«Вот Алисе, сейчас, немного удачи не помешало бы», – подумала она.
7. Расставание
Вера, как ошпаренная кошка, выскочила из кафе. Едва массивная дверь за спиной закрылась, здание Высотки на Кудринской площади на фоне фиолетово-оранжевого московского неба затуманила пелена непрошеных слёз. Женщине захотелось как можно скорее оказаться дома, спрятаться в свою уютную однокомнатную норку. Не глядя по сторонам, Вера рванулась к станции метро.
– Мать твою, твою ж мать! Господи, нельзя же так! – Вера упёрлась обеими руками в пестрых варежках в капот затормозившего перед ней автомобиля. Запахло жжёной резиной.
– Ты чё слепая, что ли?! – заорал перепуганный водитель, выходя из двери своего внедорожника.
– Я?! Я слепая? Полосочки, вот эти, беленькие, по-вашему, что обозначают… Р-роман Аркадьевич?? – узнала следователя Вера. – Вы преследуете меня что ли, карающий меч правосудия?!
Вдруг она зарыдала, не справляясь со своими эмоциями, подстёгнутыми выбросом адреналина из-за едва не случившейся аварии.
– Вы пьяны, Вера… Григорьевна?
– Я вообще не пью.
Вера никак не могла унять слёз, к тому же от только что перенесённого испуга, её начала бить крупная дрожь. Домой захотелось нестерпимо.
– Ширяетесь или нюхаете? – предположил Роман.
– Если вы вдруг не заметили, это вы меня чуть не задавили только что, Роман Аркадьевич на пешеходном переходе, между прочим. Ваша профессия заставляет в людях только плохое видеть. Профессиональная деформация личности это называется. Всё. Я пошла. Мне очень плохо. До свиданья, товарищ следователь.
Вера обогнула Романа и двинулась в сторону метро. Следователю стало неудобно, за то, что он только что сказал, и он собрался было окликнуть Веру, чтобы извиниться. Но не успел. Её пришлось вытаскивать из-под колёс Газели, куда она чуть было не шагнула, продолжая идти, не глядя на дорогу.
– Да что с вами, в конце концов! Нельзя же так! Заболели? Болит у вас что-нибудь?
– Болит, вот именно, что болит! Гордость болит. Как бы это сформулировать, чтобы по-дурацки не звучало? – замялась Вера, Роман вопросительно смотрел на неё.
– Ну, меня молодой человек бросил. Всё равно глупо звучит, тётку на четвёртом десятке молодой человек бросил.
– А ему сколько?
– Столько же.
– Тогда скажите: «мужчина», и нормально будет звучать.
– Ну какой он мужчина? Он… – Вера не находила подходящего слова, в голове крутилось «инфант», ничего себе инфант под два метра ростом.
– А я? – вдруг спросил Роман.
– Вы, что? – не поняла вопроса Вера.
– Я – мужчина?
– А у вас сомнения какие-то проснулись?
– Нет, конечно, просто мне столько же лет, почти.
– А, это. Спрашивать нечего, по вам видно, что вы тот ещё… мужчина.
Вера начала успокаиваться, даже дрожь почти унялась, но сильно захотелось курить.
8. Сигареты
Роман вёз Веру домой. Она жадно затягивалась его сигаретой. Он отправлял двадцатую смску Оксане в Грецию. Именно из-за девятнадцатой он чуть было не наехал на Веру на пешеходном переходе возле кафе. Вера глубоко втягивала дым, держась кистью левой руки за локоть правой и легонько раскачиваясь взад-вперёд.
– Представляете, я пришла, он уже сидит и улыбается приветливо, во весь рот. Потом, взял мои руки в свои, чмокнул так, нежно, вот сюда. Вера протянула вперёд левую кисть. Посмотрел взглядом, таким, ясным, дурацким, таким. И говорит…
– Я тебя не стóю. Тебе нужен кто-то лучше, чем я, – продолжил за неё Роман.
– Угу… примерно, так, – вздохнула Вера. – Мерзко так стало. А я, дура, так обрадовалась, когда он позвонил. Глупость какая! Я – просто дура.
– А почему вы не удивляетесь, откуда я ваш адрес знаю? – спросил Роман.
– Ну, я не совсем, всё же, дура, – тут же не согласилась сама с собой Вера. – Из заявления, конечно, я же оставляла свои данные. Хорошая у вас память, профессиональная, отчества вот только не запомнили, – ответила Вера, – Слушайте, найдите вы Алисины фотки, ладно?
