Цветок и облако
<p>
Девчушка одна в Нагасаки</p>
<p>
Каталась верхом на собаке</p>
<p>
И клялась не расти,</p>
<p>
Чтоб хозяйку нести</p>
<p>
Было легче лохматой собаке.</p>
- Мама, можно пойти гулять?
- Иди, Ханако. Только если дождь - сразу домой!
- Хорошо, мама!
Маленькая Ханако выскользнула за дверь. Мать проводила ее взглядом и вздохнула. Младшая дочь не любила играть, редко улыбалась, не разговаривала с другими детьми - многие до сих пор думали, что Ханако не умеет говорить. Если мать или сестры звали ее - она приходила, если просили помочь - делала все, что нужно, но очень редко обращалась к ним сама. Зато при каждой возможности Ханако убегала в поле, начинавшееся сразу же за домом, и возвращалась только к вечеру. Мать много раз пыталась занять ее чем-нибудь другим, поговорить с ней, развеселить, но каждый раз ей казалось, что Ханако слушает только из вежливости. "Да, мама", "Хорошо, мама", "Я попробую, мама"... а серьезные черные глаза смотрели куда-то в пространство, словно искали что-то вдали. И мать махнула рукой. Ханако еще совсем ребенок, пусть подрастет - может быть, со временем она перестанет всех дичиться...
Едва за ней закрылась дверь, Ханако преобразилась. Всегда серьезное лицо расцвело улыбкой, и она со всех ног бросилась по знакомой тропинке через высокие травы. Ее голубое платье намокло от росы, высыхавшей только к полудню, волосы растрепались, но маленькой Ханако не было до этого никакого дела. Она добежала до берега реки, упала в траву и счастливо рассмеялась. Ханако была такой маленькой и легкой, что трава держала ее, словно гамак, и ей нравилось думать, что она - это не она, а яркий цветок, расцветший на стебле. Ее ведь и звали Ханако - Цветок. На подол ее платья села бабочка. "Ну вот, я и правда цветок", - засмеялась Ханако. Как хорошо, что сюда не ходят другие дети! Мать все время хочет, чтобы она с ними играла, но это же так неинтересно! Ханако пыталась им объяснить, как это - быть цветком, а они только смеялись. Ну и пусть играют своими глупыми куклами и мячиками! А у нее есть целое поле и река, и еще облака в небе. Вот облако-корабль, вот облако-замок, вот птица, вот монах в шляпе. А вот большая-большая собака.
Трава зашевелилась, и Ханако услышала шумное дыхание. Над ней появился огромный белый пес, больше ее самой и лохматый, как растрепанное ветром облако. Ханако еще никогда не видела таких больших собак, но ничуть не испугалась - у пса была очень добрая морда. Он высунул большой розовый язык и лизнул Ханако руку.
- Здравствуй, - сказала Ханако.
- Здравствуй, - сказал пес. Ханако захлопала в ладоши:
- Ты умеешь говорить! А я думала, собаки говорят только в сказках. А как тебя зовут?
Пес явно смутился.
- Меня никак не зовут.
- Так не бывает. У всех собак есть имя. Давай я буду звать тебя Ину. Ты будешь собакой по имени Собака.
- Согласен, - кивнул теперь уже Ину. - А у тебя тоже есть имя?
- Конечно. Меня зовут Ханако.
- Красивое имя.
- Мне тоже нравится. Я здесь играю, как будто я цветок. Я расту в поле, на меня садятся бабочки, а надо мной плывут облака. Я похожа на цветок?
- Очень. Я даже сначала так и подумал.
Ханако засмеялась:
- Мне нравится с тобой играть. Ты надо мной не смеешься. А давай теперь я буду лепестком, а ты большим белым облаком, и ветер унесет нас далеко-далеко!
