– Да, Есения, простите, не запомнил отчества, – выпрямился на кресле Наиль.
– Станиславовна, – улыбаясь, подсказала Есения.
– Да, Есения Станиславовна. Меня очент заинтересовал прект. Вы нарисовали невероятную картину, но уверены ли вы, что справитесь в такой короткий срок? – прищурил глаза Наиль.
– Да, все растения и кустарники, которые были представлены в проекте, есть в нашем питомнике. У нас заключены договора с нашими подрядчиками по поставкам материалов, для создания разноуровненного ландшафта. В бригаде будет десять человек, семь мужчин и трое женщин, включая меня. Будучи на осмтре объекта, я подстраховалась и договорилась о бюджетном проживании в общежитиии Аграрного Университета, недалеко от вашей клиники. Остальные бытовые вопросы мы решим на месте.
– Когда вы готовы приступить?
– Завтра я решу вопросы с техникой и все организационные моменты. А после завтра мы начнем работать в полную силу.
– То есть?
– Сегодня 3-е июня. Начинаем с пятого. Двадцатого сдача объекта, – не отпуская взгляд заказчика, уверенно произнесла Есения.
– Хорошо, завтра с утра подпишем договор и начинайте работать, – встал с кресла Наиль.
– Договор готов, – девушка подвинула в сторону Наиля два эземпляра договора. – Единственное, что я не знала, согласитесь ли вы на дополнительное соглашение, на обслуживание вашего сада, поэтому его я пока не подготовила.
– Так, – Наиль просматривал договор, делая удивленные глаза. – Надо же, какая уверенность! Даже даты проставили! – усмехнулся заказчик, окатив девушку своим горячим взглядом.
– Просто я очень хорошо слушала вашего заместителя. В первую очередь его интересовали сроки, – совершенно спокойно ответила Есения, слегка краснея под знойным взглядом араба.
– Ну, что ж. Завтра в десять утра у нас открытие клиники, – встал с кресла Наиль. – Поэтому в девять утра я Вас жду у себя в кабинете. А сегодня мой юрист ознакомится с вашим договором, – Наиль положил бумаги в кожаный портфель от Дюпона и прошел к выходу. – И, кстати, захватите дополнительное соглашение на обслуживание. Мы обсудим его тоже.
– До завтра, Наиль Джамалович, – без эмоций произнесла Есения, про себя молясь, что бы этот обоятельный красавец поскорее закрыл дверь с обратной стороны и прекратил ее открыто раздевать.
– До завтра, очаровательная Есения. Начало нашего сотрудничества мне уже очень импонирует. Не опаздывайте. У меня завтра ответственный день, – Наиль так увлекся этой интересной девушкой, что даже не попрощался с Александром Борисовичем, который стоял в стороне с трепетом, наблюдая за исходом сделки.
– Ух, – опустился на свое кресло руководитель агентства, – ну, ты Корнеева его сделала! Даже ни одной цифры не оспорил! Талантище, ты мое! Завтра подпишешь договор, и я распоряжусь на счет премии.
– Это оказалось гораздо проще, чем я предполагала, – Есения тоже присела на кресло и вытянула, немного трясущиеся ноги.
– Ты просто его очаровала! Слышала, очаровательная Есения! – передразнил Наиля шеф.
– Александр Борисович, ничего смешного не вижу! И то, что мне придется видеть его наглую и противную улыбочку каждый день, меня совсем не прельщает, – обиженно сказала Есения, вспроминая приятную и притягательную улыбку мужчины.
– Ладно, ладно! Главное, дело сделано! – гзузный босс подскочил и обнял девушку за плечи.
– Что ж, тогда я пойду. Мне надо встретиться с бригадиром, обсудить ряд вопросов, – девушка резко поднялась с кресла и, собрав со стола нужные документы, вышла из кабинета.
*******************************************
Дея сидела на кровати, бросая гневный вгляд на дверь комнаты, едва услышав в коридоре любой шорох, и нервно теребила в руках мобильник.
– Черт! Черт! Вот пристали с этой свадьбой! Ненавижу этого Гожо! Тоже хорош. Сколько просила его отказаться от меня! – Дея упала на подушки и, гипнотизируя номер Томаша, не отрывно смотрела на дисплэй телефона. – Любви ему надо! Позора боится! Ну, ничего! Я вам всем устрою, если по-моему не будет! – увидев на дисплее загоревшуюся зеленую трубку, девушка мгновенно нажала ответить. – Тамаш, получилось?
