- Ну всё, всё... Опять, гляди, глаза на мокром месте. Неужто ты думаешь, что я тебя брошу на произвол судьбы? Как приедем в город, передам тебя своей родственнице, она на вокзале работает. Побудешь у неё, а завтра она тебя на поезд посадит и...
- Как завтра?.. почему завтра?! - испугалась Женька.
- Потому что сегодня поезда в обратную сторону не будет, только завтра! Да не переживай ты так! Ну, поволнуется малость твоя мама, зато сильнее любить будет. Вставай, пошли народу чай предлагать! Я буду спрашивать, а ты на мужиков гляди внимательно, ищи среди них своего обидчика. Ты хоть его запомнила?
- Да, вроде... - неуверенно ответила девочка.
Они обошли уже почти все купе, и Женька сказала, что всё это бесполезно, и вообще она не хочет больше видеть "этого синего"...
- А вот это напрасно, - покачала головой проводница, - должна же ты получить то, что тебе принадлежит? Да мне и самой уже интересно взглянуть на этого типа.
Следующее купе было открыто, и Женька сразу узнала толстую тётку, которая недавно захлопнула перед ней двери. Рядом с ней сидел, скрестив ножки, мальчонка лет четырёх и уплетал за обе щёки ягоды, запуская ручонку в кузовок, примостившийся на его коленках.
- Да вот же оно, моё лукошко! - воскликнула Женька, всплеснув руками.
Малыш от неожиданности застыл с открытым, окрашенным черникой, ртом.
- Ты уверена? - спросила тётя Аня.
- Очень похожа, только... - Женя взглянула на верхнюю полку. Там, с развёрнутой газетой лежал мужчина в полосатой пижаме. - Только тот был в синей майке...
- Что тут вообще происходит?! - мужик, бросив газету на столик, ловко спрыгнул с полки и изумлённо уставился на Женьку. Она тут же узнала этот цепкий взгляд.
- Это ведь вы на станции взяли у меня вот эту корзиночку с ягодами? - робко произнесла Женька. - Сказали, что сейчас принесёте деньги и её обратно, а сами...
- Что-о-о?... - мужик удивлённо поднял брови. - Я у тебя брал корзинку?! Да я тебя первый раз вижу и, надеюсь, последний!
- Да как же вам не стыдно, дяденька, обманывать!! Я ведь вас узнала! Только вы были в синей майке там!
- Ты что-то путаешь, детка! Да, был я там, на станции и ягоды покупал, но только не у тебя, а у старушки. Я их у неё вместе с корзинкой купил!
- Послушайте, - обернулась к проводнице тётка, - наверное, вы поверили этой её душераздирающей истории, раз с ней сюда пришли? Так знайте, она ходила тут по вагону и сюда заглядывала, милостыню просила... Босиком ходила, чтобы жалость к себе вызвать. Знаем мы таких - кому хочешь, голову заморочат! - Ну что, может, скажешь, не было тебя здесь?! - прищурилась она.- Я тебе ничего не дала, так ты таким вот способом решила своё, в кавычках, взять?! Не на тех напала, милая моя!!
- Женя, это правда? Ты была уже здесь? - спросила тётя Аня, явно огорошенная услышанным. Но девчонка вся в слезах выскочила в коридор.
- Ну-ка, ну-ка зайди, Женя! - втащила её обратно в купе проводница. - Давайте-ка разбираться, кто здесь прав, а кто виноват!
- Она всё врёт, врёт! - кричала, плача, Женька, - никакой милостыни я ни у кого не просила! Она не впустила меня, даже не выслушала! А я искала его, этого, в синей майке! Я просто хотела взять обратно своё лукошко! И не надо мне от них никаких денег...
По коридору проходили, с любопытством заглядывая в купе, пассажиры, явно заинтригованные происходящим тут событием. А напротив примостились возле окна двое - мужчина и женщина.
- Извините, это не моё дело, конечно, - повернулась к проводнице женщина, - но девочка заходила и в наше купе, здесь, рядом. Она и в самом деле искала этого мужчину... И я её послала сюда, потому что узнала его по её описанию.
- А это действительно не ваше дело! - тётка вскочила и, оттолкнув Женьку, попыталась задвинуть двери. - Идите к своему купе и не суйтесь в чужие дела!
