Евгений Гущин
15 шаров. Сборник рассказов
ЛЯРВА
Вытерев слезы, Лиза зафиксировала лезвия болтореза на цепи и со всей силы раздвинула рукоятки. Цепь лопнула с громким щелчком. Лиза отбросила болторез, взятый из ящика отчима, и потянула на себя дверь. Повеяло свежим воздухом.
Вот и крыша. Лиза сняла рюкзак и вытряхнула школьные учебники и тетради. Дневник с особым наслаждением отправила в полет, проводив его средним пальцем. Из тайного отделения в подкладке рюкзака достала мятую пачку тонких сигарет и вытянула последнюю.
На краю крыши было ветрено. Лиза курила, изредка вытирая слезы, и смотрела на раскинувшийся под низким хмурым небом городок. Что за дыра. Она ненавидела каждое здание, на которое падал взгляд, каждый кирпичик! От заросшего сорняком стадиона, за которым устраивались стрелки, до облупленной больницы, где работала мама. Единственным светлым пятном в этом сером месиве была церквушка на окраине города.
А прямо во дворе находилось место, которое Лиза мечтала сжечь – средняя общеобразовательная школа №11. Гадюшник, который отравляет все существование. Неужели есть в этой жизни еще что-то, кроме скучных равнодушных учителей, глупых одноклассников, мечтающих только напиться на вписке и лишиться девственности? В ее жизни никогда не было ничего красивого. И больше не будет.
Последняя капля. Кто-то украл телефон в раздевалке. Свалили на Лизу, как на изгоя. Класснуха даже не стала разбираться, вызвала отчима, а он выпорол ее, не слушая сбивчивых оправданий. Мама работает в две смены, и ей вообще плевать на Лизу. Хватит. Теперь они все поймут, как ошибались.
Лиза выбросила окурок и забралась на парапет. Голова закружилась от высоты.
–Еще сигарета будет?
Лиза чуть не оступилась от неожиданности и обернулась. Позади, прислонившись к стене, стоял красивый молодой парень с пронзительными серыми глазами. Он был одет в странный однотонный балахон.
Лиза почему-то смутилась, что он застал ее за таким занятием. Все-таки прыжок с крыши – момент интимный. Она спустилась обратно с парапета.
–Эх, а надеялся, что будет сцена из Титаника, – усмехнулся парень, подходя к Лизе.
–Ты кто?
–Я… Скажем так, борец с паразитами.
–Ты как сюда забрался? Я тебя не видела.
–Прилетел. Как только тебя засекли.
–Ты обдолбанный что ли?
Парень не сводил глаз с ее головы.
–Как раскормилась, – прошептал он. – Неудивительно, что ты не выдержала такой тяжести.
Лизе стало не по себе и захотелось уйти. Она направилась к выпотрошенному рюкзаку.
–Я собираюсь тебе помочь, – сказал ей вслед парень.
–Себе помоги.
И тут она почувствовала, как он обхватил ее за голову. Лиза стала кричать и вырываться, но он держал очень крепко. Его руки были очень горячими, и все сильнее жгли ее кожу! И тут Лиза почувствовала, как внутри ее головы что-то шевелится.
Парень выкрикнул что-то на незнакомом языке и резко отпрыгнул от Лизы. Полыхнул свет, и за его руками из головы Лизы потянулся сгусток чего-то невообразимо черного. Ослабевшая девушка упала на колени и пыталась не потерять сознание.
Черная субстанция, которая будто испарялась и возникала вновь, оформилась в мерзкое существо, похожее на какой-то орган на четырех когтистых щупальцах, с огромным зубастым ртом во все брюхо. Оно плюхнулось на крышу, слившись с раскрошившимся гудроном, и вдруг ринулось на Лизу.
Парень метнулся наперерез. Из его рук били ослепительные лучи света. Он ударил существо и отбросил его в сторону, но оно с необычайной скоростью перевернулось и прыгнуло на голову парня, пытаясь обвить ее щупальцами и затянуть в себя.
В очередной вспышке Лиза потеряла сознание.
Когда она очнулась, парень лежал рядом, зажимая огромную рану со стороны сердца. Он молча смотрел в небо и улыбался.
–Очнулась? Умничка, – тихо сказал он. – Больше она тебя не потревожит.
–Что это была за тварь?
–Их называют лярвами. Это паразит, который цепляется к душе человека и питается черными чувствами. Человек растит свою лярву, пока она не разрушает его жизнь полностью. Их очень трудно обнаружить, и тебе повезло, что я наблюдал за тобой достаточно долго.
