Спираль истории
Пролог
Иван стоял возле установки, которую знал до мельчайшего винтика. Пять лет жизни ушло от идеи до её создания. Пять долгих, порой мучительных лет поисков, проб и ошибок, которые сейчас кажутся одним мгновением. Сколько было научных споров о возможности её создания, непонимания и неверия со стороны коллег. Порой хотелось всё бросить и забыть. А когда его идею неожиданно заметили и поддержали, начался долгий и трудный путь от теоретического обоснования самой идеи, до практического воплощения в жизнь. И всё это время продолжались жаркие научные споры, испытания отдельных узлов и проверка теории на практике и наконец строительство опытного образца в режиме строжайшей секретности. Прошло столько лет, прежде чем на свет появилось это чудо инженерной мысли, которое открывало возможность заглянуть в историю нашей цивилизации, о которой мы знаем достаточно много и одновременно так мало. Увидеть своими глазами то, о чем можно прочитать в книгах, увидеть в кинофильмах и кадрах кинохроники. Не просто увидеть, а, открыть неизвестные тайны истории, заглянуть в глаза людей живших на планете Земля много лет назад и постаревших или умерших, так и не узнавших, что машина времени это не сказка, не плод фантазии писателей, а чудо человеческого гения, плод инженерной и научной мысли, накопленный тысячелетней историей человечества. Как высокопарно, и как просто сказано про то, что можно увидеть через мгновение, простым нажатием кнопки пуск? Иван окинул взглядом установку, провел рукой по блестящей панели управления, отдаленно напоминавшей обычную компьютерную клавиатуру.
- Всё, пора, - произнес Иван, пощупал рукой датчики на теле и застегнул молнию на куртке. Обернувшись, нежно поцеловал жену и спокойно направился к установке.
- До старта шестьдесят секунд. Все системы работают в штатном режиме. Прошу подтвердить готовность к старту, - услышал Иван строгий и вместе с тем возбужденный голос Ломова.
- Готовность к старту подтверждаю.
- Занять место на платформе.
- Есть занять место на платформе, - ответил Иван, вспоминая, как отвечали первые космонавты, и, улыбнувшись, сдвинул один из магнетронов в сторону. Зайдя на платформу, вернул его на прежнее место. На платформе, чуть более двух метров в диаметре, были заранее размещены два ящика с аппаратурой, которые должны были переместиться вместе с Иваном в прошлое. Он встал между ними. Снова раздалась команда:
- До старта десять секунд, опустить световые фильтры. Начинаю отсчет.
Иван поправил очки, которые полностью защищали зрение от яркой вспышки, которая сопровождает перемещение объекта во времени. В этот момент он вспомнил легендарную фразу Гагарина, который произнес "Поехали!", поднял руку и помахал всем, кто в это время с напряжением следили за ним на экранах многочисленных мониторов.
- Прощай мир, который я знал, - сам не зная почему, мысленно произнес Иван, и закрыл веки. Время на таймере блока управления обнулилось и вместе с ним исчез мир, который он только что покинул.
Часть 1
Восхождение
Глава 1
Пять лет до ранее описанных событий.
- А я говорю, что это невозможно. Нет, и еще раз нет, - Вячеслав произнес это на повышенных тонах и, бросив бумаги на стол, повернулся к доске, где мелом была нарисована схема.
- Вот, ты сам посмотри, на этот узел, о котором ты пишешь в докладной записке. Даже писатель-фантаст не решился бы упомянуть такое в своем романе, а у тебя? Иван, я понимаю, ты умный, грамотный, я даже не побоюсь сказать, талантливый ученый, но ты зациклился на том, чего в принципе не может быть. Ты слышишь меня?
Иван сидел за столом, на котором были разбросаны черновые записи, и молчал. Со стороны казалось, что он о чем-то думает, и не слушает, о чем ему говорит Вячеслав.
- Ну что ты молчишь?
