Постепенно жизнь наладилась. Лера каждый день с матерью по телефону разговаривала. Про деда спрашивала иногда. Смешная девчонка, боевая, шустрая. Всё на танцы какие-то бегает. А домой возвращаться не собирается. Ангелина и рада. Виду не подаёт, но скучно ей будет без внучки. Привыкла уже - за два месяца. И Лерка как-будто оттаяла. Расцвела.
По правде говоря, были и сложности. Одуревшая от свободы девочка начала поздно домой возвращаться, ну а уж кружку с чашкой за собой помыть - это из области фантастики. Пришлось и Ангелине свои правила устанавливать, подальше чувства любящей бабушки задвигая.
И кажется, всё шло хорошо. Как вдруг Лера вернулась заплаканная. Носом хлюпает, слова вышептать не может. Шатает её.
- Да Лера, что? - Ангелина уж не знала, что думать.
- Дедуля, - всхлипнула Лера, - мама звонила. Дедуля...
- Что дедуля? С Иваном Николаевичем что?
- В больнице, плохо ему совсем, - Лерка упала на стул, - может, умрёт... - она разрыдалась.
- Да Лера, что ты, обойдётся! - Ангелина бросилась утешать внучку. Обняла, собрала растрёпанные волосы, погладила по голове. - Такой человек сильный, на здоровье не жаловался.
- Так он старый! - провыла Лерка. - Там какое-то кровотечение в кишечнике или в желудке. А он же старый! Точно помрёт!
Лерка плакала всю ночь, не расставаясь с телефоном. Кажется, с матерью созванивалась. Потом, с утра, засобиралась в больницу. Только вот телефонный звонок её опередил.
Лера как раз в ванной была, так что на звонок с городского ответила Ангелина. Услышала голос дочери. Растерялась. Та тоже сперва начала объяснять, что Лере дозвониться не смогла. Ангелина перебила.
- Наташа, что? Что там с Иваном Николаевичем?
- Не выжил, - шепнула дочь. - На вскрытие отправили, а после уже предупредили - надо будет быстрее забирать.
- А на вскрытие зачем? - удивилась Ангелина, посматривая на дверь ванной, не надо бы Лере это слышать.
- Так в больнице умер. На операционном столе. Такое вроде проверяют, - Наталья помолчала. - С другой стороны, возраст.
- Ну так что возраст, - хотела поспорить с дочерью Ангелина. Передумала. Ни к чему.
На похоронах все собрались - сколько лет не виделись, хоть в одном городе живут, а пришлось встретиться на кладбище. Наталья подошла неловко, поздоровалась с Ангелиной, обняла мать. Лерка в объятия пошла неохотно. Сторонилась больше, хлюпала носом. На деда смотреть не могла. Виктор подходить не стал, кивнул молча. Женщина постарше с каким-то молодым человеком тут же были - должно быть, Светлана с сыном. Наталья как-то их сторонилась. Спросила у дочери:
- Лера, домой вернёшься?
- Не, - только и процедила внучка. - Я пока у бабушки.
Наталья спорить не стала.
Вернулись. Выпили чаю. Телек включили - там всё одно и то же. Никто не смотрел. Ангелина спросила:
- Лера, ты уверена, что не хочешь к родителям?
- Точно нет. Представляешь, что там сейчас? Ни за что туда не вернусь.
- Им сейчас тяжело.
- Мне тоже тяжело, - Лера хлюпнула носом, - ещё неизвестно, кому тяжелее. Я так злилась на него, ба... Так злилась. Смерти его хотела. Он меня всё за танцы отчитывал. Так я ему пообещала на его похоронах станцевать. - Лерка встала, отряхивая чёрное платье, - дед, естественно, начал - что я, тип, его смерти не дождусь. Он ещё нас всех переживёт.
- Не надо, Лера, - Ангелина погладила внучку по руке, - не надо.
