«Целует девочка…»
Целует девочка,
Целует сливы,
Целует яхонтами —
Фиолет.
Сольются в неге
Двух губ отливы
И – сливы нет…
И – сливы нет.
«Быть бездомным не приватно…»
«Быть знаменитым некрасиво».
Б. Пастернак
Быть бездомным не приватно.
Глупо. Не харизматично.
На правах собаки птичьих
Обживать кривые хаты…
Стыдно… трезвым, как скотина,
В парк, под аглицкую крону,
Аки лошадь из гранита,
Притуляться к Аполлону.
«Хорошо сидеть в трактире!»
Хорошо лежать в канаве.
Хорошо бы жить в квартире
Или где-нибудь в Канаде.
«Не рой пчелиный вьюжит – снежный ком…»
Не рой пчелиный вьюжит – снежный ком.
В сугроб свевает снеги – не засада ль?
И валит с ног отчаянным тычком
Пурги наотмашь хлещущая падаль.
Экспромт у телевизора
…Пустой телеэкран – как Космос Крайний.
Глазница ночи.
Погасли свечи в этом храме:
Анне, Борису… прочим.
Как сноб российский,
Возложу жасмины
Поэтам русским
И, щелкнув тумблером,
Уйду за ними.
По-английски.
«Галилейские пределы…»
Галилейские пределы:
Иудея… Иордан…
Се, Господь, твои уделы.
Что, Господь, назначил нам?..
Экспромт
Читая Леонида Мартынова
Он так сказал:
«…в потоке Леонид…»
Я изумленно долго постигал
Одну строку, как вечный мадригал,
Стилом поэта втиснутый в гранит.
А.Ф.
Мне уже пора вселиться.
Где моя Вселенная?
Где моих любимых лица?
Горница нетленная?
Я хожу по парапету
Голубого глобуса.
Нет, как не было и нету
До земли автобуса.
Осаждают слезы веки.
Осы мыслей роятся.
В кои веки… в кои выси
Хочется устроиться.
Я проехал временами
Вековой провинции.
А сейчас вернулся б к маме.
Мне пора уж, в принципе.
«Я из города де-градировал…»
Я из города де-градировал.
Огорошенный лжи горой,
Этот город мне аплодировал,
Словно умер я, как герой.
Я оставил жить в этом городе
Сумасшедшую свою тень,
Узнаваемую по гордости,
Но не узнанную никем.
Навзничь назем себя отбрасывать
Отболело в пылу страстей.
Ежечасно ждал… Но напрасно ведь
Ждешь из города новостей…
Этот город мой – деградировал.
Гордость города, словно тень
Подзаборную, не помиловал
Новый светский ненастный день.
XXI век. Сезон туманных перспектив
«Я поеду в Ярославль…»
Я поеду в Ярославль
Не за прозой, но за славой.
В Ярославль я влеком
Разнотравным молоком.
И поеду – как ни странно —
За насущным, легендарным,
От породистой коровы…
Знать, напоят Ярославны…
Достославны Ярославны!
В Ярославль я влеком
Не единым молоком —
Есть и сахарные планы!
Я поеду в Ярославль
Восхищаться не коровой.
Говорят, там Ярославны
Суть помечены короной!
Я наивный, в сказки верю.
А поеду и проверю.
Вот… Я по столу стучу.
Ярославну я хочу!
Увезу её с собою
Прямо с паперти собора.
Пусть любуется родня,
Собираясь у плетня.
Белолица Ярославна,
С русой длинною косою,
Русской грустью осиянна
И естественной красою…
В общем, решено, за славой,
Как варяги в прошлый век,
Я поеду в Ярославль
После дождичка в четверг.
«Куда пойти, куда податься? …»
Куда пойти, куда податься? —
В эпоху смутных перемен
Задумываюсь принцем Датским,
А – бич. И бывший джентльмен,
Уволенный по воле рока
Без рук, без ног, без головы.
Одно достоинство – морока
Писать стихи. Да не новы,
Не в конъюнктуре
Способности судить отлично
От других. Судить де-юре,
Когда де-факто нет наличных.
Авось, податься в петухи?
Попробовать сойти с ума
И бред свой выплавить в стихи,
Как лом цветной – в колокола?..
И зазвенеть, закукарекать
За право вышвырнутых в мир —
Бесплатно, льготно, как калеки —
Ходить в общественный сортир?..
А может… может, все-таки
Трудоустроиться законно
В дежурные снеговики?!.
И морковь грызть до заговенья?..
А может быть,
Отдаться чувству,
Как вспыльчивые господа —
Служить великому искусству:
Быть простофилей… хоть куда?
