— Уи, все верно, только Нил Тотуш моя мать…
На голову Малфоя падает шок. Припечатывает к месту. Такого он точно не ожидал.
— Но… как? — в разговор подключается Гермиона.
— В то время почти невозможно было поступить в Дурмстранг девочкам. Их считали бесполезными для такой школы. Думаю, ни для кого не секрет, что школа специализируется на темной магии. Раньше не было слова сексизм. Миром правили мужчины, оставляя на женщин хлопоты по дому, — она сделала глубокую затяжку. И поперхнулась. — Но не моя мать. Ниллиана была бойцом с самого детства. Прыткая, дерзкая и умная. Еще она обожала своего друга.
— Грин-де-Вальда? — уточнила Грейнджер.
— Верно. Они были очень близки в детстве. Меня растила ее сестра и я свою мать практически не знала. Когда она родила меня, то уже сменила фамилию на Дуантэ.
— Но как ей удавалось скрывать то, что она…
— Женщина? — закончила она. — Этого никто не знает. По редким снимкам видно, что ее не отличить от красивого юноши. Быть может в школе и знали ее пол, но закрывали на это глаза. Потому что она была великолепной волшебницей. Чудесным алхимиком.
— Что вы знаете о ее шаре?
— Мало чего, — вздыхает она. — Знаю, что с помощью него она воровала секреты людей и шантажировала этим.
Драко знал это и без нее. Ему нужно было больше информации. Это бесило.
— Вы знаете как она управляла шаром?
— Только не говорите мне, что вы хотите использовать его так же, как мама! Это незаконно!
Гермиона положила руку на ее кисть, чтобы успокоить.
— Я работаю Аврором и наше Министерство магии ищет способ активировать артефакт не для этих целей, уверяю вас!
Малфой замечает сомнение в глазах женщины и он почти на грани того, чтобы залезть в ее голову и самому узнать все.
— Хорошо… Что в Дурмстранге используют помимо палочек?
Драко впадает в ступор от вопроса. Но не Грейнджер.
— Посохи! — слишком громко выкрикивает она. Будто в школе, боясь, что ответят другие.
Драко осеняет в ту же секунду. Ну конечно! Посох! Шар был закреплен на посохе. Он долго ломал голову, как Тотуш могла незаметно считывать секреты. Шар просто был у нее на уровне глаз. Это же так очевидно! Почему он сразу об этом не подумал? Тотуш просто проходила мимо человека с посохом и заглядывала в шар. Ей не нужно было доставать его и подносить к лицу. Все просто!
— А где сейчас посох? — спрашивает ее Драко, а у самого нога под столом трясется от нетерпения.
— Он всегда при мне. Это единственная вещь, которая осталась после нее. Как только шар отобрали, мать недолго прожила. Болезнь легких сгубила ее, видимо из-за ее грехов…
Жасмин тушит сигарету об тарелку и тянется руками к своей шее, перебирая многочисленные украшения на груди. Это длится больше двадцати с лишним секунд. Драко считал. Он просто не мог себя успокоить. Он не отводит взгляда и видит, как женщина распутывает тонкую цепочку, и снимает ее с себя вытягивает вперед. На цепочке висит маленькая палочка. Серебряного цвета.
— Вы уменьшили его?
— Верно. Люблю все, что блестит.
— Я бы никогда не подумал! — отвечает Малфой и чувствует, как его бьет по ноге Грейнджер за такую очевидную шутку. — Вы можете отдать мне его? — видит, как старуха возмущенно поднимает на него взгляд и тут же исправляется. — Продать?
— Это все что осталось от нее…
Жасмин набивала цену. Драко знал это.
— Пять тысяч галеонов…
Гермиона резко оборачивается на него. Она удивлена. Драко уверен, что такие суммы она никогда не оставляла за украшения.
— Десять! — улыбается Жасмин и качает подвеску словно маятник.
«Старая дрянь!»
— Семь. И прямо сейчас. — парирует он.
— Идет…
Гермиона тянется к бокалу с вином и махом опустошает его. Ждет, когда он вновь наполнится, чтобы выпить снова.
Драко достает из кармана мешочек и кладет на стол перед Жасмин. Она же в свою очередь отдает кулон ему в руки. Малфой убирает подвеску в карман брюк и немного ослабляет галстук. Он будто бежал стометровку, настолько старуха его вымотала.
