– Борис, ну где ты там? – он глянул на угол дома, откуда должен был показаться младший сын.
– Да здесь я, – отозвался Борис, появляясь с баночкой земляных червей, накопанных в куче навоза.
– Ну, наконец-то, айда в мотоцикл.
Не успели они сесть в мотоцикл, как оказались на берегу речки. Виктор Степанович почему-то сидел на другом берегу и огромной, просто гигантской удочкой пытался поймать невероятных размеров сома, плескавшегося у самого берега.
– Давай, папа, давай! – закричал Борис, – я сейчас помогу тебе! И в одежде кинулся прямо в воду. Мальчик оседлал гигантскую рыбу, в этот момент сом заглотил огромный крючок, висевший на удочке Виктора Степановича, и тот резко дернул ее на себя. Невысокий Виктор Степанович с невероятной силой буквально выдернул исполинскую рыбу на берег, Борис слетел с широкой спины речного монстра и, отлетев на противоположный берег, больно стукнулся о дерево, росшее неподалеку от воды. Мальчик протянул руку к отцу… и проснулся. Поняв, что это был сон, Борис тяжело вздохнул.
Виталий уехал через несколько дней после похорон отца. Здесь, наверное, необходимо сказать несколько слов о его внешности. Это был среднего роста мужчина, черноволосый, с темными, как ночь, глазами. Довольно крупный нос выделялся на его лице, но ничуть его не портил. Волевой подбородок выдавал в нем мужчину с характером. Несмотря на довольно суровую внешность, Виталий был человеком добродушным, сердечным, не лишенным чувства юмора. В эти тяжелые дни ему, как и всем в их семье, было трудно. Но как бы ни хотелось ему быть в такое время с самыми близкими и родными людьми, он не мог здесь долго оставаться. Несколько раз он пытался поговорить с младшим братом и вывести того из состояния апатии. Однако его попытки не увенчались успехом. Дело, видимо, было в том, что Виталий с Борисом были не очень близки. Они искренне по-братски любили друг друга, но их отношения нельзя было назвать доверительными и дружескими. Между ними не существовало того чувства привязанности, которое сближает людей настолько, что они могут доверить друг другу самые сокровенные мысли и желания. Думаю, это было связано с тем, что вскоре после службы в армии Виталий женился на девушке, носившей замечательное имя Роза (она ждала его из армии), и чуть ли не на следующий день после свадьбы уехал с молодой женой на север. У Бориса просто не было времени как следует узнать своего старшего брата. С Василием дело обстояло иначе. Пожалуй, он был единственным (маму мы не можем брать в расчет, отношения с ней – это несколько иное), по-настоящему близким Борису человеком. Он стал для него примером для подражания; образцом честности и порядочности; можно сказать эталоном чести и достоинства. Василий прочитал множество книг и довольно часто зимними вечерами рассказывал младшему брату о рыцарях средневековья, об их отваге и мужестве, благородстве и великодушии, неподкупной честности и отвращении к подлецам и трусам. Василий оказался неплохим рассказчиком, и Борис с огромным интересом слушал повествования брата. Именно Василий пробудил у младшего брата интерес к литературе. Борис прямо-таки зачитывался романами о рыцарях средневековья, о деяниях великих королей, о воинственных древних римлянах и греках. Он был в восторге от историй, подобных истории Спартака или легендарного царя Леонида. Благодаря всему этому, как-то незаметно, Василий настолько сблизился с младшим братом, что тот стал доверять ему свои мальчишеские проблемы и иногда советоваться с ним по тому или другому поводу.
Виталий понял, что не сможет найти подход к Борису и обратился к Василию.
– Брат, – сказал он как-то Василию, – я никак не могу добиться того, чтобы Борис хоть немного отвлекся от мыслей о потере отца. Мне, как ты знаешь, необходимо уезжать. Я люблю вас обоих и мне тяжело видеть то, как наш младший брат переживает эту страшную трагедию. Постарайся сделать все возможное, чтобы вернуть его к нормальной жизни. Я на тебя надеюсь, брат, – он обнял Василия. – И позаботься о маме. Ей сейчас очень тяжело.
– Уезжай спокойно, брат, хотя я понимаю, что покойно твоей душе не будет. Не волнуйся, я и мама рядом с ним. Пройдет время, а время, говорят, лучший лекарь, и все образуется.
