Так горожане впервые узнали про Кровососущее дерево, завезённое с саженцами из чужих стран, а точнее из африканских джунглей, которое называли Шатровым.
«А как твой прадед узнал такие подробности про Кровососущее дерево с девушками при подходе и внутри? Почему наши парни и мужики не замечали цветов радуги на листьях?» – «Этого он не рассказывал, да и я не спрашивал», – продолжил рассказчик. «Пошли, братцы; надо немедля вырубить и сбросить в море это дерево». – «Остановитесь, я же вам говорю, вы его не одолеете, только время попусту потеряете, поверьте моим словам. Я вам говорю, даже не пытайтесь, вы ничего не сделаете, прибудет ваш земляк и всё решит». – «Почём знаешь? Так ты говоришь, это дело колдуна Хун-Хора, у вас на родине его так называли, да?» – «Так прадед называл нашего мага, ваша вещунья должна знать это имя, а может, здесь кто-то другой?» – «Чуть не забыл, он говорил, что с появлением бочкового дерева у нас тоже стали пропадать девушки, которых также находили в лесу, и одновременно кто-то воровал детей, но кто – не знали».
В гневе мужики не стали слушать Мансура: «Мы и без земляка справимся!» – последние слова повествователя задели их самолюбие.
Узнав из уст Мансура о Кровососущем дереве, дружина поисковиков и родители пропавших девушек, чтобы развеять сомнения, обратились к ведунье Натусе с вопросом: «Подскажи, кто в городе ворует детей? Украдены два ребёнка: Любава, дочь боярина Бусыгина, и Силослав, внук купца Макария. И никто ничего о них не знает. Может быть, ты нам подскажешь, чья это работа – может, это колдун? А то про Кровососущее дерево нам Мансур рассказал, мы его вырубим и выкинем. Как только высадили привезённые деревца – тут же детей украли. Зачем их украли, где они сейчас?» – «Мои уважаемые горожане, украдены были не два, а три ребёнка: у Царя Липоксая украли одну из двойняшек, это было первое похищение, про которое раскаявшаяся повитуха намедни рассказала, а посему нынче Царь-батюшка рать готовит к походу, дабы сыскать душегуба и дочь Яромилу. Представляете, у самого государя умыкнули кроху дочурку? Многие беды исходят от неведомо кого! Знаю: колдун привёз Кровососущее дерево, а сам живёт где-то в урочище чёрных скал, до меня из тьмы вековой дошло, что там жили предки нынешних колдунов, а где искать эту обитель, я не ведаю! И кто детей ворует, ума не приложу, и моих чар не хватает узнать, где было и есть логово магов…» – «А колдуна часом величают не Хун-Хор?» – спросил кто-то из толпы. «Похоже, так», – ответила Натуся и скрылась за дверью дома.
После слов ведуньи мужики, полны решимости, пошли к Кровососущему дереву, а рать с отцами погибших девушек отправилась в урочище чёрных скал.
Мужики, гонимые злостью, подойдя к Кровососущему дереву, решили свалить и выдернуть его. Накинули на верхушку дерева арканы и ямеги. Но крона не гнулась, ветви не ломались, лозы не прогибались. Привели лошадей-тяжеловозов, надеясь с их помощью повалить и вырвать дерево из земли, но оно не поддалось. Тогда взялись за топоры, которые не рубили, а отскакивали, а на стволе не было ни одной зарубки. Решили сжечь: обложили дровами и подожгли. Дрова прогорели, а дерево осталось – красивым и невредимым. Пришла мысль обкопать: копали с рассвета до темноты. Углубились на семь аршин, а до корней не докопались. Решили засыпать его землёй, то есть сотворить курган, чтобы под землёй сгнило. Сотни подвод подвозили землю, тысячи горожан засыпали дерево. Насыпали на два локтя выше макушки. Утром увидели дерево: стоит, красуется, как и прежде. А земли будто и не было. Куда девалась земля, так и не поняли. Тогда огородили высоким забором; утром пришли – забора нет, а дерево красуется на месте. Пока народ пытался избавиться от дерева, оно продолжало заманивать под свою сень девушек. Никто и ничто не могло их удержать: ни охрана, ни наказы родителей, ни царский запрет. Тогда круглые сутки вокруг него стали жечь костры, охранять и отгонять девушек, пытавшихся перепрыгнуть через ленту костра. Горе горожан было безутешным, так как с Кровососущим деревом ничего не смогли поделать. Усталые и злые мужики горевали из-за того, что не смогли уничтожить злосчастное дерево. Оставалась одна надежда, что рать и отцы прикончат мага. В разгар раздумья вернулись поникшие ратники и мужики, кои рассказали о постигших бедах:
«Три дня проводник вёл нас по извилистой пойме. Перед скалами разбили бивак, дабы отдохнуть, а утром с новыми силами идти по обрывистым горным тропам. Видимо, стражники колдуна заметили двигавшийся отряд и доложили ему. Тот взметнулся ввысь – увидел расположение рати, метнулся к горной реке, снёс запруду водохранилища, и река огромным потоком понеслась вниз, сметая на своём пути всё, затопляя впадину. Чтобы не быть уничтоженными, нам пришлось быстро ретироваться с поймы. На одной из высоток отсиделись и пошли другой тропой. Стража злодея заметила и вновь оповестила хозяина. На сей раз Хун-Хор послал на тропу мощный ураган, который с ног сбивал рать и отцов, сбрасывая со скал в пропасть, не давая продвигаться. До́лжно позавидовать упорству и одержимости местью, рать и мужики стремились уничтожить колдуна. Предприняли третью попытку, отыскав новый путь, в обход реки и отвесных скал. Проследив наше движение, ночью разбудил спящий вулкан и на нас, спящих, обрушил валуны и поток лавы. В панике мы карабкались на скалы, срывались в пропасть лавы. Немногим из наших удалось спастись, видите, сколько осталось, а тем не повезло!»
