– А если я хочу яичницу?
– То я, так и быть, тебя угощу.
Она согласно кивнула и отправила в рот первую ложку, удивляясь тому, что итальянец сумел сделать овсянку настолько нежной и вкусной.
– А чем мы займёмся потом?
– Можем спуститься во двор. Кстати, я же тебе его не показывал?
– Нет, – Варя усмехнулась, – было поздно. А мы можем посидеть вот здесь? – она кивнула на террасу, что скрывалась за большими панорамными окнами. – Мне очень вид нравится.
Окна его спальни тоже выходили на деревья, тянущиеся вдоль небольшого оврага. Берёзы, осины и редкие ели. Старые, высокие. И нескошенная луговая трава, потрясающая буйством ярких красок от росших в ней цветов. Она еще несколько минут назад, стоя у окна, думала, каким должен быть насыщенным и пьянящим воздух от этого великолепия нетронутой природы. В Москве такого не почувствуешь…
– Хорошо, – Саша подмигнул ей. – Устроимся на веранде. Сможешь позагорать. А я немного поработаю. Сложный, но интересный у нас контракт намечается.
– Совсем утомил девчонку, – Александр усмехнулся, переводя взгляд с монитора на Варю, которая дремала в ротанговом кресле. Тень от дома спасала её от послеполуденного солнца. Она вытянула стройные ноги, закинула одну руку за голову, а другую положила на живот. И выглядела в этот момент такой невинной и чертовски соблазнительной одновременно. Не мудрено, что от этого вида его член дернулся, готовый встать по стойке смирно. – Э, нет, парень, даже не думай. Не сегодня, это точно.
Но сидеть и просто так смотреть на неё, он не мог.
Березин сохранил документ, над которым работал, снял очки и, положив их поверх опущенной крышки ноутбука, переложил всё на небольшой столик. Осторожно опустил ноги, опасаясь обжечь босые ступни о нагретый каменный пол, и перебрался к Варе. Не хотелось тревожить её, но и необходимость обнять, чувствовать, наслаждаться прикосновениями, победила в нём. Он подтянул шорты и сел, придерживая Варю и устраиваясь так, чтобы она опиралась спиной о его грудь. Взял её в плен своих рук и облегчённо выдохнул.
Но Варя сморщила нос и, приподнимая голову, нехотя приоткрыла один глаз. Её голос звучал сонно и недовольно:
– У?
– Прости, не хотел тебя будить, – его губы коснулись пульсирующей у виска венки.
– Который час?
– Понятия не имею. Да и какая разница?
– Мне пора ехать, – она удобнее устроилась в его объятиях. – Завтра на работу.
– На работу… – Александр тяжело вздохнул. – Не хочу тебя отпускать.
– А я не хочу уезжать.
– Может, ну её, эту работу, а? Не ходи завтра, прогуляй.
Всё ещё находясь в полудрёме, Варя, не скрывая улыбки, покачала головой:
– Я не могу. У меня очень строгий начальник.
– Да ладно? – Березин изогнул бровь. – Вот уж не поверю. Вера Павловна души в тебе не чает.
– Это не она. Это её начальник. Ну, он и мой начальник, получается, тоже. О его строгости ходят легенды. Да, – он смотрел в серые глаза и не мог сдержать смех. – Подчинённые его боятся. И никто не решается ему перечить.
– Да ты сейчас серьёзно?
– Абсолютно, – она весьма энергично кивнула.
– Врут. Потому что не так давно одна девчонка так отчитала его на планёрке… Дерзкая особа.
– Ну, если бы Александр Сергеевич знал, как у этой дерзкой особы тряслись руки и ноги… – но по голосу было понятно, что она очень гордится собой. – Особенно, когда этот строгий начальник попросил её задержаться… Она боялась, что её уволят.
– Он бы так не поступил, – его подбородок касался её затылка. – Хочешь, я поговорю с этим строгим начальником? И он отпустит тебя, на завтра? Всё-таки, я не последний человек в компании.
Он и сам не знал, зачем это ляпнул. Но Варина реакция изумила его. Серьёзный взгляд её глубоких глаз в который раз удивил:
– Нет, не хочу. Не хочу давать повод для пересудов за твоей спиной. Не хочу, чтобы…
Но Саша перебил её:
– А я никому не позволю судачить о моей девочке. Слышишь? Никому. Никому не дам тебя в обиду.