– Ну вот, опять.
Роман усмехнулся и взглянул на Веру, ожидая увидеть перепачканную тушью для ресниц зарёванную физиономию. Но вместо этого наткнулся на чистый задумчивый взгляд немного опухших от слёз глаз. Вера больше не плакала, наоборот, она чему-то сдержанно улыбалась, глядя на подлокотник. Роману понравилось отсутствие следов краски на лице женщины, и то, что она так быстро успокоилась.
Когда Роман остановился у подъезда дома Веры, он вдруг осознал, что совершенно не хочет оставаться один этим вечером. Он уже знал, что у Ксюши в Греции всё в порядке. Он дозвонился до гостиницы и выяснил, что она не покидала территорию отеля. Ему обещали передать девушке его просьбу перезвонить. Но она так и не перезвонила. И трубку не взяла, даже когда телефон на короткое время вернулся в сеть.
Когда ему в голову проникали тщательно отгоняемые мысли о том, чем же Ксюша могла там сейчас заниматься, и почему не желала отвечать на его звонки, острая ревность начинала жечь его мозг. Он был готов купить билет и лететь в эту долбанную Грецию уже сейчас.
Но тогда об этой греческой мелодраме узнают все: и начальство и знакомые. И эта тварь Маринка. Он окажется втянутым в тупую мыльную оперу, а если есть разумное объяснение поведению Ксюши, то он будет выглядеть ревнивым идиотом. Но просто идиотом будет выглядеть в любом случае. Надо было заставить себя ждать.
Вера тоже не спешила выходить из машины. Она захотела забрать сигареты Романа. Курить всё ещё хотелось, а в магазин идти – нет. Но она не находила предлога присвоить пачку.
– Давай выпьем у тебя чего-нибудь, – вдруг предложил Роман.
– В смысле бухнём? Я же говорила, что я не пью.
– Ты и не куришь, вроде. А сама пачку утащить хочешь, мою.
– Ну, да. Я это, в смысле, что у меня пить нечего. Чур, я водку не буду.
– Я и сам не буду. Грог пить будем из коньячка. Я сделаю. Микроволновка есть у тебя?
– Угу. Грог – заманчиво, но больше ничего не будет. В смысле, ну…, назовём это романтикой, – предупредила Вера.
– Не будет. Не заставишь. Достала эта ваша романтика. Дома есть чо?
– У меня там есть моцарелла, черри, творог ещё есть обезжиренный, кофе, чай травяной, разный. Может авокадо ещё остался.
– Для грога, я имею в виду, – покачал головой Роман.
– Кроме вышеперечисленного, больше вообще ничего нет.
– Понятно. И еды нормальной тоже нет. Слушай, а чем ты своего «молодого человека» кормила?
– А я его не кормила.
– А может быть, стоило? – ехидно спросил Роман.
9. Грог
На своей кухоньке Вера разложила по тарелкам еду, которую Роман купил в ближайшем супермаркете. Сам он смешивал приправы для очередного кувшина грога. Пригодился деревенского вида коричнево-зелёный керамический кувшин, который недавно подарили Вере. Один такой кувшин они уже успели опустошить.
– Со мной всё понятно. А вам, почему домой ехать не хочется, следователь Роман? – спросила Вера. – С женой поссорились?
– Давай на ты, – предложил Роман.
– Нет. Я на ты не хочу. У меня на ты не получается. А вам можно. Разрешаю.
– С женой поссорился, тоже, с бывшей женой. Честно говоря, у нас с ней любое общение – ссора. Не помню уже, когда по-другому было. Я профессионал. Я умею себя в руках держать, но она тоже профессионал, по-своему. Гарантированно меня выбешивает, каждый раз.
– Мне знакомо. У меня тоже бывший муж есть. И я его тоже бешу, даже когда молчу. Лучше вообще не общаться, спокойней. Я даже адвоката наняла, чтобы не общаться.
– У меня там дочь, – вздохнул Роман.
– А у меня там квартира, – вздохнула Вера.
Звякнула микроволновка. Роман начал разливать дымящийся напиток по широким тяжелым стаканам, украшенным стеклянными каплями. Вдруг из прихожей донёсся приглушенный звук, пришедшей смс-ки. Роман всё бросил и метнулся к куртке. Отрывистыми, нетерпеливыми движениями он стал обследовать карманы в поисках телефона. Нашёл. Вздохнул и вернулся на кухню.