- Так я решила, что ему помогу. Ну, того... - она сделала быстрый кивок головой, высунув кончик языка. - Передумала, конечно, сразу, ба... Но такая злая была. А вот видишь, он всё равно сам умер. - Лерка разрыдалась.
- Многое можно в сердцах подумать, - попробовала Ангелина успокоить внучку, - многое можно сказать. - Она погладила Леру по голове. - Ни в чём ты, деточка не виновата. Ни в чём не виновата.
Через несколько дней пришли из полиции. Человек вежливый, разулся. От чая, смущаясь, отказался. Спросил про Ивана Николаевича.
- Да ведь мы и не знаем ничего, - пожала плечами Ангелина. - Только то, что дочь моя, Наталья, рассказала. Мы с Иваном Николаевичем не общались.
- Понимаете, тут такое дело... - сотрудник нахмурился, - умер он от внутреннего кровотечения. Вскрытие обнаружило повреждённые стенки органов пищеварения. А дочь ваша медикам сообщила, что Иван Николаевич принимал препарат, разжижающий кровь - от тромбов. Тут, понимаете, летальный исход предрешён.
- Ох, - Ангелина не удержалась от вздоха, но что сказать, не нашлась. Собеседник, тем временем, спросил:
- Про отношения в их семье можете что-нибудь сказать?
- В каком смысле? - не поняла Ангелина.
- Ладили ли между собой, не ссорились ли? Может, кто-то затаил на Ивана Николаевича обиду?
- Об этом ничего не знаю. К чему такие вопросы? - осторожно поинтересовалась, не к добру такой допрос.
- А с внучкой вашей можно поговорить?
- Зачем? Она не знает ничего. Уже больше двух месяцев у меня живёт.
- Разрешите поинтересоваться - почему у вас, а не с родителями?
- Так захотела. Мне одиноко одной. Муж в прошлом году умер, - Ангелина немного занервничала. Разговор начинал походить на допрос.
- Всё-же, можно поговорить с Лерой? Пару вопросов, - зачем-то начал настаивать непрошенный гость, - формальность, ничего особенного.
- Знаете что, Лера - несовершеннолетняя. Только с разрешения родителей. Я такие вопросы решать не буду.
- Это просто разговор, ни к чему не обязывающий, - сотрудник несколько секунд пристально смотрел на Ангелину. - Ну нет, так нет.
Поблагодарил непонятно за что. Вышел. Из комнаты выглянула Лера.
- Ну дела, бабуль.
- Ты что, подслушивала?
- Естественно, - Лера села за недавно освободившийся стул. - Так это что, в полиции думают, дед не сам, помогли?
- Ничего такого они не говорили, Лера - Ангелина присела напротив, смахивая несуществующие крошки с скатерти.
- Но зачем-то ведь пришли?
- Видимо, так у них положено, - пожала плечами Ангелина.
- Бабуль, как вообще можно повредить стенки желудка? Или чего там? Кишечника? Очевидно, дедулю чем-то накормили.
- Лера, Иван Николаевич, конечно, мог случайно что-то эррозирующее съесть. Но ведь не обязательно из-за этого...
- Бабуль, а из-за чего? Кишечник сам себя не поцарапает, - Лера вскочила со стула. - Накормили чем-то дедулечку! - она начала расхаживать по комнате, - и этот, из полиции, не просто так про домашних хотел расспросить - у меня же дома ад! Я потому к тебе, бабуль, и сбежала. Дедова смерть всем им выгодна.
- Ну что ты такое говоришь, Лера! - Ангелина решила внучку успокоить, только вот сделать это было непросто. Девочка принялась строить теории.
- Папа вот спит и видит, как, наконец-то, перестанет перед дедом пресмыкаться. Он ведь уже поседел весь, наследства дожидаясь. А дед ещё постоянно женитьбой на каких-то левых тетках пугает. Уплывут денежки из семьи, что тогда папа будет делать? Дела у него как-то не очень.
