- А я чуть позже, уже после первой польской войны. Когда мы красных из Киева шуганули.
Верховный прошествовал бодро, в сопровождении всего лишь адъютанта и пары охранников. Как-то даже шутил по дороге. Проблемы из всей этой истории он делать явно не хотел.
Караван быстро выстроился на фарватере, суда погудели и споро двинулись вверх по течению. Им еще надо было нагнать пару часов отставания, чтобы завтра своевременно прибыть в Нижний.
После их ухода на борту опустевшего новехонького лайнера началось какое-то шевеление. Несколько человек на палубе принялись что-то горячо обсуждать, тыча друг в друга руками и явно используя невероятно богатый лексикон речников. И сразу же к Померанцеву подбежал начальник порта, который все это время скромно держался где-то в стороне.
- А что теперь с ним делать, ваше превосходительство? - проявляя запоздалую распорядительность, спросил он.
- А черт его знает! - искренне ответил Померанцев, - завтра, думаю, кто-нибудь даст знать.
После этого он повернулся к полковнику.
- А давайте-ка, друг мой, навестим одних хороших людей. Пиво наше пропало, а выпить после всего этого - первое дело. А они нас поймут. Я им только сейчас телефонирую и, да, - он повернулся к своему адъютанту, - сообщите в мою резиденцию, жене, куда я еду. И пусть захватит с собой всего, чего они там дома наготовили на всякий случай. Гости уехали, а добру - не пропадать! Пока до города доедем - все уже и готово будет. Поехали!!
Глава четырнадцатая
Так и получилось, что на голову к Ольге и Германову неожиданно свалились гости. Они, впрочем, не возражали. Было понятно, что губернская власть только что завершила крайне тяжелое и трудное дело, а поскольку и Померанцев, и полковник были уже совсем не молоды и жизнью изрядно биты, то из продолжительного стресса надо было выходить со знанием дела, постепенно выпуская пар. Как ни странно, наиболее опасно в таких случаях сразу расслабиться, отпустить вожжи. Шибануть может так, что ни приведи Господь. Так что небольшие дружеские посиделки и разумная доза признанного антидепрессанта - как раз то, что нужно.
Полковник даже настолько размяк душой, что рассказал собравшимся, как в свое время хозяева дома озадачили его и руководимую им службу своими наградами. Посмеялись вместе, а тут вдруг прозвенел дверной звонок и на пороге образовался Петров.
- Ага, выпивку учуял! - Ольга любила подшутить над старым приятелем.
- А что же это вы без меня выпиваете? - не остался в долгу тот, оглядел собравшихся и несколько заледенел взглядом, увидев сидящего на диване полковника.
Интересно, что и тот при виде Петрова тоже явно напрягся.
Германов на правах хозяина попытался преодолеть возникшую неловкость:
- Ну что вы, право слово. Полковник, это наш друг, он давно уже судоводителем стал. Причем из числа самых опытных на реке. Его бы назначили капитаном на лайнер, тогда точно бы все в порядке было!
От такой перспективы полковник даже подавился коньяком, а Ольга засмеялась и объяснила мужу:
- Ты не понимаешь, дорогой, они просто - из разных конюшень. Одно дело - всякие там отделения собственной его величества канцелярии, политический сыск, жандармерия, варта, другое - разведка и контрразведка армии и флота. Это даже не взаимная аллергия, а вражда, причем потомственная. Откуда пошла - никто уже и не знает. Из поколения в поколения передается. Наши нынешние государственные границы для нее вообще не существуют. Ну, ничего, посидят, выпьют раз-другой и отойдут постепенно. Может, еще и подружатся.
Так оно и получилось. И даже более того, после выхода полковника в отставку они с Петровым иной раз встречались вдвоем, что-то вспоминали, о чем-то спорили, оставаясь, впрочем, каждый при своем. Удивительным образом оба были в курсе всяких происшествий и скандалов, на которые так богата скрытая от публики жизнь спецслужб, и обязательно подкалывали друг друга, часто преувеличивая значение проколов другой стороны.
