–Сергей, я не очень понимаю, о чем Вы говорите, мне никаких предложений на эту тему не поступало, – ответил Виктор, – в любом случае мы ничем таким не занимаемся, у нас хорошие зарплаты и мы выбираем материалы и оборудование основываясь только на их технических характеристиках.
–Я понимаю, но это же не означает, что ничего такого не может произойти в ближайшее время. Если Вы не возражаете, мы бы хотели предложить Вам определенную договоренность, проще говоря, мы бы хотели предложить Вам выполнить небольшой промоушен нашей продукции внутри вашей компании и если этот промоушен окажется удачным, то сумма вознаграждения может составлять до 1% от стоимости контракта. Как Вы к этому относитесь? Мы ничего не просим, мы просто просим защитить нас от недобросовестной конкуренции, просим немного нас прорекламировать Вашему руководству, даже не прорекламировать, а просто намекнуть, что мы как минимум не хуже, дальше мы сами ценами все добьём. Специально ничего делать не нужно, но я понимаю, что рано или поздно такой разговор у вас должен произойти внутри компании. Вы же понимаете, что ваше разрешение на строительство, ваш проект, да и вообще возможности вашего участка с большей долей вероятности не позволят вам с этой темы уйти просто так.
–Я перезвоню Вам завтра, что-то Вас плохо слышно, я сейчас не могу разговаривать, – ответил Виктор.
–Спасибо, я Вас понял, – ответил Сергей и положил трубку.
Виктор посчитал на телефоне сколько это в рублях – 1% от количества парковочных установок и присвистнул. Давно ему не предлагали такие деньги за один раз. Можно было согласиться, можно было позвонить конкурентам и потребовать деньги за то же самое, все-равно кого-нибудь из них да выберут, однако он уже понимал, что придется отказаться. Не те деньги, чтобы позволить появление о себе слухов. Большие, конечно, но не те. Он знал, что если согласиться, придется топить за этого подрядчика, и даже если топить очень осторожно, то все это все-равно почувствуют, а если согласиться и не топить (и, если этого производителя не выберут), тогда еще хуже – можно получить слухи о том, что вообще-то ты берешь деньги, но при этом вообще ничего не заработать. Виктор отлично знал, как проходят корпоративные мероприятия производителей строительных материалов, сколько там распивается спиртного и как потом на этих корпоративах развязываются языки. Учитывая то, что подрядчики частенько расходятся с заказчиками не очень хорошо, и, принимая во внимание, что указывать на недостатки работ и плющить подрядчиков было частью его работы, он не мог не думать о том, что поводы для распускания слухов могут появиться так же внезапно, как и денежное предложение, тем более деньги скорее всего предложат после закрытия объемов. Виктор понимал, что все это время он будет на коротком поводке, если согласится на эту договоренность и его лояльность к подрядчику очень тяжело будет скрыть, тем более если подрядчик изначально предложит какое-то письменное соглашение. А они 100% предложат. Они тоже захотят получить за свои деньги что-то реальное.
Автобус подъехал к остановке, и Виктор вместе со всеми вышел из автобуса. На середине платформы он отделился от основного потока людей и пошел в направлении строительной площадки, оставив позади себя людей, которые двигались в направлении входов в действующий терминал аэровокзала.
На проходной он приложил пропуск к турникету, надел каску поверх вязаной шапки и прошел на площадку. Необходимости идти в штаб не было, совещаний сегодня не предвиделось. Идти в вагончик службы заказчика так же не было необходимости- он приехал уже в специальной обуви, точнее обувь была обычная, но прочная и безопасная (и с успехом заменяла неудобную строительную обувь, которую им выдавали на складе). Каску он нес до этого в руке, а плащ он привез в рюкзаке. Плащ был очень тонкий и служил совсем не для обогрева– просто в корпоративных цветах было удобнее – представителей заказчика старались пропускать и вопросы было задавать проще – можно было остановить кого угодно из работяг и задать любой вопрос, ехать же через весь город в служебной зимней куртке было не очень комфортно. Руководителей подрядных организаций Виктор к этому времени в принципе уже знал всех в лицо (по крайней мере основных подрядчиков).
