Дэнни провел рукой по своему симпатичному лицу и на минуту задумался.
— С твоей помощью я смогу скрыть, сколько я беру для тебя, — он задумчиво смотрит на Стайлза. — И, возможно, смогу поймать того, кто рылся в моей системе безопасности, — жует губу. — Тридцать минут.
Стайлз широко улыбается.
— Тридцать минут, тройная порция и две большие тарелки карри из подорожника с рисом.
Дэнни кидает на него пристальный взгляд, а потом закатывает глаза и кивает.
— Ладно. Заходи.
Он нажимает на кнопку, мерцающий экран растворяется в воздухе, и Стайлз забирается в заднюю часть фургончика.
Он очень давно здесь не был. Койка Дэнни – на том же месте, что и раньше: вниз по узкому коридорчику, в верхнем левом углу. Она достаточно высокая, чтобы сесть на ней, скрестив ноги и упершись головой в потолок, поэтому они забираются на нее. Дэнни снимает панель на стене, чтобы продемонстрировать впечатляющий ассортимент электронных девайсов. Он разворачивает свой сенсорный экран и, выразительно посмотрев на светящиеся голографические часы на стене, начинает печатать.
При том, что самое лучшее в Дэнни – пожалуй, его способность обращаться с сетями и превосходная еда его семьи, вместе с этим идет его осторожность и отсутствие интереса к излишнему любопытству, думает Стайлз. В принципе, они сидят достаточно близко для того, чтобы искра Стайлза воздействовала на него, но ему сегодня хочется быть щедрым, а еще он чувствует, что его клонит в сон, поэтому он кладет голову на плечо Дэнни, пока тот печатает. Он чувствует, как парень вздрагивает под его ухом, как только вырывается дополнительный импульс от контакта, слышит, как пальцы начинают печатать быстрее, чем до этого.
Время пролетело быстро, и вскоре Дэнни стряхивает его со своего плеча, чтобы слезть с койки, держа в руке браслет Стайлза. Он все стирает, а затем делает сброс информации. Но когда Стайлз тянется к поношенному красному пластику, то он отводит руку в сторону, не давая забрать его.
— Так. Я заказал тебе тройную порцию, потому что благодаря тебе я заработал кучу денег и поймал с поличным свою милую рыжеволосую нарушительницу. НО... — он отводит руку назад, все еще не давая ему забрать браслет, — ...ты должен быть осторожен. Я видел свидетельство робота-уборщика в системе, а это значит, что они следят за подозрительной активностью. Такого больше не должно повториться, и используй браслет в разных местах.
Стайлз энергично кивает, и Дэнни передает ему браслет, наблюдая за тем, как Стайлз защелкивает его обратно на запястье.
— Я еще почистил твои данные. Теперь ты из района Фрутвэйл, поэтому постарайся сделать там хотя бы пару покупок, ладно? Этот профиль не должен отслеживаться, он полностью новый.
Стайлз обхватывает Дэнни руками, чтобы быстренько обнять его, прижав их лица друг к другу.
— Спасибо! Теперь я смогу протянуть еще хотя бы пару недель. Я сделаю так, чтобы ни один след не привел к тебе.
Дэнни закатывает глаза.
— Ой, да я уже позаботился об этом, — он толкает Стайлза, и тот падает с койки, приземлившись со смехом и раскинув руки и ноги в стороны. Дэнни же в это время грациозно спрыгивает на пол. — Ты все еще хочешь карри или нет?
—
Он не любит задерживаться, особенно когда несет еду, но Стайлз останавливается, когда пересекает площадь Фрутвэйл. Его взгляд скользит по светящимся картинкам и бегущей строке на массивных проекциях-голограммах, которые окружали внутреннюю часть открытого пространства. Большинство новостей его не волнует: финальные матчи Топперсов по полетам и самые важные предстоящие гонки между Верхними, которые устраивает мэр. Но в левой нижней части экрана он видит знакомые фотографии разношерстной толпы Средних, собравшихся с плакатами у здания KPHealth рядом с фотографией пожилого сенатора Арджента, у которого было улыбающиеся и ободряющее выражение лица. У него от этого сводит желудок, но он заставляет себя читать текст снизу на качающихся плакатах. Все, как обычно: протест против существования вакцин, их скрытое использование, последующее замятие дела. Стайлз постоянно слушал от своей мамы перечень преступлений, когда она жутко бесилась из-за правительственной программы и из-за того, что эта программа сделала с ее единственным сыном. Слушал вплоть до того дня, как ее не стало.
