Песня для Любаши Терентьевой
На музыку Анатолия Прохорова
Расскажет осинник о чем-то осеннем…
Расскажет… возможно, споет:
«В поселке Подсинем под куполом синим
Подсинская Леди живет…».
Гуляет по паркам, на пару с метелью
Гуляет… возможно, метет.
С февральским азартом, с загадочной целью
Снега завихряет и вьет.
Вперед! – от сугробов, узорчатых окон
В весенний щемящий край,
Хмелея любовью, березовым соком
Пьет заколдованный рай.
Подсинская Леди, возможно, миледи,
Возможно, милее и нет…
В созвездии Леды в палладивом пледе
Парит средь мятежных планет.
Нептун и Юпитер – её покровители,
Пажи и… парад планет,
Возможно, завидовал каждый, кто видел
Её отраженный свет.
Расскажет осинник о чем-то весеннем,
Расскажет… возможно, споет:
«В поселке Подсинем под куполом синим
Подсинская Леди живет…»
Пока…
Бардовская песня
Пока в телах, пластичных словно глина,
Она и не стыдлива, и невинна,
Пока она чутка, как Магдалина,
Пусть будет ваше ложе неделимо.
Пока вам шелком – ощущенье кожи,
И в сердце кипяток адреналина,
Пока есть та, что жадно жаждет то же —
Пусть будет ваше ложе неделимо.
Пока нет меры в измеренье счастья
И таинства любви пока интимны,
Для хмельных ласк весь день и ежечасно
Пусть будет ваше ложе неделимо.
Мишке Середину
Бардовская песня
Наше эхо, заикавшееся слишком,
Перекат ли – шум поэзии высокой! —
Я боюсь тебе напомнить, друг мой Мишка,
Прикоснуться и порезаться осокой…
Я боюсь тебе напомнить дорогое:
Тесь, соломенное солнце золотое,
Заливные запроточные покосы,
Зимы снежные: сугробы и заносы.
Я бы рад тебе напомнить бор тесинский
На восходе – как нефритовое с алым,
На закате – малахитовое с синим…
Да боюсь, что все уже отполыхало.
Затуманились забвения покровом
Краски детства. Какова теперь цена им?
Танцы в клубе с первобытным рок-н-роллом
Были, Мишка, только будто бы не с нами.
Неужели в склеротичных арсеналах
Не осталось красок ярких? Не осталось
Свежескошенного сена в сеновалах?..
Голубей на сводах церкви? Старость?..
Нет уж эха, заикавшегося слишком.
Хомуты, в конце концов, совсем украли.
Я боюсь тебе напомнить, друг мой Мишка,
Но, однако, на закате – не пора ли?
Валерию Мужайло
Бардовская песня
Когда я был юным – я был гениален,
Во мне бушевала мечта.
Я мир озирал с деревенских завален.
Была королевой мне та,
Единственная в Теребиловке, краля:
Литая, как соболь, коса…
И друг мой – из детства, из сельского рая —
Звал фотографироваться.
Он фотографировал нас на опушке,
И – чтобы гитара… тра-ля…
И чтоб на затылке два пальца, как ушки,
И чтобы та краля… была.
А главное, чтобы сплоченной ватагой
Нас запечатлеть на века,
Тесинский фотограф с душой и отвагой
Нас целил… с азартом стрелка!
Вот мы у пещеры, а вот среди сосен,
Вот – с новой афишей кино.
Вот щелкнул он лето, а может быть, осень…
Должно быть, зима уж давно.
Не знаю, что с нами сейчас происходит.
Какое-то желтое знамя.
Какая-то качка, как на пароходе.
Какая эпоха – не знаю…
Когда я был юным – я не был, как Сталин,
Известен подвижничьим делом.
Фотограф! Ты был… был зело гениален
В искусстве своем черно-белом.
Гимн краеведческого фестиваля
Музыка В. Болотниковой
Путь-дорога домой – кровеносная вена,
А родительский дом – это сердце земли.
Возвращайся домой, опустись на колено
И гордыню свою, и свой пульс усмири.
Припев:
Односельчанка – весточка из детства,
Односельчанин – первый зов любви,
Не забывай восходов чародейство
И колдовство закатов у Тубы.
Хорошо б нам с тобой на купальное лето
Убежать в нашу Тесь от мирской суеты,
Разузнать обо всех, разослать им приветы
И спросить – не забыть – ну, а как же, мол, ты?..
Припев:
Посидим у плетня, вспоминая гармошку,
Крестик улиц родных и все те же дома…
Ну а хочешь, давай по чуть-чуть, понемножку,
Попоем про деревню, про школу, про мам?..
Припев:
Односельчанка – весточка из детства,
Односельчанин – первый зов любви,
Не забывай восходов чародейство
И колдовство закатов у Тубы.
Песня сына
Бардовская песня
Эй, тусовка, заторчала, блин!..
Коза ностра, биржа и реклама.
Ну, еще немножечко тусовка —
Это дым… Дым фимиама.
Мы дети кулуаров и толпы.
Наши нравы – Цой и мотоциклы.
Ну, еще немножко любим девочек и дым,
Дым коромыслом!
Мы сегодня в завтра не глядим,
Бизнеса не знавшие иваны,
Знавшие немножечко, что бизнес – это дым,
Дым марихуаны.