Вид на котлован сверху откровенно намекал на то, что подрядчик по монолиту абсолютно не справляется с объемами и отстает от графика. И если в той части терминала, которую строители прозвали «членом» еще можно было увидеть изменения в объеме заливки, то в противоположной части здания еще только вязали каркасы, а кое-где так и вовсе подходили мембраной к сваям. Виктор знал, что сроки очень жесткие и ему было совершенно непонятно, почему подрядчик, имея финансирование не выводит больше людей. Все захватки были переданы уже две недели назад, и, хотя народ копошился на всех захватках, народу было явно недостаточно.
Виктор спустился в котлован по металлической лестнице и вытащил из ушей наушники. Здесь уже было сравнительно опасно, и гораздо безопаснее было слышать все, что происходит вокруг.
Гидроизоляционную мембрану варили русские парни. Оборудование и сам процесс были достаточно сложными для парней из братских республик, которые, как правило, не имели опыта работы с таким оборудованием: сначала нужно было спаять мембрану двойным швом, потом задуть в шов воздух под давлением минут десять, чтобы убедиться, что воздух не выходит, а значит и отверстий нигде нет. Мембрана была разбита на карты (отдельные участки, которые разделялись гидрошпонками), из каждой карты торчало не менее пяти штуцеров, из которых выходили трубки, которые в момент бетонирования хоронились в бетоне, для того, чтобы потом, если в зоне какой-то карты потом обнаружится протечка, туда можно было закачать специальный гель и устранить протечку в тот момент, когда к гидроизоляции уже не будет возможности доступа.
Заливали монолит в основном соседи из среднеазиатских республик, а также белорусы и дагестанцы. Работа была мужская и относительно тяжелая. Люди работали по 10 часов на площадке, зачастую, в целях ускорения, пропуская перерывы на обогрев (из-за высоких стенок котлована ветра в нем почти не было, и поэтому казалось, что температура в нем была на пару градусов выше, чем наверху, но все равно условия оставались достаточно тяжелыми). Курить на мембране так же запрещалось, потому, что пепел от сигареты мог повредить ее, поэтому все бегали курить на уже смонтированные участки плиты.
Виктор обратил внимание на то, что-то тут то там на поверхности мембраны валялись куски проволоки, которой вязали каркасы, арматурная сетка, а также доски с вбитыми гвоздями, которые по всей видимости ранее служили опалубкой для залитых участков фундаментной плиты. Он сфотографировал несколько таких мест для отчета, чтобы потом генпроектировщик внес это замечание в журнал авторского надзора. Гель для восстановления мембраны стоил дороже мембраны и судя по ситуации на площадке этого геля в недалеком будущем могло потребоваться немало. Это был еще один серьезный минус в работе монолитчиков, в соответствии с договором они должны были содержать площадку в приемлемом для работы виде, а вся эта проволока и гвозди на гидроизоляционной мембране безусловно являлись нарушением технологического процесса укладки гидроизоляционного покрытия.
Отметив в паре мест, что стены приямков лифтовых шахт пошли дугой, и выполнив фотофиксацию этих моментов, Виктор проследовал к тому месту, где в прошлый раз он зафиксировал отсутствие деформационного шва в мембране. Когда он подошел к этому месту, он увидел, что поверх мембраны уже выполнены фрагменты фундаментной плиты и невозможно визуально определить – были ли внесены какие-то изменения в конструкцию мембраны. Виктор посмотрел по сторонам в поисках представителя технадзора от генподрядчика и увидев одного из них окрикнул его.
–Саша! – молодой парень, который что-то объяснял рабочему обернулся, и, убедившись, что это обращаются к нему, осторожно прошел по арматуре связанного каркаса, перепрыгнул на уже залитый участок и подошел к Виктору.
– Привет, что там? – спросил он.
– Привет, ты не знаешь, здесь шов добавили, – спросил Виктор?
– Слушай, наши идиоты тут ночью лили, ну и залили раньше, чем мембранщики раскурились. Мы вызывали производителей мембраны, те сказали, что плиту можно оставить, что типа, она у них тянется хорошо, и что она у нас проектные осадки маленькие – типа ничего не будет.