- Давай! - Ину лег на землю, чтобы маленькой Ханако было легче на него взобраться. Она прыгнула на лохматую собачью спину, и пес понесся через траву, так что даже ветер засвистел в ушах. Ханако взвизгнула от восторга и вцепилась в теплый мех. Ину мчался огромными прыжками, как будто не касаясь земли, казалось, еще немного - и белый пес с маленькой наездницей поднимется в воздух... Но тут поле закончилось.
- Ну как, понравилось? - спросил Ину.
- Ага! А теперь обратно!
- Тогда держись крепче!
На этот раз Ханако пришлось почти лечь на пса - иначе ее бы сбросило ветром. Ни одна собака на свете не умела так быстро бегать. А Ину летел по полю, ловя ветер раскрытой пастью и гордо подняв пушистый хвост. Прыжок, еще прыжок... и Ханако с псом плюхнулись в реку.
- Я же не умею плавать! - испуганно закричала Ханако.
- Не бойся, зато я умею, - ответил Ину. - Держись!
И он заработал лапами, направляясь к берегу. Течение здесь было очень быстрым, но большой сильный пес без труда выбрался на сушу. Ханако спрыгнула с его спины. С платья ручьями текла вода.
- Ну вот, я совсем мокрая. Мама будет ругаться. А потом я заболею.
- Не заболеешь, - уверенно сказал Ину. - Я тебя высушу.
Он повернулся и завилял хвостом, как будто опахалом. Голубое платье высыхало на глазах. Ханако радостно засмеялась и обняла пса. Странно - он ведь только что вылез из реки, но белый мех был совершенно сухим. Ханако серьезно оглядела Ину и заявила:
- Ты не просто собака.
- Я облачный пес.
- Облачный? Как это? Я видела облако, похожее на собаку. Это был ты? А теперь стал псом?
- Не совсем. Я был собакой, - Ину подчеркнул слово "был". - Рассказать тебе? Только это грустно.
- Расскажи. Ты мне нравишься, я хочу с тобой дружить. И хочу все про тебя знать, - Ханако уселась на траву и приготовилась слушать.
- Ну хорошо, - Ину лег рядом. - Знаешь, собаки живут недолго. Меньше людей. Через десять-пятнадцать лет на земле мы уходим и становимся тенями в лесу или облаками на небе. Но если человек любил свою собаку - она может к нему вернуться. В другом облике. И в щенке другой породы или бродячем псе он вдруг узнает ту собаку, что жила с ним раньше. Потому что мы верны хозяину и не хотим с ним расставаться. Только вот люди не всегда помнят о нас...
- О тебе забыли? - со слезами на глазах спросила Ханако.
- Видимо, да. Я долго искал своего хозяина - ведь теперь мне открыты все миры, и если бы он хоть раз меня позвал, где бы он ни был - я бы тотчас же пришел. Но я так и не нашел его. Значит, он больше не думает обо мне. И я стал облачным псом - я плыл в небе, забывая свое имя, свою земную жизнь, даже своего хозяина... Там, наверху, хорошо и спокойно - и все же меня тянуло назад, хотя я уже почти не помню, как это - жить на земле. Ты первый человек, кого я встретил, когда снова стал собакой.
Ханако плакала.
- Я расстроил тебя, - виновато сказал Ину. - Прости.
Он подошел к ней и стал аккуратно слизывать слезы. Ханако обняла его за шею:
- Ину... Я буду твоей хозяйкой, Ину. Я никогда-никогда про тебя не забуду. Только не становись опять облаком. Ину, ты хочешь быть моей собакой?
Ину молча склонил большую голову. Ханако улыбнулась сквозь слезы, но тут же снова посерьезнела:
- Только как же мне привести тебя домой? Ты такой большой... И мама не любит собак.
- Я же не просто пес. Я могу жить здесь, на берегу, а ты будешь ко мне приходить. И никто лишний меня не увидит.
- И никто не будет знать, что у меня есть большая-пребольшая собака! Это будет наш с тобой секрет! - Ханако запрыгала вокруг Ину, хлопая в ладоши. Пес радостно застучал хвостом.