–Кто ты? Зачем наблюдал?
–Кто я – неважно. Ты все равно все забудешь. А наблюдал… любовался. Ты очень красивая.
–Нет. Не очень.
–Ты говоришь про тело. Мы не так видим людей. Для меня ты просто… свет.
Он закашлялся и застонал.
–Я умираю. Но это не страшно. Главное – не подцепи еще одну тварь. Делай добрые бескорыстные дела. Следуй мечтам. Люби. Они этого не выносят.
Последние слова он произносил уже почти неслышно. Крышу залило светом, и Лиза снова провалилась в беспамятство.
Она очнулась в больнице. Над ней рыдала мама, виновато стоял у двери отчим. Ей сказали, что на крыше она оступилась и ударилась головой о парапет. Голова и правда болела, но Лиза чувствовала себя необычайно радостно и спокойно.
Когда все ушли, Лиза увидела висящий на стене церковный календарь с ангелом. Его пронзительные серые глаза показались девушке очень знакомыми, но она так и не смогла вспомнить, откуда.
КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ «РАГНАРЕК»
Пробуждение было нелёгким. Организм с трудом отходил от принуждённого сна, близкого к смерти. Тишину разорвал робкий стук разогревшегося сердца, толкавшего почти вставшую кровь по венам. Судорожно втянули лёгкие спёртый воздух кабины. Лампочка в криогенной камере моргнула зелёным, но почему-то погасла. С шипением открылась крышка. А через двадцать минут Андрей открыл глаза.
Ощущения были крайне неприятными. Тело ломило, конечности еле двигались, периодически накатывались тошнота и слабость, страшно хотелось есть. Но двигаться пока было нельзя. Организм оправлялся от шока, проверял своё состояние, испуганный неестественной остановкой, продлившейся более чем три года. Андрей подвигал руками и ногами, осмотрелся. Глаза ещё не привыкли к темноте, но в свете, идущем из камеры, Андрей заметил первую неполадку. Побарабанил по погасшей лампочке на установке. Видать, проводок отошёл. Надо будет починить. Здесь важна любая мелочь, что-то упустил – и ты уже никогда не проснёшься. Такие случаи уже бывали, когда из-за халатности или по неосторожности люди оставались навсегда замороженными в капсулах. Кого-то сжигали, а кого-то оставляли в надежде на то, что наука что-нибудь придумает. Но в её нынешнем состоянии… Пустые надежды. Андрей не мог себе представить, каково это – вечно находится в крио-сне. Пустота… Здесь она ощущалась как одно мгновение, в течение которого ты куда-то падаешь, а затем просыпаешься в камере. Но если ты заморожен навсегда… Что тут можно ощущать?
Мысли текли неспешно, пока Андрей растирал себе руки и ноги. Вскоре он почувствовал в себе достаточно сил, чтобы встать. Ухватился одеревенелыми пальцами за края капсулы, поднапрягся и вылез наружу. После обволакивающей тело плёнки, принимающей температуру тела, окружающий воздух казался холодным. Андрей стоял, покачиваясь, и осматривался. Пару минут назад всё было совсем по-другому. Для него. А вот на самом деле вокруг минули уже три года. За это время лампочки в коридоре погасли, лишь одна слабо моргала вдалеке, около кабины пилота. Оттуда же шёл противный запах, кисло-тухлый, довольно стойкий. Андрей подметил, что всё вокруг было покрыто толстым слоем пыли, хотя система контроля воздушной среды должна содержать корабль в идеальной чистоте. Значит, очередная поломка. Но всё потом. Сейчас Андрею хотелось узнать лишь одно, но сделать это мешало своё же тело. Оно пока плохо слушалось, восстанавливало свои нервные связи и отлаженные мозговые команды. Но скоро пойдёт. Вот дали о себе знать мочеиспускательные рецепторы, но рефлекс на удержание, слава богу, работал. Андрей решился попрыгать, устоял, а затем неуверенной поступью, держась за стены, двинулся к кабине пилота. Дверь с каким-то механическим лязгом открылась перед ним. Его взору предстала обычная картина. Приборная панель завалена всяким мусором, вроде кипы бумаг, на которых он вёл расчёты, внутренности очередного электронного планшета, тюбики из-под питательной смеси, грязных тарелок из-под еды. Дорогие кончено, настоящее стекло, продать бы мог за бешеные деньги… Но это память… Самое неприятное – на кресло вылилась кружка рыбьего жира, которым медики советовали заправляться перед каждым погружением в крио-сон. Но Андрею не хватило сил допить эту жуткую гадость, купленную за месячную зарплату у контрабандиста. Так и оставил на приборной доске. Растяпа…
Всё недовольство мгновенно исчезло, едва он увидел сквозь мутное окно космос. С самого раннего детства, с того момента, когда впервые вылетев к звёздам на отцовском флагмане Андрей увидел космос, до сегодняшнего дня, когда он вышел из крио-камеры, он не мог устать от этого зрелища. Глубокий, гипнотизирующий чёрный вакуум, сияющий мириадами цветов, звёзд, видений. Полный неукладывающихся в уме тайн, откровений, загадок.