Теперь, уважаемый читатель, пришло время поближе познакомиться и со средним братом. Василий не был похож ни на одного из братьев (впрочем, на первый взгляд, они вовсе не походили друг на друга). Роста он был чуть выше среднего, широкий в плечах, белокурый. Взгляд светло-серых глаз всегда лучился весельем и теплотой. Он был весельчаком и балагуром. Никогда и никому в компании с ним не приходилось скучать. Василий знал бесчисленное количество анекдотов абсолютно на любую тему, и (что очень важно), умел их рассказывать. Имея хороший слух, он самостоятельно выучился играть на баяне. Этот весельчак выучил огромное, просто невероятное количество частушек. Были среди них шутливые, озорные, но особенно ему нравилось исполнять частушки с матерком, выражавшие все чувства нашего великого и могучего народа. Одним словом, Василий слыл человеком веселым, добрым, с потрясающим чувством юмора.
Теперь, уважаемый читатель, после краткого ознакомления со старшими братьями, вернемся к удрученному горем Борису.
Виталий уехал. Василий делал все возможное и невозможное, пытаясь отвлечь Бориса от мрачных и тяжелых мыслей. Днем он работал, а вечером заходил к младшему брату и пересказывал ему всевозможные истории, кинофильмы, некогда увиденные им в кинотеатре. Бориса это не очень развлекало, но постепенно мальчик все же начал отвлекаться от своих весьма невеселых мыслей и стал проявлять интерес к жизни. Однако этого было недостаточно, необходим был еще какой-то небольшой толчок, небольшой задел для создания платформы, на которой можно было заново строить дворец жизни.
Валентина Сергеевна, зная, как ему сейчас тяжело, старалась не тревожить младшего сына. В то же время она понимала, что если такое затворничество затянется надолго, то это может отразиться на психическом состоянии мальчика. Женщина решила попробовать найти подход к младшему сыну с другой стороны. Со стороны религии.
Виктор Степанович был ярым атеистом и никогда не верил в существование бога, черта или кого-то еще. Поэтому, разговоры о религии в их доме никогда не велись. Валентина Сергеевна же была человеком верующим и почитающим бога. Она не была глубоко религиозным человеком, но верила, что есть высшие силы, которые управляют человеческой судьбой и только они решают, жить человеку или умереть; быть ему здоровым или больным; счастливым или несчастным; и даже верующим или не верующим. И свое знакомство с Виктором Степановичем, естественно, относила к божьему промыслу. Виктор Степанович же, само собой разумеется, был категорически против такой точки зрения. В начале их знакомства молодые люди часто спорили об этом между собой. Каждый из них пытался доказать свою точку зрения и переманить оппонента на свою сторону. Но вскоре, убедившись в бесполезности таких попыток, они решили закрыть эту тему раз и навсегда. Несмотря на разногласия в вопросах теологии, молодые люди, полюбившие друг друга чистой и нежной любовью, решили связать себя узами браками.
Прошло время, родился Виталий. Валентина Сергеевна заикнулась было о том, чтобы крестить их первенца. На что Виктор Степанович заявил, что он, будучи главой семейства, никогда этого не допустит. И предупредил супругу о том, что сколько бы детей у них ни родилось, чтобы она даже заикаться о подобных вещах не смела, и чтобы детей к этому не склоняла. Виктор Степанович умел говорить убедительно, четко и по существу. По его тону и взгляду Валентина Сергеевна поняла, что поперек его воли идти не следует. И к этой теме она больше никогда не возвращалась.
Сам отец семейства детям всегда говорил, что никакого бога не существует и что это все проделки священнослужителей, которые таким образом наживаются на простых смертных. И надеяться в этой жизни нужно только на самого себя.
Теперь, когда Виктора Степановича не стало, наблюдая за тем, как ее младший сын страдает, она решилась поговорить с сыном о боге.
Как-то войдя в комнату Бориса, Валентина Сергеевна присела на край дивана, на котором лежал ее младший сынок и читал какую-то книгу.
– Борька, – женщина ласково потрепала сына по волосам. – Оторвись на минутку, давай поговорим.
– О чем, мама? – Борис перевел взгляд на Валентину Сергеевну.