А встречи в доме Германовых в день отъезда Верховного стали регулярными. Все же Померанцев и Вера были слишком публичными людьми, чтобы уединяться с друзьями по большим праздникам, а ничем не примечательный день в начале июня у них был обычно свободен. Практически все 50-е годы, когда в мире начала накапливаться готовность к драматическим изменениям, герои этого романа провели без потрясений и новых испытаний. Сын Германовых, Алексей к концу этого десятилетия окончил школу и увлекся модной тогда радиотехникой. Вслед за сводным братом, который в один прекрасный день написал отцу, что уездный Богородицк ему стал явно мал и он дал согласие возглавить одну из больниц в Твери, Алексей поступил в Московский университет. Выбрал он, как и ожидалось, электромеханический факультет. Были некоторые признаки того, что сын Германовых и старшая дочь Померанцевых питают некоторый взаимный интерес, но оба еще очень молоды, кто знает, как сложится их жизнь, кого и что они встретят на своем пути.
Померанцев на каком-то этапе поймал себя на том, что ему все больше и больше нравится его служба. Он глубоко вник в дела губернии, объехал все ее уголки и не по одному разу, с интересом следил за развитием производств и промыслов и помогал по мере сил местным деловым людям. В городе много строили, да и села постепенно становились совсем другими. Интересным новшеством, который Померанцев подсмотрел в Европе еще в бытность гетманом, стали садоводческие товарищества, в которые охотно вступали уставшие от городской суеты жители Казани. Нет, дачи в окрестностях города были и до этого, но позволить их себе могли лишь самые состоятельные граждане. Кто-то снимал на летние месяцы комнату или даже отдельную постройку у селян, но особо массовым это явление не было - просто не хватало сельских поселений в окрестностях города. Померанцев предложил и пробил разрешение в Киеве сдавать объединениям желающих пустующие государственные земли. Договор аренды сразу заключался на 50 лет, плата была не обременительной, а государство брало обязательство на прокладку автодорог так, чтобы они проходили не дальше, чем в полукилометре от будущих дачных товариществ. С одной стороны, дороги все равно строились, а, с другой, Померанцев справедливо полагал, что массовое появление дачников потянет за собой и строительную отрасль, и энергетику, и торговлю. Так что даже если и придется прокладывать дороги дополнительно к планам, то лишними они не будут, со временем налоговые поступления от развернувшейся активности с лихвой покроют затраты.
На деле получилось даже еще лучше, чем он предполагал. Садоводы - как они себя называли - развернулись вовсю и превратились со временем в важный политический фактор в жизни города. Как-то так получалось, что в их рядах объединялись люди неленивые, основательные, коллективистски настроенные и организованные. С точки зрения властей, они иногда, может быть, хотели и требовали лишнего, но уж глупыми или праздными их пожелания не были никогда. При наиболее крупных садоводствах даже начали возникать небольшие консервные производства, которым пришлось дать кое-какие налоговые послабления.
Что же касается Померанцева, то он, хотя и не говорил об этом вслух, но прекрасно понимал, что таким образом он сумел резко увеличить число людей в городе, а затем и во всей губернии, и дальше за ее пределами, которые считали себя хозяевами и были вовсе не безразличны к тому, как идут дела в стране. То, что и у самих садоводов, и у членов их семей дела со здоровьем обстояли намного лучше, чем у других горожан, и упоминать не стоит.
Так что свободные государственные земли вокруг города таяли практически на глазах. Почти в последнюю минуту служащие губернского управления упросили Померанцева оставить для нужд управления земли двух бывших барских имений на берегу спокойной тенистой реки вблизи села Сенное. Усадьбы, находившиеся в крайне заброшенном состоянии, слегка подремонтировали и построили вдоль реки еще и цепочку довольно скромных особняков. К удивлению многих Померанцев оставил за собой не двухэтажный барский дом, а именно такой пятикомнатный особняк, где его семья и жила почти все лето. Комнаты в бывшей барской усадьбе большим комфортом не отличались, но среди служащих пользовались спросом. Уж больно хорош был воздух, чиста река и вкусны деревенские продукты, которые окрестные крестьяне с удовольствием поставляли в небольшой буфет на первом этаже здания. Да и цены на месяц или даже все лето совсем не кусались. Далековато от города, конечно, но свои авто были уже у многих сотрудников, а со временем удалось уговорить Померанцева арендовать автобус, который утром и вечером совершал рейсы в город и обратно.
В Киеве, в канцелярии Верховного Померанцева как-то раз даже упрекнули в том, что он уж слишком пошел на поводу у своего персонала. Другие, мол, такого не делают.
