Счастливый билетик - Гирфанова Маргарита


  Счастливый билетик

   Утро. Сквозь густые плети дикого винограда проник в комнату солнечный лучик и, подкравшись к изголовью кровати, щекочет мне веки... Я отмахиваюсь, закрываюсь ладонями - так хочется ещё поспать. Только что приснилась мама... Она гладила меня по голове и ласково говорила: "Вставай, доча, пора"... Я отворачиваюсь от назойливого солнца, но тут же вскакиваю - что ж это я? Ведь сегодня мы с Аллочкой и тётей Капой собираемся ехать в парк. Неужели проспала?! Да нет, на часах только половина восьмого, и моя подруга, наверное, ещё смотрит свои сладкие сны... Бабушка уже ушла на работу, оставив на столе денежку - мне на завтрак. Обычно я на этот рубль покупаю сайку, граммов сто - сто пятьдесят повидла и на оставшиеся двадцать копеек - самый маленький стаканчик жареных семечек у старушки, сидящей на углу с кошёлкой, полной этого, самого главного нашего лакомства. Но сегодня свой рублик придётся приберечь - он мне в парке пригодится.

   Я так давно мечтаю там побывать, но парк от нас далеко, надо довольно долго ехать на трамвае. Пыталась как-то уговорить бабушку, но у неё никогда не хватает ни времени, ни желания "тащиться к чёрту на кулички". А в парк мне ну очень хочется, потому что там есть такое огромное колесо с кабинками, оно крутится, поднимая эти кабинки наверх, и когда они достигают самой верхотуры, оттуда открывается такой чудесный вид! Весь город как на ладони - и бульвар, и река с огромными океанскими кораблями, стоящими возле нашего кораблестроительного завода, и всё-всё остальное! Сама я там не бывала ни разу, но девчонки рассказывали с таким восторгом! Хорошо, что Аллочке удалось "уломать" тётю Капу, и она согласилась взять и меня с собой.

   Сейчас август, скоро кончатся летние каникулы и я пойду в четвёртый класс. А моя маленькая подружка - только в первый. Когда начнётся учебный год, в нашем уютном дворе станет шумно и весело. Но на лето многие разъехались кто куда, остались только мы с ней, ну и конечно дворовый пёсик Робин Гуд, или просто Робка, - неизменный спутник и участник всех наших игр. Чем бы мы ни занимались, он постоянно с нами. Прыгаем через скакалку - Робка прыгает рядом, норовя схватить зубами верёвку. Играем в классы - выхватывает из-под ног биту... А сколько мячиков он прокусил своими остренькими зубками - и не счесть! Ну а если у нас игра в прятки, то, не успеет ведущий сказать "я иду искать", как этот вредина уже стоит возле какого-нибудь укромного местечка и тявкает, подло подсказывая...

   Мы живём вдвоём с бабушкой. А родители мои - в другой республике, потому что папу после войны направили на работу в Латвию - на строительство машино-тракторной станции. Мы уехали всей семьёй, но через два года бабушка приехала за мной, потому что у неё отобрали одну комнату из трёх, хоть и обещали сохранить их за отцом на время его командировки. А теперь собирались забрать и другую. Поэтому бабушка и привезла меня, чтобы спасти оставшуюся жилую площадь. Коммуналка наша находится на втором этаже серого двухэтажного дома. В нашем небольшом городе все улицы, кроме самой главной, центральной, застроены одно или реже двухэтажными домами под красными черепичными крышами. Побелённые известью, с верандами, увитыми диким виноградом или сине-лилово-голубыми колокольчиками "крученого паныча", они смотрятся очень уютно. Улицы ровные, с каменной мостовой и тротуарами, покрытыми крошащимися от старости плитами. Вдоль тротуаров растут акации и высокие тополя. И во дворах много зелени, цветов и плодовых деревьев. Вот у Аллочки, например, самый красивый дом в глубине двора. За калиткой вишнёвые и абрикосовые деревья, над дорожкой навес из настоящего, а не дикого винограда, а у дома много красивых цветов. Их домработница Клашка постоянно ухаживает за ними. Мы только через забор можем любоваться всей этой красотой - Клавдия за калитку не пускает. Мальчишки, правда, умудряются даже весной, когда стемнеет, воровать едва начинающие желтеть горько-кислые абрикосы, рискуя попасть под тяжёлую Клашкину руку. Такие дураки! Из-за несъедобных фруктов ходят потом неделю с горящими ушами!