– У, красавица, не гони лошадей! – медленно начал друг детства Деи.
– Тамаш, а ну, хватит! Говори быстро, что узнал! – рявкнула Дея в трубку.
– Ладно, ладно, не горячись! – молодой человек всегда был осторожен с дочерью барона, которая обладала крутым нравом необъезженной кобылицы. – Пробил я номер тачки, что ты мне скинула. Машина является собственостью новой клиники, кстати, завтра открытие.
– Что знаешь про водителя? – оживилась Дея, любуясь собой в зеркало.
– Вроде, как иностранец. Поговаривают, чуть ли не арабский шейх. А что за интерес, Дея? – Томаш разрывался от любопытства.
– Так, ничего особенного! На днях немного помял мою машину, – нашлась, что ответить хитрая Дея. – Ладно, спасибо. В долгу не останусь. И, смотри, там никому не трепись, что я интересовалась. Дальше сама разберусь, – девушка отключила мобильник и, усевшись в кресло перед своим дамским столиком, уставилась в зеркало. – Так, надо действовать, Дея, а то придется влачить свою жизнь с этим жалким металлоломщиком! – девушка набрала номер. – Пап, извини, я согласна выйти за Гожо.
– Вот так-то лучше, Дея! Сейчас Патришка тебя отопрет. Я жду тебя в саду, – сказал Тагар повеселевшим голосом под пристальным взглядом жены.
– Что она сказала? – Лаура насторожилась, услышав приказ мужа.
– Сказала, что одумалась и готова выйти за Гожо, – улыбнулся Тагар. – Налей-ка мне еще вина!
– Рано радуешься, Тагар, покачала головой Лаура. – Я знаю свою дочь. Она так быстро не сдается. Задумала что-то. Не иначе….
– Перестань, Лаура, – отпил вина Тагар. – Наша дочь поняла, что пора взрослеть и что с ней больше никто нянчиться не будет.
– Дай-то бог, – вздохнула женщина. – Только запрети ей выходить из дома.
– Лаура, успокойся. А вот и наша строптивая! – Тагар любовался своей красавицей-дочерью. – Ну, что одумалась, Дея?
– Да, пап, – опустила свои безумно красивые и хитрющие глаза девушка, покорно восстав перед отцом.
Лаура глядя на дочь, понимала, что Дея затеяла какую-то опасную игру и решила сходить к старой Дике.
– Вот, так-то дучше! Садись! – указал на место напротив себя отец. – Сейчас позвоню Тобару.
– Зачем, отец? – Дея подняла на него свои огромные, слегка испуганные глаза.
– Как зачем? – строго посмотрел на дочь Тагар. – Вину свою заглаживать, что дома тебя не было. Обговорим подготовку к свадьбе. Да, и хочу посмотреть дом, что Гожо строит для семьи. Думаю, стоит немного помочь. Мне не безразлично, где будут жить мои внуки и дочь.
– Отец, – поджав губу, жалобно произнесла Дея.
– Именно внуки. И как можно больше! Меня бог обделил детьми, так должен наградить внуками! – Тагар набрал номер друга детства. – Тобар, как смотришь, если наша семья завтра навестит вас. Обговорим свадьбу наших детей, и хотелось бы посмотреть в какой стадии дом Гожо.
– Тагар, ты же знаешь, что мой дом всегда открыт для тебя и твоей семьи. Будем ждать Вас к обеду.
– Вот и договорились! Скажи Гожо, что если родят первого внука, то озолочу! – рассмеялся Тагар, раскрасневшись от вина.
– Обязательно передам, друг, – обрадовался отец жениха, чувствуя настроение приятеля.
Тагар отключил телефон и внимательно посмотрел на дочь. У девушки был такой вид, как в детстве, когда она собиралась очередной раз нашкодить.
– Все в порядке, Дея?
– Да, отец, – девушка уже строила в голове свои планы. – Только у меня завтра запись к зубному в десять утра. А потом сразу салон красоты.
– Мать не говорила, что у тебя были проблемы с зубами! – насторожился Тобар.
– Разве? Я была на осмотре. Нужно поставить небольшкую пломбу.
– Хорошо, я утром поеду в ресторан и тебя подкину.
– Пап, потом салон красоты, – занервничала Дея. – Зачем я буду тебя задерживать. Я спокойно сама съезжу, сделаю все дела, и пойдем в гости к твоим Лакатошам.
