— Ладно, — он лениво ввел несколько потенциально возможных комбинаций, но все они оказались неработающими. Тамаки закатил глаза. До чего раздражающий сайт. Он уставился на экран в надежде, что ему придет какое-то вдохновение о пароле, когда он случайно заметил символ в уголке странице.
Это была Королевская печать Терры.
— Мы собираемся кое-что построить, — объявил Цоизит, внося финальные коррективы в свои наброски.
— Что же? — спросил Нефрит за его спиной.
— Взгляни, — предложил молодой Шитенно. Он почувствовал магические силы брата, проходящие через его сознание. Подобное посягательство на личное пространство пусть никак не порицалось, но все же ощущалось несколько странным. Мгновение спустя, ощущение пропало. — Не думаю, что когда-нибудь смогу к этому привыкнуть.
Нефрит не слушал его — он поднял глаза, рассматривая наброски в своем сознании.
— Компьютер? — поинтересовался тот.
— Компьютер, которого еще не было на свете, — подтвердил Цоизит. — Сочетание Западных технологий и моих кристаллов. Только ты и я будем иметь к нему доступ.
— Нет, только ты, — ответил Нефрит. — Будет лучше, если только один человек сможет им пользоваться. Если мы воспользуемся твоими кристаллами, он будет пропитан твоей магией, и, если все будет сделано правильно, ты получишь доступ ко всей доступной на Терре информации. Отличное оружие для начинающего шпиона, не так ли?
— Разведчика, — поправил Цоизит.
— И как мы назовем наш проект? — уточнил Нефрит.
Цоизит откинулся на спинку стула — имена никогда особо ему не давались.
— Что думаешь насчет Комьютерная Защита Терры?
— К.З.Т? — выдохнул Тамаки. Существовал всего один способ выяснить это. Он сфокусировался на своей магии и прислонил указательный палец к печати на экране.
Окно исчезло, экран померк, и волна энергии прошла по его телу. Через гарнитуру, он услышал компьютеризированный голос:
— Здравствуйте, повелитель. Вас очень давно не было.
— К.З.Т.! — воскликнул Тамаки, привлекая к себе внимание. Он нагнулся ближе к компьютеру и понизил голос. — Ты все еще функционируешь?
К.З.Т. рассмеялся.
— Я же создано Лордом Нефритом и Вами — уничтожение мира не могло повредить меня.
— Видимо, — ответил Тамаки со смехом. — Стой! Что? Уничтожение мира?
К.З.Т. издал что-то на подобии вздоха и ответил:
— Произошло много всего с момента Вашей гибели, сэр.
— Расскажи мне, — приказал Тамаки.
Следующие несколько часов Компьютерная система Защита Терры вкратце изложила историю Земли с момента падения Серебряного Тысячелетия, заканчивая последними битвами Сейлор Воинов. На протяжении всего рассказа, Тамаки слушал, и с каждым словом на его сердце становилось все тяжелее: как же далеко он все это время находился от своего господина.
Комментарий к Глава 3. Секрет художницы
Юмеми Юмено. Появляется в 28 серии аниме. Молодая талантливая художница, хранитель зелёного радужного кристалла.
========== Глава 4. Причины жить и умереть ==========
***
— Ты мне доверяешь?
Солнце блеснуло на острие занесенного над его головой ножа. Он задержал дыхание, не в силах отвести взгляд. В мгновение ока, нож опустился.
ВСПЫШКА
Он присел на колено перед фараоном, его отцом, и принялся ждать.
Его отец с улыбкой подозвал его к себе, и он побежал навстречу к нему, радостно устраиваясь на коленях могущественного повелителя на глазах у всего двора.
ВСПЫШКА
Почему я еще живу?
ВСПЫШКА
Он продирался сквозь стражников, но их хватка была сильнее, чем у тисков.
— Отец! — отчаянно закричал он
— Фараон умер, — произнес его брат, стоя в дверном проеме и закрывая собой проход в комнату, где лежало тело его отца. Окутанный лунным светом, Анубис натянул капюшон мантии фараона на голову. — По воле богов, он был наказан за неповиновение нашим священным законам. — Он сурово взглянул на него. — Отведите это отродье в подземелье. На восходе солнца, мы умилостивим богов его смертью.