– Правда?
– Конечно, правда.
Он повернулся так, что теперь она лежала под ним. И накрыл дрожащие губы своими, стирая все сомнения…
***
Понедельник подходил к концу. Варя подшивала файлы в личные дела сотрудников и поглядывала на экран смартфона в надежде получить хотя бы одно сообщение от Березина. Сама она ни написать, ни позвонить так и не решилась. Не знала, было ли это уместно и допустимо. Её тайные мечты никогда не доходили вот до этого этапа отношений. Отношений между начальником и подчинённой. До служебного романа. В её фантазиях все было радужно: ОН, наконец-то, замечал её, влюблялся без памяти и… и жили они долго и счастливо. И не скрывали свои… Что? Отношения? Но кто сказал, что они были? Вот в этой, реальной жизни…
– Варваренька? Всё в порядке?
Вера Павловна окинула свою любимицу заботливым взглядом. А та пожала плечами:
– Наверное. Понедельник…
– День тяжёлый? Завтра будет не легче. Березин потребует отчёт по тульской вакансии, а я даже условия конкурса на сайте компании разместить не успела.
– Так давайте я этим займусь, этим конкурсом. Тем более, что и условия…
– Отличная идея, – Вера Павловна шумно выдохнула, сбрасывая с плеч этот груз. – Но не думай, перед директором я ответ завтра держать буду. Я виновата, затянула. Надо было мне сразу этот проект тебе отдать. Ты условия разрабатывала, тебе он ближе. Займись им вплотную, а текучку пусть на себя возьмут другие. Ну, по домам?
– По домам…
Варя кивнула, закинула ремешок сумочки на плечо и понуро поплелась к выходу вслед за начальницей. Не говорить же ей, что домой идти совершенно не хотелось. Это вчера мама была на дежурстве. Папа вздохнул, но обнял её, и понадеялся, что она была осторожной. А сегодня… Сегодня ей грозил очередной скандал.
А ещё Березин… Ну почему он не позвонил? Сегодня? Не написал хотя бы простого сообщения? Ведь вчера, перед сном, он пожелал ей и спокойной ночи, и нескучной недели, и…
– Варька, – поток её невесёлых мыслей прервала Оля. Догнала, обняла и расцеловала. – Кирюху подождём? И домой, вместе?
– Домой. Вместе…
– Ты чего такая? Что случилось? Опять дома?..
– Да нет, всё в порядке, наверное… Ой, подожди, – телефон в руке завибрировал, а сердце часто и громко билось о грудную клетку, когда на мониторе высветились три буквы. Б.А.С. А что еще она могла придумать? – Оля, подожди… Ты иди, я сейчас. Я догоню, – улыбка осветила её лицо. – Звонок очень важный.
Варя надеялась, что не только важный, но и радостный, долгожданный. О плохом, например, о том, что сегодня он мог совершенно иначе взглянуть на прошедшие выходные, думать не хотелось. Она справилась с дрожью в руках и с придыханием ответила:
– Д-да?..
– Нелепейшая ситуация. Просто… из рук вон, – энергичный голос Березина заставил её замереть на месте, мешая другим двигаться по тротуару в свободном потоке. – Я хотел послать тебе букет цветов. На работу. Уже заказал и…
– И в самом деле было бы нелепо… – она закусила губу, борясь со слезами.
– И прости, что не позвонил раньше, закрутился. Но я думал о тебе, весь день… Я скучал. Как так, Варвара Андреевна?
– Вы у меня спрашиваете, Александр Сергеевич? – но произнеся его имя, она нервно завертела головой из стороны в сторону, боясь, что кто-то может услышать её. – Я не знаю, – она отошла на несколько шагов и перешла на шепот. – Я тоже скучала. Весь день. Очень. И ждала… Мне, мне можно самой писать тебе смс?
– Нужно, мой дерзкий бесёнок, нужно, – она слышала в трубке счастливый смех. – Ты как? Как дома?
– Я нормально. Теперь даже отлично.
– Я собирался завтра пригласить тебя на обед, так сказать, деловой, – он выделил последнее слово. – Мы могли бы, не вызывая подозрений, обсудить, скажем, дополнительную медицинскую страховку, но…
– Но? – Перспектива пообедать с ним приятной дрожью пронеслась по её телу.