Лера вернулась обратно за стол, подтянув к себе блюдо с печеньем.
- Ба, чай мне налей, - она помолчала, внимательно буравя взглядом скатерть.
- Про маму сложнее... Не верится, что мама могла, правда, бабуль... - Лерка, наконец, подняла глаза. - С другой стороны, дед ей реально житья не давал. Пилил постоянно. За всё подряд отчитывал. Знаешь, папа с мамой могли и в сговоре быть... В завещании они ведь не отдельно же записаны? Бабуль, если люди женаты, то наследство оно как, оно общее? Надо же выяснить.
- Что ты ещё собралась выяснять, Лера! - Ангелина поставила на стол кружку с чаем. - Прекрати, пожалуйста. Мне такие разговоры не нравятся.
- Что значит, не нравятся!? - Лера чуть не поперхнулась печеньем, - дедулечку на том свете точно не ангелы встречают - он сам далеко не ангел был. А всё потому-что его кто-то чем-то накормил.
- Я это больше слушать не буду! - Ангелина встала из-за стола, вышла в свою комнату, хлопнув дверью.
Несколько дней не разговаривали. Лерка понимала, что шокировала бабушку рассуждениями про родителей. Но ничего с собой поделать не могла. Деда убили, а теперь кому-то это с рук сойдёт. Более того, этот кто-то, наверное, ещё и дедовы денежки получит. Разве может такое простить?
Недавно звонила мама. Рассказала про Светку. После смерти деда Светлану из дома попросили - а она руки в боки, упёрлась: говорит - не уйду. Мама, конечно, сорвалась. Выкрикнула, что, дескать, не может быть, что место домработницы в их доме в завещании пожизненно Светке дедом отписано. А та только ухмыльнулась, сообщив, что может в завещании и что другое прочитают. И что нечего... И много чего ещё. Мамины прорывающиеся сквозь телефонную линию эмоции Лерка пыталась отфильтровывать. Из разговора она поняла, что домработница намекала на ещё одного наследника - их общего с дедом Иваном сына. Да и вообще - мало ли какую сумму дед мог завещать этой... тут мама выразилась так, как никогда ни при Лерке, ни при деде выражаться себе не позволяла. Лерка положила трубку.
И так Лерка думала, и эдак, но по всему выходило, что мотив есть у всех - дедовых денег ведь всем хотелось. А кто мог деду в еду стекляшек подсыпать? Опять же выходило, что все.
- Бабуль, ну выслушай меня, ну пожалуйста! - Лерка всё утро ходила за бабушкой по пятам, решив сегодня не сдаваться. - Ну мне очень надо с тобой поговорить!
- Опять будешь своих родителей в смерти деда обвинять? - Ангелина посмотрела строго. Лерка потупилась, но молчать не стала. Выпалила скороговоркой в пол.
- Ну смотри, бабуль. Деда чем-то накормили. Я с мамой поговорила, выяснила, что дед в тот день вообще делал, до того, как ему плохо стало.
- Лер...
- Послушай. Завтракал он, как обычно, кашей своей. Ему Светка варит. Она туда ещё клетчатку сыпет и фрукты строгает. Дед озадачился здоровым питанием. Озадачивался, точнее. Наверное, хотел подольше пожить. Дальше - мама, она всё ещё выпечкой балуется. Есть нельзя, естественно - там один жжёный сахар, ну, тип, карамель. Но дед вроде маленький кусочек всегда съедал - чтобы потом маму попозорить.
- Зачем ты мне это всё рассказываешь, Лера?
- Папа, опять же, позвал деда на стройку. Он дачу отстраивает. Вдруг он там деду в какой-нибудь бутерброд стекловаты подложил?
- Вот оно что, - бабушка Ангелина покачала головой, - теперь ты рассуждаешь, кто мог в еду что-то абразивное добавить.