– Я хочу участвовать финансово, – безапелляционно заявила Лиса.
– Ты не должна волноваться. – Я очень переживал, что нанесу удар по ее накоплениям. – Все, что нам понадобится, не должно стоить дорого.
– Тем более, – упрямо заявила она, поджав губы.
И я сдался. Мне хотелось, чтобы подруга чувствовала себя полноценным участником подарка. Мы договорились, что она позвонит мне на мобильный, как только Сашка уедет на плаванье, и я отбыл восвояси, чтобы не столкнуться с виновником предстоящего торжества. Очень надеялся, что мы не попадемся. В сюрпризах я был не мастер, а Сашка слишком проницателен, от него что-то хранить в секрете – это сущий ад. Спасало только то, что последнюю неделю друг был несколько рассеян, что ему совершенно несвойственно. Я решил, что он обдумывает свой грандиозный план по спасению Василисы. Саня был гением планирования, в том числе грандиозного. Уверен, помимо экселевских таблиц ежемесячного бюджета у него есть планировщик жизни лет на двадцать вперед, с подробно расписанными годами и стратегией осуществления долгосрочных и краткосрочных целей. Чудик.
Василиса позвонила, когда, по моим подсчетам, Сашка давно уже отбыл из дома.
– Извини, – сразу перешла она к делу, – но он после школы занял линию, все что-то выискивал в интернете, а убегал уже опаздывая и не отключил модем. – Она фыркнула. – Еле разобралась, как тут все отключить, не говоря уже о том, что это настоящее расточительство. – В ее голосе слышалось неодобрение.
– Я уже иду, – коротко ответил я и выскочил из квартиры как был, в тапках и домашней одежде.
С поиском нужных нам вещей мы справились довольно быстро. Не понимаю, почему Сашка ворчал на Василису за уборку, она настолько удобно все разложила, создала порядок и систему во всем многообразии вещей, что теперь поиски и приготовления заняли у нас от силы минут пятнадцать. Мы переложили все в одно место, в шкаф, которым Сашка никогда не пользовался, и принялись составлять список покупок.
Мне думалось, что я успею совершить забег по магазинам сегодня, было еще не поздно. Тогда завтра можно все списать на внезапное недомогание и вернуться в школу, но Василиса прервала мои планы внезапной просьбой.
– Женя, – робко начала она, когда список покупок скрылся в кармане моих спортивных штанов. – Я бы хотела попробовать сходить в магазин вместе с тобой.
Я воодушевленно закивал. Подметил, что она сказала «попробовать», а не «сходить», но все же это была хорошая тенденция. Ей хочется выйти из дома, это же практически победа. Прикинув расклад дел, я все же предложил перенести покупки на утро, что было встречено радостным энтузиазмом. Придется мне проболеть до самого дня икс. Не то чтобы я очень печалился, кто в своем уме променяет общество прекрасной Лисы на школу.
Наутро Василиса ждала меня уже полностью упакованная в куртку, ботинки и шапку. Едва я отстучал наш условный сигнал, как дверь распахнулась, и я увидел ее взволнованное лицо. Мне захотелось рассмеяться, столько надежды было в ее глазах, но я сдержался. Немного помявшись, Лиса переступила порог и решительно захлопнула дверь. Обернувшись ко мне спиной, она несколько раз глубоко вздохнула, замерла, и вдруг ее спина расслабилась, она бодро загремела ключами, закрывая дверь на все замки. Что-то определенно у нее было личное к замкам, она непременно проворачивала их на максимально возможное количество оборотов.
В лифте она вела себя спокойно и даже улыбалась мне. Но стоило нам оказаться на улице, как всю ее веселость как ветром сдуло. Она топталась на крыльце парадной, недоверчиво разглядывая подтаявшие грязно-бурые сугробы снега, крылья ее носа тревожно дергались, втягивая воздух слишком резко.
– Куда пойдем в первую очередь? – Я попытался отвлечь ее бытовыми вопросами, но ответа не последовало.
