Ресторан на нобелевские деньги
Ну, какой нормальный русский, будучи за границей, пойдет в русский ресторан? Мы тоже так думали и много раз напрасно проходили мимо этого удовольствия! Начнем с того, что ресторан находится в доме, где раньше жил Фрэнк Синатра! Далее, он открыт на часть Нобелевской премии Иосифа Бродского, который был совладельцем заведения вместе с Романом Капланом и Михаилом Барышниковым! Последний и сейчас частенько захаживает сюда откушать борщ. В следующий раз я поселюсь здесь, но его дождусь! Приставать с автографом не буду, все равно потеряю, так, рядышком побуду.
Итак, в 1972-м году из Советского Союза эмигрирует Роман Каплан. Сначала он едет в Израиль, потом – в Америку. Советский и американский литературовед, искусствовед и переводчик, он родился в Ленинграде. Там закончил иняз, работал экскурсоводом в Эрмитаже, дружил с Довлатовым, Аксеновым, Бродским. В Нью-Йорке первое время был швейцаром, затем работал в художественной галерее. Дальше цитирую самого Каплана: «В шесть часов наша галерея закрывалась, но никто не хотел расходиться. Я жил напротив, и все художники шли ко мне. Каждый день». Лариса, жена Романа Каплана подавала гостям к столу и мыла посуду. Через семь лет она вконец измучилась и как-то в сердцах бросила мужу: «Если ты хочешь кормить и поить своих друзей каждый вечер, открой ресторан!». И он открыл. Произошло это в 1986-м году. Сначала ресторан назывался «Калинка», потом его переименовали в «Русский Самовар».
Ресторанное дело – не самое прибыльное. Денег катастрофически не хватало, каждый день работы мог быть последним днем. Этих русских ресторанов в Нью-Йорке – немерено, возникали и разорялись они с завидным постоянством. Но «Русскому Самовару» повезло, он приобрел двух звезд. Не мишленовских, настоящих! Я говорю об Иосифе Бродском и Михаиле Барышникове. Бродский как раз получил Нобелевскую премию, и Каплан честно сказал ему, что нуждается в помощи, но в долг просить не хочет, так как не уверен, что сможет отдать. Он предложил поэту долю в ресторане, Барышников присоединился к ним.
Новое заведение стало не просто рестораном, а еще и клубом, музыкальным и литературным салоном, картинной галереей и музеем с уникальной коллекцией самоваров! Здесь пел Дмитрий Хворостовский, каждый день по вечерам звучит живая музыка, выступают цыгане. «Самовар» стал домом для многих известных русских поэтов, писателей и музыкантов. На стенах висят фотографии и рисунки его знаменитых посетителей. Среди них – Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Сергей Довлатов, Галина Вишневская, Мстислав Ростропович, Фазиль Искандер… «Ну и не надо шума-грома. Есть „Самовар “, а в нем есть Рома», – писал Сергей Юрский.
Из иностранных звезд «отметились» Лайза Минелли, Мишель Легран, Марсель Марсо, Курт Воннегут, Николь Кидман, Жерар Депардье, а как же без него? Захаживали и весьма знатные и богатые особы, например, сестра бывшего шаха Ирана. Они с друзьями облюбовали это место и в течение трех лет регулярно приходили сюда. Отмечали Новый Год и другие праздники. В принципе, не нужно быть сестрой шаха Ирана, чтобы позволить себе такое. Встретить Новый Год в «Русском Самоваре» стоит около четырехсот долларов на человека, плюс налог и чаевые. В Америке они составляют примерно двадцать процентов.
Меню – прекрасное, просто произведение искусства! Я не только про выбор блюд, я – про оформление. Разрисовывал меню Михаил Шемякин, а корректировал текст Иосиф Бродский. Вот слова самого Романа Каплана о блюдах, которые у него готовят: «Мы делаем свои разносолы, квашеную капусту, соленые огурцы, холодец и рыбец с хреном. Что касается супов, то щи я делаю исключительно сам, никого не подпускаю. Борщ у нас двух видов: холодный, который придумал Юз Алешковский, и традиционный горячий с мясом и пирожком. Пирожки у нас двух видов: с капустой и с мясом. С капустой экстраординарные, с мясом обычные, как в Москве. Я всегда любил готовить, поскольку часто в детстве голодал, ведь я ребенок блокадного Ленинграда. Водку на хрене меня научил делать художники Комар и Меламид. А Слава Ростропович дал мне рецепт чесночной водки или, как он её называет, пейсаховки».