- Спокойно, гражданочка, - остановила её проводница. - Во-первых, коридор место общее, а во-вторых, свидетели нам нужны, потому как собираюсь я дежурному по поезду доложить о происшествии, а он, естественно, вызовет милицию, как только в город прибудем.
Услышав про милицию, все притихли.
- Ой, только, пожалуйста, не надо милицию... - опомнившись, взмолилась Женька.
- Ага! Вот вам и ответ на все вопросы! - воодушевился мужик. - Девочка боится милиции! Это о чём-то говорит?! Мне вот нечего её бояться, моя совесть чиста! А она чего испугалась? Может, сбежала, или украла чего-нибудь? А?! И чем она докажет, что корзинку эту я у неё взял?!
- Это моя корзиночка!! Мне её недавно подарили! - вскричала Женька. - Ещё мой братик на её донышке карандашом начеркал. Я отмыть не смогла - карандаш потому что химический.
Тётя Аня подошла к мальчишке, взяла с его коленок лукошко и, расстелив на столике газету, высыпала ягоды. Потом, перевернув корзиночку, показала всем Мишкины каракули.
- Держи своё лукошко! - сказала она Женьке. - А с вами мы теперь поговорим по-серьёзному.
- Только закройте, пожалуйста, купе! - попросила тётка, - что ж вы нас так позорите из-за какой-то ерунды...
- Обокрали ребёнка и считаете это ерундой?! - возмутилась проводница, закрывая двери купе.
- Послушайте... - Мужик выглядел слегка смущённым. - Ну зачем вы из меня делаете какого-то монстра? Ну, так получилось - не оказалось у нас мелких денег. А с пятёрки у неё наверняка сдачи не было...
- Почему же тогда вы, человек с "чистой совестью", не вернули ей всё обратно?
- Ну, я же сынишке гостинец принёс, как я у него его назад заберу?! Рука не поднимется.
- И ради прихоти собственного чада без сожаления изранили душу чужого ребёнка? -
тётя Аня презрительно глядела на супругов.
- Ну, ладно, хорош, кончаем базар! - мужик достал из кармана деньги. - Вы мне разменяете пять рублей? - Так сколько я тебе должен? - обратился он к Женьке, - три или два?
- Ну, ты чудачка, Женя! - воскликнула тётя Аня, - да здесь же не меньше пяти-шести стаканов! - А вам я ничего менять не собираюсь! - обернулась она к пассажиру. - По вашей милости ребёнок едет один за много километров от дома! Где и на что ей прожить до завтрашнего дня в чужом, незнакомом городе?! А представьте себе, что испытывают сейчас её родители!! Нет, пожалуй, без милиции тут никак не обойтись! - и тётя Аня открыла двери купе, намереваясь выйти.
- Да погодите вы! - вскричал мужчина, - может, решим этот вопрос на месте? Я готов возместить ущерб, так сказать... Скажите, сколько ей нужно?
- Ничего мне от них не нужно! - потянула Женя проводницу за рукав. - Пойдёмте отсюда скорее!
- Как это не нужно?! - сердито воскликнула тётя Аня, незаметно подмигивая Женьке. - А за койку заплатить в гостинице?! Не на лавке же в зале ожидания тебе ночевать?! Вот там уж точно тебя милиция заберёт! А поесть? Ты когда в последний раз ела, вчера, наверное? А билетик до своей станции на какие шиши купишь?! Вот так-то вот! - Короче... - повернулась она к мужику, - по самым скромным подсчётам рублей десять, не меньше, понадобится. Плюс пятёрку за ягоды.
- Дай пять рублей! - повернулся к жене мужчина, доставая из кармана деньги.
- Да это же форменный грабёж!! - взвизгнула толстая тётка, доставая кошелёк. Она нервно копалась в нём и, достав три рублёвые купюры, с остервенением бросила их на столик.
- Нет у меня пятёрки, хватит ей и этого за глаза!!
- Да-а-а, сказала бы я вам, кто вы есть... - презрительно усмехнулась проводница, - если б не дети! А пацана вашего мне жаль - таким же воспитаете.