ВСПЫШКА
Он наблюдал за тем, как солнце восходит над пустыней. Он должен быть мертв, он не заслуживал того, чтобы жить. Что же ему теперь делать? Куда идти?
ВСПЫШКА
А чего хочешь ты?
ВСПЫШКА
Анубис занес меч высоко над головой, его глаза наполняются безумной злобой, когда он отдает приказ стрелкам:
— Прощай, — зашипел он. — БРАТ!
***
— Нет! — Кёя проснулся в холодном поту, его сердце бьется как сумасшедшее, а кулаки крепко сжимают простыни. — Всего лишь сон, — выдохнул он. — Просто сон.
Тяжело вздохнув, он опустил голову на подушку, прикрывая ладонью глаза и стремясь убедить себя в том, что это был всего лишь сон. Пять дней одно и тоже, а он все еще убеждает себя в этом. Это ведь не сон. Это воспоминания, много воспоминаний, и чем сильнее он их игнорировал, тем настойчивее они преследовали его. Кёе ни разу не удалось нормально выспаться с того дня.
Он взглянул на святящиеся красные цифры электронного будильника. 4:30 утра.
Что ж, он все равно не собирался ложиться спать, а в Академии ему надо быть через два часа. Значит, можно вставать и идти на пробежку — его тело должно быть подготовлено к сегодняшнему дню.
Несколько минут спустя холодный утренний воздух поприветствовал его, когда он вышел на утреннюю пробежку. В такое время на улице почти никого не бывает, поэтому ему нравилось бегать перед рассветом. Он бежал мимо тихих домов и закрытых магазинов. Свет горел только в тех местах, где люди либо еще не ложились после ночных смен, либо только-только вставали на утренние. Сияние ночных фонарей заполняло улицы, вычерчивая для него путь сквозь темноту. Даже если бы на улице не было источников света, он все равно мог найти дорогу — он множество раз следовал по этому пути, поэтому мог преодолеть его даже с закрытыми глазами.
За угол. Вперед два дома. Повернуть налево. Он набрал скорости, когда достиг вершины холма. Его длинные волосы развевались позади него, пока его крепкие ноги несли его в гору. Когда у него открылось второе дыхание, он несколько раз подпрыгнул, а на его лице начала зарождаться улыбка. Так он мог мчаться вечно.
Он повернул в парк. Деревья поприветствовали его, готовые поведать свои секреты, и он пробежал в стороне от проторенных маршрутов по небольшому лесу. Он — охотник, а перед ним — его угодья.
Энергия утренней Терры пульсировала в нем все сильнее с каждым шагом: ветки царапали лицо и руки, но он не обращал внимания. Покрытый потом и пропитанный грязью, он продолжал бежать, доводя свое тело до исступления. Он прорвался за границу леса на открытую местность, покатые холмы вели его в Золотой дворец. Над хребтами гор взошло солнце, ослепляя его на мгновение.
Рев автомобильного гудка резко выдернул Кёю из его воспоминаний как раз вовремя, чтобы он смог увернуться от машины, которая неслась прямо на него. Он выругался, но продолжил бежать. Чертовы воспоминания, — ему надо сконцентрироваться, поэтому он принял решение держаться тротуара и избегать незнакомых путей.
Когда он достиг места назначения, его тело горело от усталости. На кладбище было пугающе тихо, как и всегда в это время. Могильные камни бросали протяжные тени, окрашивающие землю в еще более мрачный и насыщенный оттенок черного, который Кёя мог описать только как затяжную тень смерти. Он поклонился у ворот, выражая свое почтение.
Он прошествовал к небольшому участку в дальней части кладбища, пока не достиг небольшой деревянной колонны, на которой значилось всего одно имя: Хатаке Джин. Кёя встал на колено перед могилой и прикрыл глаза:
— Привет, Джи-чан. Прости, что пришел так рано — не мог заснуть.