Какие здесь цены? Не дешево, но и не запредельно дорого. Стопка обычной водки стоит десять долларов. Мы выпили и еще раз повторили, в следующий раз попробуем хреновуху. Селедка под шубой, салат «Оливье» и винегрет стоят двенадцать долларов, греческий салат – восемнадцать, супы – примерно двадцать, вторые горячие блюда – в пределах тридцати долларов. Есть котлеты по-киевски, шашлык по-карски, сациви… Готовят и потрошка, которые Роман Каплан очень любил когда-то в «Арагви».
В «Русском Самоваре» много настоек, а все благодаря Бродскому. Он предпочитал пить не водку, а настойки, особо любил сорокоградусную хреновуху. Зная это, Каплан по знакомству достал рецепты трехсот видов водочных настоек из книги 1802-го года. К сожалению, многие рецепты повторить не удалось из-за отсутствия в Америке нужных ингредиентов. Например, возникли трудности с березовыми почками и черной смородиной. Зато научились делать настойки на зелени и кориандре.
Кстати, Каплану предлагали отодвинуть столики подальше от стен, чтобы каждый мог рассмотреть картины и фотографии вблизи. На это он ответил, что ему все равно, с какого расстояния посетители увидят их и увидят ли вообще. Это все-таки ресторан, а не художественная галерея.
А вот что писали о «Самоваре» его гости.
«Входи сюда, усталая мужчина,
И отдохни от чужеземных свар.
Нам целый мир покажется чужбиной,
Отечество нам „Русский Самовар“!»
Василий Аксенов.
«Забудем всё. Забудем горечь. Мы в „Самоваре“. Ростропович».
«Зима! Что делать нам в Нью-Йорке?
Он холоднее, чем луна.
Возьми себе чуть-чуть икорки
и водочки на ароматной корке
погреемся у Каплана».
Иосиф Бродский.
Теперь – о музыке и личных впечатлениях. Во время ужина звучала песенка «Ксюша, Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша»! Потом – «Офицеры, офицеры», «Поручик Голицын» и «Яблоки на снегу»! Под это шли только соленые грибочки. Или я грибов не ела? Но как же они были хороши! И ледяная водка в запотевшей рюмке оставлет мокрые круги на полировке!
Котлеты пожарская и по-киевски. Первую заказал муж, вторую – я, на полпути мы поменялись. При встрече с вилкой та, что киевская, залпом крейсера «Авроры» брызнула горячим маслом, к счастью, в сторону пюре. Были сомнения насчет расстегая. Я хотела его очень, но больше – кулебяку, муж тоже к ней склонялся.
За соседним столиком сидела русская дама. Очень пожилая, стройная, мочки ушей оттягивали тяжелые серьги. Она ела борщ, пила настойку, потом – какао. Спросила официанта, его звали Славик, можно ли ей покурить в «предбаннике». «Я – немножко», – сказала. Курить было нельзя, но можно. Женщина достала из сумочки серебряную пепельницу с крышкой и отошла. Когда она вернулась, я не удержалась и спросила, откуда она. «Из Санкт-Петербурга. На Гавайи еду, уже завтра».
Под занавес мы заказали медовик и чай с вишневым вареньем. Уже дома я прочитала, что тортик «Анна Павлова» в «Самоваре» отличается необыкновенной оригинальностью и вкусом. Что ж, придется отведать в следующий раз.
На теплоходе музыка играет
Вечером накануне отплытия мы наконец-то собрали всю семью в одном месте. Я уже говорила, что нам подогнали очень удобную квартирку, но ночевали мы там с мужем вдвоем. Дети обитали у своих двоюродных братьев. И не только потому, что там веселее, а потому, что там были интернет и собака. Как мы по всем углам всех квартир собирали наши вещи – отдельная и нервная история! Половину вещей мы так и не нашли и в круиз с собой не взяли. Так им и надо, нечего шмотки свои разбрасывать! Это я про детей.
Заказанное такси приехало, водитель, тот самый бывший работник русской миссии из Бронкса, доставил нас к терминалу на Манхэттене. Народу там собралось уже порядком, поэтому прелесть дорогих билетов мы почувствовали сразу. Минуя толпу, мы подошли к представителям круизной компании и отдали наш багаж. При себе оставили только маленький чемоданчик с вещичками на первые пару часов.
