Случай для этого, как она посчитала, подвернулся скоро.
Она дала поручение Афанасьеву создать в организации что-то, что сама еще не могла для себя представить, по сбору, накоплению, анализу и распространению необходимой информации и опыта.
До него, этим пытались заниматься отдельно сначала Суховей, а потом Товаров. Но дальше разговоров дело не пошло. Они, то ли не хотели, то ли, что вернее, как и она, не знали, что это должно быть и как выглядеть. Она позволила им спустить это дело на тормозах, рассчитывая при необходимости использовать не выполнение ими ее поручения против них. Афанасьеву же прощать его не выполнение она не собиралась.
Афанасьев первоначально попытался выяснить у нее, как она видит воплощение ее поручения. Она отделалась общими словами, переадресовала его к первым заместителям, которые, конечно, ничего дельного сообщить ему не смогли, даже если бы и хотели.
Она ожидала, что он еще раз придет к ней или за советом или с жалобами на Суховей и Товарова. И он пришел через два дня, но не с тем, что она ожидала, а с готовым проектом, включающим даже чертеж расстановки оборудования и мебели в выбранном им помещении. Удивленная, она не смогла отказать ему и, понимая, что ничего подобного нет у коллег – руководителей организаций, ее организация будет первой, утвердила проект.
Он начал, не прося дополнительно чей-либо помощи, реализацию проекта, практически ежевечерне информируя ее о том, каково положение дел. Она и сама, время от времени, встречая Карьерова, интересовалась у него, как обстоят дела с проектом, и напоминала ему о данном им ей обещании …
Через неделю Афанасьев сообщил ей, что сбор имеющейся информации завершен, необходимо закупить оборудование и мебель для помещения.
– А, где и какую, по какой цене? – поинтересовалась она.
– Есть несколько вариантов, менее затратный из них – вот этот, – он положил на стол перед ней проспекты с фотографиями образцов и проекты смет расходов.
– Почему этот? – перелистав проспекты, спросила она.
– Мебель корпусная, легко собирается и, при необходимости, разбирается. Изготавливается под заказ в соответствии с необходимыми размерами. Доставка входит в цену. Цена меньше чем у других. Цвет мебели будет гармонировать с цветом стен, а также зрительно придаст больший объем помещению, да и не будет поглощать солнечные лучи. Помещение будет светлым и уютным.
– Хорошо, – согласилась она.
– Можно оформлять договор?
– Да.
На следующий день он принес ей для подписания два экземпляра договора. Она положила их в папку с другими документами от Афанасьева, сказав, что подпишет позже. Ей было необходимо время для осуществления задуманного: она, постоянно думающая о собственной выгоде и привыкшая измерять ее в первую очередь степенью наполнения ее кармана, поскольку не удалось его зацепить за не выполнение поручения, решила испытать Афанасьева.
Только через неделю, не смотря на его регулярные напоминания о неподписанных экземплярах договора, она вызвала Афанасьева к себе в кабинет.
– Добрый вечер, Зинаида Евдокимовна, – он как всегда был спокоен и собран. – Разрешите?
– Да, добрый…
– Зинаида Евдокимовна, вы подписали договор?
– Нет еще.
– Но время идет …
– Подпишу, но сначала ответь …
– Да, конечно, – он посмотрел на нее.
– Интерес? – произнося это, она буквально впилась в него глазами.
– Что интерес? – удивился он.
– Что, да что? Не понимаешь что ли? – неожиданно для самой себя прошипела она, буравля его лицо своими глазами.
– Не понимаю.
– Каков интерес?
– О чем Вы?
– О чем, о чем? – она начала заводиться. – Первый день, что ли работаешь?
– Не первый, естественно. Но не понимаю…
Было видно, что он действительно не понимает …
– Ну, хорошо, – успокаиваясь, уточнила она, – какой откат?
– А, при чем здесь откат? – снова удивился он.
– Как, при чем? Ты что не знаешь?
– Термин «откат» знаю, но при чем здесь откат нет.
– Да? Неужели? – удивилась она. – Ты что не знаешь, что три процента отката от суммы – это норма?
– Не знаю такой нормы. Да, это и не законно, – по-прежнему спокойно ответил он.
