Рассказ старого рыбака
В начале зимы 1945 года мы вернулись всей семьей из эвакуации в Петрозаводск. Мы - это я, мама и две мои младшие сестренки.
Наш дом в Соломенном, на окраине Петрозаводска, к счастью, уцелел. За домом был огород, а на самом берегу Онежского озера стояла старая баня, которой мы уже давно не пользовались и деревянный причал для лодки, уходящий далеко в озеро. Справа и слева от причала заросли тростника. Отличное место для ловли рыбы.
Раньше я никогда рыбалкой не увлекался, а тут вдруг загорелся. Время голодное, продуктов, что мать получала по карточкам, нам не хватало. Стал просить у матери коробку, в которой отец хранил свои рыболовные снасти: крючки, грузила, поплавки и самое главное - леска, которую отцу перед войной подарил его товарищ, финн, приехавший в СССР из Канады.
Мать посчитала мое увлечение очередной детской блажью, неохотно, но все-таки отдала коробку с рыболовными принадлежностями. Отец погиб на фронте.
Я сделал удочку и стал ловить рыбу прямо с мостков за баней. Рыбы тогда было много. В хорошую погоду в чистой воде можно было увидеть спину большой щуки в тени под мостками. На мою удочку щука внимания обращала мало.
Все свободное время я проводил на озере. А времени тогда было очень мало. Я окончил семь классов, но учиться дальше в школе не мог, нужно было начинать работать, помогать матери содержать семью. Поэтому с осени пошел в училище учиться на слесаря.
В училище мы были заняты целый день. С утра учеба, а во второй половине дня шли разбирать развалины разрушенных в войну зданий, или ремонтировали лопаты, кирки и другой инвентарь в училище.
Домой возвращался к шести, а иногда и к семи вечера, быстро перекусывал, брал удочку и шел на свое любимое место на мостках за баней.
К этому времени мать изменила свое отношение к моему увлечению. Я почти никогда не возвращался с рыбалки с пустыми руками. Рыбная ловля стала серьезным подспорьем для семейного стола.
А большая щука так и стояла почти каждый день, под мостками высматривая добычу. И захотелось мне эту щуку поймать, вот только я не знал как.
И тут кто-то из ребят в училище мне рассказал, что есть такая рыболовная снасть, называется спиннинг и все мне описал, как эта снасть устроена. Я конечно загорелся. Леска, крючки у меня были, катушку можно сделать из обычной консервной банки, а вот где взять блесну?
Пришлось пойти на преступление. В шкатулке на комоде мать хранила серебренную чайную ложку, как память о своем детстве. Вот эту ложку я потихоньку и стащил.
Сосед дядя Гриша приделал мне к ложке крючок тройник, сделал поводок. Получилась настоящая блесна, в воде она играла, отливаясь серебром, как настоящая рыбка.
При первом же броске, щука рванулась из-под мостков, схватила мою блесну и рванула леску с такой силой, что я чуть не полетел воду вслед за щукой.
Вот тут и началась настоящая борьба с большой и сильной рыбой.
Читали книгу Хемингуэя "Старик и море"? Как старик боролся с большой рыбой? Когда я читал, переживал ту свою рыбалку заново.
Хотя мне и было тогда четырнадцать лет, но роста я был небольшого, а сил в руках и ногах маловато. Это потом я отъелся и набрал вес.
Больше всего я боялся, что если щука сорвется, то утащит за собой блесну из серебряной ложки, а этого допустить было никак нельзя.
Долго я боролся с упрямой рыбой, то отпускал леску, то снова подтягивал. В конце концов, когда руки уже не совсем не слушались, рыба перестала сопротивляться, и я подтянул ее к берегу, а потом вытащил на берег.
Щука была огромная, когда я ее нес домой, хвост волочился сзади по земле. Вот с этой рыбалки я и стал настоящим рыбаком.
А из щуки мать наделала котлет, которые мы ели несколько дней, и даже не стала ругать за испорченную серебряную ложку.
Как мы с дедом на медведя охотились
Летом 1946 года отпустили нас на каникулы в начале июля. Учился я тогда в техническом училище на слесаря.
В середине июля мне мать говорит:
- Из деревни дед пишет - начал перебирать баню, нижние венцы совсем сгнили. Один не справляется, тебя в помощь просит. К тому же надо сено для коровы накосить. В лесу говорят, черника созрела - наберешь деду с бабкой, да и нам пара ведер на зиму не помешает. В начале августа малина созреет. Морошки хорошо бы набрать. А как в деревне рыба клюет, наверное, и сам помнишь. В общем, дело сделаешь, заодно и отдохнешь.
- Хорошо, - говорю, - мама.
