Он открыл бардачок и обнаружил там несколько компакт-дисков. На секунду отрывая глаза от дороги, просмотрел, какой подарок ему на сей раз послала судьба.
И удивленно присвистнул. Похоже, баба у Барда кое в чем разбиралась. Сплошная классика рока. «Зеппелины», «флойды», Хенсли, Маккартни… С такой девицей, наверное, и потрындеть есть о чем. Тогда старого приятеля вполне можно понять. Такие подруги жизни – абсолютная редкость в наше время! Большинство любят поговорить совсем о другом – если не о деньгах, то о тряпках.
Он открыл коробочку с Wild Life и вставил диск в щель проигрывателя.
Через несколько мгновений салон машины заполнили звуки композиции Mumbo.
Уже много лет он любил водить машину именно под этот диск, музыка Маккартни наполняла его каким-то умиротворением. И никогда не возникало знакомое каждому водиле желание непременно совершить на дороге какую-нибудь глупость.
Ну да, лет пятнадцать назад подобное выглядело бы откровенным занудством, но мы давно уже не дети. И глупо было бы угодить в аварию, будучи за рулем чужой машины в нескольких тысячах километров от своей.
Далеко на горизонте появились горы.
Максим посмотрел на часы.
Всего-то без пяти одиннадцать.
Нормалек, если ничто не случится, он доберется до родного города уже часа через три, тьфу-тьфу-тьфу… А там будет еще целых полдня, многое можно успеть.
Лишь бы не помешал обещанный синоптиками шторм.
В отличие от многих людей, запросто удовлетворяющихся наличием смартфона в кармане, Максим любил обычные котлы, с браслетом, слегка оттягивающие руку.
Однако вид знакомого циферблата почему-то вызвал в душе раздражение. Как будто часы совершенно не монтировались с царившим в душе еще пару мгновений назад настроением. Как будто скачущая по кругу секундная стрелка намекала на сиюминутность умиротворения и непременные изменения к худшему.
Типа не раскатывай губу, Француз! Думаешь, поддался нахлынувшему минутному желанию, и судьба тебя простила? Не, старик, отдуваться тебе, отдуваться и отдуваться.
Максим приопустил боковое стекло, снял котлы с руки и хотел было выбросить. Типа попрощаемся с прошлой жизнью…
Однако передумал – часы стоили немалых денег. Нет, у него не «ролекс субмаринер», конечно: на эти кишка тонка – но вполне добротный «атлантик».
Такие нормальными людьми не выбрасываются.
Браслет и боковое стекло вернулись на свои места.
Впрочем, с былым умиротворением он попрощался точно – раздражение не уходило. Не помогла даже зазвучавшая в этот момент заглавная композиция диска.
И Максим выключил проигрыватель.
Природа словно ждала тишины, наступившей в салоне машины. Небо быстро начало сереть. Солнце, сиявшее на небе еще минуту назад, скрылось за стремительно набегающими тучами. А потом и вовсе пошел дождь, унылый, обложной, осенний. То ли предвестье надвигавшегося шторма, то ли напоминание радующимся идиотам, что солнце не вечно.
Максим включил дворники и слегка отпустил педаль газа, сбрасывая скорость. Момент перемены погоды на шоссе самый опасный – это известно любому водиле со стажем.
Деревья лесополосы, тянущейся по бокам дороги, обрели грустный и какой-то нахохленный вид. Наверное, они тоже привыкли к солнцу, теплу и пыли.
Далеко впереди на правой обочине появилось какое-то пятно.
Странно, вроде бы секунду назад ничего там не было. Из канавы, что ли, выскочили, господа продавцы полосатых палочек? А машину припрятали. Вот только где?
Да и радар-детектор помалкивает в тряпочку.
Тем не менее Максим еще больше снизил скорость.
Может, останавливать не станут? Как ни крути, а время терять даже на проверку документов не хочется.
Однако вскоре опасения развеялись – на обочине торчали вовсе не гаишники. Два мужика надеялись на спасение от внезапной непогоды. Один – высокий, худой и сутулый, другой – толстый и круглый. Оба в черных костюмах, при галстуках, наверняка уже изрядно промокшие и явно голосующие без особой надежды.