Определенно нужно было брать ситуацию в свои руки. Возможно, буквально. Поэтому немного помедлив, опасаясь реакции, я взял подругу за руку. Мы ведь уже держались за руки, и в тот раз она была инициатором, ее не должно это слишком шокировать. Ладонь Лисы была влажной и холодной. Я ободряюще сжал ее пальцы, жестом давая понять, что ей ничего не грозит. Василиса искоса взглянула на меня с виноватым видом, после чего обхватила мой локоть двумя руками, тесно прижавшись к моему боку всем телом. От неожиданности я чуть не завалился. Мне было понятно, что такая интимность жеста вызвана разве что ее отчаяньем, но находясь так близко, я мог чувствовать ее запах. Подруга пахла чем-то едва уловимым, я не мог разобрать что это, возможно какие-то средства для ванны, но теперь пришла моя очередь выравнивать дыхание.
Василиса заметно успокоилась, и мы сделали первый шаг в мир. Дорога до магазина не была долгой, пару раз мы синхронно поскользнулись на заледенелых лужах, а один раз Лиса легонько подпрыгнула, не отпуская меня, отчего тело дернулось вверх-вниз. Приземлившись на землю, она коротко рассмеялась. Раздался хруст, и я увидел, как она проломила мелкую лужу пятками ботинок. Я рассмеялся в ответ.
Супермаркет был почти пуст, и с продуктами мы справились довольно быстро. Василиса ни на секунду не отпускала мой локоть, и мне казалось, что мы нечто вроде сиамских близнецов. Да, у нас была в распоряжении только одна моя свободная рука, но жаловаться я и не думал.
Некоторые проблемы возникли в видеопрокате. Мало того, что продавцом был парень, а не средних лет женщина, как на кассе в супермаркете, так еще и какой-то мужчина за стойкой оформлял кассеты. Он выглядел безобидно, но я сразу почувствовал, как Василиса напряглась и застыла.
Я утянул ее в дальний конец зала. Мы некоторое время рассматривали кассеты, обсуждая любимые фильмы, и с удивлением я понял, что она почти ничего не смотрела. Зато ее глаза загорелись, когда мы прошли мимо стеллажа, где были выставлены оперы и мюзиклы. Серьезно? Все кассеты были почти новыми, вряд ли их кто-то брал хоть раз. Я сделал себе заметку на будущее, полагая обсудить это с Сашкой, я тоже умею подмечать детали. Дверь видеопроката хлопнула, сигнализируя о том, что мужчина, наконец, удалился. Я быстро оформил кассету, просмотр которой мы наметили в Сашкин день рождения. Василиса не смотрела этот фильм и не знала об игре. Я предвкушал веселье.
Путь до дома прошел спокойно, а оказавшись в квартире, Василиса принялась насвистывать какую-то песенку и разбирать продукты. Она была в весьма приподнятом настроении. Возможно, я впервые видел ее в таком хорошем расположении духа. Но вот моя рука, за которую она цеплялась, немного затекла и болела. Вполне возможно, что будет синяк, особенно после посещения видеопроката, но видя ее веселое, с тихой мечтательной улыбкой лицо, я был готов к синякам и на второй руке.
– Значит, можно взять в прокат посмотреть оперу? – как бы невзначай спросила она, и я похвалил себя за внимательность. Она заинтересовалась-таки этим стеллажом.
– Ага, все кассеты там можно брать в прокат, – подтвердил я.
– Я видела там «Кармен» и «Мадам Баттерфляй», я их слушала в разных вариациях, но не знала, что можно еще и посмотреть. – Она мечтательно закрыла глаза, оторвавшись от разборки пакетов с продуктами.
– Из последней фразы я почти ничего не понял, – честно признался я. Мне опера казалась всегда чем-то скучным, все завывают на повышенных тонах большей частью на непонятном языке, но я вспомнил футляр для инструмента, с которым видел Василису на остановке. – Ты занималась музыкой? – Я не спрашивал, скорее утверждал.
– Да, играла на флейте. – В ее голосе послышалась грусть. – Вообще, я обожаю виолончель, но от… – она осеклась, будто сказала слишком много и, смешавшись, быстро закончила: – Она много места занимала, флейта практичнее.
После этого она замкнулась и погрустнела. Я был расстроен, как разговор о том, что она любит вдруг вышел на запретную тему? Я не уловил. Но одно знал точно, оперу придется смотреть и слушать. Почти со злорадством я представил лицо Сашки, он ненавидел школьные посещения театра всей душой, представляю его зубовный скрежет на просмотре оперы. Несмотря на сгустившуюся атмосферу напряженности, мне хотелось не к месту рассмеяться, но я сдержался и завел разговор на самую безопасную тему, которая никогда никого не расстраивала – стряпня. Повеселевшая Василиса поддержала разговор с чуть большим энтузиазмом, чем он того требовал. Хотя кого я обманываю, готовка требует всего энтузиазма, который есть в тебе. Особенно, если ты планируешь печь именинный торт.
