– Господин Артемьев, каким образом Мордерер сумел войти в доверие к африканцам? Он же белый. В смысле блондин, – спрашивает Алексей.
– Умеет менять масть, – отвечает подполковник. – Для нас блондин, для африканцев черный. Он вообще много чего умеет. Но позвольте узнать, у вас-то какое к нему дело?
– Убить хочу, – просто говорит Снегирев.
Генерал и начальник контрразведки переглядываются.
– Так просто пойдете и убьете злого бармалея? – чуть заметно усмехается генерал.
– Нет, конечно, – махнул рукой Снегирев. – Но мне кажется, что вы не против помочь нам. Я прав, товарищ генерал-майор?
– Ну, как человек – да. Как должностное лицо – нет. Видите ли, есть прямое указание не вступать в конфронтацию с его людьми. И нелюдью тоже.
– Как такое возможно? – удивился Алексей. – Ведь именно он в прошлом руководил попыткой захватить Европу!
– Но ведь не захватил же! И опять – прямых доказательств, что командовал он, нет.
– Знаете, генерал, у меня такое чувство, что я разговариваю с адвокатом, а не военным!
Лицо Захарова наливается кровью. Главврач вскакивает со стула, делает страшные глаза. Начальник контрразведки тотчас вмешивается в разговор:
– С вашего разрешения, Садофий Николаевич … я вам сейчас кое-что объясню, – обращается он к Снегиреву. – Запрещены любые конфликты с Освободительным движением Африки – именно так называется организация, которую возглавляет Мордерер. Война нашей стране сейчас не нужна. Она всегда не нужна, но сейчас особенно, потому что от предыдущей еще не очухались. Высшее руководство ведет какие-то переговоры о мирном соглашении, конфликт сорвет их.
– И вы, дабы обезопасить весь этот треп, арестуете нас? Так бы сразу и говорили! – криво усмехнулся Алексей.
– Ну что вы? – развел руки начальник контрразведки. – Если бы дело обстояло таким образом, вас просто застрелили бы. Без всяких разговоров. А теперь слушайте внимательно! Переговоры вовсе не означают, будто бы наверху верят в мирные намерения Мордерера. Он притих. Копит силы, выжидает удобного момента. Ко всему прочему, идет подковерная борьба. Представьте, у него есть влиятельные сторонники, и даже союзники!
Брови Алексея ползут вверх.
– Да, не удивляйтесь! Этот человек организовал медицинские исследования, благо материала для опытов в изобилии. И многого достиг! Благодаря его работам в нашей стране появились препараты, которые лечат болезни, раньше считавшиеся неизлечимыми. Он в буквальном смысле спас жизнь детям некоторых высших чиновников. Благодаря ему в продаже появились лекарства, ранее недоступные людям и очень эффективные. Он не глуп, этот Мордерер! Он не прет напролом, он не угрожает уничтожать всех подряд, нет! Получив по башке прошлый раз, он понял, что решить вопрос силой нельзя…
– Пока да. Извините, что перебиваю, но этот получеловек готовит захват власти в том числе и военным путем.
– Это ни для кого не секрет, Алексей Павлович! – отзывается генерал. – Поэтому нас здесь и держат, чтобы приглядывали за ним.
– И вдобавок ко всему, – добавляет Артемьев, – он уверен, что сам Бог велел повелевать людишками … оставим это, поговорим о другом. Мордерер живет в самом центре Африки, в гористой местности, в окружении преданных сторонников. Охраняют дрессированные полулюди-полузвери. Вокруг расположилась целая армия наемников, а ближайшее окружение состоит сплошь из фанатиков, мечтающих стать сверхлюдьми. Простите за нескромный вопрос – вы как убивать-то его собираетесь?
Алексей некоторое время молчит, словно собираясь с мыслями. Генерал глядит на него, не скрывая усмешки. Начальник контрразведки серьезен, но по глазам можно понять, что он тоже не верит. Главврач следит за показаниями приборов, ему глубоко до фени болтовня умников. Денис смотрит на дядю восхищенным взглядом, словно говоря – врежь им!
– Видите ли, господа, крепость в горах, вооруженная до зубов армия, фанатики камикадзе – это защита от людей, – задумчиво произносит Алексей. – А я не совсем человек. Я мутант, почти такой же, как Мордерер.
