– Что стряслось? – наконец спросила Кэрри.
– Мой сын решил жениться. Главная новость.
– О, поздравляю… – Неуверенно сказала Кэрри.
– Они с Диком разругались, и Майкл уехал. Поздравлять, собственно, не с чем. Мы не поддержали его в этом решении. Ему же только восемнадцать, он студент первого курса! Ты знаешь, – продолжила она после некоторого молчания. – Я вспомнила, что ты и моя кузина Сара говорили мне насчет быстрого замужества. Я теперь все поняла, Кэрри. И я сказала ему, чтобы он не спешил, а проверил свои отношения. Может, он избежит моих ошибок…
– Каких ошибок, дорогая?
– Ох, мой брак – это одна большая и липкая ошибка. Теперь мы только мучаем друг друга. Хотя вначале все казалось таким волшебным… Я не хочу, чтобы мой сын так же обманулся!
– Ты молодец, Эли. Ты все сделала правильно.
– А вдруг он начнет ненавидеть меня за то, что я его не поддержала? – Ее голос задрожал.
– Ну что ты! Ты его мать, и он знает, что ты любишь его и всегда будешь на его стороне. Даже не смей думать так! Мы часто совершаем ошибки в воспитании детей, это нормально. Но важно лишь то, как мы учимся их исправлять. По-моему, ты учишься очень неплохо.
– Не знаю… Я всегда была плохой матерью. А Дик… Дик всегда больше внимания уделял Брэду как старшему сыну. Только сейчас я поняла, как была неправа, как разрушала свои отношения с детьми из-за желания поддерживать отношения с мужем.
– Но ты это поняла. И это самое главное! Теперь у тебя есть шанс все исправить. Расскажи мне про Дика.
– О, нет, – улыбнулась Нора. – Я сама еще до конца не сознаю, что происходит в нашей семье. Сплошной сумбур. И я жду продолжения твоего рассказа!
– Давай пройдем в дом, становится прохладно.
Они вошли в дом. Было так тепло и так тихо, что не хотелось покидать это уютное место. Они прошли в гостиную, Кэрри позвала экономку.
– Выпьем кофе! Я особенно люблю черный кофе в это время суток.
– Твои дети наверху?
– Да, у них занятия, но скоро они закончат. Ты присоединишься к нам за ужином?
– С удовольствием. А как же твой муж? Он не вернулся? – Норе не терпелось увидеть мистера Стоуна.
– Нет, к сожалению, возникли срочные дела. Но скоро тебе представится возможность с ним познакомиться.
– Была бы я рада, если бы Дик уезжал так надолго.
– Была бы я рада, если бы Эдвард был часто дома, как твой Дик.
Подруги улыбнулись.
– О, Лаура! – вошла тучная экономка с добрым лицом. – Дорогая, принеси нам кофе и твоих волшебных пирожных!
– Да, мадам, сию минуту, – Лаура улыбнулась любящей материнской улыбкой. Прислуга в доме Стоунов любила и уважала хозяйку даже не за то, как она к ним относилась, а потому, что все знали, отведи миссис Стоун на кухню – и она состряпает обед, дай испорченное белье – она починит. Она была «своей».
– Таких фруктовых корзиночек ты никогда не пробовала! Лаура потрясающая. Она очень давно с нами, настоящий член семьи.
Когда экономка принесла кофе и пирожные, Кэрри принялась за рассказ, который Нора ждала с огромным нетерпением.
Я помню, этот день был пасмурным и серым, прямо как в Лондоне, я тряслась как клиновой лист под порывами ветра. Но я нашла в себе силы, чтобы выйти из дома, взять Гарри под руку и направиться в университет. Он даже обещал ходить на занятия первое время, чтобы поддерживать меня. Я до сих пор чувствую запах свежей белой краски, которой красили фасад величественного здания, в котором учились гениальные умы прошлого. Меня принял декан литературного факультета, серьезный мужчина с умными глазами, одетый в клетчатый костюм. Мы сидели в приемной, словно ожидая смертного приговора.
– Может, уйдем отсюда? – вдруг сказала я.
– На тебя это не похоже. Мне казалось, ты смелая.
– Не настолько.
– А чего тебе бояться?
Действительно, чего? Поводов для страха не было, но все равно я переживала. Переживала, что меня не примут всерьез или сочтут за дуру, потому что я женщина. Это был дерзкий поступок, и многие осудили бы его. Но я чувствовала, что поступаю правильно, хоть и боялась быть отвергнутой.