- Да нет, я слушаю. И в чем-то согласен с тобой...
- Вот видишь, согласен, а сам упорствуешь непонятно почему.
Иван посмотрел на Вячеслава, перевел взгляд на бумаги на столе, и почти обреченным голосом произнес:
- Ладно, забудь. Идея слишком сырая, чтобы её обсуждать и в этом ты пожалуй прав. Но согласись, что основные принципы вырисовываются и если попытаться найти теоретическое обоснование самой идеи переноса материи в прошлое, то создание машины времени может стать вовсе не утопией, а вполне реальным процессом. Что скажешь?
- Пока ничего. Без теории любая схема мертва.
- Но ведь Эйнштейн не отрицал этой возможности, а филадельфийский эксперимент?
- Эйнштейн гений, а с гениями не спорят, хотя и они могут ошибаться, а что касается филадельфийского эксперимента, то, во-первых, неопровержимых доказательств его проведения нет, во-вторых, даже если он и состоялся, то в нем речь шла о телепортации предмета в пространстве, а не о машине времени. Это совершенно разные вещи. Как ты этого не поймешь?
- Славка, ты пойми, телепортация и перемещение во времени, это два неразрывно связанных элемента одного процесса. Если понять их взаимосвязь, то создание машины...
- Будет плевым делом.
- Допустим не плевым, но вполне реальным. И потом, если не пытаться этим заниматься, то мы никогда не продвинемся вперед. Вместо того, чтобы выделить минимум средств и включить в план работ, опять отказ, как бесперспективное направление. А как оно может быть перспективным, если не дают сделать хотя бы начальные наработки?
- Иван, не горячись. Я с тобой согласен, но ведь ты и сам прекрасно знаешь, что пока нет и намека в каком направлении двигаться и все потому, что нет теории, за которую можно зацепиться.
- Что значит, нет, а это? - и Иван указал рукой на бумаги, лежащие на столе.
- С тобой спорить бесполезно, поэтому давай двинем по домам, потому что время, - Вячеслав бросил взгляд на стену, где висели часы, - начало десятого.
- Иди, я еще посижу.
- Ты что, спятил? Если ты в очередной раз задержишься до утра, Ленка тебя запилит. И учти, я тебя выгораживать в очередной раз не стану. Я что миротворец твоей семейной жизни?
- Еще какой миротворец. Свидетель на свадьбе до конца дней несет ответственность.
- Как же.
- Уговорил, пошли, но завтра, я подкину тебе очередную идею и тебе не отвертеться.
- Понятное дело.
Выйдя из лаборатории, Иван закрыл дверь на ключ и вместе они двинулись длинным коридором в сторону выхода из института.
На улице была не по майски жарко. Казалось, что уже середина лета и раскаленный за день асфальт нехотя отдавал тепло.
- Можно сказать ночь на дворе, а духота такая, как днём. Сейчас бы на море, искупаться, а мы в Москве.
- Скажи еще пивка холодненького и воблу.
- А что, можно и пивка и воблу, а лучше корюшку. Вещь, а?
- Размечтался.
- Эх, Славка, нет у тебя полета фантазии. Поэтому и в машину времени не можешь поверить.
- Мобыть, мобыть. А ты вот докажи мне, цифирки предоставь, может я и поверю.
- Ловлю на слове, но учти, если поверишь, будешь, как раб на галерах трудиться.
- Это мы еще посмотрим. Я вот кандидатскую уже написал, а ты все топчешься на месте, хотя материал на докторскую сам говорил готов, и статьи давно опубликовал. Мясницкий смотрел мои материалы и сказал, что осенью можно выходить на защиту.
- Это к делу не относится.
- Еще как относится. Вот назначит меня Гурий Петрович начальником лаборатории, будешь ходить у меня в подчиненных, и тогда посмотрим, кто будет на галерах веслами грести.
- Поговори у меня, пока я твой начальник.