Вообще-то, когда путешествуешь один, лучше случайных попутчиков не брать. Тем более двоих мужиков на пустой дороге. Каждый водила со стажем это прекрасно знает. Осторожность еще никому не вредила.
И тем не менее он, как часто бывало, пошел наперекор здравой мысли. В конце концов, не ночь на дворе. А люди мокнут.
Еще больше снизив скорость, он остановил машину рядом с мужиками.
Худой подошел к правой задней двери и дернул за ручку. Тщетно: все еще сомневающийся Максим пока не разблокировал замок – последний оплот обороны своей крепости.
Тогда мужик постучал по крыше костяшками пальцев. Звук показался Максиму неожиданно гулким и громким. Как будто кто-то ломится в ворота большого металлического ангара.
Ладно, сказав «а», надо говорить «б». Раз уж остановился. Не трогаться же теперь с места…
Максим соорудил на физиономии извиняющееся выражение и разблокировал замки.
Худой обошел машину и, не произнеся ни слова, сел на заднее сиденье слева; толстый устроился справа.
Максим вдруг успокоился.
Кабы планировали напасть, один бы наверняка занял переднее пассажирское сиденье, готовый в случае необходимости схватиться за руль и выдернуть ключ зажигания…
Что-то ты, Француз, похоже, страхом от Зямы заразился, с его боязнью взлетов и посадок.
Он глянул в зеркало заднего вида.
Оба неожиданных пассажира сидели с самым мрачным выражением на физиономиях и молча смотрели прямо перед собой.
На похороны, что ли, едут?
Ладно, бог не выдаст – свинья не съест.
Он тронул машину и набрал скорость. Снова покосился в зеркало.
Типы по-прежнему непроницаемо смотрели прямо перед собой. Их явно не интересовали ни окрестности, ни удачно подвернувшийся спаситель от непогоды. Более того, Максим был готов дать голову на отсечение, что их и дорога впереди совершенно не интересовала. Смотрят будто в никуда…
Прошла еще пара минут, и он снова бросил взгляд в зеркало.
На заднем сиденье ничего не изменилось.
– Согрелись, мужики? – благожелательно спросил Максим, потому что молчать дальше становилось невыносимо.
Ответа не последовало.
– Я не поинтересовался, извините… Вам, вообще, куда надо-то? В Южноморск? Или по дороге какое-нибудь место? Имейте в виду, я никуда не сворачиваю.
Попутчики по-прежнему молчали.
Что еще за хрены с бугра? Впрочем, на бандитов все-таки непохожи. У тех хоть один из двоих уж всяко заговорил бы – либо временно успокаивая будущую жертву, либо, наоборот, угрожая скорой и неизбежной расправой, если не станешь слушаться.
Что-то еще цепляло внимание, какая-то соринка в глазу, но Максим никак не мог сообразить, что именно.
– Вы не очень-то разговорчивы, мужики. – Он не удержался, и в голос проникло раздражение.
Попутчики не отреагировали и на это. Все им было до лампочки.
Вот козлы, и бабушка ваша козлиха! Ладно, я вас вылечу от молчания.
Он опустил стекло водительской двери. Щас на вас сквознячком дунет – всяко зашевелитесь…
В шум двигателя и шорох шин по асфальту вторгся какой-то посторонний звук. Этакий быстро нарастающий треск…
Максим бросил взгляд в левое зеркало и все понял. Сзади машину стремительно нагонял фундаментальный, размерами смахивающий на легкий танк мотоцикл.
Это еще откуда такая чуда-юда?.. Скорее всего, Harley-Davidson. А уж наворочен, так наворочен. Движущаяся рекламная тумба, а не мотик! Весь в наклейках, с мощными звуковыми колонками. За рулем – здоровенный байкер, из-под шлема лохмы во все стороны, в черной коже, крестах и черепах, еще и украшенный блестящей металлической цепью.
Когда он проносился мимо, в салон «альфа ромео» на короткий миг ворвались звуки жесткого трэш-метала.
Явно Megadeth. Явно Dystopia.
«Бэдламовцы» иногда исполняли в конце вечера на бис эту композицию, доводя благодарную публику до стопроцентного экстаза. И только своевременное вмешательство ментов сохраняло ряды кресел в зале целыми и невредимыми…
На владельца обгоняемой машины байкер даже не глянул.