Лицо генерала каменеет, главврач забывает о своих приборах, поворачивается всем телом к Алексею, взгляд округлившихся глаз прожигает насквозь. Артемьев остается внешне спокойным, но лицо бледнеет. Слегка охрипшим голосом спрашивает:
– И откуда вам это известно?
– Да от Мордерера, от кого же еще? – попытался улыбнуться Алексей. – Он мне растолковал, кто я такой на самом деле. Компанию предложил. Я послал. Несколько раз хотел убить меня, да не выходило. Мордерер понимал, что я захочу отомстить и приду к вам, генерал, чтобы узнать, где он находится. Именно поэтому вам вживили чип в голову с программой. Капитан военной полиции Симонова была страховкой.
Генерал внятно ругается матом, показания приборов резко меняются, экраны расцветают красными бликами, словно генеральская кровь влилась.
– Командир, спокойнее! – просит главврач. – Иначе два кубика в задницу прямо сейчас!
– Да хрен ли… нет, ты объясни мне, как они в башку залезли-то?
– Дурная привычка ходит на рыбалку, командир, без охраны, – отзывается начальник контрразведки.
– Я всегда с оружием и не пью.
– Не в этом дело.
– Тогда что?
– Наркотик в порошкообразном состоянии распыляется по ветру. Человек засыпает и с ним можно делать все что угодно. Микрочип вводится шприцем в шейную артерию, кровоток доставит в мозг. Я прав, Иван?
– Да, можно и так, – соглашается главврач. – Вот что, господа, военный совет пора заканчивать.
Голос врача непреклонен. Алексей встает:
– Так о чем мы договорились?
– В общем и целом – да, – кивнул командир базы, – но решение приму завтра. Утро вечера мудренее. Володя, распорядись насчет гостинницы!
Алексей и Денис уходят. Генерал некоторое время молчит, главврач внимательно смотрит на мониторы, удовлетворенно кивает.
– Ну и что ты думаешь, Владимир Александрович? – спрашивает Захаров.
– Я думаю, командир … почему бы и нет? – с улыбкой отвечает Артемьев. – Мордерер этот со своей компанией фанатиков как чирей на заднице. Официально мы ничего поделать не можем, приказано смотреть и не пущать. Но если кто-то в частном порядке решил свести счеты с мерзавцем, то почему бы не помочь благородному рыцарю Ланселоту?
– Это каким же образом? Приказ о выделении людей и техники дублируются в главный штаб.
– А ничего выделять и не надо, – с улыбкой мотнул головой подполковник. – Я побеседую со Знаменским и он сам напишет рапорт на отпуск. Дальше дело техники – обязательный полет разведывательного самолета, ночной прыжок с парашютом и прогулка по саванне.
– Знаменского я знаю, он спит и видит, как бы раздавить гада. Это ведь из-за Мордерера его чуть было не посадили и понизили в звании. В кресле командира базы должен сидеть Валерка, а не я. Ты уверен, что эти ребята умеют прыгать с парашютом? Ночные прыжки не шутка!
– Научатся! – отмахнулся начальник контрразведки. – У них есть желание и деньги, а у нас секция парашютного спорта. Оружие и снаряжение купят!
Глава 4
Турбины транспортного самолета извергают потоки горячего воздуха в холодную тьму африканской ночи, торопливо пожирая кислород и керосин. Машина неторопливо идет на высоте трех километров, операторы следят за показаниями приборов, изредка отвлекаясь на чай или кофе с булочками. Первый пилот дремлет в кресле – трудно даются ночные полеты, если ты не женат и вынужден днем делать то, что другие ночью. Штурман и бортинженер играют в покер на маленьком штурманском столике. Самолетом управляет автомат, второй пилот только наблюдает. В грузовом отсеке, в почти полной темноте с трудом можно разглядеть три сгорбленные фигуры. Лица скрыты масками из темной материи, блестят защитные очки, незряче глядят в темноту автоматные стволы с глушителями. Стенки грузового салона не оборудованы звукопоглощающими материалами, гул двигателей оглушает.