– К нашим Лакатошам, Дея, – Тагар строго посмотрел на девушку. – Хорошо, смотри только не выкини мне очередной сюрприз, а то до свадьбы прикую к батарее.
– Отец, – Дея встала и обняла старого цыгана, как это делала всегда, когда надо было возобновить с отцом добрые отношения. – Я тебя очень люблю и не подведу. К обеду я обязательно буду. А, теперь пойду к себе. Посмотрю, какие нынче в моде свадебные платья.
– Хорошо, дочь, отдыхай. Патришка, иди ко мне стрекоза. Пойдем немного прогуляемся, – счастливый цыган взял свою младшую за руку и повел за ворота.
******************************************
Лаура стояла перед ветхой избушкой Дики, заламываяруки и, задумавшись, правильно ли она поступила, придя в этот покосившийся дом. Старая цыганка вопреки просьбам барона сама решила поселиться на окраинен табора в заброшенном небольшом деревянном домике. Единственное, что она позволила, так подлатать и привести его немного в порядок.
– Лаура, долго ты там стоять-то думаешь? – старая цыганка вывалилась на крыльцо с трубкой во рту. – Заходи уже. Думала, что ты раньше за дочь свою спохватишься!
Услышав причину своего прихода, Лаура подобрала длинные юбки и тут же вошла в калитку, оглядываясь назад.
– Заходи, не бойся. Не съем тебя, – старая сморщенная цыганка в ярком красном платке села на пол и, не глядя на незванную гостю стала перетусовывать карты, что-то невнятно нашептывая.
Лаура осторожно присела на пол перед Дикой и, как загипнотизированная, наблюдала за действиями старухи.
– Сдвинь карты, – сухо бросила гадалка и с опаской посмотрела на Лауру.
Женщина дрожащими руками сдвинула колоду, не отрывая взгляда от старухи. Дика разложила карты и внимательно посмотрев картину, заговорила:
– Правильно ты предчувствовала беду, Лаура. Дея тебя волнует. Так?
– Да, Дика, – взволнованная Лаура смотрела на цыганку во все глаза. – Посоветуй, как беды избежать. У Тагара сердце больное. Да, и я уже не молодая.
– Ничем не могу помочь, Лаура. Беда неизбежна. И дочери твоей придется пережить все, что ляжет на ее плечи. И вам с Тагаром надо запастись терпением и спокойствием.
– Неужели никак не уберечь дочь? – Лаура нервничала, перебирая подол длинной юбки.
– Если только отменить свадьбу с Гожо, – задумчиво сказала старуха, монотонно раскачивая свое костлявое старческое тело, словно танцующая кобра.
– Тагар на это не пойдет, – вздохнула Лаура. – Эта свадьба давно запланирована.
– Эта свадьба сделает несчастными и Гожо, и твою дочь, Лаура, – монотонно произнесла Дика, поглядывая на женщину сквозь полузакрытые нависшие на глаза веки. – Но в конце этого темного тоннеля забрезжит свет и совсем скоро исполнится твоя заветная мечта, о которой ты молишь господа каждый день.
– Что ты хочешь сказать? – голос Лауры дрожал, как испоченная гитара.
– Именно это и хочу сказать. Через испытания своей дочери ты вновь обретешь сына.
– Боже! – заплакала Лаура. – Дика, ты все верно увидела?
– Старая Дика никогда не ошибается. Я всегда тебе говорила, что твой сын жив. Но видно так хотел господь, что бы все случилось именно так, – резко открыла глаза цыганка. – На все воля божья. А теперь ступай. И помни, что ты ничего не изменишь!
Лаура положила перед циганкой золотое монисто, поднялась и вышла на улицу, полностью погрузившись в сказанные слова старой гадалки.
*****************************************************
Подготовку Есении к предстоящей командировке в Пушкин прервал телефонный звонок.
– Господи, Ваня, ну ты бы хоть дал мне спокойно собраться, – проворчала девушка и нажала кнопку ответа. – Слушаю, Вань.
– Сеня, тут такое дело, вообщем к нам недавно привезли Маринку. Произошла авария. Наша больница оказалась ближе, поэтому привезли сюда, – Иван не знал какие подобрать слова, что бы как можно мягче сообщить сестре о несчастье, произошедшем с ее лучшей и единственной подругой.
– Вань, – после некоторой паузы выдавила Есения, – она жива?
– Состояние тяжело стабильное.
– А малыш?
– К сожалению, нет. Спасти не удалось. Ребенок умер еще в утробе, сразу после удара.
– Вань, я сейчас возьму такси и приеду, – чуть слышно сказала девушка.