Ныне – присно горе от ума.
Божий мир не без родимых пятен.
Но по-прежнему, по-прежнему
Отечества нам дым
Горек и приятен!
Визитная песня «Енисеюшко»
Тари-тари-тари-тари,
Судари, сударыни!
Сени-сени-сени-сени,
«Енисеюшко» на сцене!
Ду-да, ду-да, ду-да-ри,
Сударыни, судари!
Ай-дари-дари-дари
Тароватые дары.
Вам от крепкого мороза —
Пунцовеющая Роза!
Вам от пагубных снегов —
Шуба беличьих мехов!
От Саяна-яна-яна —
Запах пряного бурьяна!
От Сибири-бири-бири
Низко кланяться просили!
И наш хор – тебе, Расея,
От красавца Енисея!
Бардовская песня
Понимаешь, удивительное – рядом!
Чудеса нас окружают, чудеса…
Чудеса идут торжественным парадом,
Как Летучего Голландца паруса.
Чудесно просыпаться,
Чудесно выпить кофе,
Чудесно прокатиться в чудесный Абакан.
Чудесного чудесней —
Своей любимой профиль
Воображать по мирно бредущим облакам.
Чудесно жить в России,
Чудесно быть мужчиной,
Чудесно дом построить в отеческом краю.
Чудесного чудесней березы и осины
Воспринимать, как будто находишься в раю.
Чудесно сомневаться,
Чудесно верить в дружбу,
Чудесно доверяться теплу чужих ладош.
Чудесного чудесней, когда ты сам, мой милый,
Среди чудес известных кудесником слывешь.
Понимаешь, удивительное – рядом!
Чудеса нас окружают, чудеса…
Чудеса идут торжественным парадом,
Как Летучего Голландца паруса.
Спич к Нику Бородину
Простолюдин и господин,
Без тостов и патетик
Возьмем стаканы,
Воздадим всем истинам на свете!
Ах, бородатый Бородин! Иди сюда, дружище,
Возьми гитару. Посидим и истины поищем.
И бородатый Бородин в прообразе Иисуса
Идет со сцены, не один идет – несет искусство.
Ах, борода! Ах, Бородин! Сними венец терновый,
Сними с лица печальный грим. И фрак с плеча не новый.
Договорим… Ах, извини, к столу подсуетимся.
«Все жомини, да жомини…». В борделях не постимся.
Вечор, ты помнишь, Бородин, патетику в октаве
Коммунистический годин: «…о добрести, о славе»…?
Несли со сцены молодым, что «…будет людям счастье»,
Что вот построим Машхимдым… И по колхозной части…
На Марсе, – помнишь, Бородин? – мы яблони сажали!
«Мечтать не вредно, господа!» – сквозило со скрижали.
Мечтать о плотском и святом, петь в некотором роде
Мечту заглавную, фантом о том, что призрак бродит
Без головы или без ног, занюхан иль залапан…
Но он явился нам – легко! Вещественней, чем атом…
Он к каждой нынешней семье, как крыса, подселился:
И в старом облике возник – подпольщиком явился!
Мы так скулили о себе в скабрезном анекдоте
И в грустных повестях «Любэ», и в сказках о Федоте-
Стрельце, удалом молодце, прообразце народа,
Что вдруг открылось нам в конце, что – сукиного рода…
Мы снова вышли, как один, и – видишь! – в Новом Свете…
Ну, а теперь? А, Бородин?.. Какие песни пети?
Заря, как кровь на рукаве, алеет на рассвете.
Шуршит молва в сухой траве. И гул глухой. И ветер…
Эй, господин, простолюдин,
Без тостов и патетик,
Возьмем стаканы, воздадим
Всем истинам на свете!
Песня угонщика
Мой папа – Константин,
А я Константинополь
Не то, чтоб не любил,
Не знал его совсем.
Мы в Турцию летим!
Я полтайги протопал
И золото намыл.
Уеду насовсем.
Мой папа Константин
Борисович. В ОВИРе
Не верили, что «…Я
Турецко-подданный…»
Мы в Турцию летим!
Я жил бы в ИзраИле,
Но – пошлый ритуал калечить органы…
Мой папа Константин
Не петрил в конъюнктуре.
Ни Берлином, ни Римом
Не бредил, пацаны.
Мы в Турцию летим!
Пойду к паше, в натуре,
Обзаведусь гаремом.
Жид необрезанный.
Мой папа Константин,
А я сын Константина.
И сын я, так и быть,
Той самой матери…
Мы в Турцию летим!
Эй, командир, скотина,
Не вздумай посадить нас
Где-нибудь в Твери!
Песня жениха
На музыку Саши Холкина
Выезжал на белом коне,
В терема сватов засылал.
А, ну выбирайте по мне,
Чтобы увидал – запылал!
Чур, не крива, чур, не квашня.
Чай, не засиделась поди…
Эй, держите, парни, меня,
Поперед бегут сапоги.
Анна, будь моей женою,
Не держись за терема.
Анна, пропадешь за мною…
Пропадешь и без меня.
Ах, рубаха вся в петухах,
И в кулачных битвах удал.
Да такого б нам жениха…
На божничке б век восседал.
Спешусь я спешно с коня,
На колено с маху паду.
Жемчугами девку маня,
Пагубную речь поведу.