– Понимаешь, сынок, – она замялась, пытаясь подобрать нужные слова(хотя уже несколько дней готовилась к этому разговору и неоднократно повторила заготовленную речь). – Понимаешь, жизнь очень сложная штука, и… порой в ней случаются ужасные вещи. Как, например, случилось с нами, точнее, с твоим папой. Да, он покинул нас и ушел в иной мир. Мир, в котором все по-другому. Твой папа был хорошим человеком, и я абсолютно уверена, что сейчас он находится на небесах и наблюдает за нами. Думаю, ему не очень нравится, что ты ведешь себя таким образом… что ты замкнулся в себе, перестал общаться со своими друзьями, стал грустным и задумчивым.
– Что же, по-твоему, я должен радоваться смерти папы? – резко ответил Борис, хотя ему это было несвойственно.
– Ну зачем ты так, сынок? – в ее прекрасных голубых глазах сверкнули слезы. – Ты же знаешь, что я не это хотела сказать, – ее голос дрогнул.
– А что же?
– Только то, что все находится в руках божьих, и смерть твоего папы была предрешена… и мы ничего не могли изменить. Ни ты, ни я, ни кто-либо еще.
– Кем это она была решена?
– Богом, сынок, богом. Только он один ведает нашими судьбами и решает, кому и сколько нужно прожить на нашей грешной земле. Все наши жизни в его руках.
– А почему он все решает за нас? Почему он решает, кому сколько жить? Почему он убивает людей? – Борис чуть не сорвался на крик.
– Ну что ты, Борис, бог никого не убивает, он только отмеряет, кому и сколько предстоит прожить на этой земле. Кому-то суждено прожить сто лет, кому-то пять лет, а кому-то сорок пять лет. В нашей жизни он посылает людям испытания, которые необходимо пройти достойно и мужественно. И тот, кто сможет это сделать, обязательно попадет в рай и будет там наслаждаться вечной жизнью и вечным покоем. Поверь, господь любит нас и желает нам только добра.
– Добра?! – тут Борис не выдержал и сел, отбросив книгу на самодельный столик. – Кому он желает добра? Мне? Или тебе? А может, папе, который умер? Это так он нас любит? Нет никакого бога, папа был прав! Это все поповское вранье! – от избытка чувств Борис едва сдерживал накатившие слезы.
– Не говори так, сынок! – Валентина Сергеевна попыталась обнять его и прижать к себе. Однако Борис уклонился от маминых рук и отодвинулся назад, очутившись на подушке, на которой недавно покоилась его голова.
– Нет никакого бога! – голос мальчика дрожал. – Если бы он был, и если бы он любил нас, он не допустил бы его смерти! Не говори мне про него больше никогда! Слышишь, никогда!!!
– Сынок, если ты успокоишься, я тебе все объясню. Мальчик мой, дай я тебя обниму, – женщина протянула к нему руки.
– Нет! – Борис демонстративно скрестил руки на груди и отвернулся к стене. Из глаз его текли слезы.
Видя, что ее попытка ни к чему хорошему не привела, Валентина Сергеевна вздохнула и тяжело поднялась.
– Ладно, сынок, успокойся, я не хотела тебя расстраивать. Я хотела как лучше, ведь я люблю тебя, – ее голос звучал нежно и участливо.
Борис молчал и плакал. Женщина развернулась и со слезами на глазах вышла из комнаты.
Прошло несколько дней. Настроение Бориса ничуть не улучшилось. Бедная женщина не находила себе места и не знала, как ей быть. Но тут само провидение пришло на помощь Валентине Сергеевне.
В дверь постучали. Борис никого не хотел видеть и решил не отвечать. Стук повторился.
– Борис, это я – раздался ласковый голос мамы.
– Заходи, открыто, – ответил мальчик.
Дверь отворилась и вошла Валентина Сергеевна.
– А я не одна, – женщина ласково улыбнулась. – Смотри, кто к нам пришел.
Следом, немного смущаясь, вошел Колька. Это был тот самый Колька, с которым Борис ездил на бахчи и зарабатывал деньги на покупку часов. Он был лучшим другом Бориса, и Валентина Сергеевна очень рассчитывала на то, что его появление благотворно отразится на состоянии ее сына.
– Привет, – Колька подошел к Борису и пожал ему руку.
– Привет, – несмотря на то, что настроение у Бориса не располагало к общению, он все же обрадовался появлению своего друга.
– Ну как ты?