– Мисс Уайт, – сухо позвала меня секретарь.
Я взглянула на Гарри, его улыбка подбодрила меня, и двинулась в сторону кабинета.
– Добрый день, – на удивление мой голос был уверенным и твердым.
– Добрый. Присаживайтесь, мисс.
Стол декана Филипса был завален бумагами вперемежку с книгами, он что-то заполнял, и когда закончил, снял очки и, изучив меня, приступил к допросу.
– Что ж, секретарь дала вам форму для заполнения, мисс?
– Да, вот она, – я протянула бумагу декану.
– Так-так… – Он надел очки и принялся изучать заполненный мной документ. – Вы получили домашнее образование, не так ли?
– Да, верно. У меня была гувернантка до пятнадцати лет, а после моим образованием занимался отец.
– Что ж, и почему вы хотите получить высшее образование? Вы же понимаете, что вы не сможете работать по профессии?
– Я смогу быть учительницей.
– Это верно. – по его морщинистому лицу скользнула улыбка. – Сможете. Если осилите нашу программу, – с вызовом сказал он.
– Смогу, – я приняла вызов без колебаний.
– Тогда вам нужно сдать экзамен. Вы немного опоздали, семестр уже начался, придется нагонять материал.
– Я уверена, что справлюсь.
– В таком случае, дам вам список вопросов и рекомендации по подготовке. Трех дней вам хватит?
– Да, сэр.
– Чудно. Посмотрим на ваш результат и сделаем выводы. Экзамен состоит из двух частей: письменной и устной. Вам нужно будет написать сочинение и рассказать два вопроса устно. Справитесь?
– Я думаю, да, сэр.
– Что ж, тогда удачи в подготовке.
Он пожал мне руку, и я вышла в приемную, где меня ждал Гарри. Казалось, что я пробыла в кабинете декана больше часа, на деле и десяти минут не прошло.
– Ну что? – донимал меня Гарри, когда мы вышли из приемной.
– Он дал мне вопросы к экзамену.
– Дал? Отлично! Когда экзамен?
– Через три дня.
– Дай взгляну на вопросы, – он выхватил у меня листы. – Хм, когда я поступал, их было меньше. Ты справишься?
– Разумеется, – оскорбительно ответила я. – Ты сомневаешься? – Я забрала свои бумаги обратно и сложила в папку.
– Ни капельки! Уверен, ты уже и так знаешь ответы на многие вопросы. Просто сосредоточься, и все. А как у тебя с сочинениями?
– Я пишу рассказы с детства. Думаю, проблематику «Дон Кихота» изложить смогу.
– Тогда отлично! Я приду поддержать тебя.
– Спасибо, Гарри! – Я пожала его руку. – Спасибо за то, что поверил меня и подтолкнул на этот шаг. Я бы, наверное, струсила.
Он снова улыбнулся своей теплой улыбкой.
– Мне пора на занятия. Я же обещал, – он особенно выделил последнее предложение.
– Это принесет тебе больше пользы, чем ты думаешь. Вот увидишь.
– Ты доберешься до дома сама?
Я посмотрела на него с укоризной.
– Я почти студент университета! Я теперь все могу!
И я выпорхнула из здания, наполненная невероятным чувством легкости и гордости за себя. Конечно, все самое сложное было впереди, скажешь ты, но нет – для меня всегда было труднее всего начать. Когда ты делаешь что-то, что кажется тебе правильным – нет момента более счастливого. Вот тогда я окончательно поняла, что мое предназначение в жизни гораздо интереснее, чем его пророчили. В общем, я была заведена, и мне хотелось довести дело до конца. Родителям я решила ничего не говорить, пока не станет ясно, что меня приняли. Я была уверена, что меня примут. Как только я вернулась домой, меня настигла моя ненаглядная бездельница-сестрица.
– Где это ты была так рано? – Было ощущение, что она только проснулась: распущенные волосы разлетались по плечам, постель не заправлена.
– У меня были дела в городе.
– Какие? – Ее любопытство сложно было приструнить.
– Какая тебе разница? – спокойно спросила я, усевшись за туалетный столик.
– Интересно. Куда бы ты ни ходила, это жестоко – не брать меня с собой. Ты же знаешь, как мне скучно, – ее укор звучал смешнее некуда, поэтому я не смогла сдержать смеха.
– Тебе бы там не понравилось, поверь.
– Не надо решать за меня!
