Шпиль
"Ползи, ползи, букашка
К пику булавки.
Щас тебя энтомолог..."
Игорь Бойченко
1-1
Отчаянная муха не сдавалась уже пять минут. Стекло, казалось, подрагивало и готово было уступить: вот только ещё чуть-чуть, постарайся! Пожухлый подоконный фикус, напротив, почти смирился со своей участью, равнодушно смотрел на разогретую улицу, пылился.
- Ваши тексты не достигли пока уровня публикации...
"Как же душно в этом офисе..."
- Стихи.
- Простите?
- Вы сказали "тексты". А у меня стихи.
- Но они же напечатаны? Русскими словами? Значит - тексты.
"Не хватало ещё с грохотом в обморок как перезревшая девица в борделе..."
- Ладно, не суть, так почему не достигли?
- Я не уполномочена разъяснять причины отказа. Редактор сказал "не достигли", значит - не достигли.
- Это кошмар какой-то...
- Вы не подумайте, мы вас не отваживаем, пишите ещё...
"Какой уже это по счету? Двадцатый? Тридцатый?"
- Вы понимаете, что мне 37 лет? Пушкин уже умер в этом возрасте...
- Погиб.
- Что?
- Не умер. Погиб героически на дуэли. То есть... после дуэли.
- Вы мне будете... Хорошо, он технически не умер, он вообще бессмертен! Мне-то что делать?
- Не знаю. Найдите себе работу по специальности. Вы кто по образованию?
- Какая разница?
- Вот и займитесь делом. Нечего занятых людей отвлекать.
"Да чем ты таким... А, к черту! На улицу, на воздух, потом насекачиться до отруба, чтоб не видеть всего этого го..."
----
- ...Что с вами? Вам плохо?
Бам-бам-бам! Как сваи забивает в виски сердечный ритм.
- Где это... А-а, плотоядное растение!
- Вы бредите! - куда-то в муть, в глубину: - Лена, принеси срочно воды!
- Я не брежу, я как раз-таки...
- Вот, выпейте!
- Я выпью! Я так выпью! Но. Не сейчас и не здесь. Как говорится, не при соглядатаях... Извольте откланяться!
- До свидания... Странный какой-то.
2-1
- Алё...
- Я тебя поздравляю, Михалыч, ты скоро будешь пьян!
- Неужели?
- В драбадан!
- Отказали?
- Как догадался?
- Ты в хорошем настроении мне не звонишь. Ты сразу к бабам...
- Это упрек? Ведь я мужчина хоть...
- Уймись. Ты где сам?
- В аду!
- Хорошо. А физический носитель?
- В баре "У Оляши", ну там, где уточка на входе.
- Ничего не принимай, не предпринимай и никому не предлагай. Жди меня в достоинстве!
- Не гарантирую.
2-2
- ...У России какие-то странные символы: самовар - мечта, что всё должно само вариться, готовиться, делаться, а мужичок будет чилить на теплой ласковой печи и зла не знать; потом матрешка - японская кукла с христианским покровом и славянским лицом, как мать-героиня рождающая из себя всё новые поколения покорных евразийских баб; ещё балалайка - трехструнный недоинструмент, способный максимум на полторы позорные мелодии; ну, водка - тут всё понятно; наконец мишка косолапый - дикий тупой зверь, тренькающий на балалайке, не выходя из спячки, пока битые матрешки заполняют ему водкой самовар... Есть что-то во всем этом апокефальное... м-м, апокрифичное... нет, апофатичное! -ческое...
- Игорь, не мучь ты несчастную официантку! Посмотри, она уже зеленая.
Цокот улепетывающих каблуков:
- Да, мне надо ещё один заказ принять...
- Михалыч! Родный! Залезай на лавку!
- Там реально такая огромная утка на входе шевелится! И как им только...
- Тут два варианта: или чудо, или фокус.
2-3
- Ваш счет.
- Ой. Михалыч, взгляни, пожалуйста на бумажку, у меня чего-то последнее время начались проблемы с цифрами. Видимо - возраст. Как позавчера исполнилось 27, так и началось.
- Сколько исполнилось?
- Ой, нет, не 27, а 37, говорю же - проблемы с числами; да, и не позавчера, а шесть с половиной лет назад...
- Тебе всегда будет 37, наш дорогой товарищ...
- Сталин!?
- Пушкин! Наш дорогой А.С. Пушкин. Поэт.
- И ты туда же? Что вы все прицепились ко мне с этим Пушкиным?
- Пушкин тут вовсе ни при чем. Пить надо меньше. И цифры не будут...
- Пить! Гениально! Официант, водки Пушкину!
2-4
- Так, а это что? Стоп! Что ты сейчас делаешь? Прекрати немедленно! Ну, это же неприлично на людях... Убери руки от этой салфетки!
- Но мне надо!
- А потерпеть - никак?
- Ты не понимаешь...
- Конечно, мы сирые и убогие, нам не понять... положь салфетку на место! Хватит записывать на ней стихи!
- Серых... дятел... ваксой... пятен...
- Опять какая-то депрессуха!
- Да ладно, ладно...
- Что - ладно? Через полчаса пойдешь опять стюардесс этих...
- Официанток! Богинь!
- Их. Зажимать у кухонь и туалетов. И пихать им вот эти свои...
- Гадости!
- Вирши!
- Пусть терпят! Пусть приобщаются к искусству!
2-5
- Я понял, Михалыч! Всё дело в утке!
- Неужели?
- Утки должны плыть свободными! А эта привязанная зазывала перед дрянным баром с разбавленным пивом!
- От разбавленного тебя бы так не ушатало...
- Так я ещё водочки... Стоп! Не важно! Ты пытаешься меня отговорить от того, что я ещё сам не задумал. Вот! Эврика!
- Твою-то мать...
- Свободу молодым уткам!
- Стой! Безумец, она не улетит, она же механическая...
- Ничего-то ты не понял, рубаха! Утка. Должна. Плыть!!!
Хрясь!
- Сука, там же пруд! Стой, кретин, опомнись!
Бултых!
2-6
Из компактного динамика под потолком негромко раздается: "на рассвете без меня, на кассете без меня, без меня за дверь, без меня домой..."
Игорь, мокрый, крадучись, возвращается в зал и торопливо распихивает по карманам мелко исписанные салфетки с захламленного стола.
"...убегает весь мир, убегает земля, бежит далеко-далеко, без оглядки далеко-далеко..."
- Это же он! Вернись, подлец, кто за утку заплатит?
- Что там?
- Сбежал...
3-1
Черная, древняя ночь стоит над ненасытным городом.
Не спит, ткет лоскутное одеяло эссеист: сшивает разброд широких мыслей тонкой ниточкой смыслов.
Пригорает, чадит огромный, рыхлый, непропеченный каравай у задремавшего над печкой романиста.
Лузгает семки на кухне с друзьями, травит байки комик-стендап.
Вяжет шерстяной разноцветный носок веселый дед сценарист, красный клубок ироничных реплик загнал игривый котенок под стол.
В синем лесу распугал барсуков, совесть свою повесил на сук, рубит живые дрова публицист. Так оборзел от полночных оков непосильных трудов, что уже пропагандист. Острые щепки летят в оппонентов: политзаключенных в свободной стране.
Жужжит комаром на полянке, все нервы извел песенник-бард.
Распарился в баньке, принял пивка, сотни мыльных пузырей выдувает вечный пухлый ребенок рэпер-поэт. Полуголые сочные нимфы окружают его, кто-то напоминает о почасовой оплате за вдохновение.