– Но тот контракт, я говорил тебе о нём вчера… После планёрки я улетаю в командировку. Очень надеюсь, что вернусь к концу недели. Если не получится, позвоню и скажу. Но в любом случае, ничего не планируй на выходные. Поняла?
– Ничего не планировать?
– Ничего. Уже скучаю. Вечером спишемся.
Оля издалека с интересом наблюдала за подругой. За тем, как менялось её настроение, как во время разговора она улыбалась, запуская руку в волосы и приподнимая их у виска.
– Кир? Ты ничего странного не замечаешь?
Она толкала своего парня локтем, пытаясь вырвать его из лап интернета и переключить внимание на Соломатину. Но тот бухтел что-то нечленораздельное под нос, не обращая на тычки никакого внимания.
– Да оторвись ты, говорю тебе. Глянь! На Варьку глянь, не на меня.
– А что с ней не так? – Поправляя очки и прищуриваясь, Кирилл отыскал на противоположной стороне улицы подругу. – Вполне нормально выглядит. Счастливо.
– В том-то и дело. Она влюбилась, – Оля повернулась к другу. – Ты говоришь, что вчера днём видел Никиту?
– Видел, – о том, что Никита был в компании девушки, которая висла на нём, Кирилл решил умолчать.
– Интересненько…
И когда Варя вернулась к друзьям, Оля набросилась на неё с расспросами:
– Говори, кто он?
– Ты о чём? – Варя пожала плечами, надеясь, что получится уйти от разговора.
– Соломатина! Ты влюбилась, наконец-то. И я, то есть мы с Киркой, хотим знать, кто он. Мы имеем право.
– Зуева! – Варя передразнила подругу. – Тебе не кажется?.. – но недовольный взгляд подруги красноречивее всех слов говорил о том, что соскочить не получится. – Я не могу тебе сказать, кто он. Пока не могу. Потому что сама не знаю, насколько всё это серьёзно. У нас было всего одно, нет два. Два свидания, и вчера… – Она покосилась на Кирилла. – Ну, ты понимаешь…
– Варька! – Оля порывисто обняла её, крепко сжимая в своих объятиях. – Я так рада! Так рада. Конечно, немного жаль, что это не Никита, но…
– С Никитой у нас ничего бы не получилось. И ты знаешь это.
– Знаю, но… Я всё равно рада. Мы рады. Правда, Кир?
– Правда.
– Если бы и у мамы была такая же реакция, я была бы самой счастливой на свете.
– Всё образуется, Варя, – утешения подруги были как нельзя кстати. – Всё образуется…
Но, нет. Всё было с точностью до наоборот, как и ожидала Варя. Мама не кричала, нет. Она просто смотрела с таким укором, как будто собственная дочь предала её в очередной раз. Развернулась и направилась в спальню, небрежно бросая:
– Не думала, что ты докатишься до такого.
До какого такого? Варе хотелось кричать, хотелось спорить, доказывать, что всё не так. Но папа остановил её:
– Варежка, дай ей время. Она… Она устала… А тебя там в комнате подарок ждёт. Курьер принёс.
Курьер. Подарок от Саши, она не сомневалась. Распахнула дверь и увидела на столе, в вазе, большой букет белых альстрёмерий. А на кровати – светлого плюшевого мишку. Но вот такой вселенской радости больше не было. Она уткнулась носом в мягкую макушку косолапого друга и плакала от обиды и непонимания, от несправедливости. И не смогла успокоиться даже тогда, когда позвонил Саша. Благо, он не догадывался об истинной причине:
– Варька, глупая ты моя. Ну, хочешь, я скуплю всех мишек, каких только увижу? Посажу их в каждый угол… Если бы я только знал, что какая-то игрушка сможет так растрогать тебя… Милая моя девочка.
– Не надо всех, – она хлюпала носом. – Я люблю этого.
И хотела добавить, но вовремя сдержалась, что она любит его. И хочет к нему…
Глава 7
Самолёт готовился ко взлёту. Березин удобнее устроился в кресле вытягивая ноги. Благо, широкие проходы и расстояния между рядами в салоне бизнес-класса позволяли летать с комфортом. Он защелкнул карабин на ремне безопасности как раз в тот момент, когда на телефон пришло сообщение. Сам того не ведая, Саша улыбнулся, как будто заранее знал отправителя.