Он качает головой и движется дальше, остановившись у пункта выдачи на краю транзитной линии Алакосты. Он проводит браслетом по сканнеру, ждет регистрации, затем зачерпывает отвратительные протеиновые батончики из слота и кладет их в и так уже тяжелую сумку с рисом и карри. Небо уже начинает светлеть от сияния, который отличается от постоянного свечения неоновых вывесок. Ему пора возвращаться обратно.
—
Он находит парня там, где оставил его, спящим под плащом-невидимкой. Похоже, он вставал, пока его не было, но сейчас он выглядит спящим, и Стайлз застывает на месте, вынужденный найти способ либо а) разбудить мутанта без потерь, либо б) обойтись ночью без плаща. Пока он рассматривал варианты, губы мутанта зашевелились, и прозвучал удивительно слабый, резкий голос:
— Вообще-то я слышу, что ты стоишь там.
— А, да, эм… — Стайлз чешет затылок. Это их первый обмен словами, и все звучит более связно, чем он ожидал. Ну, по крайней мере, со стороны другого парня. — Да, это… я Стайлз, и это, типа, мой переулок?
Глаза мутанта на этот раз широко распахнуты, и он выглядит… удрученным? покорным? таким, что Стайлз тут же чувствует себя виноватым. Бедный парень определенно все еще на стадии восстановления. Что бы подумала его мама о том, что он не захотел разделить территорию с несчастным созданием?
— Я могу уйти.
Парень начинает вставать, и Стайлз торопливо замахал руками, раскачивая сумку, висящую на руке, из стороны в сторону.
— Нет, погоди, все нормально! Я принес немного еды. Ты выглядел так, эм… ты выглядел так, будто она тебе необходима, поэтому я и принес, вот… просто… — он кидает парню свою сумку и остается на месте, неуверенный в том, что приблизиться будет мудрым решением. Парень смотрит на него пару секунд перед тем, как вытащить костлявую руку из-под плаща и наброситься на сумку. Его светлые и гипнотизирующие глаза в предрассветных сумерках с опаской вспыхивали на Стайлза.
— Так, я… эм… я просто… — Стайлз неясно взмахивает руками в сторону парня и еды. — Я присяду рядом, ладно? — парень уже запихивает карри себе в рот прямо из сумки, но кивает, пока жует и свободной рукой откидывает плащ так, чтобы Стайлз мог скользнуть под него. Сейчас время близится к концу года, когда без активного движения становится прохладно, поэтому он медленно подползает и опирается спиной к стене, прикрыв ноги плащом. Он тянется к еде, но рядом сидящий парень рычит на него, и Стайлз отдергивает свою руку так резко, что ударяется локтем об стену и стонет от боли. Парень мгновенно раскаивается, уронив еду между ними и склонив голову.
— Прости! Боже, прости меня! — парень весь сжимается, опустив поникшее лицо, и Стайлз думает, что сейчас, должно быть, происходит нечто гораздо большее, чем он думал. Он едва ли обменялся и десятью словами с незнакомцем, а уже хочет накормить его, согреть, научить, как выживать на улицах. Ему до боли очевидно, что он новичок и совсем одинок, и Стайлз мрачно думает о том, что самостоятельно он долго не протянет, и он не может не вспомнить о том, какого ему было, когда его мама умерла пять лет назад, а отец погиб при исполнении. Стайлз выжил благодаря своему везению и сообразительности, а у этого парня, похоже, нет ни того, ни другого.
— Все нормально, — Стайлз несколько секунд баюкает свой локоть, а потом ныряет в сумку за вторым контейнером с карри, вытаскивает его и хлопает крышкой. Он позволяет теплу, идущему от контейнера, согреть свои руки. Глаза закрываются сами собой, когда аромат горячей еды перекрывает вонь переулка. — Эй, эм...