– Я тебя встречу.
Есения быстро запихала бумаги в портфель, выскочила на улицу и, поймав такси, поехала в Мариинку. Ивана она уже заметила издалека. Он нервно ходил вдоль входа, поглядывая на дорогу.
– Вань, родитем уже сообщили? – Есения не могла поверить в происходящее, поскольку еще несколько часов назад весело, не подозревания беды, болтала с Маришкой. – А Павел знает?
– Сеня, пока приехали только отец и мать Марины.
– Вань, ну она поправиться? Правда? – глядя в галаза брата, спросила девушка.
– Переломы, внутренние разрывы – это полбеды, – опустил глаза брат.
– Что тогда?
– Лицо. При ударе разбилось лобовое и боковое стекло. На лице нет живого места. Я доктор, но мне было не по себе, когда из лица извлекали осколки. Вообщем, для красавицы Марины – это будет удар.
– Боже! – Есения сжала руку Ивана, представляя, как отреагирует подруга на приговор. – Это ее убьет. Лицо – это ее визитная карточка. Это… Она жена дипломата. Свекровь тоже здесь?
– Нет, Пашкиных родителей пока не было, – Иван привел сестру к родильному отделению, где сидели убитые горем родители.
– Сенечка, как же это? – бросилась мать на грудь подружки детства единственной дочери. – За Мариночку так боюсь, так боюсь.
– Успокойся, Наташа, – мрачно сказал отец Маринки. – Я поговорил с коллегой по работе. У него друг заведующий клиникой по пластиковой хирургии. Обещал как-то помочь. И хватит причитать раньше времени.
– Теть Наташа, успокойтесь. Все хорошо. Вот, увидите. Сейчас такая медицина. Все образуется, – успокаивала Есения мать подруги.
– Наталья Сергеевна, молитесь, что ваша дочь не повредила позвоночник. Остальное все восстанавливается. Понадобится, конечно, время, терпение, наша и ваша помощь. Но все образуется. Вот увидите. А, вот и ее лечащий врач. Я отойду. Переговорю с ним, – Иван отошел к доктору, вышедшему из отделения.
– О, господи, только их сейчас здесь и не хватало! – мурашки поползли у Есении, едва она увидела свекровь Марины, которая с воинствующим видом в развевающемся белом халате, прямиком шла к Морозовым. – Теть Наташа, вы главное не обращайте на нее внимания, – зная отношения сватов, забеспокоилась девушка.
– Как Марина? – жестко произнесла свекровь.
– Состояние тяжелое, но стабильное, – ответила Есения, держа за руку мать Марины. – Со временем все образуется.
– С каким временем? – злые бесы танцевали в глазах матери Павла. – Отец уже договорился о переводе сына в Европу в связи с рожднием ребенка. Что теперь? Павлик лишился ребенка и получил жену-калеку?
– Не говорите так, Татьяна Ивановна, – вступилась за смемью Морозовых Есения. – Марина поправится. А дети еще будут.
– Поправится? – со злостью усмехнулась свекровь.
– Танюш, – одернул супругу муж, стоящий позади.
– Молчи! Если бы не твоя поддержка, Пашка бы не пошел против моей воли и не женился бы на этой сумасшедшей девчонке! – зашипела, как разъяренная кобра свекровь. – Говорила ей: сиди дома! Нельзя за руль! – кипела Татьяна Ивановна. – Нет! Не слушала меня! Скучала она, видите ли, дома! Общество мое ей не нравилось! Вот и получила! Докаталась! И ребенка угробила, и сама себя изуродовала.
– Татьяна, – собралась с силами мать Марины. – Нам обещали помочь в клинике по пластиковой хирургии. Говорят, что доктор заграничный делает чудеса. Моя дочь выкабкается и поправится.
– Значит, так Наталья, – свекровь уверенно смотрела в заплаканные глаза сватьи. – Пашке мы пока говорить ничего не будем. Нечего его волновать.
– Паша уже знает, – вытерла слезы Морозова. – Он пока муж нашей дочери и имеет право знать, что произшло сего женой и ребенком.
– Ну, конечно, зачем вам думать о других! Вы подумали, что он сейчас будет искать возможность прилететь сюда. И все перед новым назначением! Ну, что за люди? – всплеснула руками женщина. – Вообщем, так я переговорю сейчас с доктором. И если будущее невестки будет оставаться не лучшим, то Павел с ней разведется. С женой-калекой он карьеру не построит!