–А они письмо какое-нибудь напишут по этому поводу? – спросил Виктор.
–Ну, они сказали, чтоб мы им написали сами, они ответят на наше письмо.
–И вы им написали? – спросил Виктор.
–Я не знаю, тебе нужно у «гены» спросить, вы же с ним хорошо общаетесь. У меня даже почты нет нашего генерального, мне он как-то не пишет и в копию меня не ставит. Спроси у него сам, ок? Там кстати тема новая начинается, оказывается фикслинки в договор генподряда не включили по какой-то причине и теперь нас ломают, чтобы мы это бесплатно сделали. Типа говорят, у вас, что, работы много? Не хотите типа с нами деньги зарабатывать? Ну, короче, ты понял, завтра будет совещание на эту тему- вот и спросишь. Хотя, я думаю, что сейчас плевать всем на твои швы, фикслинки столько денег стоят, что кто-то может с должности съехать, сейчас все в основном про это думают.
–А генпроектировщик что-то в журнал написал по этому поводу? – продолжал развивать эту тему Виктор.
–Не, ты же знаешь, они с узлами в КЖ0 облажались недавно, не тот альбом передали, так что не в их интересах сейчас с площадкой ссориться из-за такой фигни.
–Ну понятно, – сказал Виктор, – ладно, спасибо, пойду дальше.
–Если хочешь, заходи потом кофе попить, -сказал Александр, нам новую машину привезли.
–Да нет, я больше не пью кофе, что-то мне от него как-то не хорошо. Бывай.
Виктор поправил каску на голове и пошел дальше. Походив еще часа полтора и, сделав фотографии самых интересных моментов, он поднялся по лестнице из котлована, вышел через проходную, понимая, что если так пойдет и дальше, то подрядчик по монолиту рискует слететь, и не исключена возможность, что скоро начнут заводить на площадку нового подрядчика, может быть не на весь объем работ, но вероятность этого росла с каждым днем.
Виктор понимал, что поучаствовать в процессе завода на объект нового подрядчика он не имеет никакой возможности: его мнения просто никто не спросит (по крайней мере из тех, кто будет принимать решение), но принять участие в этом процессе хотелось сильно – здесь, при удачном раскладе, уже точно можно было рассчитывать что-то заработать. Он начал перебирать в голове фамилии генеральных директоров строительных компаний, с которыми был знаком. Нужно было, чтобы совпали три условия: компания была в состоянии поднять объем работ, который ей мог отойти, генеральные директора его компании и компании подрядчика не должны были быть знакомы, он должен был быть знаком с генеральным директором потенциального подрядчика настолько, чтобы можно было физически обсудить сложившуюся ситуацию.
Он подождал, когда автобус откроет двери, зашел и сел у окна. После некоторых размышлений он нажал несколько кнопок на телефоне и начал слушать гудки. Через некоторое время гудки прекратились, и он произнес в ответ на чье-то сухое приветствие: «Виталий Антонович, добрый день, Виктор Волков, архитектор, банк вместе строили, есть минутка? Я бы хотел обсудить с Вами один вопрос, если можно – лично. Мне нужно всего 10 минут, Вам может быть это интересно… По работе, да… Нет, я, к сожалению, не могу по телефону. Завтра в 18? Спасибо, я приеду».
Возврат документов.
Ольга позвонила на следующий день, часов в десять утра. Виктор еще толком не включился в работу – он пил кофе и просматривал новости, когда зазвонил телефон, он сначала даже не обернулся на него – звук был приглушен и особенно никому не мешал. Музыка не переставала играть, и Виктор уже с некоторым раздражением посмотрел на трубку. Звучавшая музыка была установлена у него на те номера, которые отсутствовали в его телефонном списке и судя по тому, что звонили на рабочий номер, это мог быть кто-то из подрядчиков.
Он нажал на кнопку приема вызова и сказал: «Да».
– Привет, мне позвонили! –зашептала ему в ухо трубка возбужденным женским голосом.