Светлые глаза рассматривают его долгое время, позволяя тишине затянуться перед тем, как он, наконец, встряхивает себя и немного пожимает плечами.
— Дерек.
Язык парня спотыкается об это слово, словно ему больно произносить свое имя. Стайлз сохраняет абсолютно невозмутимое лицо.
— Хорошо, Дерек, — он сует первый контейнер обратно в руки Дерека. — Вот. Поешь. А потом мы немного поспим.
Стайлз кивает с гораздо большим авторитетом, чем есть на самом деле, но, как говорил его отец, если ты ведешь себя так, будто у тебя есть авторитет, то все остальные будут обращаться к тебе соответствующе. Дерек судорожно сглатывает, и Стайлз верит, что тот не сбежит сразу же после того, как запихнет в себя столько, сколько сможет. Дерек коротко кивает, прежде чем вернуться к поглощению все еще теплого карри, и больше ничего не говорит.
—
Малая часть остатков карри была съедена в первое же утро, но запакованные протеиновые батончики, которые Стайлз взял в тот день, продержались немного дольше. Дерек явно старался не съесть их все, не желая полагаться на благотворительность Стайлза, но ему нужно восстанавливаться физически, и Стайлз рад видеть, что из "тощего" он становится "стройным", а из "стройного" в "того, кто может надрать тебе задницу". Каждую ночь он остается в переулке и ждет, когда Стайлз вернется, по крайней мере, Стайлз так думает. Он никогда не видел никаких признаков того, что Дерек занимается чем-либо, помимо того, что жмется в углу под плащом-невидимкой и просматривает каналы и ленты новостей на планшете Стайлза.
Он загадочен. Дерек загадочен. И первое время, Стайлз вполне доволен тем, что он отдыхает и восстанавливается. Он тащит Дерека в уголок Тии Яманы, когда Стайлзу приходит время для помывки. Дерек становится крайне пугливым при одной только мысли выйти за пределы переулка, явно борясь с самим собой, мечась между человеческим желанием быть чистым и превалирующим животным желанием быть в безопасности. Когда они, наконец, решаются выйти, Стайлз начинает нервничать, потому что у Дерека светятся глаза, а ногти становятся длинными и острыми, а потом исчезают, как только Дерек замечает это. А еще у него, кажется, проснулось сильное желание обнюхать все углы и угрожающе рычать на проходящие слишком близко толпы людей, из-за чего Стайлз нервничает еще больше, пытаясь заставить Дерека держать свою волчье-мутантную сущность в узде. Ему явно никогда не приходилось сдерживаться раньше, и Стайлз всю дорогу был уверен, что их сейчас схватят прямо на улице. Это совсем нехорошо для нервной системы – вот что он думает.
Удивительно, но они добрались без приключений. Они оба были подстегнуты желанием оказаться в душевой Тии. Стайлз ударяет браслетом о браслет Тии и перебрасывается с ней парой фраз, которые заставляют ее сжать губы, но через час она возвращается с новой одеждой для них обоих и парой ботинок для Дерека.
Мыться – это просто блаженство. Помимо родителей, Стайлз больше всего скучает по душу. По возможности мыться регулярно и иметь больше одной пары носков. Дерек выглядел совсем другим человеком, когда вымыл остатки крови, пыли и грязи из своих волос. Они мягкие и лежат, словно черные перья, которые Тия выщипывает у своих петухов. При свете дня его глаза смотрят мягко, но в них сокрыто столько вещей, которых он, наверняка, даже представить себе не может.
После мытья каждый раз возникает проблема с тем, что переулок кажется еще более грязным, чем обычно, но Стайлз не осмеливается держать его в чистоте. Он не хочет привлекать к своему месту чье-либо внимание, но, впрочем, теперь, когда он задумался об этом, ему, наверное, стоит перейти в другое место, будь то с Дереком или без. Он обитает здесь уже больше месяца, и это слишком долгий срок для того, чтобы оставаться незамеченным. Просто, черт возьми, это место такое удобное.
Но он все же считает, что безопасность и неудобство лучше, чем регистрация и смерть.
Он решает отправиться на разведку завтра.