Мысленным взором он увидел улыбающееся, как в детстве, лицо своего дедушки. Больше всего на свете Кёя желал поговорить с ним лицом к лицу, ведь он так нуждался в его совете.
Ему столько хотелось у него спросить, но он не знал, с чего начать. Холодный утренний бриз…
…погладил его по щеке, привнося с собой запахи свежих специй с реки. Он прислонился подбородком к скрещенным на груди рукам и посмотрел на белокаменный город. Его мысли окончательно пробудили его ото сна, и он вновь и вновь проигрывал в голове один и тот же вопрос.
За его спиной послышались тяжелые шаги:
— Ахмед? — его отец встает рядом с ним, его рука ложится на плечо младшего сына. — О чем ты печалишься в это утро?
Ахмед наблюдал за торговыми короблями, проплывающими по реке, не вполне уверенный в том, что он на самом деле чувствует и что занимает его мысли. Его отец любил его, он это знал, потому будет жестоко взвалить на плечи этого человека свои невзгоды, в особенности, когда он и так многим рискует каждый день ради него.
Его отец сильнее сжал его плечо, подталкивая его высказаться.
— Почему я еще живу? — вырвалось у него. — Я — второй сын матери-королевы, Священным законом мне запрещено жить. — Слезы обожгли его глаза. — Люди боятся меня, Анубис ненавидит. Моя собственная мама…
Его отец крепко обнял его, прерывая речь.
— Больше никогда так не говори, — мягко произнес он. Ахмед сжал в кулаке одеяние отца и прижался к нему лицом, впитывая его аромат. Его отец всегда пах силой. Он пытался остановить непрошенные слезы, но в теплых объятиях единственного человека, который любил его, оставаться сильным было практически невозможно.
Фараон встал на колено, чтобы заглянуть Ахмеду в глаза. Он опустил руку на вздрагивающие плечи сына и по-доброму улыбнулся:
— Всем управляет Священный закон, но я не могу позволить ему принести тебя в жертву богам — я слишком сильно тебя люблю. С того самого дня, как я впервые взял тебя на руки, я знал, что в тебе есть нечто особенное. Поэтому ты — мой наследник.
Глаза Ахмеда широко распахнулись от подобного откровения:
— Но, отец, я же второй сын.
Фараон кивнул и встал:
— А я — фараон, и мне решать, кто займет мое место, когда я умру. — Он положил свою могучую руку на затылок Ахмеда. — И я выбрал тебя.
Улыбка его отца почти такая же, что была у его дедушки. И эти его слова эхом отражались как в прошлой, так и в этой жизни. Его дедушка так часто говорил ему:
— Кёя, мой мальчик, тебя ждет особенная жизнь. Однажды ты поймешь, о чем я говорю…
— Но я не понимаю, — выдохнул он. — Всю мою жизнь я ищу эту самую судьбу. Я всегда думал, что речь идет о работе в полиции, или о продолжении твоего дела на поприще кулинарии. Но сейчас, я в этом не уверен. — Он возвел глаза к небу. — Говорил ли ты о моей судьбе из прошлой жизни? Стоит ли мне бросить все, над чем я так упорно работал, ради того, что всегда считал глупой мальчишеской фантазией? Или мне требуется продолжать двигаться дальше, как ты всегда мне советовал? — Звезды не ответили на его вопрос. Конечно, с чего бы им — только Нефрит мог их слышать. Как глупо было думать, что он найдет здесь ответ.
Кёя встал.
— Мне пора идти, — он смахнул пыль со штанин, затем выпрямился, и его глаза задержались на иероглифах. Он провел по ним рукой, произнося каждый из звуков. Его рука лежала там в тишине, и он упивался этой атмосферой. Он сейчас здесь, это — его мир. Он не в прошлом, а в настоящем. Это — его реальность. Поэтому ему понадобится оставаться сильным и продолжать двигаться дальше.
Но как же Эндимион? зашептало сердце.
Кёя еще сильнее нахмурился. А что с ним?
Он глубоко вдохнул утренний воздух и выпустил облако пара.