Бесёнок. Его улыбка стала ещё шире.
Не знаю, во сколько твой рейс. Но, пожалуйста, напиши, когда приземлишься. Я переживаю.
– Приятно, когда о нас заботятся не только наши мамы.
– У? – Саша обернулся к сидевшему в соседнем кресле Семёну Абрамовичу. – Вы о чём?
Но лучший юрист компании только хитро улыбнулся, не отвечая напрямую:
– Моя Софочка просит меня об этом каждый раз. Простите, Александр Сергеевич, но эти ваши телефоны с большими экранами… Невольное любопытство…
– Ничего страшного, – Березин перевёл телефон в авиарежим, мило кивнул стюардессе, но вернулся к разговору. – Сколько лет вы женаты?
– Без малого сорок, – юрист открыл жестяную коробочку и замешкался, выбирая леденец. – Хотите?
– Монпансье, – от предложенной конфеты Саша не отказался. Выбрал золотистую, такую же солнечную, как его Варя. – Совсем как в детстве, – прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом. А когда самолёт набрал высоту, отстегнул ремень и сел в пол-оборота к юристу. – Сорок лет… Это же целая жизнь.
– Целая жизнь, двое детей и внуки. Когда, десять лет назад, родился старший, Яшенька, я решил, что хватит старому еврею таскаться по арбитражным судам, и согласился на работу в вашей компании.
– Да, – Березин коротко кивал, – я помню нашу первую крупную сделку, и то, как вы заставили поставщиков умерить свой пыл.
– Это было не сложно. Я был на своём месте. Важно, Александр Сергеевич, чтобы каждый человек был на своём месте. Вот взять, к примеру, нашу Вареньку.
– Вареньку? – Березин удивился и насторожился.
– Ну, да. Варвару Андреевну.
– А, это ту, которая на планёрке?..
– Ту самую, – старый еврей спрятал усмешку в седых усах. – Как я ни пытался переманить её к себе в отдел – не пошла. Грамотная, толковая… Сколько ей было тогда? Первое её лето в компании, курьером работала. Пятнадцать, должно быть, не больше… Угловатая, нескладная, с двумя косичками и в очках. Но ответственная до жути.
– А я вот совсем её не помню, – тяжелый выдох опустошил легкие Березина. – Совсем. Не замечал её. Наверное, маленькая она тогда ещё была.
– Да… не пошла ко мне, – Семён Абрамович сделал вид, что пропустил слова директора мимо ушей. – А вот сейчас я понимаю, что правильно сделала, что не пошла. На своём она месте. Столько всего с её легкой руки в компании для рабочих сделано. И вакансию эту пробьёт, я уверен. Всё продумает, до мелочей.
– Это она может… Как и к материалам по этой вакансии приложить файлы с дополнительной медицинской страховкой.
– Вот, понимаете, о чём я? И ведь достанется такое сокровище какому-нибудь оболтусу, который не только эти чистые порывы не оценит, но и на корню их задушит.
– Ну, это мы ещё посмотрим, кому она достанется, – за разговорами время в полёте пролетело незаметно, самолёт заходил на посадку в Пулково. Но поправляя ремень безопасности, Саша на секунду задумался, а потом, громко расхохотался. – Ну, Семён Абрамович, ну… Вы…
– Старый прожженный еврей, – юрист многозначительно поднял вверх указательный палец, – но в прошлом адвокат, а посему, молодой человек, я умею держать язык за зубами. Но я рад, что вы в приподнятом настроении. Закроем сделку? Зададим перца несговорчивым поставщикам?
– Само собой, Семён Абрамович, – Березин вытер глаза. – С такой-то старой гвардией.
И как только шасси мягко коснулись посадочной полосы, он достал телефон и набрал сообщение:
Жив. Здоров. И ужасно скучаю.
И это была правда. Он и сам не думал, что будет настолько скучать. Сидеть на переговорах, делать вид, что внимательно слушает, и вспоминать Варю, когда она стояла у большого, практически во всю стену, полотна Айвазовского. Маленькая, хрупкая и ранимая на фоне неспокойного бушующего моря.
И он ослаблял узел галстука и выходил в коридор. И отправлял:
Хочется послать всех к черту. Рвануть в аэропорт и лететь домой.