Впрочем, за громадными, в пол-лица, и тоже разукрашенными очками хрен разберешь. Во всяком случае, на дождь он определенно не обращал ни малейшего внимания, стремительно уносясь вперед. Из гипертюнинговых глушителей мотоцикла вырывались хвосты оранжевого пламени. Судя по всему, глушители играли исключительно дизайнерскую роль, ничего на самом деле не глуша.
Тоже мне, рыцарь на мотодраконе. «Долетаисся!» Некоторые и на тридцатке в час умудряются в кювете оказаться. Хотя сейчас, конечно, не зима.
Максим добавил скорости, будто собирался погоняться с «харлеем», но тот уже через несколько мгновений был далеко впереди. А потом и вовсе скрылся за поворотом.
Впереди среди серой мути начало проявляться нечто фундаментальное. Скорее всего, предгорье.
Максим вновь обратил свое внимание на попутчиков.
Сквозняк из приоткрытого окна был им явно по барабану.
Типа не сахарные, не растают…
Максим вернул стекло в закрытое положение.
– Я бы сказал, мужики… вы не очень-то вежливы! Могли бы и поговорить. Все-таки я вас подобрал. Выручил, можно сказать. Не дал умереть под дождем…
Попутчики неожиданно ожили, переглянулись между собой и коротко улыбнулись. Они смотрели на Максима как на младенца и явно не пытались скрывать от него это свое отношение.
– Что? – Максим снова не смог справиться с раздражением. – Что смешного? Да! Выручил! Вы уже промокли как цуцики. Если бы я вас не подхватил, так и стояли бы под дождиной. Байкер-то вас всяко бы не подсадил, а других машин на дороге сегодня практически нет, шторм надвигается. Короче, подхватили бы вы пневмонию и копыта отбросили.
Толстый снова улыбнулся и сказал:
– Смешной мужик! Очень смешной!
Голос его прозвучал негромко, но Максим за звуком двигателя расслышал.
Тощий кивнул, соглашаясь с товарищем:
– Смешной…
– И что во мне смешного? – сердито повторил Максим, уже не скрывая родившейся неприязни и глядя в зеркало на смеющихся попутчиков.
И тут тощий, перестав смеяться, сказал сурово:
– Смотри на дорогу. Очень тебя прошу, аккуратнее. Скользко!
Голос его тоже был негромок, но Максим услышал.
Он вновь обратил внимание на шоссе. И вовремя – едва успел вписаться в поворот, за которым скрылся обладатель музыкального мотоцикла.
А за поворотом открылся въезд в тоннель. Въезд был украшен огромным граффити – как будто дорога ныряет в пасть громадного огнедышащего дракона.
Не давешний ли «харлей» превратился в это чудовище?
Мелькнувшая мысль была глупее некуда.
Кстати, в давние времена никаких тоннелей здесь вроде бы не водилось. Просто объезжали предгорье, делая крюк километров в пятьдесят. Видно, спрямили дорогу. Многое все-таки изменилось в родных местах.
А тощий, между прочим, прав – скорость надо снизить. В такую погоду и сам элементарно «долетаисся»!
Он легонечко прижал педаль тормоза, сбавляя энергичную прыть машины. А еще через мгновение заметил в глубине тоннеля какое-то непонятное мерцание.
Это еще что за хрень? Байкер давно уже должен был умчаться.
Попутчики на заднем сиденье теперь привычно молчали. Максим коротко глянул в зеркало и обнаружил, что они опять бесстрастно смотрят прямо перед собой.
Типа пообщались, снизошли, теперь пора водиле и честь знать…
«Альфа ромео» въехала в тоннель и неторопливо покатила вперед.
Через несколько секунд стало ясно, что именно впереди мерцает. Явно мигалка полицейской машины.
А еще через несколько секунд стало ясно, что она в тоннеле забыла.
Почти у самого выезда на асфальте валялись останки давешнего мотоцикла. Судя по всему, он на огромной скорости врезался в бетонную колонну, разделяющую полосы, и превратился в груду дымящегося металла. Тут же, чуть поодаль, лежал ничком байкер в покореженном шлеме. Возле шлема уже натекла лужа крови. Рядом стояла машина с надписью «ДПС».