ВАСИЛИСА
Я окинула взглядом результат нашей с Женей работы. Мы полдня переоборудовали гостиную под нашу идею. Саша утром ушел в школу, даже не сообщив о том, что у него день рождения. Забыл ли или просто не привык с кем-то делиться радостными новостями. А раз он думает, что я не в курсе, то и подарка такого не ждет. Я впервые за несколько месяцев чувствовала приятное возбуждение, праздник – это то, что мне нужно, безусловно. Даже такой необычный. Палатка занимала почти все свободное пространство, даже пришлось передвинуть кресла к стене. Я предлагала ее вовсе не ставить, потому что она останется пустой на протяжении всего якобы похода. Спать мы собирались в мешках, но за пределами палатки, вокруг импровизированного костра. Когда я делала уборку, то даже не поняла, что это за приспособление такое, которое сейчас гордо стояло по центру всей инсталляции. Женя объяснил мне, что это роклетница. Вроде как среднего размера электрическая плитка, работающая от сети, на которой на миниатюрных сковородках можно жарить различные продукты, потом соединяя их уже в тарелке или на кусочке хлеба. Довольно забавно, никогда такого не видела. Было решено, что роклетница будет костром. Я сверилась со списком, казалось, что все готово. Продукты были собраны в походный рюкзак, фонарики стояли рядом. Спальные мешки и палатка на месте, расстеленная на полу скатерть играла роль стола. Костер тоже в наличии, чем не поход?
Время близилось к двум часам, и Саша должен был вот-вот вернуться из школы. Я сбегала и еще раз проверила торт в холодильнике. Мне казалось, что странным образом он может разрушиться под силой тяжести или по любым другим необоснованным причинам. Женин подарок был не настолько хрупким и ожидал в между подушек дивана, упакованный в газету вместо подарочной бумаги. А мой подарок в виде торта вот-вот мог развалиться под силами злых чар. Я очень волновалась, хотелось чтобы этот «поход» прошел идеально, словно таким образом мне хотелось сказать спасибо Саше. Он столько для меня сделал, что мне казалось, я никогда не смогу отплатить ему тем же, и жалкий торт был просто пародией на подарок. Тем более, мне показалось, что он завалился набок, напоминая Пизанскую башню из коржей и крема, и грозил рухнуть.
– Идет… Идет, – просигнализировал Женя, который караулил у окна.
Мы быстро метнулись в коридор, и Женя вырубил пробки. На улице было пасмурно и довольно сумрачно, даже погода играла на нашей стороне. Плюс, занавешенные шторы добавляли темноты. Я подхватила надутые заранее шарики, а Женя встал у двери на изготовку с хлопушкой, во рту у нас были пищалки. Меня немного беспокоила именно эта часть поздравления, но Женя настаивал и сказал, что здесь личные счеты. Ну и кто я такая, чтобы лезть в мальчишеские разборки. Поэтому я сделала то, что могла – была образцовым сообщником.
Ключ провернулся в двери, затем ручку дернули, но дверь не открылась. Женя с укоризной посмотрел на меня, я виновато пожала плечами. У меня не получалось бросить эту привычку, закрывать все замки казалось безопасным. Наконец, входная дверь распахнулась, и Саша, чертыхаясь, ввалился в прихожую. Не успел он понять, что происходит, как с оглушительным грохотом разорвалась хлопушка, осыпав его снопом конфетти. И хотя я была морально готова к громкому звуку, но все равно вздрогнула, и моя пищалка загудела чуть с опозданием. Выплюнув, наконец, пищалки, мы закричали: «С днем рождения!» прямо в ошарашенное лицо Саши. Женя довольно ухмылялся, а я подбросила шары, которые нелепо разлетелись по всему коридору, совсем не киношно, а в моем стиле.
– В рот компот, – Сашин голос звучал недовольно, но на лице расползалась улыбка. – Вы что тут устроили? – В темноте я видела конфетти в его рыжих волосах. Наклонив голову набок, он попрыгал на одной ноге. – Чува-а-а-ак, тебе конец в декабре, – пригрозил он Жене и повернулся ко мне. – А ты! Мелкая подпевала! – Я видела, что он не злится, а всего лишь рассыпает пустые угрозы, и ухмыльнулась ему в лицо с самым наглым видом, как я надеялась.
