Осмотрев "побоище", мы поехали дальше, гадая - что было причиной смерти этой лошади. А я, вспоминая облизывающуюся собаку с набитым мясом брюхом, думал, что здесь, никого не удивляет мёртвая, полусьеденная лошадь, так как стада скота и лошадей часто, особенно зимой, пасутся без присмотра и никто не всплёскивает руками в испуге обнаружив, что к весне, некоторое количество голов скота пропадает. Люди здесь живут в другом измерении, нежели в обычных городах и посёлках...
Я уже как - то рассказывал, что волки живут тут раздольно, так как по бурятскому поверью, с волками лучше не враждовать, потому что "серые разбойники", узнав какое стадо скота принадлежит их "обидчику", начинают ему мстить и нападают именно на его лошадей, коров и овец...
... Снег на перевале наполовину растаял под лучами яркого горного солнца, и мы на тормозах, медленно спустились по заледенелой трасе, а когда проехали опасное место, остановившись, попили водички и перекусили, уже без опаски осматривая придорожные гранитные обрывы и скалы...
Ещё ниже, зашли в кафе при дороге неподалеку от КПП и съели по несколько замечательно вкусных и сочных поз, - бурятской разновидности мясных пельменей.
Когда молодой лейтенант - гаишник выйдя из будки, спросил нас у кого мы были в Оке, Толя сказал, что у Олега Иванова и лейтенант дружелюбно улыбнулся: Олега Иванова знали все и в Оке, и в Тункинской долине...
Спустившись с гор, мы, под ярким розово - золотым закатным солнцем покатили в сторону Байкала, любуясь белоснежными пиками Тункинских Альп, вглядываясь в предвечернюю панораму степи, расстилающейся перед нами в обе стороны, на многие километры. Справа, вдалеке, на длинных, пологих склонах, загадочно и маняще, синела дремучая тайга...
К Байкалу выехали уже в ночной темноте, и остановившись в придорожном, многолюдном кафе, стоящем на крутом склоне высоко над водой, попили чаю любуясь на переливы электрических огней внизу, на берегу невидимого Байкала...
До Иркутска оставалось каких - нибудь сто километров...
Февраль 2006 г. Лондон. Владимир Кабаков
Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal
РАССКАЗЫ ЛЁНИ ИВАНОВА
...Лёня и Эрден первый раз за весну собрались на охоту в верховья речки. Эрден жил за рекой, на Заворотной, с родителями. Лёня, пообещал другу заехать за ним с утра.
Он, собравшись ещё с вечера, уложил всё во вьюки и стал смотреть телесериал "Бригада". Им, прошлой осенью, один знакомый предложил спутниковую антенну, и они купили. Этот же знакомый её быстро смонтировал.
Сегодня всё это выглядит немного смешно - стоят деревянные, коричневые от времени и солнца постройки, а над крышей большого дома торчит черно-матовый диск антенны. Ещё десять лет тому назад, скажи кому - не поверил бы. А сегодня - почти у каждого стойба, в долине, есть эта антенна. Можешь десять и пятнадцать каналов ловить и выбирать, что душе угодно...
" А "Бригады" мне нравятся - подумал Лёня, забирая свой походный рюкзак из пристроя.
- Всё между собой разбираются, кто у кого закон нарушил" - вспоминал он утром с сочувствием, поджаривая себе вчерашнее мясо на газовой плите. У них в доме был баллон с газом, и когда спешили, то готовили себе на газовой плите...
... Он проснулся на рассвете, пока родители ещё спали, тихонько прошёл на кухонную половину, позавтракал вкусной телятиной, а кости выбросил во двор, чёрному Жуку - собаке-лайке.
Потом оделся в охотничий костюм: резиновые сапоги, чёрные плотные брюки. На клетчатую ковбойку надел камуфляжную куртку, а сверху - солдатскую куртку, с меховым отложным воротником. На голову натянул брезентовую тоже камуфляжную панаму. Потом вывел из стойла своего Вьюнка, которого загнал туда ещё с вечера и дал овса.
Вьюнок - невысокая, но живая и быстрая лошадка, косила коричневым глазом из-под чёрной жёсткой чёлки, спускающейся на морду, фыркала и переступала ногами, и когда, мотнув головой, задела плечо Лёни, тот ткнул её в ответ не больно, больше для порядка, проговорил, как один из героев "Бригады":
- Ну, ну! Аккуратней! - делая ударение на последнем слоге.
Холодное, чистое солнце взошло над высокой горной долиной, пронизало холодный воздух золотыми лучами, обещая тепло к полудню. Горы, как обычно, в ясную погоду были хорошо видны во все стороны широкой долины реки Сенцы...
И ощущая силу тренированного тела, охотнику захотелось поскорее почувствовать себя одиноким и свободным, как бывало всегда, во времена весенне летних удачных охот - походов.И он заспешил, определяя течение времени по высоте золотистого светила, в синем небе...
Оседлав Вьюнка, Лёня забросил вьюки на коня, выровнял их, натянув повод, вскочил в седло и с места рысью, чуть ударив по бокам лошади сапогами, тронулся в сторону брода.
Серая трава, покрывающая ровную широкую долину, кое-где чуть перебивалась зелёным; тёмно-синяя,холодная река, поблескивала на перекатах. Но в верховьях долины, он это помнил, в узких местах, где росли небольшие куртинки кустарника, заслоняющие воду от солнца, по берегам, ещё громоздились белые ледяные забереги, и речка, только в середине ледяного покрытия пробила себе дорожку и, сжатая с двух сторон, неслась шипя и всплескивая холодной стремниной.