– Не знаешь? Не нами заведено, не нам отменять!
– А, вот Вы о чем, – сказал он. – Я на это не пойду. Это не законно!
–Что? – чуть не задохнулась она. – Что ты сказал?
– Я сказал, – он смотрел прямо в ее глаза, – что эти действия не законны.
– Какие такие действия? – еле сдерживаясь, чтобы не закричать, покраснев, спросила она. – Ты на что и на кого намекаешь?
– Вы о чем? – также спокойно, как и в начале разговора сказал он. – Разве мы с Вами не говорим на отвлеченную тему?
– Подставилась, – поняла она. – Сама подставилась. А, он-то каков, не воспользовался, сделал вид, что не понял. Я бы на его месте …
– Ладно, – сдалась она. – Давай договор.
– Он у Вас в папке.
– Да? – спохватилась она. – Ах, да. Найдите его.
Договор был подписан и уже через неделю мебель и оборудование были установлены в помещении.
Она поспешила сообщить об этом Хорошилиной и коллегам – руководителям организаций. А на очередном еженедельном совещании, внутренне ликуя, услышала рекомендацию Хорошилиной коллегам-руководителям брать пример с возглавляемой ею, Зинаидой Евдокимовной Трусиной, организации!
– Да, пожалуй, исполнительный Афанасьев, его знания и организаторские способности нужны ей… Пока нужны … – размышляла она. – Хотя, вполне возможно, что они и он понадобятся ей и в дальнейшем … Только надо сделать Афанасьева полностью зависимым от нее, подавить в нем чувство самоуважения, превратить его в тряпку, которую всегда можно использовать так как хочется …
Сравнение с тряпкой ей понравилось, и она рассмеялась, немало удивив водителя, ни разу не видевшую ее такой.
XII.
Понимая, что сразу сломить Афанасьева не удалось, она решила добиться задуманного, держа его в постоянном напряжении и нанося ему пусть мелкие, но, как она думала, примеривая к себе, болезненные удары.
Первым из них стал ее отказ поддержать подготовленный и предложенный им, во исполнение ее поручения, предварительно одобренный ею же проект реструктуризации организации.
Для этого она использовала первых заместителей. Пожалуй, впервые, Суховей и Товаров после того, как она уже одобренный ею проект направила им для ознакомления, испугались предстоящему значительному изменению привычных их функций и выступили единым фронтом, доказывая ей у нее в кабинете необходимость отклонения проекта и сохранения сложившегося статус-кво.
Ее немного напугало их объединение, напугало потому, что они могли договориться между собой против нее, но и обрадовало, поскольку прикрываясь их мнением, она могла нанести удар по Афанасьеву.
Сообщив на внеочередном совещании в офисе, что к этому вопросу вернется позже, она отпустила Афанасьева в отпуск. Когда же он вышел из отпуска, все уже было закончено, и от первоначального проекта практически ничего не осталось: вместо изменения функционала и структуры, были произведены изменения численности сотрудниках в управлениях и отделах.
На вопрос Афанасьева о причине отказа от согласованного проекта, она ответила, что это результат коллективного обсуждения с участием давно работающих в организации первых заместителей. Она ждала от него бурной реакции, заранее готовилась к ней, вырабатывая линию поведения и готовя ответы, но просчиталась. Афанасьев молча посмотрел на нее и перешел к докладу о насущных вопросах, порученных ею ему до его отпуска.
– Опять он оказался сильнее, – вынужденно призналась она себе. – Ну, ничего, подожду, приползешь …
Вскоре на одного конкурента на ее место, стало меньше.
Суховей, тесно связанная с Хорошилиной, после того, как на неожиданно освободившуюся должность Хорошилиной был назначен Пустовойтов, поумерила свои амбиции, полностью переориентировавшись на Зинаиду Евдокимовну. Зинаида Евдокимовна понимала почему: Суховей решила сохранить за собой занимаемую ею должность, резонно рассудив, что надо выждать, посмотреть как пойдут дела, и при удачном стечении обстоятельств свалить «шефиню».
