Наткнувшись на злой взгляд генерала, быстро направился к выходу.Миролюбиво проговорил:
--Да звоню уже, звоню.
Увидев термос, Агафонов быстро налил содержимое в колпачок, поднес ко рту Петрова.
Тот к удивлению генерала быстро выпил и попросил:
--Налейте еще. Вкусный чай, а с рук начальника вдвойне вкусней.
До Агафонова только сейчас дошло, что Петров притворялся.
--Ну вы даете, артисты! Меня чуть инфаркт не хватил. Что за комедию вы разыграли?
--Извините, Савелий Игнатьевич. Но все пошло не так, как мы планировали. Один ход просчитали, а они - несколько. Во всяком случае, я так думаю. Только сейчас надо их опередить.
Быстро договорились о дальнейших действиях. Главное - следовало установить слежку за Потаповым и женой Ликунова.
Подумав немного, Петров предложил узнать, где находится старший лейтенант Панченков, понаблюдать и за ним.
--Ну, а я пока буду отдыхать. Чтобы раньше времени отравители не всполошились. И узнайте, жив ли Сергей.
Дальше события развивались быстро. Ликунов успел откусить от пирожка только небольшой кусок. Ему сразу же дали бутылку воды и предложили выпить как можно больше. Он почувствовал только небольшое жжение в желудке. Старший лейтенант Панченков терся в гараже РОВД еще с утра. Оказалось, что он в последние дни часто появлялся здесь. Осмотрев в его отсутствие машину, обнаружили тщательно запрятанный под сидением самодельный автомат Ларионова, что и явилось поводом для его задержания. Позже, когда ему предъявили и другие факты его участия в преступлении, он рассказал, что ехал вслед за инкассаторской машиной с самого Усть-Кута.
--И все было бы хорошо, но из-за погоды потерял их из виду, а потом и вовсе свернул не туда. Потому Самохину пришлось действовать одному. По этой же причине и Ларионов проскочил обратно незамеченным. Я только помог добить одного из инкассаторов из самоделки и сжигать трупы. Прежде чем поджечь, натолкал в инкассаторский мешок всяческих бумаг и много мелких денежных купюр, позаимствованных из карманов убитых. Этим надеялся убедить, что деньги сгорели. Захватив золото и деньги, тут же уехал. С полдороги позвонил вашему дежурному. Все получилось в лучшем виде. Я успел схорониться у дяди до выезда опергруппы.
Дальше из рассказа Панченкова следовало, что похитители золота всполошились, когда Галина Сидоровна узнала от подвыпившего мужа, что у Петрова появились подозрения в правдивости первоначальной версии, изложенной Самохиным, и он собирается допросить свидетеля утром "по вновь открывшимся обстоятельствам". А тут еще появилось известие, что вот-вот нагрянут республиканские спецы. Дело приобретало опасный поворот. Тем более, что еще накануне Галина Сидоровна подмешивала в передаваемые Самохину продукты небольшие доли яда, чтобы подольше задержать его в больнице.
Время на раздумья не оставалось. И тогда Потапова позвонила племяннику, потребовала, чтобы тот передал раненому отравленные пирожки.
--У Самохина всегда был хороший аппетит. Мне не нужно было уговаривать его съесть пирожки,- не смущаясь своему цинизму, рассказывал Панченков.- Он только слегка удивился, почему я пришел ночью. Успокоил его, сказав, что надо по делам смотаться в Усть-Кут.
--Сжечь морг тоже особого труда не представляло,- продолжал исповедоваться младший из подельников.- Пока Ликунов пьянствовал с Петровыми, а потом развлекался с его женой, съездил на его машине к моргу. Обильно полил там все бензином и постарался оставить побольше следов машины. Его одежду тоже спрыснул бензином. Рассчитывал, что он по пьяни зажжет спичку. Вспыхнул бы прямо в машине. Вот фейерверк был бы! Но оказалось, что он не курит. А так, даже если выжил бы, не отвертелся.
Но главного: где золото и деньги - Панченков, похоже, и в самом деле не знал. Он с самого начала не рассчитывал на равноценное вознаграждение за свои труды. Дядя всегда был скрягой. Именно боязнь, что его могут оставить с носом вынудила пойти на необдуманные действия. Прежде чем передать дяде добычу, надергал из разных пачек по несколько штук пятитысячных купюр. К его удовольствию Игорь Сидорович не обратил на это никакого внимания.
Оставалась единственная возможность узнать, где спрятано золото - усилить слежку за начальником службы МЧС. Понимали, что он может отказаться от всех обвинений. Его отпечатков пальцев на деньгах не оказалось. Панченкова и Галины Сидоровны были, а его не обнаружили.
Но зато наличие пальчиков на деньгах оказалось достаточным основанием, чтобы разговорить руководителя представительного органа власти улуса прямо в ее кабинете. Она не отрицала, что помогала перекладывать деньги, но утверждала, что делала это исключительно по просьбе племянника. Откуда у него деньги, она не спрашивала. О золоте вообще ничего не знает. Слышала, что кто-то похитил, но не более того.
Пришлось дать почитать показания племянника. Галина Сидоровна всплакнула, а когда ей напомнили, что сотрудничество со следствием поможет избежать более строгого наказания, поведала, что племянник готовился убить Петрова в этот день из самодельного автомата. Перевести таким образом стрелки на Ларионова. А ей для подстраховки надо было передать подполковнику отравленные пирожки.