   Папа у нашей Аллы - капитан дальнего плавания. Приезжает домой он очень редко и всегда привозит своей любимой дочке много подарков - игрушек, платьев красивых. Только у неё одной есть куклы с закрывающимися глазами и говорящими "мама", всякие плюшевые мишки и прочие зверюшки. А с каким восторгом смотрим мы, когда эта семейка выходит из своей калитки. Папа в белом кителе с золотыми погонами и пуговицами, тётя Капа в шляпке с вуалью, а между ними, держа их за руки, идёт, прискакивая, нарядная и очень гордая дочурка. У ворот она оглядывается, машет нам ручкой и сообщает, что они поедут на такси в кафе, мороженое кушать. " Счастливая"... - вздыхаем мы, провожая завистливыми взглядами нашу благополучную подружку. А вскоре они всей семьёй уезжают в отпуск куда-нибудь на курорт. Вот и теперь они недавно вернулись из Крыма, и Алла взахлёб рассказывала, как они катались в горах по канатной дороге, как плавали по морю на огромной яхте... На днях она мне рассказала, как они с папой и мамой побывали в парке, катались на огромном чёртовом колесе, и это было так здорово!

   - А у нас тоже в парке есть такое же колесо! - сообщила я ошеломлённой подружке. - Татка с Людой уже побывали, прокатились.

   - Нет там никакого колеса! - Алла даже ножкой топнула, - я там сто раз бывала и никакого колеса не видела!

   - Ну, значит, недавно поставили...

   - Всё равно там, наверное, не такое огромное! - не сдавалась маленькая упрямица. - Спорим?

  Мы поспорили с ней, хотя сравнивать эти штуки, установленные в разных городах, у меня не было никакой возможности. Но моя хитрая маленькая подружка в случае моего проигрыша получала одну из моих картонных самодельных кукол с набором нарядов из цветной бумаги. А на мой вопрос, что же получу я, если выиграю, Аллочка ответила, что я и так буду в выигрыше, если ей удастся уговорить маму поехать в парк и меня взять с ними.

   И вот вчера я узнала радостную весть: тётя Капа, хоть и неохотно, но всё же вняла слёзным мольбам упрямой дочки и, скрепя сердце, согласилась.

   Почти весь вчерашний день я была, к неудовольствию скучающей подруги, занята делами. Бабушка оставила мне, как обычно, задание. Она работает переплётчицей - переплетает документы. Имея всегда много работы, бабуля её даже домой приносит и, сидя вечерами, сколачивает, сшивает и оформляет всю эту прорву старых, больших и маленьких листов в красивые толстые книги, или, как она их называет, - папки. И у меня есть свои обязанности - делать заготовки для будущих книг. Вот вчера было наказано наклеить картону аж на тридцать папок! К приходу бабушки всё это должно быть готово. Кроме картона надо ещё приготовить надписи, а это довольно кропотливое дело. Аллочка всё порывалась мне помогать, но только перемазалась клеем и её пришлось отмывать. Потом она, зевая от скуки, стояла со мной в очереди в овощную лавку за дешёвыми помидорами. Бабушка велела мне следить, когда привезут этот не-кон-ди-ци-он-ный товар, и у меня всегда наготове была кошёлка с одним рублём. Помидоров в нашем овощном ларьке всегда навалом, но стоят они - четыре рубля за килограмм. За ними никогда очередей не наблюдается. Но когда привозят эти - по десять копеек (!!) за один кг (!!!), народу сбегается толпами и берут помногу. На один рублик можно купить целых десять килограммов!! Для сравнения: на этот же рубль можно взять один большой стакан семечек у бабушки Ривы, сидящей на углу. Конечно, я бы лучше купила семечек, но тогда бабушка рассердится...