На паспортном контроле пришлось постоять, но недолго, пересечение границы было весьма поверхностным. Потом к нам подскочил стюард и провел в уютный зальчик рядом с общим залом ожидания. Там было все необходимое, чтобы скрасить пятиминутное ожидание: панорама военного корабля-музея у соседнего терминала и буфет. Жалко, бинокль остался в багаже. Там такие самолеты классные на палубе авианосца стояли! Рассмотрели бы их как следует.
Я успела съесть бутерброд с лососем и налить себе кофе. Именно налить, выпить его уже не получилось. Опять пришел стюард и мимо ожидающих своей очереди граждан повел нас на корабль. И вот иду я за ним мимо спасательных шлюпок и мучаюсь вопросом… Плавать я не боюсь и в надежность корабля верю свято. Но, если что-то, не дай бог, пойдет не так, неужели все три тысячи пассажиров поместятся в эти несколько лодочек?! Нам, конечно, было обещано, что пассажиров первого класса спасут в первую очередь, что лично я считаю фактом хоть и нечестным, но приятным… Ладно, будем тонуть, разберемся.
Шли мы долго. Потом мы узнали более короткий путь, но сейчас, очевидно, нам решили показать все. Бутики еще не работали, они откроются, когда мы выйдем в нейтральные воды. А то какой же это тогда duty free? А около бассейнов мне стало весело, потому что при себе у нас были плавки, купальник и пляжные тапочки. Бассейны все были открытые и без подогрева, легкий снежок ложился на мокрую палубу и тут же таял. А что? Я просто прислушалась к советам круизной инструкции. Она рекомендовала все эти полезные вещи обязательно положить в ручную кладь на случай, если мы захотим искупаться. А погода была такая мерзкая! Столики на палубе были холодные даже на вид.
Для начала нам предложили зайти в ресторан отобедать, а потом уже заселяться в каюты. Хорошее предложение. Сели, официант принес меню. Еду мы выбрали, а с напитками непонятно было. Обычно на круизах ничего, кроме воды, в стоимость обеда не входит. Можно купить пакет напитков за семьдесят долларов в сутки на взрослого человека, включая алкоголь, можно платить отдельно за каждый выпитый напиток. Стакан колы стоит пять долларов, пей – не хочу. У нас, вроде, написано, что все напитки включены. Но какие, сколько и на всех ли членов семьи, мы были не разобрались. Мы же в первый раз. На всякий случай подозвали официанта, чтобы уточнить. Спросили, нам ответили, но мало ли? Рядом сидели словоохотливые американцы, мы их потом во всех барах видели. Их звали Дебби и Майкл, они – из Нью-Джерси. Они нас быстренько ввели в курс дела. Можно пить что угодно и сколько угодно, но чтобы то, что налито за один раз, стоило не дороже пятнадцати долларов. Как мы потом узнали опытным путем, в эту норму аккурат входило двойное Хеннесси. Мы, конечно, обрадовались, заказали по бокалу белого вина, а потом еще по одному – за хорошее начало отпуска.
Меню было нормальное, но ничего особенного. Мы сразу определились, что в следующий раз не возьмем. Заказали крабовый суп, три гребешка с редиской, какой-то итальянский салатик и мороженое. Из десертов понравился картофельный пирог, он был необычен и нежен.
Ну, что, теперь посмотрим, где жить будем? Где там наша провожатая?
Знающие люди говорят, что кораблик наш – чмошненький. И маленький он – две с половиной тысячи пассажиров всего, и, вообще, все корабли Norwegian – отстой! Не знаю, это – наш первый опыт, и нам все понравилось.
Прошу в каюту. Открываем дверь и попадаем в маленький коридорчик. Справа – вход в детский «бункер», там – душ, туалет и спальня с двумя кроватями. Одна – двуспальная, над ней висит односпальная кровать, которую сразу оккупировал Мишка. Другая дверь вела в гостиную. Мы там крайне редко собирались, но все равно приятно, что она была.
Проходим в очень уютную в бордовых тонах комнату. Там – овальный стол, четыре кресла и диван перед большим телевизором. Программы все – американские, да мы бы и так телевизор не смотрели. Вот канал с информацией по круизу – это интересно. Какой высоты волны, сила ветра, во сколько куда придем… Тут же можно было узнать, сколько стоят различные экскурсии и есть ли свободные места.