– Что случилось? – спросила Вера.
– Да ничего, так, спам.
– А ждал чего?
Роман не ответил, продолжил возиться с напитком. Вера сидела задумавшись.
– Роман, а вы в приметы верите?
– Не знаю. Смотря в какие, наверное. В большинство – нет, но некоторые, не то, чтобы верю, принимаю во внимание, что ли.
– А как вы думаете, может что-нибудь помочь желание исполнить, например.
– Конечно, может. Трата усилий и материальных ресурсов.
– Не в этом смысле… Ритуалы там, приметы, действуют?
– А, это. Ну, может, наверное, помочь сформулировать это желание чётко, обдумать, как следует.
– Точно. Вы прав. Обдумать и понять, что тебе это на хрен не надо всё, – продолжила Вера мысль Романа. – Так?
– Не совсем. Я имел в виду, что обдумаешь и поймёшь, куда именно усилия направить, куда денег дать, чтобы исполнить это желание.
– Мы не привыкли отступать, нам расколоть его поможет киножурнал “Хочу всё знать”, – пробормотала Вера. – А я сейчас думаю, что иногда лучше отступить. Потому что сделаешь всё возможное, стенку лбом проломишь, добьёшься своего, ценой невероятных усилий, получишь, чего хочешь. И в большинстве случаев почти сразу становится ясно, что нафиг тебе это не нужно. Часто только затраченные усилия и не дают в этом признаться, самому себе, хотя бы.
– В смысле? – думая о другом, из вежливости спросил Роман.
– В смысле, по большому счёту, мы сами не знаем, чего нам по-настоящему надо желать. А люди думают, что знают. Ходят хороводом, носы трут собакам.
– Собакам?
– Ну, этим на Площади Революции.
– Там на удачу трут, вроде, а не чтобы что-то конкретное исполнилось? Просто, чтобы повезло, – задумчиво сказал Роман. – Это, кстати, одна из тех примет, которые я принимаю во внимание.
– Удача, это да. Ну, насчет желания, я бы загадывать не стала, даже если бы точно знала, что оно исполнится.
– Да? Почему? – Роман почти не слушал то, что говорила Вера. Он смотрел на свой телефон, который теперь лежал на кухонной тумбочке, продолжал лихорадочно молить о любой весточке от Ксюши. Но всё же алкоголь начинал делать своё дело, Роман расслабился, острота крючков ревности, терзавших его сознание, уменьшалась. У него стало получаться отгонять от себя эти мысли. Он решил сосредоточиться на словах Веры, какую бы чушь она не несла, лишь бы не думать о Ксюше.
– Что почему? Вы не слушаете меня совсем. А я и не настаиваю, я могу и в тишине покурить, даже лучше.
– Не, не, говори, продолжай. Мне интересно, правда.
– Примеров на самом деле, много. В моей жизни, по крайней мере. Далеко не будем ходить, возьмём хотя бы этого «молодого человека», сегодня в кафе. Если коротко, то было так. Мы познакомились в спортивном клубе. Я туда на йогу хожу, а у них в соседнем зале какие-то единоборства были.
– Какие единоборства?
– Я точно не знаю, айкидо, по-моему.
– Даже не выяснила, – прокомментировал Роман.
– А зачем мне? Я же не в охранники его нанимала.
– Действительно, зачем знать, чем занимается человек, с которым собиралась…
– А сами-то вы, Роман Аркадьевич, много про своих женщин знаете?
– Про женщину… она у меня одна. Знаю. Помогаю даже, вон вся машина краской из-за её листовок провоняла. А она… не важно, короче, проехали. Увидела ты его в клубе и что?
– Он привлекательный, высокий, фигура красивая. Кубики пресса даже видно.
Роман посмотрел на свой живот и вздохнул. Когда-то и у него были кубики пресса, теперь из-за хронической нехватки времени и сил на спорт и нормальную еду их не осталось. Всё время уходило на работу и на Ксюшу.
– А поведение у него такое скромное, застенчивое даже. Там в холле устроено кафе: зелёный чай, орешки, соки, такое всё. После занятий очень приятно посидеть. У нас тренировки в одно время заканчивались. В этом кафе мы и познакомились. Он так разговаривает, что вроде бы поощряет, и в тоже время сам как будто преодолевает что-то внутри. Взглянет так, что понимаешь, ты ему нравишься. А отвечает скованно, взор потупит долу, как будто мешает ему что-то, проявиться не даёт. Такая милая застенчивость. Как будто его злая колдунья заколдовала, – улыбнулась Вера.