С сожалением оторвав взгляд от глубин космоса, Андрей открыл потайное отделение в приборной доске и бережно вытащил оттуда свёрток. Развернул и осмотрел. Кажется, всё в порядке. Отлично. По его прикидкам, эта штука тянула на три тысячи листов. Сумма астрономичская. На «Свалке» с руками оторвут, ведь это – самый настоящий очиститель воды, найденный им в последней ходке к Альдебарану.
Андрей – диггер, Копатель, искатель артефактов. На старом, разбитом корабле он рыскает по бывшим местам обитания человека в поисках чего-то стоящего. Совершает отчаянные межзвёздные перелёты, собирая всякий хлам и продавая на барахолке, чаще всего за гроши. Но вот попалось что-то стоящее, на месте гибели крейсерского флагмана в Альдебаране. Уцелевший очиститель, который, возможно, спасёт целый район на «Свалке».
Андрей бережно упаковал и спрятал свёрток обратно. Сейчас это самое дорогое, что есть на его корабле. Диггер снова бросил взгляд в космос и замер. Впереди Земля. Родная. Голубеет. Он одним движением смахнул всё на пол, накрыл какой-то тряпкой жирное кресло и принял управление в свои руки. Месяц назад корабль вынырнул из гиперпространства и набирался энергии. Теперь – очередь капитана вести корабль курсом на родную планету. Точнее, не прямо на неё, а чуть ближе. На «Свалку».
Смотреть на это ржаво-коричневое сооружение было больно. Это – последнее место обитание человека, его резервация, как вида. Сорок лет назад, подумать только, всего сорок, состоялся контакт человечества с иноземной цивилизацией. Это было пиковой точкой в истории, ибо было и последней. В полгода иноземцы покорили землян, разрушили города, сократили численность до десяти миллионов и забросили на новую орбитальную станцию. Флот пытался сопротивляться, в решающей битве погиб отец Андрея на своём флагмане, остатки по всей Галактике догнали и добили… Человечество, брошенное без любых надежд на станции, погрузилось в анархию и войны. И постепенно вымирало. Раз в год пришельцы доставляли с Земли воду, еду и лекарства, видимо, имея планы на оставшихся в живых. Но всего это катастрофически не хватало. Валютой стали служить листы бумаги, оцениваемые по своей чистоте и качеству. С утратой культуры книги превратились лишь в сборище денег, которые гуляли по всем человечеству, со всеми написанными на них тайнами прошлого. Которые уже никто не мог прочитать…
Никто не запрашивал разрешений на стыковки, лишь на орбите Земли в сторону приближающегося незнакомца повернулись инопланетные пушки. Одно лишнее движение – и тебя разнесёт по свету. Что делали инопланетяне на Земле, никто не знал…
Андрей пристыковался. Достал очиститель, облачился в комбинезон, проверил оружие и вылез наружу. В нос ударил запах дешёвого курева и мочи. У ближайшей стены грелись у горящего в бочке огня три оборванца. Стена была изрисована проклятиями, какими-то загогулинами… Кто как мог, так и писал. Правда, кроме него никто этого и не поймёт.
Андрей направился прямиком к главарю местной секции. Северо-западный сектор считался оплотом цивилизации на «Свалке» – здесь детей учили читать и писать, существовала культура. В остальных секторах в первые годы после Переселения было просто не до этого. Или не нашлось нужных людей. В любом случае, здесь была своя экономика и умные торговцы. Большего и не нужно было.
Андрей настороженно двигался по ржавой шаткой лестнице, не видевшей ухода уже много лет. Та опасно шаталась, кренилась туда-сюда, угрожая отрезать единственный путь наверх. Странно – одна лестница на весь сектор, а никто даже и не почешется починить.