Померанцев к упреку был готов:
- А вам что, завидно? Так сделайте сами. Цена всему этому - копейка, а у людей решен важнейший вопрос - отдых семей. И меньше соблазнов брать взятки, чтобы свою дачу строить или дорогущую аренду платить. Я бы даже и садоводство губернское организовал, но упреков не хочу, что лучшие земли себе забрали. А так: пока служишь - пользуйся, а потом будут пользоваться другие. И дополнительный стимул привлекать на службу кадры получше.
И от него отстали. Но идеи воплотили в жизнь - и в других губерниях, и в столичном Киеве.
Так вот и проходили годы. Приближалось шестое десятилетие века.
Глава пятнадцатая
В РИ 60-е годы 20 века - время больших перемен. Любопытно, что после Второй мировой войны и мир в целом, и повседневная жизнь людей в частности во многом вернулись к довоенным реалиям. И только постепенно потребность в изменениях всего - от мировой политики до моды и музыкальных вкусов - накопила достаточную критическую массу, и тогда рвануло. Говорят про какое-то особое поколение шестидесятников, но, по-моему, дело было не в том, что "молодость мира" тогда была какой-то особой, прорывной. Скорее наоборот, этим людям повезло, поскольку они оказались на гребне волны решения назревших перемен и жили с иллюзией того, что в их силах перевернуть мир. Он, действительно, стал в чем-то иным, где-то более простым, а где-то более сложным, а дальше - как обычно и бывает, начались реальные будни, и высокая волна рассыпалась на мелкую рябь на воде.
А теперь представим себе, что всего этого не было: ни потребности в изменениях - дело все же обошлось без страшных потрясений мировой бойни, ни волны, которая поссорила поколения, изменила мировоззрение и заставила Запад очень серьезно пересмотреть многие основы своего политического устройства. На Востоке по форме изменилось меньше, а по сути - как бы даже и не больше. В нашей АИ развитие шло, но более медленно, процессы плавно перетекали из одного в другой, изменения происходили эволюционным путем.
Конечно, мир не стоял на месте, но все изменения - мельче, аккуратнее, никаким еврокоммунизмом даже и близко не пахнет, а наиболее продвинутые в социальной области примеры в нашем сегодняшнем представлении больше смахивают на диктатуру. Здесь приходится пояснить, что, по глубокому убеждению автора, демократия - вовсе не вечная цель и ценность, к которой инстинктивно стремится человечество - так нам пытается представить дело примитивный американский кинематограф, а средство добиться реальных улучшений жизни по очень простой формуле: чем больше ты можешь влиять на окружающий тебя мир, тем комфортнее он становится для тебя. Речь, конечно, идет о нормальных, адекватных людях.
Итак, политическая карта мира в значительной степени отличается от знакомой нам. В мире - расцвет новой колониальной политики. Основные державы сменили статус своих колоний, доминионов и зарубежных департаментов, наделив их политическими правами и внешней независимостью. Смысл - дать им возможность воевать с соседями, не втягивая в эти конфликты метрополию.
И речь идет совсем не врожденной воинственности старых империй. Главная проблема, с которой они столкнулись, - это невозможность увеличения емкости собственных рынков потребления. В Европе рынки твердо поделены, для того, чтобы приобрести новый, надо изобрести и создать принципиально новый товар, а такое происходит все же редко.
И при этом в целом в мире люди меньше боятся войн, поскольку ужаса 2МВ не было, а Великая уже подзабылась. Поэтому никого не удивляет, что где-то в Азии, Африке или Латинской Америки постоянно идут 2-3 локальные войны, а известие о начале нового регионального конфликта - и не новость вовсе.
Основные державы даже и не скрывают, что постоянно находятся в состоянии жесткого противостояния и соперничества, но воевать непосредственно в Европе им и в голову не приходит - для этого есть более подходящие места. Состав "клуба" этих держав несколько расширился. В него вернулась Пруссия, Бавария и Ганновер. Бельгия и Италия остаются важными игроками на международной арене.
Очень лакомым куском после целой серии гражданских войн и участия в международных конфликтах выглядит Китай. Манчжурию с помощью закулисных игроков освоили УралСиб и ДВР. Япония потерпела поражение в войне с США, но не разгромлена и не оккупирована. Развивается своим путем и по-прежнему претендует на паназиатское доминирование. Вообще, намечается конфликт европейской и азиатской цивилизаций.