Вот и долетался любитель трэш-метала. Недалеко улетел, однако! И хорошо, что, судя по всему, с собой в компанию никого не прихватил.
Возле машины торчала фигура одинокого патрульного. Тот махнул рукой Максиму: проезжай, мол, мимо, не задерживайся.
Задерживаться и вправду было совершенно незачем – с погибшими хрустами любой водила хоть раз в жизни да встречался. Ничего приятного в картинке нет, хорошо хоть, мозги, судя по всему, остались внутри черепной коробки…
И Максим собрался было увеличить скорость.
Но тут тощий пассажир положил ему на плечо тяжеленную руку и требовательно бросил:
– Мы приехали.
Ну, приехали – так приехали. Не хватало еще голову ломать, что им надо на месте аварии. Мент, надо полагать, разберется. Хоть он и один.
Максим остановил машину. Попутчики вышли. Никто из них не сделал попытки расплатиться.
Полицейский тут же возмущенно замахал полосатой палочкой, и Максим, повинуясь, рванул машину с места. Удивленно глянул в зеркало заднего вида.
В зеркале было прекрасно видно, как тощий и толстый уверенной походкой, деловито топают прямиком к жмурику, мимо дэпээсника, который смотрит вслед уезжающей иномарке. Наверное, удивляется, что парочка в черных костюмах приехала к месту аварии не на служебной машине.
А потом Максим сообразил, что именно показалось ему странным в попутчиках, когда они садились в «альфа ромео». Они вовсе не промокли, ожидая на обочине, потому что костюмы у них явно были абсолютно сухими.
Снова уносились назад деревья лесополосы. Тоннель был далеко. Позади уже остались и кусок горной дороги, и перевал. А впереди ждали родной город, родной пляж и родное море.
Дождь не прекращался, и дворники ритмично слизывали с ветрового стекла то и дело закрывающую вид влагу. Но, на взгляд Максима, отмена рейсовых автобусов от краевого центра до Южноморска явно выглядела излишней. Проехать было можно.
Работнички хреновы! Побоялись брать на себя ответственность, а люди майся на вокзале да в гостиницах. Вот всегда у нас так! Подвесить бы перестраховщика за известное место!
Максим всячески старался не думать о том, что случилось перед тоннелем и в самом тоннеле. Странные типы в ненамокающих костюмах могли быть только полицейскими – поведение дорожного мента, не удивившегося их появлению, говорило об этом недвусмысленно.
А может, он, Максим, на мгновение уснул за рулем, и все случившееся приснилось?
Не удержавшись, он ущипнул себя двумя пальцами правой руки за запястье левой, возле браслета с котлами.
Черт, больно!
Ну, по крайней мере, сейчас он точно не спит. И остановимся пока на этом выводе. Дабы не ломать голову над всякими глупостями.
И вообще сейчас самое лучшее – взять и позвонить Лене. Пусть знает, что сегодня нужно ждать гостя. Пусть и незваного…
С правой стороны дороги мелькнуло раздвоенное в виде буквы V дерево.
Максим достал из кармана смартфон и принялся отыскивать нужную строчку в «контактах».
Хорошо, что Лена когда-то позвонила ему. Разговор, правда, получился крайне неприятным, зато Максим узнал ее нынешний номер и сохранил его. Хоть и не звонил никогда. И даже в записную книжку не внес. Ну, потеряется и потеряется. Значит, судьба такая. Но номер не потерялся при многочисленных переменах гаджетов. Значит, тоже судьба.
Он сбавил скорость и нажал кнопку вызова.
Слава богу, прозвучал нормальный гудок, а не равнодушная фраза «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
– Алло, – почти сразу ответил мягкий женский голос.
Вот только Ленин ли это голос, Максим понятия не имел. Обнаружилось, что он его попросту не помнит. Может, к примеру, оказаться и дочка. Если у нее вообще есть дочка… Хотя обычно все-таки по мобильнику отвечают его хозяева…
– Это я, – сказал он, потому что надо было что-то сказать. И замолчал.
Молчали и в трубке. Пауза затягивалась.
– Не ожидала? – бодро спросил Максим, потому что надо было хоть что-то спросить.