   И вот, наконец, сочащаяся буроватой жидкостью плетёная кошёлка с томатами опрокидывается в большой таз, и мы с Алкой начинаем их сортировать. Получается три кучи. Маленькая - целых помидорок, другая (побольше) - треснутых, и самая большая куча - это мятые-перемятые помидоры, из которых бабушка сварит томатную пасту. Выбираем по одной треснутой помидорке и, протерев тряпочкой (воду жалко тратить - в поисках её, драгоценной, приходится бегать по всем дворам), с удовольствием съедаем. "Как вкусно! - удивляется Аллочка, - а Клашка их на базаре покупает. Такие крупные, красивые, но совсем не вкусные. А когда порежет их с луком, вообще гадость получается!"

   -АЛЛОЧКА-А-А! А-А-БЕДАТЬ !! - доносится зычный голос тёти Капы.

   - Ну, вот! - огорчается моя подружка, - так и не поиграли...

   - Поиграем ещё, выйдешь ведь после обеда?

   - Конечно! Я тебе тоже чего-нибудь вкусненького принесу...

   У нас есть привычка у девчонок - как кто-нибудь вынесет чего-нибудь, булку там с сахаром или с вареньем, так к ней сразу все подскакивают: " Дай куснуть!" Одна только Аллочка никогда не попросит. Ей мама не разрешает ни самой выносить, ни, тем более, у других просить. Потому что это очень некрасиво, невоспитанно и негигиенично.

   Интересно, что у них сегодня на обед? Наверное - и первое, и второе, и третье... Что-то долго нет её... А вдруг мама не отпустит, спать уложит? Но нет, бежит, и в руке что-то тащит, в бумажную салфетку завёрнутое. К ней несётся во весь дух Робка. Лёгкий взмах ручки - и... это "что-то" вместе с салфеткой исчезает в ненасытной Робкиной пасти. Кажется, он даже не понял, что это было - нюхает воздух и смотрит на благодетельницу удивлённо и выжидающе. Я догадалась, что это было что-то мясное, и рассердилась на подругу.

   - Зачем ты ему отдала, ведь ты мне обещала?! - с обидой накинулась я на неё. Но Алла удивлённо округлила глазки.

   - Ты что?! Это же котлета была! - сказала она с гримаской отвращения на лице. - Я же вкусненькое тебе обещала. - И она достала из кармашка измятую плитку шоколада.

   А вечером я готовилась к завтрашнему дню. Разбавила водой зубной порошок и старой зубной щёткой начистила им свои парусиновые туфельки. Завтра они будут белыми-белыми, как новенькие. Потом выстирала ленточки и накрутила их на гладкий и блестящий обод никелированной спинки бабушкиной кровати. Так они и высохнут и выгладятся одновременно. Электрический утюг у нас давно сломался, а новый негде купить...

  Ну не разжигать же примус, чтобы нагреть чугунный утюг, из-за двух-то ленточек! Достала из шифоньера своё выходное, всего один разочек надетое платье... Его перешили из бабушкиного крепдешинового в прошлом году, когда бабушка привезла меня к себе. Помнится, я в нём пошла с ней в гости к родне. Бабушкин брат дядя Саша в тот день наловил много бычков, рыбача на своей лодочке, а тётя Лиза их пожарила и залила томатом. Она тогда сама пришла пригласить нас на обед. Я до этого случая никогда не бывала в гостях, но видела, как прихорашивалась мама, когда они с папой были приглашены на какой-нибудь день рождения. Из гостей они обычно приносили нам сладости, рассказывали о своих впечатлениях. И я представила себе стол, накрытый белой скатертью, уставленный разными вкусностями... хозяев, радушно приглашающих присесть к столу и угощаться. Но стол у нашей родни оказался заваленным выкроенными заготовками из кожи. На полу всюду валялись обрезки и прочий мусор, а дядя Саша сидел за швейной машинкой в трусах и майке и строчил портфели. Это у него работа такая - портфели шить и сдавать их в артель со смешным названием ГАЛКУЛЬТ. А из обрезков кожи он делает кошельки, и тётя Лиза выносит продавать их на базар. Сейчас она дожаривала рыбу, и в комнате было синё от дыма. Мельком взглянув на меня, дядя Саша, насмешливо хмыкнув, спросил бабушку, чего это она меня вырядила, как на парад? Тётя Лиза, слегка вытерев руки о засаленный фартук, поворачивала меня и так, и сяк, оценивая мой наряд. А я была разочарована, чувствовала себя очень смущённо и страшно боялась, что она испачкает мне платье... Это был единственный случай, когда я надела своё нарядное платьице.