Потерпев неудачу с деревом и колдуном, горожане вновь обратились к Натусе с вопросом: «Кто этот земляк, который может сделать то, чего мы не смогли сделать двумя артелями?» – «Пока вы все занимались деревом и искали злодея, наш земляк на коче (двухмачтовое морское судно) подплывал к родным берегам, то есть возвращался домой, шторм выбросил его на скалы вместе с кочей, которая там и разлетелась, но он скоро прибудет сюда».
II
– Дедушка, почему наши люди не смогли победить колдуна и дерево? Они же сильные и бесстрашные!
– Нет, правнучек, наши люди смелые и очень сильные, просто они не знают, как воздействовать на колдовские чары и коварные хитрости, я думаю, скоро придёт наш человек, который перехитрит колдуна, и он либо сбежит, либо сам в ад угодит.
– Нет, пусть лучше наш человек сбросит его в жупел, столько девочек загубил, злодей. Его бы убить! Это с колдуном, а с Деревом когда покончат? И ещё расскажи про троих детей, украденных кем-то, о которых говорила волхва Натуся, и кто такой земляк, знавший, как уничтожить Хун-Хора и Кровососущее дерево.
– Такие злодеяния долго не могут происходить, всему всегда бывает конец. Не горюй, подожди, Дерево со злодеем пропадут. По словам волхвы Натуси, наш герой у берегов нашей страны, а по поводу троих украденных детей расскажет через мгновенье Мышка, ты слушай, как всё было.
В тот день ничто не предвещало бури. Вдруг подул ветер, а через час уже бушевал ураган, перешедший в небывалый шторм. Море неистовствовало, судно стало неуправляемым. Огромная волна подняла судно на белый гребень и понесла на скалы, а у подножия волна вздулась и подняла кочу ещё выше, а набежавшая следом волна, подгоняемая шквалом, выбросила на скалистый карниз неуправляемую морскую посудину вместе с Силославом, которая тут же развалилась на куски.
Под утро шторм утих, наступал тёплый летний день, и с первыми лучами солнца природа начала оживать, запорхали бабочки и птицы, а по земле поползли букашки, грызуны и звери. Мать Мышка вылезла с ордой своих грызунов; сама же, водя носом, искала чем поживиться, как вдруг обоняние уловило знакомый запах. Ещё пару раз покрутив носом, выбрала направление и мигом побежала на человеческий дух. В это время прохладный морской бриз пронзил мокрую одежду лежавшего без сознания человека и привел его в чувство. Ёжась от озноба, человек стал озираться, стараясь понять, где он находится, как вдруг подбежавшая Мышка запрыгнула ему на грудь и несколько раз лизнула его в щёку и губы. Он схватил наглую зверушку и хотел отбросить от себя, а она пропищала: «Здравствуй, Силослав!» «Мышка, спасительница моя, – произнёс Силослав, – как ты здесь оказалась?» А его боковое зрение обнаружило в небе нечто странное. Повернув голову, он увидел низко летевшего орла, нёсшего в когтях огромную кошачью змею. Инстинктивно поднялся и выхватил у орла змею. Рассвирепевший орёл стал кружить с целью напасть на человека, вырвавшего у него змею. Но Силослав, указав на валявшуюся разваленную бочку с рыбой, велел брать из неё и кормить своих птенцов. Улетая с огромной рыбой, орёл просипел: «Спасибо! Понадоблюсь – крикни: Златоклюв!»