Небо стало темнеть. Надвигалась туча.
- Ой, дождь! Мне пора домой! До завтра, Ину!
- До завтра, хозяйка, - Ину скрылся под корнями большого дерева, а Ханако побежала домой.
Теперь маленькой Ханако уже не приходилось играть одной - достаточно было выйти в поле и позвать "Ину!", как огромный белый пес уже летел к ней сквозь густую траву, виляя хвостом. Ханако зарывалась лицом в мех, а Ину садился и чинно подавал лапу, как настоящая домашняя собака. Ханако смеялась, вскакивала на пса верхом, и он снова нес ее по полю. Или она приносила из дома гребень, Ину ложился у ее ног, и она старательно расчесывала его густой мех. А иногда они просто сидели на траве и молча глядели на облака, такие же белоснежные, как Ину. И Ханако тихо спрашивала: "Ты ведь не уйдешь - без меня?". А Ину отвечал: "Я всегда буду с тобой". Тогда Ханако снова улыбалась и забиралась на лохматую спину пса. И никто на свете им был не нужен.
- Послушай, Ину, - иногда говорила Ханако, - а тебе не тяжело меня катать?
- Что ты! Ты ведь совсем легкая.
- Это я еще маленькая. Но я ведь вырасту. Не хочу расти. Чтобы тебе было легче.
- Все люди растут, - рассудительно говорил Ину. - А я могу нести даже взрослого.
- Не хочу расти! - упрямо повторяла Ханако. - И не буду!
И маленькая Ханако действительно перестала расти. Мать смотрела на нее с тревогой, но Ханако говорила: "У меня все хорошо, мама" - и уходила. Сестры приносили ей разные лакомства, чтобы она скорее выросла - Ханако принимала угощения, благодарила сестер, но не становилась выше даже на самую малость, хотя все остальные дети росли на глазах. Шли недели и месяцы, а она оставалась все такой же маленькой и хрупкой, словно полевой цветок. Только черные глаза становились все серьезнее. Из города приехал врач, долго смотрел на Ханако, а потом сказал, что такое иногда бывает, и, без сомнения, она подрастет чуть позже. И мать снова успокоилась. А Ханако смеялась про себя: она-то знала, что никогда не вырастет! Еще не хватало превращаться в скучную большую девчонку и ходить в эту глупую школу! У нее есть поле, река и Ину, и больше ей ничего не надо. А Ину теперь всегда будет легко ее носить - она будет такой маленькой, что он и не почувствует ее веса, словно на него упал лепесток. Ину большой и очень сильный, но Ханако не хотела его утруждать - ведь они же друзья. И хотя пес качал огромной головой и повторял, что все люди растут, и Ханако тоже однажды вырастет, она видела, что Ину очень доволен.
Никто из взрослых ни разу не видел Ину - он появлялся из своего укрытия только на зов Ханако. Однажды кто-то из мальчишек увидел, как Ханако ездит на псе верхом, но ему не поверили - ведь Ханако никогда ни с кем не играла. К тому же она такая маленькая - она просто испугалась бы такого огромного пса! Все решили, что Ханако сочинила себе воображаемого друга, а мальчишка поверил и теперь думает, что это было на самом деле. На всякий случай сестра спросила:
- Ханако, так во что ты играешь там в поле?
- В цветок. Я там расту. А потом ветер уносит меня на большое белое облако, - и Ханако закружилась на месте, так что ее платье и правда стало похоже на чашечку цветка. Это сестра слышала уже много раз и больше ни о чем спрашивать не стала. У всех маленьких детей бывают воображаемые друзья, тем более у таких одиноких, как Ханако. Ничего, она подрастет и станет дружить с настоящими детьми. А Ханако снова смеялась: никто не раскрыл их секрета.
Но однажды маленькая Ханако пришла в поле очень грустная. "Ину..." - тихо прошептала она. Разумеется, пес тут же появился рядом.