— Скоро моя магия начнет угасать и он вернется в исходный вид, — она даже не смотрит на них, а просто начинает звенеть монетами, засунув пальцы в мешок. — Хорошая сделка, Семюэль.
— За вас, — Драко отхлебывает из фляжки, чтобы не распугать своим настоящим видом всех. Морщится. Отвратительное пойло.
— Пойду спрячу это хорошенечко, — женщина постукивает по замшевому мешочку и поднимается с места. — Хорошего вам вечера.
Они сидят молча, уставившись на середину стола. Драко рассматривает цветы в вазе и просто понимает, что бабка высосала из него все силы и уйму денег.
Она начинает говорить первой.
— Я поздравляю тебя, все прошло удачно! — Гермиона улыбается так искренне, что Малфой уверен причина улыбки в вине.
— Спасибо тебе, Грейнджер…
Это было внезапно. Но необходимо. Без шанса, который она ему предоставила, Драко бы долго гонялся за разгадкой. Возможно прошли бы года. Поэтому благодарность так легко слетела из его уст. Упала к ее ногам. Делай с этим что хочешь, Грейнджер.
Гермиона не отвечает. Просто мотает головой. На этом его миссия здесь закончена. Он может уходить домой, а лучше сразу в Министерство, чтобы попробовать соединить шар с посохом.
— Думаю, мне пора, — Драко начинает вставать, но Гермиона хватает его за руку. — И… что ты делаешь?
Но по ее глазам кажется, что она сама не знала ответа на его вопрос.
Она хочет, чтобы он остался?
В качестве кого?
В Качестве Малфоя, с которым ее связывает только работа. Или в качестве Сэма, с которым у них намного больше. Может она желает не быть одной на этой свадьбе, чтобы не выглядеть жалкой? Он не отвечает себе на эти вопросы. Потому что рыжая хватает его за плечо и тянется за рукой Гермионы.
— Время танцев! — Джинни подталкивает пару вперед. Драко слышит, что музыка совершенно точно не располагает на быстрые движения. Это медленный танец.
Они стоят друг напротив друга. Две рельсы, которые не должны пересекаться…
— Полагаю, ты обязан мне танец…
Гермиона заглядывает в глаза Драко. А ему кажется, что она смотрит прямо в душу. Он давно понял, что с ней бесполезно закрываться на все замки. Гермиона любыми путями попадала внутрь. И кто из них змея? Он вытягивает руку вперед, ладонью вверх.
— Ты потанцуешь со мной, Гермиона?
Она не раздумывая вверяет свою руку ему, и Драко резко дергает ее на себя, выбивая из ее легких выдох. Вот так. Идеально, блядь совпадая. Чтобы места между ними вообще не оставалось. Чтобы он чувствовал ее каждый изгиб. Хочешь танец, Грейнджер? Получай! Малфой танцевал с женщинами только так. Чувствовал их. Всем телом. Драко кладет ее руки к себе на шею, а сам обхватывает ее талию. Гермиона краснеет.
«Да быть не может!»
Он правда хочет думать, что грозный Аврор Грейнджер охмелела от вина, а не от того, как Малфой с силой прижимает ее к себе.
— Мне кажется, или ты покраснела, Грейнджер? Вы с Сэмом вытворяли вещички погрязнее этого невинного танца…
«Мерлин, заткнись»
Она на секунду отстраняется, хочет прервать этот абсурд, но Малфой всегда все делает до конца.
— Стоять, — получается слишком резко. Он не отпускает ее. Это действует. Гермиона подчиняется, и смотрит прямо в глаза.
— Сэм никогда не был грубым…
Малфой приподнимает бровь. Вот это откровение.
— А ты…
— Заткнись. Я вообще не должна была этого говорить, — переводит тему.
Он откладывает это у себя в голове, пообещав себе подумать над этим позже. Музыка плавная, как и их движения. Драко ведет ее и Грейнджер подчиняется.
— Кажется Поттер меня хочет сжечь взглядом, — наклоняется к ее уху. Гарри танцевал с Джинни и не сводил с них глаз. Это было даже забавно.
Гермиона поворачивает голову и находит парочку друзей. Улыбается.
— Тебе не кажется, что сегодня все идет идеально? — спрашивает она.
Она права.
Для него стало открытием, что он не чувствует отвращения от близости с ней. Еще утром Драко согласился со своим внутреннем «хорошим» я, что она красивая. Грейнджер потрошила его своим взглядом, а он не сопротивлялся. Может, ответ таился именно в этом? Ему стоило просто ей довериться? Позволить делать все, что она хочет?