— Что же мне делать? — выдохнул он.
***
Над обеденным столом повисла гробовая тишина, но Сея оставался невозмутимым — он сказал то, что хотел, и не жалел ни об одном слове. Он терпеливо помешивал суп, ожидая, пока тот остынет. Хм, кажется, повар добавил слишком много розмарина.
Его отец прочистил горло, видимо, готовый дать ответ. Его голос напряжен:
— Я предлагаю тебе стать партнером в моей фирме, и однажды ты унаследуешь все, над чем я так упорно работал всю жизнь. Тебе все преподносится на блюдечке: деньги, работа, удобства. Твоя жизнь обеспечена до конца твоих дней, а ты хочешь отказаться от всего этого ради жалкого учительского жалованья?!
— Профессорского, отец, — поправил Сея, промакивая рот салфеткой.
— Я даю тебе все!
— Кроме счастья, — парировал Сея неожиданно серьезно. — Я думаю, для человека, что произвел меня на свет, именно это должно быть главным.
В ровном голосе отца начала сквозить злоба:
— Я каждый день работал не покладая рук ради твоего счастья.
— И я благодарен тебе за это, — ответил Сея. — Но если я буду работать на тебя, то не смогу жить полноценной жизнью — я хочу научить других тому, чему научился сам, хочу открыть новые горизонты, и Университет Токио предлагает мне эту возможность — должность одного из профессоров на факультете физики. Постоянная работа, лаборатория и любые проекты, которые только придут мне в голову.
А еще я буду ближе к своему господину. Он сделал еще один глоток супа, морщась от его привкуса: как же он ненавидел розмарин.
— Я принял решение, отец, и мне не важно, одобришь ты его или нет. Я уезжаю в конце недели.
— Тогда ты больше не получишь от меня ни цента, — зашипел отец.
Сея встал.
— Мне это не понадобится. Мое наследство, доставшееся мне от дедушки, я перевел на новые банковские счета, так что я больше не нуждаюсь в твоих деньгах.
Развернувшись, он добавил:
— Благодарю тебя за гостеприимность, отец, теперь я пойду.
Когда он вышел, до него донеслось, как отец, ругаясь, ударил кулаками по деревянному столу.
Прости, папа, подумал Сея, входя в свою комнату. Он вышел на балкон, встречаясь с тысячей аур.
Здравствуйте, друзья.
Господин! закричали они хором. Мы скучали!
Сея рассмеялся. Меня не было всего пару часов.
Но господин Солнце закрывал Вас от наших взоров. — залепетали множество голосов. — Он весь день держит Вас для себя.
Но ночью я принадлежу только вам, — напомнил он. Я почти закончил подготовку к своему путешествию. Я отправлюсь на Восток через пару дней.
Эндимион ждет Вас, оповестили они. К следующему полнолунию Вы его найдете.
Сея улыбнулся от этой мысли — следующее полнолуние. Оно так близко… Столько времени он еще сможет выдержать.
***
ВЫСТРЕЛ!
Его руки дернулись от отдачи оружия.
ВЫСТРЕЛ!
— Неужели ты думал, что я тебя не найду?
ВЫСТРЕЛ!
Он остановился как вкопанный при виде человека, которого не видел с самого детства, но сейчас казалось, будто прошло всего несколько лет. Одетый в одеяния фараона, Анубис смерил его презрительным взглядом, после чего зашипел:
— Отродье.
ВЫСТРЕЛ! ВЫСТРЕЛ! ВЫСТРЕЛ!
Кёя прищурился.
ВЫСТРЕЛ!
Анубис проскользнул вперед, ненависть проходит по нему осязаемыми волнами.
— Я наблюдал за тем мальчиком, возомнившим себя королем, который воткнул ритуальный кинжал в твое сердце, после чего твоя кровь окропила алтарь. Несмотря на то, что видели мои глаза, я чувствовал предательство. Теперь же я вижу, что Золотому трону нельзя доверять.
ВЫСТРЕЛ! ВЫСТРЕЛ! Щелчок.
Кёя перезарядил пистолет, прицелился и выстрелил.