В купе у тёти Ани Женя сидела совершенно разбитая после пережитого происшествия. Щёки и уши горели, будто их отхлестали и надрали за какую-то провинность. Было стыдно, что это она, Женька, стала причиной ужасного скандала. Вспомнился полный ненависти и злобы взгляд той тётки, обращённый к ней, Женьке, когда проводница, взяв деньги, положила их в кармашек её сарафанчика.
- Ничего, не переживай... - успокаивала девочку тётя Аня, - таких только так и надо наказывать! Жаль, что ты не захотела, а то бы я его, этого козла, всё-таки сдала в милицию! А ты не волнуйся - я тебя сестрёнке своей передам, она там в детской комнате работает. Покормит тебя, заночуешь у неё, а завтра, ближе к обеду, на поезд посадит, без всякого билета. Деньги держи, никому не показывай! Завтра мамке привезёшь - она и подобреет, бить не станет.
За окном вагона медленно уплывали одинокие домики с садиками и огородами, пасущиеся в густой траве козочки... Гулко прогудел металлом под колёсами поезда мост над небольшой речушкой, резво бегущей в глубоком овраге. Но Женька рассеянно, равнодушным взглядом провожала красоты, которые когда-то её так радовали и умиляли. Тётя Аня разносила пассажирам чай, в купе иногда заглядывали люди, что-то спрашивая, но Женя их не слышала - монотонный стук колёс убаюкивал и она задремала...
Открыв глаза, Женька прислушалась. Что-то было не так... Выглянув в окошко вагона, поняла, что поезд стоит посреди леса. Выбежав в тамбур, увидела приоткрытую дверь. "Где же она, тётя Аня?.." - растерявшаяся девчонка бегала от купе к тамбуру и обратно, нетерпеливо дожидаясь проводницу. - "Вот она, возможность поскорее вернуться домой, но, как же уйти, не простившись с доброй тётей Аней?!" Время бежало и Женька, наконец, решилась. Она вытащила из кармашка две пятёрки, положила их на столик, прижав стаканом в блестящем подстаканнике и, подхватив своё лукошко, торопливо двинулась к выходу. Лесенки у вагона не оказалось, до земли было высоко, но Женя, отбросив подальше корзиночку, спрыгнула сама. Круглые, мелкие камушки заскользили под подошвами. Потеряв равновесие, Женька упала, больно содрав коленку. Вскочила, и, перебравшись через рельсы, прихрамывая, поспешила к лесу.
- Женька! Глупая девчонка! Куда же ты?!! Пропадёшь!!
Женя обернулась. В дверях вагона стояла проводница.
- Тётя Аня! - Женя кинулась обратно к поезду.
- Стой! Стой!! - Проводница отчаянно махала Женьке рукой, веля остановиться. Невесть откуда вылетевший поезд с грохотом нёсся по рельсам. Мелькали коричневые, без окон, вагоны, огромные чёрные бочки с крупными надписями, низкие платформы... Женька ждала с нетерпением, когда же кончится эта вереница вагонов и в просветах между ними высматривала тётю Аню, всё так же стоявшую в открытых дверях. Но вот уже не видно её, промелькнул и исчез последний вагон пассажирского поезда, а товарный состав всё проносился мимо, и казалось, что нет ему конца. Наконец, он умчался и на Женьку опустилась, заложив, словно ватой, уши зловещая тишина... Растерянная и испуганная, она одиноко стояла посреди высокого тёмного леса, перечёркнутого длинной чертой железной дороги. Там, куда унёсся её поезд, леса не было, но Жене надо было идти в другую сторону, туда, где сплошной стеной до самого горизонта тянулся чужой, незнакомый ей, лес.
Весело стрекотали в густой траве кузнечики; трепеща прозрачными, радужными крылышками, перелетали с цветка на цветок стрекозы. Отмахиваясь от кусачих слепней, Женька шла краем леса. Не было ни дороги, ни тропинок. Густые заросли колючих кустарников хлестали и царапали девчоночьи ноги и руки, чертополох цеплялся за платье. Идти по шпалам тоже было нелегко - мелкая галька насыпи залезала в растоптанные башмаки, и Женьке часто приходилось их вытряхивать. К тому же, надо было часто оглядываться, чтобы успеть отбежать подальше, когда появится за спиной мчащийся по рельсам поезд. "Глупая девчонка" - слышался ей возглас проводницы. "В самом деле глупая... - думала Женька, - дура, дура, настоящая дурища!"