– Ты его, следовательно, расколдовать решила.
– В общем да. Захотелось пробить эту стену. Вывести скрытую его симпатию наружу. Я думала тогда, что ему нравлюсь. Я уверена в этом была. Даже азарт какой-то появился.
– Ну и что ты сделала?
– Да ну вас, Роман Аркадьевич! – Вера махнула рукой. – Соблазнила его, конечно. Усилия приложила в нужное место. Как вы и советовали. Короче своего я добилась и как только добилась, сразу обломалась. После тех эмоций и восторгов, которые я в процессе соблазнения, так сказать, испытала, близость наша, в смысле физиологии, мне совсем не понравилась. Не то. Но общаться с ним было приятно. Я подумала, что интим это не главное. Привыкнуть сначала надо и всё будет хорошо, потом.
– А что тут может быть «не то», если человек здоров, в смысле всё работает, как надо?
– Он квёлый какой-то оказался. Не знаю, как объяснить? Вот он я, типа, пользуйся. А всё остальное – сама, сама. Короче, думаю, столько времени я себя накручивала, пыталась его на ответный шаг подвигнуть. Полгода не меньше, на гордость собственную наступила, а результат того и не стоил, в общем-то. А тут он меня ещё и бросил. Он. Меня. Бросил.
– Хорошо, что не в набежавшую волну, все-таки.
– У него до набегающих волн денег бы не хватило меня довезти. Но мерзко так на душе, если честно. Это к вопросу, зачем всё было. Зачем столько усилий? Вот оно исполнилось это желание. И что, лучше мне стало от затраченных мной усилий?
На тумбочке снова просигналил о полученной смс телефон Романа, он взял телефон, посмотрел на экран. Снова недовольно поджал губы, вздохнул и отключил аппарат.
– Да пошло оно всё!
– Бывшая жена достала? – поинтересовалась Вера.
– Будущая пропала в Греции… смоковница хренова!
– Это юмор такой, милицейский, я не понимаю, где смешно.
– Это жизнь такая. Я и сам пока не понимаю. Ты права, наверное, может и ни к чему это всё. Два года уже встречаемся. А борщ к матери езжу есть и котлеты с пюре. А она вегетарианка. Ксюша зовут. Она вечно в процессе каком-то, то велопробег ночью по Урюпинску, то сарай девятнадцатого века в Хуево-Кукуево сносят, то детёныша кобры из канализации спасать. Эх. Ну, какая это жена? Дома у неё срачь. Её мать убираться к ней приходит. Я тоже не того, но…
– Роман Аркадьевич, а как вы думаете, разница в значении слов «жена» и «домработница» имеется? – спросила Вера. – Может Ксюша потому и пропала, что вы её достали домоводством своим?
– Думаю, имеется, – серьёзно ответил Роман. – Домработница это когда человек дома проводит хоть какое-то время. А у неё дома только спать получается. А потом, то туда, то сюда.
– Слушай, а может она правда там в историю какую-нибудь попала. Может спасать надо, полетели… завтра. Алиске паспорт вернем, и могу ехать, у меня Шенген открыт.
– Тебе лишь бы кого-нибудь спасать то Алису, от депрессухи, то Айкидо это, от хрен знает чего, теперь вот Ксюшу. От кого ты её спасать собираешься, от какого-нибудь волосатого грека? Примешь удар на себя?
– А что? Я могу, – нетрезвая улыбка вспыхнула на лице Веры.
– Догадался уже, что можешь. Нормально у неё там всё, с гостиницей разговаривал два раза. На территории она. Не покидала.
10. Удача
Наутро Вера ждала Алисию в фойе гостиницы. Голова раскалывалась, во рту был противный привкус, мышцы скручивало, тело ныло так, как будто по нему били колотушками. Веру терзало похмелье, но новый паспорт Алисы не ждал. На следующий день был назначен вылет в Испанию, времени не оставалось.
Перед выходом Вера пыталась растолкать Романа, храпевшего на маленьком диванчике. Он, не просыпаясь, дал понять, что будет спать здесь дальше, потому что выходной. Это было правильно, в субботу надо отдыхать. Но не в эту, сегодня надо забрать паспорт, вернуться на выставку, продолжать выяснять судьбу чемодана, и ещё надо было визу Алисии восстановить. Но это вроде бы завтра в аэропорту, в любом случае, надо уточнять.