   И вот я, расстелив на кровати пропахшее шифоньерным нафталиновым духом платье, так долго ждавшее подходящего случая и, наконец, дождавшееся, любуюсь им. Я глажу и щупаю лёгкую крепдешиновую ткань нежной лиловой расцветки с жёлтыми лилиями... И представляю себе, как округлятся глаза тёти Капы, увидевшей меня впервые такой нарядной. Очень хочется его примерить, но боюсь, что у бабушки могут возникнуть подозрения. Она спросит, куда это я собираюсь, а я не сумею соврать, и моя поездка сорвётся. Бабушка может не разрешить. Она и так была озадачена тем, что я начистила свою обувь и даже похвалила меня. Мне стыдно очень перед бабушкой, что я скрываю от неё свои намерения. Она, конечно же, обо всём узнает в конце концов и мне попадёт за самовольство, но это будет уже потом. Потом! Только бы завтра не было дождя!

   Наконец-то наступило это "завтра"! И солнышко светит ласково на безоблачном небе! Пока всё складывается хорошо - никаких заданий от бабушки не оставлено; ведро, полное воды - на своём привычном месте. Достаю из коробочки с цветными карандашами заначку - пятирублёвую денежку. Недавно бабушка дала на всякие школьные принадлежности десять рублей, а сдачу не спросила. А я и не стала напоминать, решила ещё немного скопить и купить себе краски - я давно присмотрела их в магазине канцтоваров.

   На часах - десять с минутками, наверное, пора собираться. Аккуратно заплетаю косички, обуваю свои "обновлённые" тапки, трепетно беру в руки платье... Надеваю, но чувствую: что-то не то... Рукава-фонарики врезаются в подмышки, шов на талии стал выше, чем нужно, а само платьице стало чуток короче... "Да я же просто подросла!" - догадываюсь, наконец. Широкий пояс с бантом сзади спрятал шов выше талии. Я с восхищением смотрю в помутневшее от старости зеркало и вижу в нём худенькую длинноногую девчонку в пышном, нарядном платье с голубыми бантами в коротких косичках. И мне становится очень весело! Я кружусь, взмахивая руками, и вдруг... слышу звук треснувшего в пройме шва. "Ну вот, доплясалась! - сержусь сама на себя, - теперь надо снимать и зашивать! А может быть, не надо?.. - раздумываю. Ведь дырочка совсем маленькая, да и меня вот-вот позовут, а я ещё не готова... А вдруг шов ещё больше разойдётся и станет заметно? Нет-нет, всё-таки надо зашить..." Стягиваю с себя, торопясь, платье, но тугой шов застрял на спине и никак не желает сдвинуться с места.

   - Ира-а-а, выходи!! - так некстати слышу я звонкий голосок Аллочки и... резко дёргаю обеими руками взбунтовавшуюся одёжку. О, нет... нет... нет!!! только не это... Я даже не услышала, а просто почувствовала, словно жалобный, всхлип. Сдёрнула, наконец, платье. Поперёк спинки зияла неровная, со свисающими тонюсенькими нитями дыра. Я не верила своим глазам... Я только смотрела на то, что ещё несколько секунд назад было моей радостью и гордостью - на моё единственное выходное платье, которое в мгновенье ока превратилось... Нет, я даже плакать не могла, а только сидела и машинально соединяла руками прореху, как будто надеясь на какое-то чудо...

Дальше