Взгляд второго пилота касается циферблата часов. Стрелки показывают половину первого ночи. Палец касается кнопки на приборной доске, в грузовом отсеке загорается маленькая красная лампочка на потолке, круглая дверца в полу приподнимается и ползет в сторону. В отсек врывается холодный воздух, звук воющих турбин становится еще громче. Красная лампочка гаснет, зажигается зеленая. Темные фигуры поднимаются с пола, защитные очки закрывают лица. Один за другим люди прыгают в отверстие в полу, словно в прорубь. Мгновение спустя люк становится на место, гул турбин стихает, в пустом грузовом отсеке становится темно.
Три хлопка раскрывшихся над саванной парашютов не услышали даже ночные хищники. А если услышали, то не обратили внимания – мало ли что там хлопает на высоте двухсот метров. Земля в инфракрасном диапазоне светится зеленоватым светом, темными пятнами выделяются кроны акаций. Их много и надо обязательно пролететь мимо, иначе колючек наберешь полные штаны, полдня выковыривать будешь. Планирующий парашют управляется просто, двумя регулирующими тросами. Надо только быть внимательным и, уворачиваясь от колючих лап одной акации, не угодить в объятия другой.
Трое парашютистов касаются земли почти одновременно. Не произнося ни слова, люди складывают парашюты в мешки из гладкого и скользкого на ощупь материала. В горловины вкручивают небольшие баллончики. Раздается тихое шипение, мешки быстро нагреваются и вспыхивают быстрым голубым пламенем. Через несколько мгновений пламя гаснет, оставляя после себя тошнотворный запах горелой пластмассы. Люди поправляют оружие, туже затягивают ремни снаряжения.
– Косметика! – тихо приказывает один.
Все извлекают из нагрудных карманов плоские бутылочки, щедро брызжут чем-то пахучим и липким. По ночному воздуху плывет странный запах, как будто смешали нашатырь с апельсиновой кожурой. От едкой вони шарахаются прочь насекомые, прилетевшие было на запах человечины, в кустах поблизости раздается фырканье, слышно чиханье и недовольный рык.
– Уходим! – приказывает тот же голос и все трое уверенно бегут по ночной саванне. Тактические очки с функцией “ночного зрения” дают четкую картинку в зеленоватых тонах. Видна каждая деталь – низкорослые кусты с колючками в полтора дюйма, их даже жирафы не едят. Одинокий лев в окружении стаи гиен. Падальщики то ли ждут окончания трапезы царя саванны, то ли его самого сожрать хотят – лев может быть ранен или просто стар. Ночное небо словно перевернутый океан – пылающие звезды на фоне меняющейся тьмы и Млечный Путь как дорога богов. Сезон дождей окончился не так давно, земля под ногами упруга, как батут, трава насыщена влагой – будто по русскому полю в начале июня бежишь. Только вот под ноги тоже надобно смотреть, ибо слоновьи какашищи это вам не коровьи блинчики!
Любая высадка на враждебной территории полна опасностей. Иной раз и приземлиться-то не успевают, отстреливают, как уток, по тепловому следу. Конечно, десантники тоже не лыком шиты, наблюдение за землей ведется с момента выхода из самолета, наземный противник “светится” будь здоров и запросто получает пулю в макушку. Но береженого Бог бережет, поэтому жарить шашлыки и принимать грязевые ванны в ближайшем пруду не стоит, даже если на версту вокруг места приземления ни единой живой души. Старший группы подполковник Знаменский не был профессиональным диверсантом, однако правила игры знал хорошо. Все детали предстоящей высадки были изучены, действия согласованы и сейчас группа работала без лишних команд и напоминаний. Необходимо было уйти как можно дальше от места приземления, а с рассветом до наступления дневной жары двигаться по высохшему руслу реки к нагорью Тибести. Самая высокая вершина нагорья едва достигает трех с половиной километров, остальные и того ниже. Именно там, в мешанине скал и километровых обрывов, под охраной свирепых племен тубу обустроил штаб квартиру Мордерер. В переводе на русский тубу означает жители гор или горцы. Жизнь в горах не балует, выживают сильные, поэтому горные племена в любой стране свирепы и жестоки.
Первую остановку сделали, когда на востоке заалело небо, звезды растворились в крадущейся синеве, а луна побледнела и стушевалась. Обратный склон небольшого оврага заслоняет людей от любопытных глаз местных обитателей, слабый ветерок уносит прочь запах разогретого человеческого тела.