– Ну ладно, чтобы ты отстала, скажу. Только зарекись, что никому не скажешь! Об этом знает только тетушка и Гарри, больше никто. Ну же!
– Хорошо, клянусь, что не скажу никому.
Я знала, что не скажет, эта новость не была какой-то сенсацией, она не стоила того, чтобы хвалиться ей.
– Я буду держать экзамен для поступления в университет. Сегодня я была у декана.
– Ты хочешь учиться? – скучающим тоном пролепетала она.
– Да.
– Хоть как-то убьешь время.
Это все слова поддержки, вылетевшие из ее уст, которые никогда не исторгали ничего более-менее умного. Но мне и не нужна была поддержка: ни ее, ни чья-то еще. После ланча я засела за вопросы к экзамену. Оказалось, что многие произведения я и вправду читала, но большинство вопросов откровенно ввергали меня в ступор. Поэтому я сразу же направилась в библиотеку тетушки Кинг и попросила ее помощи – она была женщиной образованной и умела все доступно объяснить. Она дала мне необходимые книги из списка, снабдила бумагой, перьями и спокойной обстановкой. Мы разобрали с ней вопросы, которые вызывали у меня некоторые сомнения, и она оставила меня наедине с фолиантами, пока не пришло время обеда. День еще никогда не казался мне таким коротким. Наспех пообедав, я вернулась к занятиям и прокорпела над книгами целый день, пропустив ужин.
Так было и в следующие дни. Еду мне приносили прямо в библиотеку, которая стала моим постоянным местом нахождения. Несмотря на все мои старания, мне казалось, что я все равно ничего не знаю и не запоминаю. Это ощущение не давало мне покоя. Иногда я устраивала себе перерывы, чтобы прийти в себя, подышать воздухом и убедиться, что я еще не спятила. Вечер перед экзаменом я посвятила отдыху. Мы с Гарри прогулялись по городу, обследовали тихие улочки и посидели у реки, бросая булочные крошки голубям.
– У тебя все получится, Кэрри. Ты изрядно потрудилась, – ободряюще сказал он мне.
– Я тоже так думаю. По крайней мере, я сделаю все, что в моих силах. – Мы помолчали, затем я решила поразмышлять вслух. – Сейчас сказала, а потом засомневалась. Что значит «сделаю все, что в моих силах»? Как вообще это можно понять? Откуда мне знать порог собственной силы?
– Наверно, мы должны это чувствовать.
– Но я не чувствую! Мне кажется, что я могу все, что я обладаю такой огромной силой, но не пользуюсь ей полностью, и это удручает меня. Я всегда думаю, что делаю мало, недостаточно. Это нормально?
– Просто ты хочешь делать все по максимуму. Я тоже постоянно не доволен собой. Мне кажется, я ни на шажок не приближаюсь к своей цели.
– Мы должны трудиться и выжимать все из себя. А может, если кажется, что ты делаешь мало – означает, что ты делаешь много. Как считаешь?
– Неплохая теория.
Ночь прошла просто ужасно. Я не могла уснуть от переживаний, а когда засыпала, видела страшные вещи во сне и просыпалась. Под утро я наконец крепко уснула, но буквально через час меня разбудила горничная, и я принялась собираться на экзамен. Чувствовала я себя скверно: все тело ломила усталость, голова гудела как паровоз, в ней словно все перемешалось. Удивительно, но билет мне попался довольно простой. Я радовалась своей образованности и с самодовольным видом строчила сочинение и ответы на вопросы. Когда меня вызвали отвечать, я почувствовала, как пересыхает горло, и становится тяжело дышать. Я прошла к кафедре, за которой сидело три профессора, в их числе декан. Помимо меня экзамен сдавали еще трое. Я была единственной девушкой, конечно же.
– Мисс Уайт, прошу, – пригласил меня декан.
Неровной походкой я подошла к кафедре и села напротив преподавательского стола. Мой ответ показался мне блестящим – когда я начала отвечать, мысль потекла сама собой, я говорила уверенно и была счастлива в эту минуту собственного, как мне казалось, триумфа. Они выслушали меня и задали свои вопросы. Я пыталась быть сосредоточенной, но кое-где все равно сбивалась и брала минуту на размышления. С сочинением все было гораздо проще – его должны были прочесть после того, как я покину аудиторию, и сообщить мне результат через два дня.
