- Что тебя в Запретный Лес понесло?
- Любовь-траву искала. Но в прошлом всё. По глупости пошла, - покраснела от смущения Аннушка. - Ты молодец. Демонов не испугался, за мной в Лес пошёл.
- С какой стати колдуну демонов бояться? Идём в избу, - но едва я поднялся на ступеньку вверх, как посох в руке завибрировал. -Стой, Аннушка. Колдовство там, в избе. Посох не ошибается. Нельзя нам туда. Бежим, - я протянул руку Аннушке.
- Это вы куда собрались? - из избы вышла очень красивая блондинка. В чёрном платье, с пышной грудью. Незнакомка взяла Анну за плечо. - Невежливо уходить, чая моего не попробовав.
- Не трогай! - я вихрем взлетел на крыльцо и направил посох в сторону демона. Женщина отпустила Аннушку и сделала шаг назад.
- Ты чего?! - удивилась Аннушка. - Ирина добрая. Чаем напоила, ночлег обещала.
- Не человек она. Демон. А демонам веры нет, - я взял Аннушку за руку. - Укажи дорогу домой! - потребовал у посоха. Тотчас же обнаружилась серебристая тропинка, что вела вниз по ступенькам, дальше и дальше. - Бежим!
И мы с Аннушкой побежали. Но едва спустившись с крыльца, наткнулись на стену из чёрного камня. И не было у той стены ни конца, ни края. Ни обойти, ни перелезть стену ту.
- Разрушить! - приказал я и ткнул в стену посохом, и стена рухнула.
Мы побежали дальше. Тут позади нас раздался собачий лай. Верно, демона в образе псов гнались за нами.
- Не смотри назад! - приказал я Аннушке. - Коня! - и под нами оказался вороной.
Псы отстали. Вот уже и бечёвка показалась, что я к дереву приладил. Вон и стена белая, а за ней уже наш мир, где силе демонической грош цена.
Внезапно вороной встал на дыбы. Мы с Аннушкой упали на землю, а конь ускакал прочь. Аннушку мигом сон сморил, а между мной и нашим миром встала красавица Ирина. И не хотелось более бежать от неё. Хотелось погладить по волосам шелковым, да поцеловать в губы алые.
- Сбрось морок, Антип! - услышал я голос возлюбленной своей и пришёл в себя. Разве предам возлюбленную свою ради какой-то там демоницы?
- Сгинь! - я указал посохом на Ирину, и рассыпалась в прах красавица.
- Сам иди, а красавицу нам оставь, - раздался позади сиплый голос. Я обернулся, но никого не увидел. - Что вам проку от спящей красавицы?
- Сними чары с девицы, иначе изведу! - сказал я.
- Кого изведёшь?! Самого Хитрого, ха-ха?! - донеслось из темноты. - Кабы ты мне посох отдал, тогда...
- Обоим тогда погибель, - я взял на руки Аннушку, да шагнул в стену белую...
... - Где-то в столице. Гребень девичий, - открыв глаза сказал Мирон. - В гребне душа Аннушки. Пока не будет при ней, не проснётся. Ты молодец, Антип. Всё правильно сделал. Верил в себя, сам из Леса выбрался и Анну вывел. Знал я, что отважишься. От того и посох оставил.
Но посмотрел на меня учитель с тоской, словно прощался.
- Кабы не Мария, так остались бы в мороке, - пробормотал я.
- Что-что?
- Чуть не перехитрила демоница, говорю. Тут услышал голос возлюбленной и спал морок, - признался я.
- Это голос сердца, Антип. Так и должно быть, - кивнул Мирон. - Держи. Ты подмастерье теперь, - учитель протянул мне посох. Дубовый, всего до пояса, но все колдуны начинают с малого.
- Спасибо, учитель, - поклонился я. - Скажите, есть другой способ помочь Аннушке?
- Есть способ. Поцелуй возлюбленного. Но это уже не твоя забота. Ступай, - велел Мирон...
... Я чувствовал себя виноватым за то, что приключилось с Аннушкой. Поэтому решил довести дело до конца. Раздобыл из кабинета учителя гребень Анны, сделал особый отвар, и в паре над котелком увидел образ юноши, которого Аннушка полюбила. То был Павел сын мельника.
Я знал где искать Павла в выходной день, и со всех ног побежал к реке. В самом деле, мускулистый Павел сидел на берегу рядом с рыжеволосой Настей дочерью гончара.
- Здравствуй, Павел. Поговорить надо, - заявил я.
- Мне папа запретить дело с колдунами иметь.
- Это очень важно. Идём, - я потянул Павла за руку и отвёл в сторону. - Знаешь, что Аннушка из-за тебя в Тёмный Лес ходила, приворожить хотела?
- Мне что с того? - нахмурился Павел.
- Поцелуй возлюбленного может демонические чары разрушить. Только по-настоящему, в губы.
- Не выйдет. Я Настю люблю.
- Да люби ты кого хочешь. Главное, что Аннушка тебя любит. Твой поцелуй её спасти может, и больше ничего, - пояснил я.
- Ещё можно Аннушке душу вернуть.
- Можно. Только душа её в гребне девичьем, а гребней тех... За жизнь не отыщешь. Тебе поцелуя жалко, что ли? - разозлился я.
- Кого в губы целуют, на том и женятся. А я Настю люблю, - твердил своё Павел.
- Так не увидит никто. После три дня влюблённого изображаешь, а потом Мирон жребий тянут будет, кто кому в жёны достанется. Тебя Настю вытянет. По рукам?
- Ладно. Только ты слово дал, что Настя моей будет...
... - Чего вам? - Прохор сильно удивился, увидев на пороге нас с Павлом.
- К Аннушке мы. Мирон велел обряд провести, - соврал я.
- Обряд? - удивился знахарь. - Мирон сказал, что ничем помочь нельзя.
- Можно помочь. Мирон вычитал кое-что. Так пробовать?
- Проходите, - кивнул знахарь.
- Только в доме никого быть не должно, кроме нас с Павлом да Аннушки, - предупредил я.
- Так я выйду. А Елена на рынке, нескоро придёт, - заявил Прохор и вышел во двор.
Мы с Павлом вошли в комнату. На кровати спала Аннушка, уж третий день спала. Я достал из мешка котелок, протянул Павлу.
- Воды набери.
- Может, сбежим? Не по-мужски это. Целовать и в жёны потом не брать, - прошептал Павел.
- Настя тебе тоже не люба? Я уже о жребии договорился, - вновь соврал я. Что-что, а о жребии с Мироном говорить бесполезно. Священное действо, ни один колдун мухлевать не станет. - Воду неси.
Павел быстро явился с полным котелком. Я достал из мешка горелку, травы. Призвал Дух, зажёг горелку, поставил на неё котелок. Обряд совершал для вида, силы он не имел.
- Целуй! - когда вода закипела, приказал я.
- Сам целуй, - прошептал Павел и убежал прочь.
- Котёл с огня сними, - раздался сиплый голос из угла комнаты.
- Кто здесь?
- Сам знаешь, кто. Котёл с огня, - потребовал голос. Я подчинился. - Аннушку спасти хочешь? Водица остынет чуток, испей.
Тишина, сгинул демон. Так пить захотелось, что я едва вытерпел, когда поостыл котелок. Мысли путались. Нельзя, смерть? Кто кричит? Какая смерть в воде колодезной? Я же совсем чуток, три глотка. Как в уговоре с демоном. Чтоб Аннушка проснулась, иначе не снять чары. Испил. Увидел, как Аннушка зашевелилась, на кровати села. Сам же я без чувств пал, да в беспросветную Тьму отправился...