Изменился тон разговора и у собеседника. Голос стал суше, с нотками колкости:
--Конечно, я понимаю - этот разговор не для театральной атмосферы. Но мы всей семьей так долго искали вас. В ходе поисков узнали о вас столько нового, что стало неудивительным произошедшее с братом.
--Не хотите ли вы обвинить меня в его смерти?- забеспокоилась Вера.- Ничего не получится. Он умер сам. И вы это прекрасно знаете из врачебного заключения.
--Никто вас не собирается обвинять. Хотя стоило бы! Прекрасно знали про его слабое сердце. Вам об этом говорили и первая жена и дети. Но все предупреждения пропускали мимо ушей. Требовали от него невозможного, не считаясь с его возрастом. Сердце и не выдержало. Организм старого человека, как изношенный мотор: в любой момент может дать сбой. Особенно, если нагрузки не по возрасту.
--Ко мне какие претензии? Должен сам был соображать, что ему по силам, а что нет?
--Влюбившись в вас, он основательно поглупел. А вы этим воспользовались. Когда ему вечером стало плохо, вы даже врача не вызвали. Только утром, когда медики ничем не могли помочь. Не потому ли вы так быстренько сбежали со всеми документами на наследство, что даже на похороны не остались?
--Не хочу продолжать этот бессмысленный разговор!- Вера резко повысила голос. - Что я должна была днями просиживать у постели старика, как верный пёс, не видя будущего? Он почти на сорок лет был старше меня.
--Однако, разница в годах не мешала вам, пока не заполучили все документы на наследство,- голос собеседника звучал уже откровенно издевательски.
Женщина едва сдерживалась от переполнявших ее злобы и опасения, боясь, что их может услышать муж. Резко отвернулась от собеседника, намереваясь отойти, и тут увидела Алексея. Он стоял неподалеку, и, похоже, слышал их разговор.
Увидев его, Вера моментально преобразилась. Широко улыбнулась. Но это была какая-то новая улыбка. Особенно удивили глаза. Алексей успел разглядеть в них обеспокоенность и сконфуженность одновременно, хоть Вера и поспешила прикрыть их длинными ресницами. Суетливо предложила познакомиться.
--Это брат моего бывшего мужа.
Павел сухо представился и тут же стал прощаться. Обращаясь к Вере, устало проговорил:
--А вы все же приезжайте навестить могилу брата. Он вас очень любил.
Алексей тогда ничего не сказал жене. Сделал вид, что только подошел и не слышал, о чем шла речь. Но впервые посмотрел на все другими глазами. Вспомнилась фраза кого-то из известных людей:"Что человек делает, таков он и есть". Через призму этого изречения в поступках и словах жены обнаружилось много несовпадений, на которые раньше не обращал внимания. И это сильно огорчило. Исчезло некое таинство, которое укрепляло доверие между ними, делая его безоговорочным, а слова, не подлежащими сомнению. Превращало мелкие недомолвки в милую забывчивость.
С этого вечера отношения между супругами стали меняться. Какое-то время Вера, надеясь, что муж действительно ничего тогда в театре не слышал, пыталась вести себя как ни в чем ни бывало. Стала еще щедрее на ласки в постели. Не особо беспокоилась, что Алексей воспринимал их как нечто заведомо обязательное, неизбежное. И не хотела замечать в его взглядах откровенный холодок даже во время близости.
Он уже не настаивал на лечении, чтобы побыстрее завести ребенка. А потом и вовсе исчезло все, что могло сохранить семью. До Алексея дошли слухи о регулярном посещении женой частного гинеколога в неурочные часы. Ох, уж это время информационных технологий! Установить, что жизненные пути его жены и врача ранее пересекались, оказалось минутным делом. Они оба фигурировали в полицейских сводках прошлых лет. Она как проститутка, а он как врач и куратор борделей.
Верховцев переехал жить в свою городскую квартиру. После развода много думал, почему так могло случиться. И пришел к выводу, что виноват сам. Он влюбился в Веру сразу и безоговорочно. Влюбленные редко оглядываются назад, на тень, которую отбрасывает прошлое предмета обожания. А стоило бы! Меньше было бы случаев, когда избранница впоследствии оказывалась совершенно незнакомым человеком.
И вот теперь он снова связался с проституткой. После командировки всеми силами гнал мысли о Соне. Но, видимо, прожженный в амурных делах Печерский знал о чем говорил, когда предупреждал: в этой девушке есть нечто особенное. Ее трудно забыть. А когда она стала его соседкой, и вовсе утратил душевное равновесие. Чтобы окончательно не пропасть, всеми силами старался не допустить даже случайной встречи. Но она состоялась, и он получил новый урок: греховная связь чревата непредсказуемыми неприятностями.
Думая о последствиях проведенной ночи с Соней, он поморщился, словно наступил на что-то грязное. Не желая того, у него перед глазами беспрестанно возникала картина: Соня в объятиях толстого и беспросветно черного жирного африканца. Застонав, как от зубной боли, Алексей вскочил с кровати, куда только что лег с намерением уснуть.Захотелось раз и навсегда отряхнуться от всего и забыть. "Пойду выскажу все, что о ней думаю." Буквально взлетел по ступенькам на следующий этаж. Даже не удосужившись постучать, дернул дверь в квартиру девушки. Она оказалась незапертой...
* * *
Мысль навестить родной городок все сильнее овладевала Соней. Понимала, более благоприятного момента осуществить свое желание вряд ли ей предоставится. Тем более надо было подлечиться, восстановить душевное равновесие. Последние события его сильно пошатнули.