– Нормально, – Борис слегка улыбнулся. – Садись. – Он подвинулся на диване. Колька уезжал к бабушке, и почти месяц его не было в городке. Можно сказать, Кольке повезло, его бабушка жила на побережье Черного моря. Он ежегодно отправлялся к ней в гости и возвращался оттуда сильно загоревшим и невероятно счастливым. Так было и в этот раз.
По возвращении домой, друг Бориса был ошеломлен известием о смерти его отца. Едва только Колька узнал об этой страшной трагедии, он тут же отправился к своему другу. Мальчик не знал, как следует себя вести в подобной ситуации, но он понимал, что обязан навестить Бориса и каким-то образом поддержать его. Какое-то неосознанное внутреннее чувство говорило ему, что его товарищу нужна поддержка. Чем можно помочь другу Колька не знал, он просто взял и пришел к нему.
Мама Бориса, увидев Колю, обрадовалась невероятно.
– Коля, милый, здравствуй, – она обняла его как родного сына. – Ты, кажется, подрос. Хорошо отдохнул?
– Да, тетя Валя, спасибо, на море было здорово, – мальчик смущенно улыбнулся, но улыбка тут же слетела с его губ, словно он опасался обидеть ею человека, недавно потерявшего мужа.
– У вас тут, беда случилась… – мальчик замялся, не зная что сказать дальше.
– Да, Коля, у нас большое горе, – глаза Валентины Сергеевны остались сухими, потому что слез в них уже не осталось, но голос предательски дрогнул. – Мы потеряли дядю Витю.
– Пойдем, я провожу тебя к Борису, – заметив, что мальчик замялся, Валентина Сергеевна решила ни о чем больше его не расспрашивать. Но все же обратилась к нему с просьбой. Она попросила Колю попробовать вывести Бориса на улицу, чтобы тот освежился и хоть немного отвлекся от своих невеселых мыслей. Тот заверил, что сделает все возможное.
– Ладно, ребятки, не буду вам мешать, – Валентина Сергеевна направилась к двери. У двери она приостановилась, и, повернувшись к Коле, заговорщицки ему подмигнула. Тот в ответ слегка кивнул головой. Борис в этот момент посмотрел в книгу, стараясь запомнить номер страницы, на которой он остановился. Он никогда не пользовался закладками, а всегда просто запоминал номер страницы. К этому его приучил Василий. Отвлекшись на это, Борис не заметил ни подмигивания мамы, ни кивка своего друга.
– Что читаешь? – Колька взял книгу из рук Бориса. – «Подросток», Достоевский, – прочитал мальчик, – Ого! Интересная? – Он полистал несколько страниц.
– Тебе не понравится, – Борис взял книгу и положил на стол. – Впрочем, мне тоже не очень нравится. Что-то я не очень ее понимаю.
Небольшая библиотека, собранная Виктором Степановичем, заинтересовала Бориса. Отец был ценителем творчества классиков русской и мировой литературы, но в то время было сложно купить интересовавшие его книги. Всевозможными правдами и неправдами, с помощью связей, Виктору Степановичу все же удалось достать почти все произведения Достоевского (его самого любимого писателя), несколько сочинений Толстого, Тургенева и многих других известных и знаменитых писателей, как отечественных, так и зарубежных.
От скуки и безделья, Борис принялся за чтение первой попавшейся на его глаза книги. Это, как я уже сказал, оказался «Подросток».
Колька же, в отличие от Бориса, совсем не интересовался литературой. Его ни капельки не привлекало сидение за книгой. Он и в школе с трудом преодолевал задания по литературе, по возможности обращаясь к Борису, чтобы тот вкратце пересказал ему прочитанный рассказ из обязательной школьной программы. Поэтому он постарался перевести разговор на другую тему.
– Послушай как шумит море, – в загорелой руке Кольки появилась невесть откуда взявшаяся небольшая ракушка. Он протянул ее своему другу. Борис взял ракушку и поднес к уху. Из нее потек нежный, мягкий, шуршащий звук далекого, теплого моря. Этот успокаивающий и завораживающий шепот морских глубин настолько понравился Борису, что несколько минут он просто сидел и прислушивался к шуму ласкового прибоя. Колька молчал, догадываясь, что сейчас не стоит мешать своему другу. Неизвестно сколько времени длилось бы это молчание, но тут на улице раздался резкий свист. Борис вздрогнул, оторвал руку от уха и посмотрел на Кольку, словно спрашивая, что произошло. Тот пожал плечами.