Белая сирень - Рыбкина Софья 2 стр.


  Первое, что Риточка почувствовала, вернувшись после пытки, было невероятное облегчение - Тоша был дома и, судя по аппетитному запаху, готовил ужин. Риточка прошла в кухню, подошла к нему, обняла сзади. Поцеловала его душистую шею - опять ее парфюмом пользовался, проказник! - его большое, нежное ухо. Он легонько взбрыкнул, будто сопротивляясь, но Риточка знала, что он млеет от каждого поцелуя.

  - Хозяюшка моя любимая, - сказала она с нежностью, любуясь им и наслаждаясь тем, что он безраздельно принадлежит ей - весь, без остатка. И этот смешной рот, который она так любила целовать, и лукавые глаза, и худые руки - что они с ней творили! - и этот смешной, высокий, гортанный голосок, который она могла слушать бесконечно.

  - Что тебе сказал Григорий Андреевич? - спросил как бы невзначай Тоша тем самым гортанным голоском.

  - Он видел нас в библиотеке тогда, - сказала Рита, вздыхая. - Не хочу пересказывать тебе всех его противных слов - какой он мерзкий, Тоша! Ты был прав насчет него тогда. Боюсь, мне теперь придется уйти из университета, - на удивление, в ее голосе не было грусти.

  - Брось, малыш, мама поговорит с деканом, будешь сдавать историю в другом месте, - в голосе Тоши звучало облегчение. - А к этому старому... (к сожалению, цензура не позволяет воспроизвести в точности сказанное Тошенькой) я тебя больше не подпущу! - для пущей убедительности он ударил кулаком по столу, и тут же скривился от боли.

  Риточка еле удержалась от того, чтобы не улыбнуться его гневному порыву, настолько мило он сейчас выглядел.

  - Ты знаешь, я тебе сирени сорвал, - сказал Тошенька, закатывая глаза от удовольствия - Риточка "лечила" его болезную руку быстрыми поцелуями. - Ты ею пахнешь после, после... - он покраснел.

  - Я знаю, - сказала она, оторвавшись от своего необыкновенно важного занятия. - Ты однажды настолько дар речи потерял после этого "после", что сказал мне, что я посиренела, - она расхохоталась. - Не помнишь?

  Тошенька только отрицательно покачал головой, краснея еще больше. Риточка обняла его.

   А на окне, будто любуясь ими, цвела в фарфоровой вазочке белая сирень.

Назад