Опасный отрезок пути был преодолён, и на следующем этаже Андрей свернул в тёмный закуток, в котором скрывалась грубо сколоченная деревянная дверь – непозволительная по нынешним временам роскошь. Внимательно осмотревшись, диггер постучал. Пару минут ничего не было слышно, затем по ту сторону двери что-то зашуршало, завозилось, звонко прогремело и снова смолкло. Затем в узкой приоткрытой щелочке настороженно моргнули два глаза.
–Ааа, это ты, – буркнул торговец. – Никого не привёл?
–Нет, я один.
Дверь приоткрылась чуть пошире, ровно настолько, чтобы в неё можно было протиснуться. Андрей аккуратно пролез внутрь и услышал, как сзади тут же захлопали замки. С этой стороны двери оказалась металлическая решётка, так громко лязгнувшая недавно.
Внутренне убранство помещения оказалось весьма уютным. Комната просторная, всё занавешено пестрыми тряпками, коврами, заставлено мебелью. На столе под светящейся лампой блестели смазкой детали какого-то оружия, рядком стояли консервные банки. Где-то за стенкой тихонько тарахтел генератор, отчего лампочка под потолком давала неяркий, но ровный свет. Здесь всё было налажено и жилось хозяину квартиры по нынешним временам довольно богато. Тот ещё раз, уже спокойно, осмотрел посетителя с головы до пят и указал на диван.
–Падай, – бросил он и исчез в маленькой подсобке. Оттуда послышалось журчание воды. Через минуту торговец снова появился в комнате, вытирая руки довольно чистым полотенцем.
–Ну, что ты мне принёс? – спросил он, небрежно кидая тряпку на стол и подсаживаясь к Андрею. Диван жалобно заскрипел.
–Это… очень редкая вещь, – раздельно произнёс диггер. – И я хочу быть уверен…
–Слушай сюда, – дёрнулся торговец. – Никто на «Свалке», слышишь, никто, не может сказать, что нечестно веду дела. Спроси кого хочешь – Прохор никого никогда не кидал!
Андрей помолчал, глядя в ощерившееся лицо Прохора, и кивнул.
–У меня есть очиститель воды, – тихо проговорил он.
В комнате повисло молчание. Было слышно, как сипло дышит торговец.
–Парень, а у меня ядерная боеголовка в ящичке, – прохрипел тот. – Бросай шутки шутить…
Андрей без лишних слов достал из внутреннего кармана плаща свёрток, бережно положил его на столик перед диваном и развернул. В комнате снова повисло молчание. Сглатывая, торговец косился на блестящий серебром маленький цилиндр с небольшим углублением сбоку.
–К сожалению, ресурс почти исчерпан, – нарочито мрачно проговорил Андрей, наслаждаясь произведённым эффектом. – Его хватит лишь на три года непрерывного использования…
–Даа, в наших масштабах совсем не то, – не отрывая взгляда от очистителя, пробормотал Прохор. – А… а эта штука действительно работает?
–Проверь, – пожал плечами диггер. Похоже, за эту вещь торговец отдаст всё, что угодно.
Тот суетливо вскочил и трясущимися руками стал искать чистую чашку. Что-то вроде этого попалось ему на краю умывальника, он жадно схватил её, набрал воды из-под крана и кинулся назад. Поставив чашку в углубление, ожидающе посмотрел на диггера. Ничего не происходило.
–Я не знаю, – снова пожал плечами Андрей.
Прохор перевёл потяжелевший взгляд на кружку с плавающими в ней кусками ржавчины и каких-то белёсых хлопьев, как вдруг устройство слабо завибрировало и засветилось мягким голубым светом. Торговец во все глаза смотрел на воду, пока свет не стал бить слишком больно. Секунд через десять он резко погас и всё стихло. Трясущимися руками Прохор вынул кружку и сунул нос внутрь. А затем, благоговейно придерживая её кончиками пальцев, опрокинул в себя. Выпил до дна, обтёр края пальцем и облизал.
–Чистая…
Прохор, поминутно поглядывая на очиститель, накрыл на стол. Там появилась бутылка странного жёлтого напитка, пара банок консервов, мясо и гвоздь программы – живой плод растения под названием «помидор», кусты которого под тщательным присмотром Прохора теснились у него под лампой.
–Ну, как тебе? – потирая руки, довольно спросил он. – Коньяк этот долго берёг, но, думаю, ничего уже приятнее не будет.