...Было раннее утро, когда она подъехала к дому родителей. Машину специально поставила на обочине улицы напротив окон. Дорога утомила, но Соня не торопилась выйти из машины, долго и тщательно прихорашивалась. Еле удержалась от соблазна посигналить. Хотелось увидеть восторг родителей, когда они будут в окошко рассматривать ее, модно упакованную дорогими шмотками на фоне шикарной машины.
Постучав, вошла в комнату. Навстречу, лениво потягиваясь, из-за занавески появился кот. Увидев незнакомого человека, опасливо отошел к печке.
--Эй, кто дома? Гостей принимаете?- с радостным ожиданием крикнула Соня.
Никто на ее возглас не отозвался. Прошлась по комнатам - никого. Отметила чистоту и порядок в доме. Чувствовались заботливые женские руки. Мелькнула мысль, что отец все-таки помирился с матерью.
В этот момент услышала, как кто-то завозился в коридорчике. Пошла навстречу. В комнату вошла незнакомая женщина. Увидев Соню, долго с любопытством рассматривала. Наконец заговорила:
--Не иначе ты, Сонька?- спросила она.
--Сонька, Сонька, - подтвердила гостья. - А где мои родные?
Хозяйка молча прошла мимо, присела на скамейку. Неторопливо снимая платок, продолжала вглядываться в девушку. Наконец заговорила:
--Ничего не скажешь, красавица! Настоящая королевна! Ты садись, будем чай пить.
--Извините, где мои родители и кто вы?- начиная терять терпение, повторила свой вопрос Соня. Ощутила, как в нее вползает чувство тревожного волнения. Выдвинула из-за стола стул и присела в ожидании.
--Так родители твои развелись еще при тебе. Мать долго куролесила тут, а потом укатила с каким-то приезжим в дальние края. С тех пор от нее ни слуху, ни духу. А отец месяца четыре уже как умер. Но успел перед смертью оставить завещание. Дом и гараж твои. Мы последние годы жили с ним вместе. Я осталась присматривать за домом. Знала, что рано или поздно ты приедешь. Сообщение тебе отправила на твою фирму.
Услышанное так потрясло Соню, что она потеряла дар речи. Поначалу хоть и редко, но звонила домой. Потом как-то стало недосуг. Думала, приедет и все расскажет. Так будет даже интересней. А оно вот как обернулось! Будто сквозь туман, видела как хозяйка неторопливо принялась готовить нехитрый завтрак из яиц и чай. Потом предложила помыть руки и садиться за стол. За завтраком стала рассказывать:
-- Я дальняя родственница по линии бабушки. Катериной меня звать. Ты, наверное, не помнишь как подростком гостила у нас в деревне? Уже тогда красавицей была. Потому и узнала тебя. Ешь, проголодалась небось, дорога то неблизкая.
Улучив минутку, пока хозяйка наливала чай, Соня спросила:
--Что с отцом случилось? Когда я звонила последний раз, он казался бодрым, и даже собирался навестить меня?
--Давно это было, Сонечка. Ты не обижайся на то, что я сейчас скажу. Отец и в самом деле собирался съездить в ваш город. Но накануне отъезда от своего давнего знакомого в полиции узнал, что тебя не раз задерживали как проститутку. Потом в городке эту новость только глухой с немым не обсуждали. Отца это сильно подкосило.
Соня опустила голову и долго не поднимала ее. Ей не хотелось, чтобы женщина видела всю ту гамму опустошающих чувств, которые могли отразиться на ее лице. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Потом, собравшись с силами, встала из-за стола и пошла к выходу. Впервые со всей возможной ясностью поняла всю глубину своего падения. В городе, на свою профессию она смотрела совсем иначе. Как и многие другие. Если и считала ее злом, но нужным злом, которое, между прочим, давало ей определенный достаток при далеко не изнуряющих усилиях. А то, что иногда приключалось с ней, как в случае с африканским гостем, или вынужденными визитами в полицию, так это считала неизбежными издержками профессии.
Женщина поспешила за девушкой.
--Сонечка, не забудь, что тебе надо вступать в наследство. Надо бы знать, как ты решишь поступить: продавать дом или оставить себе на всякий случай. Да и отдохнуть тебе надо было. Город не убежит.
Но Соня только ускоряла ход. Уже из машины крикнула:
--Живите сколько хотите. Только не продавайте. Может, мама еще вернется.
Отбрасывая колесами песчаную смесь, машина с ревом выскочила с обочины на асфальтированную дорогу. Въезжая в родной городок, Соне хотелось, чтобы ее увидело как можно большее число людей, сейчас же при первой возможности свернула на пустынную объездную дорогу.
Не заходя домой, Соня поспешила навестить Эмиля Леонидовича. Была суббота, но она знала, что с их работой выходные дни были самыми напряженными для директора. К тому же, на мобильнике высветилось сообщение от него:"Приедешь, сразу зайди". Для нее Печерский оставался теперь единственной опорой в жизни. Игнорировать его просьбу не было желания.
Директор совсем уже оправился от побоев и встретил Соню в офисе радостными объятиями. Посыпались традиционные в таких случаях вопросы: как съездила? как родители? как провела время? И в конце с некоторой озабоченностью Печерский спросил:
--Надеюсь, режим лечения не нарушала?
--Что вы, Эмиль Леонидович, я же не маленькая. Сама хотела быстрее вернуться к рабочему ритму жизни.
--Это хорошо. Впрочем, я так и думал, что на тебя можно положиться.
Печерский прошел на свое место и вальяжно расположился в кресле. Какое-то время внимательно смотрел на девушку, как будто колеблясь стоит ли задавать следующий вопрос. Он, видимо, очень был важен для директора. Его радужное настроение, с которым встретил Соню, постепенно менялось, уступало место напряженному ожиданию. Выражение лица стало суровым.
--Ты вот что скажи мне, Соня. Ты кому-нибудь оставляла свои ключи от квартиры на время поездки?