Оказавшись в руках Силослава, спасённая змея успокоилась, а увидев мышку, прошипела: «А ты как оказалась здесь?» – «Опасаясь за детей из-за колдуна, я сюда вывожу их на прогулку. Любава, знакомься: это Силослав, тот самый». – «Ты тот шалун, который выколол глаз Хун-Хору?»
Услышав человеческую речь, Силослав удивился, стал расспрашивать Любаву. Кошачья змея только хотела начать рассказ о себе, но Мышка, подняв лапку, остановила её. «Давайте я начну рассказывать, – попросила Мышка, – поскольку я Хун-Хора знаю с первого дня его появления в логове династии колдунов. А о том, как он прибыл в нашу страну, все наслышаны, но я расскажу о нём многое, потому что родилась в норах этого замка и знаю всю подноготную с первого его шага в замке. Высадив своё „Шатровое деревце“ – так вначале называли Кровососущее дерево, – он прибыл в урочище чёрных скал и разыскал эту колдовскую берлогу предков, затем привёз обслугу, после чего занялся вопросом о наследнике, родном или приёмном, которого нужно было вырастить и обучить колдовству. На это у него оставалось мало времени. Советуясь с Химерой, изначально он решил украсть девочку, вырастить себе невесту, жениться на ней и чтобы она родила ему сына, которого он обучит всем колдовским премудростям. А где найти знатную девочку, не знал. И тут Химера (так Колдун окрестил свою советчицу) подсказала: „На днях Царица будет рожать двойню, укради одну из её дочерей, да так, чтобы никто не узнал“.
В ожидании наследника или наследницы в день родов колдун превратился в птицу, залетел в палату и спрятался. Когда Царица начала рожать первого ребёнка, он заколдовал повитуху с помощницей, принял первую девочку; вылетая, расколдовал обеих. Так он умыкнул Яромилу. Прилетев в замок с цесаревной, передал няне и обслуге, коих поселил в хрустальном флигеле, предупредив, чтобы берегли как зеницу ока. В настоящее время она уже большенькая – до сих пор там живёт.
Из-за того что девочка не сосала материнскую грудь – росла худенькой и немощной, невзирая на совет Химеры кормить плодами Кровососущего дерева. И только с царской кровью, независимо – материнская кровь или сестры.
Время подстёгивало Хун-Хора, поэтому он думал о принцессе: «Она слабая, а если она умрёт? Нет, надо что-то другое предпринять!» Продолжая оставаться в раздумье, он вдруг вспомнил: не так давно, находясь на рынке, подслушал разговор двух мужиков, говоривших о том, что боярин Порфирий Бусыгин в первую неделю листопада даёт бал в честь совершеннолетия дочери Любавы.
В назначенный день колдун принарядился во всё праздничное и отправился на бал; беспрепятственно проник на территорию усадьбы, затем в хоромы, и, пока гости собирались, а слуги наряжали Любаву, Хун-Хор бродил по залам, осматривая картины, китайский фарфор, персидские ковры, резьбу по дереву местных умельцев. Как только из центрального зала донеслись звуки фанфар, он вошёл, отыскал Любаву, поздравил, провёл тур вальса, а через какое-то время, когда спало внимание к имениннице, вывел её на балкон и умыкнул».
«Я тогда была юной красавицей, – перехватила слово Любава, – мой отец Порфирий Бусыгин решил устроить бал. На балу должна была подобрать суженого. Я и встретила молодого брюнета, о коем грезила, он мне очень понравился, мы потанцевали, после чего вышла с ним на балкон. А дальше ничего не помню. Вдруг оказалась в огромном роскошном замке. Вокруг сновали слуги, предлагая разные восточные сладости, фрукты, развлечения.
Молодой человек предложил выйти за него замуж. Но я ещё совсем молодая, первая любовь вскружила голову, и, будучи молодой вещуньей, не смогла распознать в нём колдуна, потому он переиграл меня. Каждый раз, когда он просил моей руки, я отказывала ему, тогда он рассвирепел, превратил в кошачью змею и зашвырнул в скалы».
Едва Любава закончила свой рассказ, как тут же начала говорить Мышка: «Трясясь от злости, Хун-Хор призвал Химеру и стал просить совета, а хитроумная Химера, не задумываясь, присоветовала: „Выкради мальчика лет восьми-десяти и займись его воспитанием в нужном русле. Кстати, могу подсказать, есть такой малец – это внук купца Макария“. Намедни к Макарию заглянул батюшка местного прихода, отец Артемий. Хозяин поделился радостью, что приехали дочка с мужем и девятилетним внуком, только он не крещёный, так как жили они в азиатской стране, где не было православной церкви. Тогда отец Артемий посоветовал: „Немедленно окрестить его таким именем, каким желаешь“. „Силославом“, – произнёс Макарий.