– А, ведь, она права, – поняла Зинаида Евдокимовна, – действительно, я и сама не знаю, как все повернется, смогу ли я работать с Пустовойтовым. Мне надо уцелеть в начальниках самой, а там посмотрим … Он, в отличие от Хорошилиной пришел со стороны, ничего не знает и не понимает, а, я-то, собаку съела … Надо сделать все, чтобы не допускать ошибок, и светиться, светиться везде, где только можно!
Она еще больше зачастила по кабинетам коллег-руководителей организаций, стала часто появляться и в приемной Пустовойтова, не брезгуя никакой доступной ей информацией, даже той, в какую, никогда бы, не поверила. На проводимых им еженедельных совещаниях старалась воспользоваться любой возможностью, чтобы показать себя умелым и грамотным руководителем. В общем, пуская пыль в глаза, всем кому могла, формировала свой имидж.
Для этого ей как никогда был нужен исполнительный и последовательно действующий, инициативный Афанасьев. Понимая это, она даже на некоторое время прекратила искать возможности для проявления своей ненависти к нему.
– Главное уцелеть самой, а там посмотрим, – только это было у нее на уме. – Главное, уцелеть …
Вот почему, зная, что финансовые отношения на особом контроле Коренева и Пустовойтова, так психанула она, когда финансовое управление нарушило сроки перечисления денежных средств.
Разъяренная, пунцово-красная, ворвавшись к концу рабочего дня в свой кабинет, она вызвала в него Суховей и Товарова.
– Куда вы смотрели? – заорала она, обращаясь к ним. – Вы, что, не знаете, что за такое бывает?
Они, обладавшие правом финансовой подписи, молчали. Суховей смотрела в пол.
– А что случилось? – спросил Товаров.
– Что? – Зинаида Евдокимовна перевела дух. – Подставили!
– Зинаида Евдокимовна, давайте разберемся, – предложил он.
– Разберемся, конечно, разберемся … – угрожающе произнесла она и прервалась. Ей пришло в голову, что происшедшее – это подстава.
– Да, ее подставили, подставили преднамеренно. Но кто? – она посмотрела на Суховоей. – Она? Может, но вряд ли … А, Товаров? Он может. Может! Не, уж-то, решился? Выбрал момент и решился. Ах, ты …
Она лихорадочно стала соображать, что делать.
– Поговорить с Товаровым? Без толку, он будет все отрицать, ничего не скажет, я и сама бы поступила так … А, вдруг, это проверка? Ну, да, конечно, проверка! Проверяют ее! Проверяют, как я могу руководить!– она все больше и больше убеждала себя в этом. – Что делать? Делать-то что? … Надо наказать! Но кого?
– Что будем делать? – обратилась она к ним. – Ну?
– Надо подумать, – ответил, как будто ждал этого вопроса Товаров.
– Он, точно он, – решила она, – Ну, погоди, выкручусь, уж, тогда …
– О чем? Раньше надо было думать!
– Зинаида Евдокимовна, – примиряющее, не смотря на нее, сказала Суховей, – давайте посоветуемся …
– И эта туда же, – зло подумала Зинаида Евдокимовна. – Почувствовала, что можно попытаться извлечь выгоду … А. может, сговорились? Нет, вряд ли …
– Ладно, посоветуемся, – она поняла, как ей надо действовать: главное, чтобы решение, которое она им предложит, было, решением не ее одной. – Надо повязать всех …
Она крикнула Томке, чтобы пригласила к ней Афанасьева.
– Зачем? – не выдержала Суховей. – Он же не занимается финансовыми вопросами.
– Да, не занимается, – поддержал ее Товаров.
– Надо! – отрезала Зинаида Евдокимовна.
Она хотела, чтобы Афанасьев был, на всякий случай, свидетелем принятия решения, да, и, дать еще один повод первым заместителям для ревности к нему.
– Но, тогда надо пригласить и Смирнову, – сказал Товаров.