Ему же нравилось?
Именно сейчас ответ на этот вопрос был положительным. Эта резкая смена настроения сначала насторожила Малфоя, но потом… Какого черта, почему нет?
— Ты бы танцевала со мной в моем настоящем облике?
Очередная слабость с его стороны. Этот вопрос разоблачал его проявившийся интерес к ней. Что если она отомстит за все «хорошее» и посмеется над ним сейчас?
Этого не происходит.
Гермиона не смеется.
Она прикусывает губу и блядь… Драко слишком близко к ней, чтобы хорошо разглядеть этот жест. От этого вида гнет кости. Он видит в ней женщину. Он слишком горд, чтобы сказать это ей.
— Ты умеешь быть не мерзким, — отвечает она. — Я удивлена.
— Это не то, о чем я спрашивал…
Кажется, они кружат уже вечность. Или может это вторая песня.
— В следущий раз, когда будешь Малфоем, пригласи меня и узнаешь…
Он ухмыляется и принимает такой ответ. Грейнджер любила игры. А Драко не любил проигрывать.
— О, Мерлин, только не говори, что тебя заводят такие разговоры, Малфой, — она смотрит вниз между ними на его пах. — Пожалуйста, скажи, что это твоя палочка, а не потому что ты рад меня видеть…
Драко ничего не понимает, но теперь чувствует сам.
Блядь.
— Бери больше, Грейнджер. Не палочка. Посох… и, кажется, он начинает увеличиваться.
Посох очень вовремя завершает их разговор, свернувший не туда. Он этому рад.
Малфой машет рукой Гарри и указывает на выход из шатра. Пока они идут на воздух, Драко вдруг замечает, что в его руке запястье Грейнджер. Это входит уже в привычку.
Он достает из кармана посох, который уже стал размером с волшебную палочку и почувствовал, как он завибрировал.
— Вам удалось? — спрашивает Поттер подходя ближе, глядя на серебряную палку в руках Малфоя.
— Я хочу аппарировать прямо в свой кабинет в Министерстве, чтобы попробовать соединить шар и посох.
Поттер качает головой.
— Ты не пойдешь один, — отрицает. — Вдруг ты каким-то способом призовешь пожирателя. Не уверен, что это хорошая идея.
— Ну и что ты предлагаешь, сидеть и смотреть на артефакт?
— Нет, я пойду с тобой.
Драко закатывает глаза. Но это лучше, чем ничего. Чем быстрее у них получится все сделать, тем быстрее Малфой скинет с себя кандалы Кингсли и будет свободен.
— Гермиона, ты с нами?
Гарри кладет на ее плечо руку и заглядывает ей в глаза. Драко не реагирует на это.
— Думаю, отправлюсь домой и лягу спать. Слишком много сегодня произошло… — она смотрит на Малфоя, и он понимает, о чем она. Гермиона почувствовала сдвиг в их взаимоотношениях. Возможно дальнейшая их работа вместе станет действительно без всех этих обоюдных угроз и увечий.
— Увидимся, Грейнджер…
Он бы еще что-то добавил, да вот только не смог сформулировать. Он напоследок посмотрел на нее в попытке запомнить такой красивой и аппарировал.
Они две рельсы, которые не должны пересекаться…
***
Гермиона ушла со свадьбы в ту секунду, когда исчез Гарри. Она была уверена, что ее отсутствие никто не заметит. На свадьбе было очень много гостей. Большая половина которой были из Франции. Она обязательно расспросит Джинни, чем все закончилось.
Но силы на сегодня, правда кончились.
Малфой удивил ее очень сильно. Пока она брела к своему дому по улице, удивляясь тому, что Драко умеет быть не ублюдком. Это огромное открытие. Ей удалось максимально расслабиться в его компании, и большую роль в этом сыграло то, что он был в облике Сэма.
Грейнджер посмотрела на тренировочный зал через дорогу и улыбнулась, вспоминая, как на последней тренировке вырвала с его головы несколько волос, на что Сэм среагировал моментально, уронив ее на лопатки. Все-таки злиться он умел. Но не так, как Малфой.
Малфой злился по другому. Стыдно, но ей нравилось это.
Опять она возвращается к мыслям о Драко.