Решили обряд крещения внука провести в домашней часовенке в воскресенье. В означенный день подготовкой занимались все домочадцы, дом гудел, словно улей, оставив мальчика без присмотра; а тот незаметно прокрался в сад и направился к крольчатнику, там стал играть с крольчатами, это было его любимое занятие. В день крещения колдун превратился в сокола, залетел в сад, сел на ветку каштана и стал зорко следить, что происходит в саду, точнее, за слугами и внуком; выбрав удобный момент, когда слуг не оказалось рядом, превратив его в крольчонка, схватил и принёс в замок, поручил воспитателю и учителю.
Когда всё было готово к обряду крещения, Макарий велел привести внука. Но его ни в доме, ни в саду не нашли; доложили Макарию, тогда он сам приступил к поискам и всех слуг подключил, но внука не нашли. Ребёнок пропал. Многие подумали: не дьявол ли он, раз не хочет креститься. Главное – посторонних в доме и саду не было.
Один из дворовых сказал, что видел сокола: «Может, он унёс мальчика?» Над ним присутствующие долго смеялись: как сокол поднимет и полетит с таким мальчиком? Другой вспомнил, что этот сокол в клюве нёс что-то вроде крысы или кролика.
Жена Макария, Стефания, решила позвать гадалку Евпраксию. Та, поворожив, сказала: «Предполагаю, вашего внука украл колдун, – утверждать не стану – И добавила: – Если он, тогда ищите в чёрных скалах, более ничего не могу сказать».
Услышав невнятные слова гадалки, мать Силослава, ошалевшая от горя, к вечеру выбилась из сил, впала в беспамятство и через несколько дней померла».
– Дедушка, а зачем Хун-Хор украл мальчика? – спросил Борислав.
– Колдуну нужен был сын, наследник и продолжатель его дел, а также чтобы продлить себе жизнь, так как из отведённых пятисот он уже прожил четыреста – и оставалось жить сто лет, а если он своего сына сделает колдуном, то главный Маг – Джадугяр – может сколько-то продлить ему жизнь. И тогда Хун-Хор вместе с молодым колдуном смогли бы отомстить обидчику за унижение. Выкраденному мальчику колдун не стал менять имя, воспитание поручил гувернёру, чтобы сделать из него «личность», а колдовским навыкам стал учить сам. Но мальчик оказался безрассудно упрямым и каким-то диким, он ни подчиняться, ни слушать никого не хотел, со всеми дрался, ругался, пытался убежать куда-то, колотил стекла, карабкался на стены. Непонравившуюся еду сбрасывал со стола, орал, капризничал в гневе: не ел и не пил.
В один из дождливых дней, когда Хун-Хор спал, проказник прокрался в его покои и с пальца левой руки снял перстень. Выскочив во двор, стал играть с этим перстнем, бегая по двору с поднятой рукой, и вдруг споткнулся, упал, перстень слетел с пальца. Блестящую вещь увидела сорока, схватила и полетела в горы. Орёл, круживший в поисках добычи, увидел сороку, погнался за ней. Сорока уже летела над скалами и, увидев орла, от страха уронила перстень. От удара о скалу перстень разлетелся, сапфир попал в расщелину, а серебряное кольцо отлетело неизвестно куда. Вспоминал колдун, как не понравились ему последние проделки Силослава, который его любимую птицу неясыть чуть не убил из-за того, что она поймала Мышку и хотела съесть, тем самым выполнить приказ колдуна уничтожить Мышку-мать и весь выводок, а он вырвал из когтей, немного поиграл и отпустил.
Из-за дурного характера этого отрока Хун-Хор, уволив всех гувернёров и слуг, которые не справлялись с ним, решил сам воспитывать наследника и постепенно передавать колдовскую науку. Но переломить упорство мальчика он не смог. Тогда стал его наказывать, в ответ Силослав стал с ним драться. В одной из потасовок бедокур, чуя, что проигрывает схватку, указательным пальцем, на котором растил длинный ноготь, ткнул в левый глаз с чёрным зрачком, и он вытек: колдун окосел. В ярости он не знал, что делать. А когда обслуга замка пришла к нему с жалобой на бедокура, это была последняя капля терпения. И тогда он его заточил в каменную яму, накрыв мраморной плитой. Там, в яме, ярость Силослава прошла. Успокоившись, глаза привыкли к темноте, а прохлада и тишина сморили; он заснул.