- Ой надо же, начальник, - оба весело рассмеялись и торопливо направились к метро.
На площади Восстания они распрощались. Иван вышел из вагона и направился на переход в сторону зеленой ветки. Уже садясь в вагон метро, взглянул на часы. Стрелки показывали без четверти десять, и это означало, что дома его ждал не самый приятный разговор с женой.
- Привет, ты дома? - крикнул Иван, закрывая за собой дверь в квартиру. Молчание не предвещало ничего хорошего и чтобы не нарываться на скандал, Иван разулся и тихо прошмыгнул на кухню. Включив свет, с удивлением уставился на Ленку, сидевшую до этого в темноте за кухонным столом, на котором, как успел заметить Иван, стояла початая бутылка коньяка и остатки еды на сковородке. Не зная, что сказать, он молча продолжал стоять в дверном проеме. Не выдержав, осторожно спросил:
- Привет, ты чего в темноте сидишь?
Лена обернулась и тоскливым голосом, в котором легко было уловить действия алкоголя, произнесла:
- Привет, коли не шутишь. Я уж было подумала, что ты на работе заночуешь.
- Лен, брось, ты же знаешь, конец квартала, верстаем план на второе полугодие. Мою тему не хотят рассматривать в принципе, вот мы со Славкой и мозговали, как и что предложить, чтобы не зарубили.
- Верю, - хмуро произнесла она, и взглянув на мужа, добавила, - а меня сегодня между прочим, повысили. Я теперь старший менеджер отдела продаж и теперь под моим началом восемь человек и все мужики.
- Поздравляю. Надо понимать, - и Иван посмотрел на бутылку, - не дождавшись меня, решила отметить?
- А что еще остается делать, если неизвестно когда тебя ждать домой? Нет, я понимаю, когда мужики с утра до ночи вкалывают, чтобы заработать и лишнюю копейку в дом принести, но когда...
- Лен, не заводись, - зло оборвал жену Иван.
- Что значит, не заводись? - повысив голос, произнесла Лена, - Что, правда глаза колит? Мне твоя работа вот где, - и она провела рукой по шее, - Сидишь в своем институте на нищенской зарплате, а я должна вкалывать? Ну как же, ты у нас непризнанный гений, того и гляди нобелевскую дадут.
- Лен, ты же знаешь, работа для меня всё и я её не брошу.
- Ну так и женись на своей работе, а с меня хватит. Надоело, понимаешь, на-дое-ло, - решительно произнесла Лена и швырнула сковородку с остатками еды в раковину. Было слышно, как разбились не мытые тарелки и чашки, которые там лежали. Она поднялась и слегка пошатываясь, пошла в комнату, на ходу вытирая не то слезы, не то сопли. Иван тяжело опустился на табуретку возле стола. Прислонился затылком о стену и, закрыв веки, вспомнил, как они познакомились.
С Леной Иван познакомился пять лет назад на работе. Он только что защитил кандидатскую диссертацию и получил должность старшего научного сотрудника. В свои двадцать пять лет он витал в облаках и грезил о научной славе, что впрочем, имело под собой немало оснований, так как, по мнению многих, Иван Дымов был действительно не ординарной личностью. Окончив с отличием физико-математический факультет, он получил сразу несколько предложений по трудоустройству, но выбрал институт физики высоких энергий в отдел, который возглавлял известный ученый Гурий Петрович Мясницкий. Выбор был понятен, так как Мясницкий хорошо знал Дымова старшего, трагически погибшего пять лет назад. Они вместе учились в физтехе, а когда Мясницкий стал доктором наук, периодически виделись в Новосибирском Академгородке, куда он ездил на защиту диссертаций и где все эти годы работал отец Ивана. Поэтому, когда Иван закончил институт, Мясницкий сразу же принял активное участие в его судьбе, а увидев в нем талантливого и перспективного ученого, сделал все, чтобы устроить его в аспирантуру, а затем на работу в свой отдел.