Она действительно забыла про Смирнову, еще одного своего заместителя, забыла, может быть потому, что привыкла с ее вечно соглашающейся с ее, Зинаиды Евдокимовны мнением, позицией. Она, став начальницей, быстро, буквально, в первые дни после своего назначения, пресекла малейшие попытки Смироновой проявить инициативу, высказать собственное мнение. Робкая по натуре, Смирнова от ее крика и оскорблений, сразу съежилась, как-то даже стала меньше ростом, и теперь не смела лишний раз без приглашения, даже зайти к ней в кабинет, тем более, если в нем находился кто-либо из сотрудников, предпочитая тихо сидеть в приемной с документами, ожидая ее приглашения
– Да, и Смирнову позови! – крикнула она Томке, полагая, что на этот раз присутствие Смирновой не помешает.
После того, как в кабинет, поздоровавшись с присутствующими, уверенной походкой, как всегда с папкой, вошел Афанасьев, и вбежала запыхавшаяся и испуганная от неожиданного вызова Смирнова, Зинаида Евдокимовна, изложила суть происшедшего.
– Ну, что будем делать? – она обвела взглядом находящихся в кабинете.
Смирнова испуганно молчала, Суховей по-прежнему смотрела в пол, Товаров сидел с отсутствующим видом, как будто его это не касалось.
– Он, точно он! – утвердилась в своем мнении она.
– Зинаида Евдокимовна, – начал Афанасьев, – надо выяснить: почему это произошло.
– Что выяснять! – вспылила она. – И так понятно, лодыри и бездельники!
– Кто? – вновь задал он вопрос.
– Кто? – она осеклась, боясь проговориться о своих подозрениях.
– А, действительно, кто? – поддержал Афанасьева Товаров.
– Он еще и ваньку валяет, придуряется, – зло подумала она. – Так я тебе и сказала, что ты!
Она понимала: назови она сейчас Товарова виновником происшедшего, он потребует от нее доказательств. Доказательств, которых у нее, кроме ее убежденности в том, что все это подстроил именно он, нет. А раз нет, значит, она обвинила его, наладившего, как с ней поделились некоторые коллеги-руководители, тесные отношения кое с кем из окружения Коренева, голословно. Получается, что Товаров, сможет использовать это против нее. А там … – ей стало страшно, капли липкого холодного пота потекли по ее спине, – прощай должность, все, конец!
– Что ты предлагаешь? – обратилась она к Афанасьеву.
– Надо получить объяснения от сотрудников финансового управления, проанализировать их, определить причину и виновного, затем принять меры.
– Эка, хватил, – понимая, что он прав, подумала она. – В другое время я бы так и поступила, но не сейчас. Сейчас, именно сейчас, надо принять меры, показать всем, что она, только она знает как руководить организацией и равных ей нет!
– Конечно, давайте потребуем письменные объяснения, – снова вступил в разговор Товаров.
– Как бы, не так, – злясь на Товарова еще больше, подумала она, – ты, конечно, поможешь им их составить, затянешь время, и в результате выйдешь сухим …
– Нет, не пойдет, – отрезала она. – Надо решать сегодня!
– Зинаида Евдокимовна, можно пригласить всех финансистов к Вам в кабинет, поговорить с каждым и принять по итогам решение – предложил Афанасьев.
– А он прав, – чувствуя зависть к нему, быстро нашедшего приемлемое для нее решение, поняла она. – Пусть-ка, они попробуют у меня отвертеться! Заодно, посмотрю, как будут вести себя замы… Авось, Товаров и попадется …
– Хорошо, но только все присутствующие будут принимать участие в разговоре, – категорично заявила она.
– Зинаида Евдокимовна, – сказал Афанасьев, – разрешите мне не участвовать, много других дел, да, и финансовые вопросы вне моей компетенции.
– Нет, – отрезала она, – дела подождут.
Томка вызвала в приемную всех находившихся на рабочих местах сотрудников финансового управления. Они друг за другом входили к ней в кабинет, многие из них пугались, видя находящихся в нем, отвечали на ее вопросы и выходили, оставаясь в приемной.
– Ну, – когда за последней из них закрылась дверь кабинета, спросила она, – что будем делать?
– Надо подумать, – произнесла, молчавшая все время, Суховей.
– Надо, – поддержал ее Товаров.
– Зачем? – вспылила она, понимая, что ничего против Товарова ей получить не удалось. – Не уже ли и так не ясно?
Все молчали.
– Я решила уволить … – начала она, соображая кого из сотрудников финансового управления выбрать жертвой.