– Так, – Саша попытался щелкнуть выключателем. – А че темень то такая?
– Это потому что, – Женя проговорил это замогильным голосом. – мы отправляемся в поход в темный лес.
– В поход? – скептично спросил Саша.
– Да!!! – внезапно рявкнул Женя. – И у тебя есть минута, чтобы переодеться в соответствующую одежду. Три, два, один, пошел!
Саша довольно быстро включился в игру и метнулся в свою комнату со сноровкой ниндзя. Я слышала, как хлопают ящики комода, и представляла, как он расшвыривает вещи, роясь в поисках спортивного костюма. Женя считал преувеличенно громко, и я стала в такт постукивать костяшками по двери, нагнетая обстановку криками о том, что время на исходе, его почти не осталось, стоило пошевеливаться, в конце то концов! С последними цифрами счета Саша вылетел из своей комнаты, одетый до того нелепо, что мы покатились со смеху. На нем были камуфляжные штаны, заправленные в ярко-желтые носки. В комплект к ним он надел нелепый детский свитер, который был ему откровенно мал, он пытался это скрыть, закатав рукава, но выглядел великаном в гномьей одежде. Венчала образ милая полосатая шапочка с помпоном. Саша натянул ее довольно низко, выставив наружу уши. Весь наряд казался настолько нелепым, что я не могла остановить смех.
– Рядовой к походу готов, мой генерал, – вытянувшись по стойке смирно, гаркнул Саша.
– Вольно! – прохрипел Женя, задыхаясь от смеха.
После этой странной и нелепой шутки весь вечер прошел не просто в приподнятом, а в настроении бешеного веселья. Роклеты оказались очень вкусной и вполне походной идеей, толкаясь у нашего «костра», мы наперебой жарили сыр, перепелиные яйца, кусочки бекона, а после добавляли к ним соленые огурчики, маслины и помидоры, вываливая содержимое миниатюрных сковородок на тостовый хлеб и, обжигая небо, пытались поскорее съесть свой праздничный обед. Когда приступ обжорства остался позади, мы решили посмотреть видеокассету, взятую днем ранее в прокате. Это был фильм о волшебном турнире единоборств, с магическими приемами в параллельной вселенной. Когда играла главная тема фильма, парни подскакивали и замирали друг напротив друга в дурацких позах, а в конце проигрыша хором кричали «Мортал Комбат!» Когда они увидели, что их игры никак мною не оценены, то наперебой стали расспрашивать меня, неужели я никогда не играла в приставку. Пришлось признаться в этой постыдной части своей биографии. Они пообещали, что передо мной еще откроется мир, и я узнаю, что значит жить полноценной жизнью. Я скептично приподняла брови на такое смелое заявление.
За окном почти стемнело, и пришло время открывать подарки, но Саша вдруг подскочил и со словами, что ему необходимо в кустики, умчался в уборную.
– Прекрасная часть этого похода, – довольно сказал он, вернувшись, – что все блага цивилизации прямо под рукой.
– Что-то я не слышала, как после туалета ты пользовался таким благом, как раковина, – сурово намекнула я, ударив его по руке, когда он потянулся к остаткам еды.
– То есть ты считаешь, что у меня руки грязные? – преувеличенно возмущенно спросил он.
– Да, – я была непоколебима.
– Вот эти руки? – Он начал угрожающе надвигаться на меня, показывая мне раскрытые ладони.
Я завизжала и вскочила с ногами на диван, пытаясь отбиться деревянной лопаткой для еды. Фу, ни за что! Некоторое время под дикий гогот Жени мы наматывали круги вокруг нашего походного лагеря, после чего Саша, наконец, согласился помыть руки. Кошмар, мальчишки иногда такие мальчишки. Фе!
Подарки были приняты Сашей с огромной радостью, которую он даже не пытался скрыть. Женя подарил ему книгу, где были описаны особые приемы сражений в этой их компьютерной игре. Особенно меня рассмешило слово «бабалити», я прямо-таки покатилась со смеху, услышав его, за что меня прожгли два уничижительных взгляда. Я же говорила, мальчишки! Торт мы ели прямиком с блюда, зачерпывая большими ложками огромные куски, после чего повалились каждый на свой мешок, стеная о том, что больше никогда не прикоснемся к еде.