– Кто, – удивился Виктор? – Кто Вам позвонил? Кто Вы?
– Вчера, ты же сам мне визитку свою дал, забыл уже? Это я, Ольга, сумочка, украли, ты вчера сам бежал за ним.
– Ой, прости, сразу не узнал – богатой будешь. Привет! Кто тебе позвонил?
– Позвонила какая-то старуха и сказала, что она нашла мою сумочку, когда гуляла со своей собакой во дворе, назвала свой адрес предлагает забрать за небольшое вознаграждение, я боюсь одна идти, вдруг это какая-то подстава. Пойдем со мной? Пожаааалуйста, мне действительно страшно, а ты уже как бы и так в этой истории со мной. Ты же обещал в полицию со мной сходить- это вместо полиции, ну пожааалуйста.
–Да, хорошо, ладно, я схожу, когда ты хочешь пойти?
–Ну как можно раньше, когда ты сам можешь?
–У меня сегодня в 18 встреча, это займет не больше часа. Потом я могу подъехать куда нужно, часам к восьми. Где она живет?
–Чехова 18.
–Ок, я успею к восьми, встречаемся там ровно в восемь, ей скажи, что мы придем в 20.15. Интересно все-таки, как твоя сумка на Чехова попала. Ты сама то как?
–Да нормально, главное вернуть все, ну все- пока, не могу больше разговаривать, – неожиданно ответила Ольга и положила трубку.
Виктор положил телефон на стол и посмотрел в окно. С одной стороны, он чувствовал какое-то тяжелое облегчение от того, что ситуация со Ольгой наконец-то получила хоть какое-то развитие. С другой стороны, ему было не очень приятно, что все это происходит, при таких обстоятельствах, Виктор понимал, что, когда все это закончится он может бесповоротно перекочевать в категорию «знакомых», выбраться из которой потом станет еще сложнее, чем до всей этой истории. Нужно было как-то использовать ситуацию, чтобы познакомиться с Ольгой поближе, с другой стороны существовала опасность того, что можно было все испортить какими-то резкими движениями. Он и раньше то не особенно торопился в этом направлении, поэтому решил, что самое правильное в такой ситуации просто наблюдать за тем, как будет развиваться ситуация, тем более эта ситуация давала ему возможность узнать ее лучше при таких совсем не конфетно-букетных обстоятельствах. Виктор не очень любил приключения, но он понимал, что в его жизни слишком давно не было чего-то настоящего, и ему не хотелось отпускать это настоящее как можно дольше. И хотя обычно, ему, чтобы хоть в чем-то разлепиться с рутиной, требовались некоторые сознательные сверх усилия, в этот раз он чувствовал, что у него есть на это и силы, и желание.
Виктор вернулся к работе: он начал готовить отчет на имя генерального директора о вчерашнем посещении строительной площадки, т.к. необходимо было начать процесс подведения всех к мысли, что подрядчик по монолиту явно не справляется со своими обязанностями.
Подрядчик по монолиту и без того был в сложном положении, Виктор (как и все другие работники, организации, в которой он работал), отлично понимал, что этого подрядчика завели на объект люди города, и что в тот момент отказать им не было никакой возможности, т.к. они имели определенную власть над судьбой проекта в целом. Однако, через год после начала реализации проекта, когда уже было получено положительное разрешение на строительство и работы по забивке свай были завершены в городских структурах произошли определенные изменения, и подрядчик остался без своей крыши. Конечно, в этой ситуации никто бы не стал суетиться и продвигать своих подрядчиков, чтобы не смущать инвесторов (чтобы у них не зародилась мысль, что новые подрядчики пришли на место старых не потому, что в этом есть необходимость, а потому, что они откатывают другим людям), но подрядчик сам начал себя топить, срывая сроки по устройству фундаментной плиты.
В верхах у подрядчика тоже витали разные настроения, и если один учредитель был склонен уйти на другой объект, куда его затягивали проверенные люди, то другой учредитель хотел остаться на уже обустроенной площадке и доделать весь объем работ. В результате все шло так, как оно шло: все были недовольны, и ситуация находилась в подвешенном состоянии уже около месяца.