Куда пойти? Куда податься?
«Как живем мы?..»
Как живем мы?
Живем – рукава не жуем.
Любим родину честно и строго.
Ненавидим ворье. Об отчизне поем.
И не веруем в господа бога.
Здесь, в отрогах Саян,
На степных большаках
К честной жизни до смерти причастен,
Брат наш весел и пьян,
Любит русский размах,
Не устанет гоняться за счастьем.
Брат наш курит и пьет,
Чертыхается в мат,
Прибегает, гневясь, к мордобою.
Он трудяга и мот,
Обнищал до заплат,
Должен – всем…
Рассчитается кровью.
Он в одном лишь слабак:
Не умеет понять —
Кто в отечестве главный на кухне.
На кого всех собак
Всей слободки согнать
И кого мы «подернем и… ухнем!»
Затрещит, как в семнадцатом,
Барский амбар,
Пал уйдет за черту горизонта!
Ох, и выпустим мы выпускной этот пар!
Ох, понравится эта работа!
«Земным богам – не потакать…»
Земным богам – не потакать.
О, господи! Какая проза:
В наш желчный век ума искать —
Как смерть от ампулы наркоза.
В наш глупый век, в наш скорбный век,
Утрачивая чувство меры, не замечать,
Что человек – дитя причудливое эры,
Презренной пломбой имярека
Униженное. Да, но ведь
Кумиров и богов иметь —
Лишь только прихоть человека.
Из цикла «Актуальные вопросы»
«В стране…»
В стране,
Где утрачено
Чувство ритма,
Где мчат поезда
Моих дней
Под откос,
Сосуществую я с совестью скрытно,
Точно шпион, заподозривший «хвост»,
Здесь логику лжи
Насажают в законах
И грабят бессовестно
Падших и нищих.
Здесь смелых и умных
Мордуют в дурдомах
И стройками века зовут пепелища…
Как мне живется?..
Горько и стыдно
И отстраненно от жизни самой.
Бунт – не достоинство чести,
Но, видно, не защитишь свое пузо сумой.
«Господин ученый секретарь…»
Господин ученый секретарь,
Генеральный, первый или прочий,
Что сказала партия той ночью,
Когда ей в лоб засветили фонарь?..
«Господин паталогоанатом…»
Господин паталогоанатом,
Исследован ли
Принцип механизма,
Как верили мы
В призрак коммунизма,
Что он явился нам
Вещественней, чем атом?..
«Как идол Перуна, языческого бога…»
Как идол Перуна, языческого бога,
Я деревянным глазом видел много.
Что вижу я христовыми глазами,
Наполненными скорбью и слезами?
«Я – подмастерье…»
Я – подмастерье,
Ремесла заика.
Во рту горчит
Негодованье крика.
Недомоганье мочи
И таланта
Коптит средь ночи,
Словно в полдень лампа.
Я – подмастерье,
Светотень искусства.
Оттеняю бликами безумства
Аз глупых фраз бессмысленных
Юрода
От гениального
Безмолвия
Народа.
«Из года в год короче…»
Из года в год короче
Прелюбодеев ночи,
Пристрастнее родни
Покаяний дни,
Настойчивей веленье
Преодоленья лени.
И цены исключений
Переоценены.
Из года в год теряю
Предощущенье рая.
Прощаю, невзирая
На то, что не прощен.
Всё глубже убежденье
Возможности паденья.
И грузом достижений
Не самообольщен.
Все чаще многоточие
Меняется вопросом:
Хлебом ли единым?..
Воин ли один?..
Хлеб предпочитаю всем деликатесам
…И прочие, и прочие
Достоинства седин.
«Ах, что вам пожелать, скупым и длинноносым?..»
Ах, что вам пожелать, скупым и длинноносым?
Везде свой нос совать и – не остаться с носом!
«Как же так, мой подзаборный брат…»
Как же так, мой подзаборный брат,
Обнаружились мы поутру в канаве?
Или канава – это символ врат,
Уводящих к неизбывной славе?
«Одного не понимаю я умом…»
Одного не понимаю я умом:
Кто дерзит мне там – во мне самом?
«Выйду ночью помочиться…»
«…народ, сидящий во тьме, увидел свет великой.
И сидящим в стране и тени смертной воссиял свет…»
(из Библии)
Выйду ночью помочиться:
Одинокий свет лучится
Средь космических систем —
Планетарный Вифлеем…
Красной нитью грешных тем
Божий облик часто снится.
То ли снится, то ли мнится
Иудейский Вифлеем?
Сны, мистерии, химеры…
Мнящим – мнимое.
А тем,
Кто блажен в исконной вере,
Воссияет Вифлеем!