Собрался и поехал. Когда поезд подошел к станции, там меня уже ждал дед с лошадью, запряженной в телегу. Как водится, дед поспрашивал, как мы в городе живем, а потом и говорит:
- Тут такое дело, Саня, что баня подождет. Есть у нас недалеко от деревни в лесу поле с овсом. Повадился на это поле медведь ходить, лакомиться молодыми, сладкими побегами. Не сколько съест, сколько помнет, да потопчет. А овес этот предназначен на зиму для наших колхозных лошадок. Мало будет корму, лошадки к весне отощают, а может и погибнут. А сейчас, сам знаешь, время такое, за недогляд могут так строго спросить, что мало ни председателю не покажется, ни нам колхозникам. Так что надо нам этого медведя ликвидировать.
- Я то, тут чем помогу, - удивился я на речь деда, - Я же не охотник, а рыбак. И с ружья ни разу не стрелял.
- А кроме тебя, - говорит дед, - помочь мне больше некому. Деревня у нас небольшая, а те мужики, что с фронта вернулись, все пораненные. У кого ноги нет, у кого руки, а ты парень взрослый, недавно вон аж пятнадцать лет исполнилось. Самое время охоте на медведя учиться.
- Ладно, - говорю,- если надо, пойду и на медведя.
На следующий день дед взял свою "берданку" и пошли мы с ним за сарай по банкам стрелять. Это я так дедово ружье "берданкой" называю, на самом деле, нормальное одноствольное ружье ИЖ-5, которое дед купил еще до войны.
Расставили на бревне банки. Стал меня дед учить стрелять. Выделил он на мое обучение пять патронов. Из пяти выстрелов попал я только в одну банку.
Почесал дед затылок.
- Надеялся я Саня на твои зоркие глаза и твердую руку, да придется видно мне самому стрелять, а ты с топором будешь рядом, на всякий случай.
Вечером собрались и пошли на поле. Поблизости от поля на дереве дед соорудил специальный помост, замаскировал его ветками. Помост, конечно хороший, крепкий, но как-то не высоко от земли. Я, конечно не охотник, но помост сделал бы повыше, на соседнем дереве, но деду ничего не сказал, и как потом оказалось, зря, что не сказал.
Забрались мы на помост, завернулись в тулупы. Ночи у нас в Карелии летом холодные и стали ждать медведя. Под утро в предрассветной мгле на поле зашевелилась какая-то неясная тень - медведь пришел овес есть.
Я деда толкнул:
- Деда, медведь вроде.
- А! Что? - встрепенулся дед. Он, оказывается, уснул.
- Медведь, - говорю шепотом. Тут и дед медведя увидел. Положил свое ружье поудобнее на свернутую валиком фуфайку, прицелился и выстрелил.
Взревел медведь на поле и бросился в нашу сторону. А у деда гильза из ствола не выходит. Надо ружье быстро перезарядить, а ни как не получается отстрелянную гильзу снять. Тут и медведь к нам на помост полез, уже голова среди ветвей показалась.
- Саня, бей, - закричал страшным голосом дед, а я стою на помосте, как молнией пораженный. Дед не растерялся, бросил ружье, выхватил у меня топор и ну им медведя рубить. А как только голова медведя отпрянула от нас, поднял ружье, легко вынул застрявшую гильзу, вставил новый патрон и выстрелил в медведя. Под помостом медведь немного поворочался и затих.
- Да-а, - сказал дед, присаживаясь, - видно действительно ты Саня не охотник.
Сходил я в деревню, привел лошадь с телегой, а дед тем временем разделал медведя.
В то лето я хорошо помог деду: сена накосил, рыбы наловил, морошки, черники с малиной набрал, грибов насобирал. Баню, мы с ним поставили, просто загляденье, как новую. Домой еле дотащил мешки с деревенскими гостинцами. Очень они нам пригодились голодной зимой 1946-47 года.
Как мой двоюродный брат обычной столовой вилкой щуку поймал
В конце лета 1948 года из Ленинграда (теперь Петербурга) приехал к нам в гости мой двоюродный брат Петр, студент университета. Я уже работал на заводе, мне его развлекать было некогда. А он парень шебутной, ему на месте не сидится.
- Играют ли у вас ребята в футбол? - спросил меня в первый же день приезда Петр.
- Играют, - говорю, - и футбол любят, вот только играть им не чем. Нет хорошего мяча.
Петр надел пиджак со значками комсомола и ГТО на лацкане и пошел в городской клуб ДОСААФ. Вернулся оттуда с настоящим кожаным футбольным мячом. Правда, старым и потертым, но мальчишки со всех окрестных улиц были в восторге и ходили за Петром гурьбой. Целыми днями он с ними на пустыре за домами играл в футбол, а в субботу говорит мне: