100 слов о…
© Коллектив авторов 2020
© Издательство «Логос», 2020
Анна Андим
Краснодар
Яблочный Спас
– Традиции, яблоки, Спас… ерунда это всё, – недовольно бубнила Степановна, передвигаясь осторожными шажками в сторону супермаркета.
Стояла обычная августовская жара, и пенсионерке, не один год маявшейся сердцем, с неимоверным усилием давался каждый метр. Не радовало даже щебетание окрестных пичужек.
– Чего ворчишь, Ксения? – услышала стенания соседки возвращающаяся с рынка тучная Инна Григорьевна. – Ходить полезно, косточки разомнутся.
Степановна глубоко вздохнула. Как объяснить грубоватой бабе про сердечную болезнь?
– Тяжело, жара…
– А традиции каким боком, старая? – самодовольно подколола Григорьевна, гордившаяся пятилетней разницей в возрасте.
– Так яблок в доме нет, а вдруг как внуки нагрянут, – пропустила шпильку Ксения.
Инна бросила насмешливый взгляд:
– Приедут, как же, жди!
– А то. С Милочкой вчера по телефону разговаривала, она пообещала.
Григорьевна хохотнула:
– Вертихвостка твоя? Когда это она слово держала?
Знать бы тебя забыла, а ты всё названиваешь!
– Молодая, у неё свои интересы, к учебному году готовится, – встала на защиту любимицы Степановна. – И Славик…
Но Григорьевна уже не слушала, в неё будто чёрт вселился:
– Ноги об тебя вытирают, неблагодарные, а ты и рада.
Велики дела – по парням шастать. И старшего твоего недавно видала, холёный такой, как есть бандит!
Она смачно сплюнула.
Ксения отшатнулась, схватилась за сердце и часто-часто заморгала. Из выцветших глаз потекли слёзы. Инна, собиравшаяся добавить ещё пару крепких выражений, осеклась. Она смотрела на плачущую старушку, и ей вдруг вспомнилось далёкое детство, когда соседка Ксюша защитила малышку Инночку от забияки-мальчишки, а несколько лет спустя помогала непоседе с уроками. Как терпеливо выслушивала повзрослевшую девушку в момент первой влюблённости. И Григорьевна устыдилась. Всю жизнь Ксения вместо старшей сестры, а она… И когда очерстветь только успела?
Она подошла к Степановне и положила одну руку на плечо, проворно смахивая второй солёные капли с морщинистого лица.
– Прости, сама не знаю, что на меня нашло. Мои ведь тоже не балуют.
Ксения начала успокаиваться, а Григорьевна, будто вспомнив что-то, выудила из сумки спелое яблоко.
– С праздником, старая! – Она тепло улыбнулась. – Бог нас не оставит!
Степановна, готовая повторно разрыдаться от такой доброты, покачнувшись, облокотилась на грузную Инну. Некоторое время они стояли, обнявшись. Послышался звук тормозов.
– Чего грустим, пенсионерки? – раздался бодрый мужской голос.
Ксения вздрогнула, отрываясь от Григорьевны, и повернула голову в поисках источника звука.
В следующее мгновение сильные руки подняли её над землёй. Старушка охнула, а мужчина засмеялся, чмокнул её ласково и поставил на прежнее место. Затем подхватил, отставленную на время большущую корзину с яблоками:
– С Преображением, бабуль! Угостишь внука чайком?
Обрадованная Степановна вцепилась одной рукой в Славика, а вторую протянула соседке. Так втроём они и зашли в подъезд, а на улице всё так же распалялось солнце, пели птицы и в воздухе витал едва уловимый яблочный аромат.
Любовь Баринова
Бекрень, Тверская обл.
Следуй за Музой
Градницы
Ольга Борисова
Самара
В минувшем
Вороны
Поэт на даче
Ночная зарисовка
Седьмой этаж
Марат Валеев
Красноярск
Хочу в армию!
– Здравия желаю, товарищ военком!
– А, это опять ты! Зачем пришёл?
– Как зачем? Служить хочу!
– Повестка где?
– Я, так сказать, добровольно.
– Сейчас не война, а плановый призыв! И тебя, молодой человек, у нас в плане нет!
– Пятый год!
– Что – пятый год?
– Пятый год почему-то меня нет в планах вашего военкомата! Почему?
– Потому что ты студент!
– Неправда! Ещё в прошлом году закончил!
– Здоровье у тебя неважное!
– Вот справка! Здоровее меня в нашем городе никого нет!
– Ты единственный сын у больных родителей!
– И это фигня! У меня есть ещё сестрица. А на родителях, особенно на отце, пахать можно.
– Петька, подлец, сколько тебе можно говорить: пока я военком, не бывать тебе в армии! А ну, кругом марш! Постой, на вот тебе пять тыщ, думаю, хватит… Иди напейся да проспись!
Консультация
– Доктор, это правда, что вы лучший психолог в нашем районе?
– Можете не сомневаться. Ну, будем откровенны. Так что у вас за проблемы?
– Да вот, не поверите, доктор, не могу замуж выйти. Никто не берёт. К вам вот посылают. На консультацию. Все говорят – дело во мне самой.
– Не поверю! Вы такая красивая, молодая, глазки вон у вас какие…
– Какие такие?
– Ну, воодушевлённые как бы. Как бы живые такие глазки.
– Нет уж, давайте-ка без «ну». Какие такие у меня глаза? Что вы мне тут не договариваете?
– Да что вы, ничего я не недоговариваю!
– Что значит: «Как бы живые такие глазки»? Уж не хотите ли вы сказать, что они у меня нахальные?
– Да не то чтобы… Скорее – дерзкие!
– А-а, так вы решили оскорбить меня?
– Да с чего вы это взяли?
– Вы только что назвали мои глаза мерзкими.
– О, так вам не я нужен, а врач-лор. Ухо-горло-нос который. У вас со слухом что-то.
– Это у тебя сейчас что-то с ухом станет, козёл!
– Я бы вас попросил…
– Что, и ты туда же? Все вы только об одном и думаете! Попросил бы он… Так на же тебе, на, на, похотливое ты животное!
– Ой, зачем же вы деретесь туфлей! Ай, ухи, ухи! Алё, полиция?! Убивают!!!
– Ладно, живи, пошла я. Ну и где тут замуж выйти? Когда кругом одни козлы. Даже среди психологов… Тьфу!
Анна на рельсах
– Ну и чего ты тут разлеглась, как барыня?
– Уйдите, сударыня, прошу вас, не мешайте мне!
– Как же это я уйду, коли это мой участок и я его должна осмотреть.
– Мне до вас нет дела, проходите дальше.
– Зато мне есть. Здесь не должны находиться посторонние предметы. А тем более тела!
– О боже! Тело, тело… Да, скоро здесь будет обезображенное тело.
– Так ты ещё кого-то ждёшь? Бомжа какого безобразного, что ли? А с виду вроде ничего женщина, трезвая, и вон как прилично одета. Ну, вставай давай.
Ещё простынешь по женской-то части. Мучениев потом не оберёшься. Да и супруг будет недоволен. Кто у нас муж-то?
– Он очень богатый, известный человек. Хотя, судя по вашей странной одежде, вы не из нашего круга и, скорее всего, не знаете моего супруга.