Когда я вышла, все было как в тумане: я не понимала, сделала ли я все правильно или провалилась – так как никаких комментариев за моим ответом не последовало. Я решила прогуляться до пансиона одна, размышляя о, возможно, упущенном шансе по-настоящему стать кем-то. Мне показалось, что если я не смогла сделать все, что было в моих силах, то я всю жизнь так и останусь просто Кэрри, которая будет влачить самое заурядное существование.
Я не стала говорить на тему экзамена ни с тетушкой, ни с Гарри, хотя они терзали меня расспросами. Я сказала лишь, что мне должны написать в течение двух дней. Если ответ будет положительным, то я на следующий день должна буду явиться к декану. Меня лихорадило от ожидания. Я не хотела и не могла говорить ни с кем, включая мою нерасторопную сестрицу. Она, к слову, не особенно интересовалась тем, как складываются мои дела. Я, в свою очередь, была абсолютно равнодушна к ней. На наших обычных собраниях за чаем я держалась обособленно, будучи полностью погруженная в свои мысли. Два дня тянулись бесконечно долго. Но по истечении второго дня, я решила взять себя в руки – и некоторые люди этому способствовали.
Вечером я получила письмо, чем решила поделиться с Мерил. Мы присели в саду, и мои руки судорожно вскрывали конверт. Но Мерил остановила меня.
– Прежде чем ты узнаешь результат, я хочу кое-что сказать тебе, Кэрри. Я восхищаюсь твоей смелостью. Лично я никогда бы не решилась пойти держать экзамен в университет. Мне кажется, какой бы образованной ни была женщина, отношения к ней всегда будет более предвзятое. Поэтому, если они тебя не примут, причина будет лишь в стереотипах, а не в твоих знаниях. Я знаю, что ты гораздо умнее прочих абитуриентов, просто ты не мужчина! – мы рассмеялись.
Меня не приняли. Но на удивление мир продолжил существовать, так же, как и прежде: птицы пели так же, как и два дня назад, люди сновали по улицам с такими же обреченными лицами, однако во мне определенно кое-что изменилось. Я чувствовала, словно могу летать! И все потому, что я преодолела этот барьер между мной и моей целью. Отказ только еще больше возбудил желание во мне бороться. Переживания и самоистязания сменились восторженной страстью к покорению этого мужского мира. Поэтому, когда я сообщила эту новость Гарри, он не мог взять в толк, отчего я сияю.
– Я поняла, что с первой попытки не получается сделать даже красивый стежок. Раньше мне думалось, что это крайне неприятно, когда ты не можешь сделать что-то хорошо с первой попытки. Но сейчас я так рада, что мне представилась возможность доказать всем, что я не отступлюсь. Если бы меня приняли с первого раза, это было бы странно. Это означало бы, что я такая же, как и все. Но я другая и докажу это.
Я узнала расписание экзаменов через Гарри, прежде чем мы с Элизабет должны были вернуться домой, так как родители уже сумели решить все дела, по причине которых нас на время отослали. Мои младшие братья отправлялись учиться в закрытую школу, и мы с сестрой должны были успеть попрощаться с ними. С Кембриджем я не прощалась – моя комната осталась за мной, я планировала вернуться и продолжить попытки поступить. Я решила, что время дома должно благотворно воздействовать на меня: я смогу подготовиться к экзамену, рассказать все семье и со спокойной душой вернуться к реализации своего замысла. Тетушка одобрила этот план и провожала меня с надеждой на скорое мое возвращение.
Встреча с родителями после продолжительной разлуки была подлинной радостью как для меня, так и для Лиззи, которой не терпелось скорее оказаться в своей комнате. За первым же ужином я рассказала о своих планах получить образование. Казалось, родители не были слишком удивлены, но мама не проявила должного интереса, ссылаясь на то, что это очередная моя прихоть. Зато отец полностью поддержал меня и даже помог устроить уютное и удобное место для подготовки к экзамену. Я отдохнула душой в родном краю, но про учебу и не думала забывать, просто на этот раз подошла к ней менее фанатично. В моей подготовке появилась структура, а в буднях больше развлечений, чтобы голова окончательно не распухла от переизбытка информации. Я много гуляла у реки, собирала травы для чая, иногда мы с братьями катались на лодке, и даже раз мы выбрались в театр всей семьей. Жизнь родителей постепенно возрождалась, становилась столь же привычной, как и раньше. Лиззи бегала на чай к своим пустоголовым подружкам, я много читала на лужайке, а мама напевала что-то, сидя рядом с рукоделием.