И только хочет развить их, как древко летит прямо в руку, и Гермиона слишком быстро вызывает патронуса, отправляя его к Гарри с «протоколом одиннадцать»
Протокол одиннадцать. Угроза жизни Аврора.
Перед Гермионой вырванная с корнем ее входная дверь. Как соседи не услышали этого?
Ей даже не стоит заходить в квартиру, чтобы увидеть все. Она стоит на лестничной площадке направив палочку внутрь.
— Гоменум ревелио…
Квартира пуста от чужих. Но вместо этого разрушена полностью. Вся площадь маленькой гостиной заставлена корзинами с цветами Белладонны и Асфоделиями, она не будет заходить внутрь, потому что такое количество цветов на квадратный метр вызовет отравление ядовитой пыльцой.
Позади слышится хлопок аппарации.
— Гермиона!
Гарри подбегает к ней, готовый к бою. Такой патронус с посланием однозначно испугал его. Он хочет войти внутрь, но она хватает его за плечо и останавливает.
— Не ходи, отравишься, там пусто, я проверила.
Сладкий запах цветов едкий. Неприятный.
— Кто это сделал? — голос слышится позади нее, и Гермиона резко оборачивается.
Она не ожидала увидеть его. Он аппарировал вместе с Гарри? Зачем?
— Что ты здесь делаешь?
Но он игнорирует этот вопрос и смотрит вперед в квартиру.
— Смерть красивой женщины, — говорит он, смотря на цветы. — Это послание с жирным намеком, Грейнджер.
Гарри услышав замечание Малфоя разворачивает девушку к себе.
— Гермиона, ты знаешь, кто это мог быть?
Она смотрит на подол своего платья. В голове рой мыслей. А ведь сегодня был такой чудесный день! Ей хочется выть от злости.
— Цветы начали присылать, уже давно…
— Боже! Почему ты молчала! — Гарри вскрикнул.
— Думала, это какой-то поклонник, — она начала растирать виски. Головная боль спазмами начинала давать о себе знать. — Но сегодня он перешел все границы. Сначала, я думала это из-за Малфоя. Но первый букет пришел за день до того, как ты приставил меня к нему… — Гермиона вдруг замолкает и она за секунду вспоминает о коте. — Мерлин! Живоглот!
Гарри перехватил ее поперек живота, не давая ей зайти внутрь. Драко взмахом палочки уничтожил цветы и всю пыльцу. Грейнджер вбежала в гостиную и начала смотреть по сторонам. Гермиона чуть не подвернула ногу, когда каблук туфли промахнулся между каких-то щепок, но ей было все равно даже если бы она сломала сейчас ногу.
— Живоглот? — заклинанием попыталась увидеть есть ли в квартире живое существо, но было пусто.
Жгучая судорога где-то внутри застревает комом в горле. Этот ублюдок убил ее кота. Она делает глубокий вдох и закрывает глаза, чтобы не сорваться. Пытается протолкнуть скопившуюся слюну внутрь, но ничего не выходит.
Ей вдруг хочется плакать. Но Гермиона мысленно обматывает себя железными прутьями, лишь бы не развалиться на куски, лишь бы выдержать и не показывать свою боль перед ними. Она научилась этому со времен войны, где потерь было больше и они были значительнее.
Гарри берет ее руку. Оглядывается по сторонам.
— Идем, ты остаешься у нас с Джинни, — тянет за собой.
— Нет, — наконец сглатывает. — Я не хочу, чтобы Джинни нервничала…
Гермиона догадалась о ее беременности уже давно, которую скрывали Поттеры ото всех. Она слишком хорошо знала друзей, чтобы не заметить этого. Журналы Гарри на столе о колясках и детских кроватках выдавали его с потрохами. Заставлять подругу нервничать в таком положении?
Гермиона никогда бы не поступила так.
— Ты можешь жить у меня.
Буквы складываются в слова и далее в предложения слишком медленно для нее. Потому что Драко только что предложил свою помощь. Она логически мыслит и приходит в быстрому выводу. Это лучший вариант.
— Хорошо, — произносится слишком быстро, и Гермиона выходит из своей когда-то любимой квартиры не оглядываясь.
С этим местом было покончено. Теперь она принимает помощь от Малфоя.
Их отношения превращаются в обоюдную выручку. Они тянут друг друга за руки. Поочередно. И это становится привычкой.
Гермиона Грейнджер и Драко Малфой.
Скитер сойдет с ума…