—
Прошло три дня, он только что закончил проверку двух потенциальных мест для их ближайшего перемещения, когда он понимает, что его преследуют. Они действуют осторожно, и это плохо, потому что это означает, что они посерьезней, чем просто случайные уличные хулиганы, желающие обыскать его на наличие браслета и оружия. Он начинает идти немного быстрее, держась за стены и выступы зданий, попадающихся на пути.
Близился рассвет – время, когда улицы максимально пусты. Люди, работающие в ночь, плетутся домой, в то время как люди, работающие в утреннюю смену, только еще собираются. Как правило, такая безлюдность – самое безопасное время для Стайлза и его особой мутации, но прямо сейчас ему будет сложнее оторваться от преследования, и шансы на то, что кто-нибудь ему поможет близятся к нулю.
Он запутывает след, быстро шагая, ныряя за витрины и навесы, следуя по извилистой дорожке через нижнюю часть своего района, но каждый раз, когда он осмеливается бросить взгляд через плечо, они все равно идут за ним. Не похоже, что они гонятся за ним целой толпой. Это приносит небольшое облегчение. А еще похоже, что их только двое, и это тоже неплохо. Но он начинает нервничать, что не может оторваться от них.
Он ныряет за крытую тележку репликатора*, чтобы обдумать варианты.
Он мог бы пробраться в бизнес район и попробовать затеряться в растущей толпе бездельников и покупателей. Проблема только в том, что он должен оставаться на достаточном расстоянии от них, чтобы попасть туда, а еще в том, что он сейчас не особо похож на рабочий класс Ниже Средних. В принципе, он мог бы уйти в пресловутые холмы, где был рынок, и надеяться на то, что он сможет затеряется между телегами и машинами. Там тоже, правда, есть свои недостатки: владельцы магазинов могут поймать его, если он будет вынужден прятаться где-нибудь в менее… публичных местах, а еще в это время на рынке будет еще более тихо и пустынно, чем на улицах, и если его поймают, то помощи там точно не дождешься.
Он оглядывается. Теперь они достаточно близко, чтобы он смог их распознать. Это головорезы МакКобба. Он тихо выругивается себе под нос. Однажды, всего лишь один раз он сделал МакКоббу одолжение, когда еще только начинал жить на улице, и с тех пор МакКобб иногда принимает спонтанное решение попробовать добавить Стайлза в коллекцию своих питомцев. До сих пор Стайлзу удавалось отделываться от него, но когда-нибудь у него это не получится, и тогда он станет пленным мутантом на поводке, отдавая свою искру для каких-нибудь гнусных и эгоистичных целей, в которых МакКобб видит пользу.
Есть еще третий вариант. Его переулок сейчас не так далеко, всего в нескольких кварталах. Он мог бы сейчас воспользоваться возможностью и добежать до дома и молиться всем богам, чтобы Дерек был там. Дерек больше, сильнее и страшнее, чем Стайлз, и, насколько ему известно, никогда не покидает переулок без него. Есть один минус: головорезы узнают, где он был все это время. Но они с Дереком все равно собирались уходить оттуда, так что это просто ускорит процесс.
Рискованная затея. Если Дерека там нет, то он в полном дерьме, но это все равно отличная возможность, как ни крути.
Он рискнул и оглянулся еще раз. Бандиты остановились, внимательно оглядываясь по сторонам. Один их них – высокий и тощий, темнокожий, со светящимися татуировками, которые расходятся по его рукам в виде узора Пейсли, другая – бледная и темноволосая, личико у нее веселое и обезоруживающее, но под ее лавандовым пальто по-любому наберется оружия на небольшой отряд.
Сейчас или никогда, думает он, и выскакивает из своего укрытия. Он бежит через тускло освещенные улицы так быстро, насколько может. Он слышит их удивленные возгласы и как они бегут за ним. Энергетическая сфера впечатывается в стену над его головой.
Он прибавляет скорость, огибая углы на полном ходу, используя каждое крошечное знание о родном районе, чтобы уворачиваться от препятствий и мчаться вперед. Он слышит, как сердце колотится в груди, как кровь приливает к ушам и неумолимый ритм их бегущих шагов, настигающих его, когда он набирает скорость, совершая последний рывок к своему переулку.