Галина Сидоровна созвонилась с Леной и попинала ей, что она не навещает мужа в изоляторе. А он не теряет надежды ее увидеть. Лена восприняла сказанное недавней подругой за чистую монету. Но чуть не поломала все планы тем, что сначала решила навестить любовника.
--Мне пришлось чуть ли не бегом отправиться в больницу, чтобы перехватить ее там.
--А мужа за что вы решили отравить?- поинтересовался следователь.
--Никто не собирался его травить. Он, как только узнал, что у меня есть пирожки, выклянчил два. А я и подумала: пусть подыхает, раз сам напросился. Все равно обвинили бы Лену. Мотив у нее на поверхности - месть. За то, что оба бросили, оставили ее в дураках.
* * *
Наблюдение за начальником службы МЧС ничего не давало. Потапов затаился. Погода тем временем снова стала портиться. Якутские гости опасались, что в таком случае могут застрять надолго.
--Можем, с обыском нагрянем? Что-нибудь да найдем,- высказывали мнение нетерпеливые сыскари.
--А если нет?- возражали другие.
В их рассуждения вмешался генерал:
--Поторопился я. Зря дал указание забрать у Потапова свои вещи и поселиться в гостинице. Поговорил бы с ним вечерком за чаепитием, глядишь, и выведал бы что! Мы же старые знакомые с ним.
--Ага! Потапов с десятью килограммами золота в загашнике признался бы. Не смешите!.
--Но делать же что-то надо? Думайте, думайте!
Петрова золото мало волновало. Главное дело сделано: преступление раскрыто. А теперь пусть республиканские гости потрудятся. Дома его никто не ждал. Лена ушла к Сергею. Вот он и сидел вместе со всеми, изображая усиленную мозговую деятельность.
Всему этому он предпочел бы сейчас пару-тройку стаканчиков. Вспомнился вкус настойки, которой угощала на заимке Дуся. Она кроме брусники добавляла в нее морошку, голубику и золотой корень. Настойка получалась более мягкой, казалась послабее, но зато тонизировала здорово. Это он по той ночи с Дусей почувствовал. Не помешало бы съездить, навестить. Только узнать не вернулся ли муж.
И тут в голове вспыхнула какая-то мысль. Зыбкая, едва уловимая, но она постепенно переключила все его внимание на себя. Петров даже не слышал, что генерал обращается к нему. Очнулся от толчка соседа локтем в бок.
--Ты о чем задумался, Никита Иванович? Поделись с нами, а то мы просто так сидим, бездельем маемся,- с нескрываемой иронией спросил Агафонов.
--Есть одна мысль, но ее проверить надо.
--Вот как! Так проверяй,- обрадовался Агафонов.
--Ты что задумал?- поинтересовался у него Савелий Игнатович, когда они остались одни.
Петров не стал скрывать - идея эта возникла спонтанно. Может оказаться пустышкой. Но проверить не мешало бы. Только без огласки. Пояснил, что именно по этим соображениям не хочет связываться с заимкой по рации. Поедет один.
--Не боишься? В дороге разное бывает!
--Тогда по рации и сообщу.
Через час Петров держал путь на заимку. Светила луна, ехать было легко. Кроме того, дорога значительно подсохла, перекаты обмелели. Еще не было и двенадцати часов ночи, как он подъехал к заимке. Прислушался. Где-то под навесом приглушенно тарахтел дизелек. В некоторых окнах горел свет. Значит, жильцы еще не спали.
Он хотел было уже посигналить, чтобы известить о своем прибытии, но этого не потребовалось. Входная дверь открылась и в освещенном проеме показалась Дуся. Она быстро преодолела пространство, разделяющее их, и обняла мужчину. Потом, слегка отстранившись, спросила:
--Ты не против, я так сразу, к тебе на шею? Но жутко соскучилась. В окно увидела фары машины и почему-то подумала, что это непременно ты.
Петров только покрепче обнял Дусю.
--В доме есть кто?
--Мы с Дашей. Все разъехались. Пойдем в дом, Даша будет рада.
За поздним ужином женщины делились своими новостями, расспрашивали его о делах в улусе, о ходе расследования последнего трагического происшествия. Даша поделилась радостью, что Григорий сделал ей предложение. Но они еще не решили, где будут жить. Ларионов улетел лечиться в Якутск после того, как с него сняли обвинения. Обещался приехать навестить.
--Вот и вы, Никита Иванович, нас не забыли. Мы рады вас видеть. За это предлагаю выпить.
Даша вся дышала восторгом.
Ее душевное состоянием передалось и Дусе с Никитой. Они тянулись друг к другу. И с каждой рюмкой настойки расстояние между ними стремительно сокращалось. Их ничуть не смущало присутствие Даши. Вскоре они уселись, тесно обнявшись, то и дело целуя друг друга. Даша, улыбаясь, смотрела на них во все глаза и радовалась, как будто сама миловалась с любимым. В конце концов они не выдержали и,обнявшись, пошли в спальню. Даша только спросила:
--Вас ждать?
--Подожди,- за двоих ответила Дуся.- Никита Иванович еще не спросил нас о том, ради чего приехал.
--А как ты догадалась?- изумился Петров.
--Чувствую. Я и сама хочу рассказать тебе кое-что. Но об этом потом.
После того, как они второй раз шли в спальню, Даша тоже отправилась спать.Не доходя до своей комнаты, полушутя сказала:
--Я тоже догадалась, о чем вы хотите спросить, товарищ подполковник.