Перед бродом Вьюнок погарцевал немного, задирая голову, не хотел входить в реку, но Лёня дёрнул за повод, сердито крикнул: "Нн-о-о!" - и лошадь, чуть боком, кося глазом на хозяина, стуча под водой копытами по камням, перешла поток, и легко вскочила на высокий, крутой берег.
Вьюнок, справная олошалка с чёрной гривой и развевающимся на ветру, хвостом, шёл по привычной дороге ходко, часто-часто переступая копытами с поблескивающими, стёртыми подковами
Лёня сидел в седле, чуть сгорбившись, и привычно гасил инерцию толчков, чуть пружиня ногами, нажимая на стремена.
Проезжая мимо кустарниковой рощицы, Лёня вспугнул выдру, которая чёрной таксой, неожиданно быстро кинулась к воде, и с плеском нырнула с берега.
"Надо будет капканы поставить" - подумал охотник, но из-за поворота уже показалось стойбо, его старинного приятеля Эрдена, и он сам, увидев приятеля в окно, вышел на крыльцо уже одетый, и с винтовкой через плечо. Не дожидаясь, пока Лёня приблизится, он прыгнул в седло с крыльца, по длинной дуге подъехал к Лёне, и, улыбнувшись, поздоровался. Его лошадка была повыше ростом, ярко-коричневой масти, с белой отметиной на лбу.
- Ты патроны взял? - спросил он Лёню, поравнявшись, и Лёня удивлённо посмотрел на него.
- Не могу найти своих. Куда-то в верстак положил после зимы, и когда хватился, то не нашёл, - помолчав и поскрипывая седлом, чуть поднимаясь на рыси, в седле, добавил, - я тебе потом отдам.
- У меня десять штук. Думаю, что нам хватит, - улыбнулся Лёня, - не на стрельбы едем.
Он в армии был командиром танка, после окончания ветеринарного института, и слово "стрельбы" для него значило тяжёлый гул пушечных залпов и суета в тесной громыхающей железом машине, с выцеливанием мишеней.
Лесная дорога поднималась в этом месте чуть вверх, вошла в лиственничный лес с кустарниковым, берёзово-осиновым подростом, с сероватой прошлогодней травой между деревьями, и мягкой, усыпанной серо-коричневой хвоей лиственницы, землёй.
По осени, покрытие дороги было почти красным, ярко жёлто-оранжевым, но за зиму выцветало и, тем не менее, напоминало тканную дорожку, чуть прибитую к земле стаявшим снегом.
Солнце светило справа, сбоку и там же, за рекой, сквозь чёрные ветви лиственниц был виден заснеженный хребет с высоким серыми скалами, гребёнкой торчащими на фоне синего неба.
"Хорошо!" - подумал Лёня, изредка вглядываясь налево, на склон, кое-где видимый в прогалы леса. "Погода отличная, и сегодня можно добыть зверя".
Эрден молчал, ехал чуть позади и невольно отвлекаясь, вспоминал вчерашний фильм "Бригада", жестоких бандитов: "Что они всё время делят, - думал он - не понимаю?".
Он вспомнил про недавний случай угона тувинцами скота в соседней долине, из крайнего к перевалу стойба,: "Тувинцы, конечно, не бандиты, но стрельнуть, иногда, чтобы припугнуть исподтишка, могут. Тут они не бывают, - далековато от границы, но всё-таки неприятно..."
Он тяжело вздохнул, поднял голову и закончил размышления: "Всё переменилось в мире за последние десять лет... И даже у нас, в долинах, где кажется всё застыло в неподвижности на долгие года..."
Шурша травой, откуда-то справа на дорогу выскочил чёрный с обрубленным хвостом Лёнин Жук, глянул на хозяина, и, перейдя с рыси на галоп, убежал вперёд.
"Хорошая собака", - отметил Эрден, и тут дорога, чуть спустившись с бугра, вышла на край долины, над которой покатой стеной клонился ближний хребет. Открылась большая каменная осыпь, серая, с коричневыми, высокими лиственницами, редко стоящими, вдоль границы леса.
И Лёня, и Эрден стали внимательно вглядываться в лесные прогалы и скальные увалы, торчащие то тут, то там из склона. Крутяки, справа, уже освободились от снега и на сером фоне хорошо были заметны скальные, невысокие останцы, под которыми кое - где белели снежные не стаявшие ещё языки снега...
Вскоре дорога свернула влево, вышла на большую поляну, ограждённую справа крупными зелёными елями, закрывающими обзор.
Солнце здесь уже нагрело траву, и тёплый воздух поднимался струйками, в чистое небо. Посередине виднелся деревянный стол со скамьями и две лиственницы, стоящие отдельно, почти в центре круга. К нижним веткам лиственниц было привязано множество белых и синих ситцевых ленточек, обозначающих место почитания духа природы и охоты - Бурхана. Ленточки были похожи на бабочек, легкокрылой стайкой присевших отдохнуть на ветки.
Тут же, под деревом набросаны были бутылки: стеклянные и пластиковые - знак, показывающий количество тех, кто, поклонившись Бурхану, выпивал сам и "брызгал" на землю - духам.
Спешившись, приятели быстро и слаженно приготовили обед: пока один ходил за водой, на небольшой ручей, невидимый за тёмно-зелёной еловой стеной, другой разжёг костёр...
Чай вскипел мигом. Бросили в кипяток горстку заварки, сняли котелок с тагана, разлили по кружкам, из вьюка достали мясо, лук, хлеб.
Ели с аппетитом, удобно усевшись за стол, и сняв сапоги, грели ноги под ярким солнцем, и ходили вокруг костра по мягкой лиственничной хвое, которая щекотала кожу подошв.
Обедая, говорили о маряне, сразу за поворотом, где могут быть изюбри. Эрден вспомнил, что прошлый год видел там четырёх медведей одновременно. Лёня кивал головой...