В углу гостиной – бар с полками. Они под завязку забиты литровыми бутылками минералки – по литру на человека на каждый день. Все сорок бутылок не поместились и их распихали по углам. К концу круиза – ни одной не осталось!
Кофейный аппарат чистил и загружал каждый день новыми капсулами Патрик – наш батлер. Сначала я думала: «Ну, зачем нам этот двадцати четырех часовой батлер-сервис?» А потом поняла, что это очень удобно. С любой просьбой в любое время по телефону обращаешься, и Патрик все решает.
Стена из непрозрачного стекла отделяла гостиную от ванны и нашей спальни. Она – за бархатным занавесом. Потолок над кроватью – не зеркальный, только стены. Там был еще громадный гардероб, на его верхней полке лежали спасательные жилеты. К счастью, мы их ни разу не надели.
Пока я инспектировала умывальный шкафчик на предмет туалетных принадлежностей и шампуней, Сашка забрался в нашу ванну и горько рассуждал о несправедливости жизни. Нам – спальня с бархатными шторами и ванна с телевизором, а детям – спальный бункер без окна. Забрался он, конечно, в пустую ванну и в одежде, просто хотел посмотреть, каково это – принимать ванну с видом на океан.
Вот туалет удивил – он был с телефоном. Странно за этим самым делом столик в ресторане или массаж в спа заказывать, но в этом, наверное, что-то есть. Мы, впрочем, этой возможностью не воспользовались и все организовывали через Патрика.
Большой балкон – наше самое любимое место в каюте! Каждое утро мы здесь пили кофе, даже если на улице было холодно. На балконный стол мы тут же поставили шампанское в ведерке, мы его откроем в Новый Год. Мне все здесь нравится, ура!
А за окном – серая муть. Большая туча села на город плотно и не собирается никуда уходить. Впрочем, хорошей погоды и тепла мы ждать не будем. Сейчас оденемся потеплее и попьем на балконе кофе, а потом пойдем исследовать корабль.
Единственный закат на океане
Капитанская рубка находилась на нашей одиннадцатой палубе, и все дни в плавании у нас начинались и заканчивались одинаково. Мы шли в комнату, примыкающую к рубке, и контролировали курс корабля. Рубка находилась за стеклянной стеной и просматривалась замечательно, а за курсом можно было следить по приборам, поставленным в комнате специально для этой цели. Пока корабль стоит, в рубке пусто, и можно рассмотреть все как следует. Фотографировать ее категорически запрещается, но мы пользуемся моментом и фотографируем, как и остальные непослушные пассажиры.
На стене висят снимки экипажа корабля. Экипаж – международный, капитан – грек. Был даже один гражданин Украины, но мы его не видели, хотя всех остальных членов экипажа нам представили. Может, в отпуске был? Ладно, пошли дальше смотреть, что здесь есть.
Фитнес-студия. Спортивную одежду и обувь мы взяли все, а воспользовался только Мишка и то один раз. Рядом с фитнесом – спа-салон. Люди в ажиотаже записываются на все процедуры подряд, а я – спокойна. Я перед круизом в ажиотаже на все подряд бегала. Я считаю, в круизе уже поздно пить боржоми, к нему нужно заранее готовиться.
Далее по коридору – игровой салон, где мы будем играть в карты, и комнаты со всякими развлечениями для детей и подростков. Еще где-то на этом же этаже есть библиотека, два театра и кинозал. Все равно не запомнили, где что находится.
Вышли на палубу, там – бассейн, горки, джакузи, шезлонги. Металлический изогнутый буквой «Г» столб с подвешенным к нему креслом – приспособление для купания инвалидов. Несколько кают на на нашем лайнере специально оборудованы для размещения людей с ограниченными возможностями.
Все что можно, мы осмотрели, только до четырнадцатой палубы не добрались. Нам туда нам нельзя, там – совсем привилегированные пассажиры! Доступ на эту палубу разрешен только тем, кто там проживает или пришел к ним в гости. Нас туда пригласили на прощальную вечеринку в последний день круиза… Воспоминание о роскошной каюте площадью двести шестьдесят квадратных метров с белым роялем в гостиной надолго останется в моей памяти, как и личное джакузи на террасе.