- Да, дойки у тебя зачетные,- хмыкнул Мишка и ловко перестроился между худосочной мной и росло-монументальной Катюхой, подхватив нас под руки. Типа, беспокоится, чтобы мы не поскользнулись. - Но у меня, типа, аллергия на деревню.
- Так я тоже из деревни, - попыталась вырвать свою руку Катя, свирепо зыркнув на парня.
- Твоя у меня катит, а её - нет, - непонятно уточнил Мишка и Катькину руку не отпустил. И хорошо сделал, потому что Катюха в этот момент так поехала ногой в сторону, что Мишка её еле-еле удержал. Больше она не вырывалась. И мы быстренько добежали до метро, где и расстались с моим 'прицепом' до вторника.
Честно сказать, я мысленно простилась с десяткой и Потапычем. Вот не верила, что он добровольно придет на танцы без 'буксира' в моем лице.
Но я ошиблась, Мишка пришел, и даже умудрился встретить нас с Катюхой у метро, сразу подхватив нас под руки как так и надо. Кстати, Люся с нами на танцы больше не ходила, отговорилась занятостью.
На это занятие из двух пацанов пришел самый тощий Славик и намертво приклеился к Катерине, которая возвышалась над ним, как монумент Родине-матери. Но парня это не только не смущало, но он даже млел от такой Катькиной основательности.
Славик оказался не таким и пацаном. Он заканчивал мединститут, в следующем году у него интернатура в столичной клинике. Чего он учится у нас в провинции, когда его родители живут и работают в столице, я не спрашивала. Мало ли какие у человека заморочки?..
А вот родители Мишки оказались из 'простых': батя фрезеровщик в экспериментальном цеху крупного завода, а мама санитарка в роддоме. Сам Потапыч закончил ПТУ и получил профессию автослесаря, успел отслужить в танковых войсках два года механиком-водителем, недавно демобилизовался и устроился работать шофером на местном рынке. Ездил на служебной 'Волге' и возил директора. Дальше учиться не планировал, его всё устраивало.
Жили Потаповы в заводском бараке, стояли в очереди на жилье и готовились к переезду в новую квартиру уже в следующем году.
Многого Мишка не договаривал, но я сама догадалась, что армия спасла его от тюрьмы, потому что вскользь он проговорился, что много его дружбанов находятся в местах не столь отдаленных.
Кстати, родители Мишкины очень обрадовались, что он на танцы теперь ходит. Всё не с дружками по улицам шляется. Его мама даже пирожки с яблоками мне передавала пару раз, чтобы Мишка меня подкормил, и я его не выгнала из партнеров.
Ага, выгонишь его... Он вцепился в меня, как клещ! Через неделю ездил уже провожать прямо до дома, а чтобы поздно не возвращаться, поговорил с Германом Венедиктовичем, и тот перестал опаздывать. Вот совершенно! Прибегал даже раньше нас, своих учеников. Правда, у него откуда-то появился здоровенный синяк под глазом, из-за чего преподаватель ходил в солнцезащитных очках даже по вечерам. Но, может, наткнулся на что-то в темноте? Спрашивать же не будешь...
Танцы мне стали доставлять удовольствие. Нас, учеников, осталось всего восемь человек, и Герман Венедиктович смог уделять равноценное внимание сразу всем. Но мне иногда казалось, что вокруг нашей с Мишкой пары он прыгает больше всего.
Потапыч со Славиком танцевали в основном со мной и Катей, но и остальные четыре девицы время от времени вставали с ними в пару. А что делать? Учиться-то всем хочется.
С моими родителями Мишка познакомился сам, ещё до Нового Года, когда пришел отпрашивать меня на новогоднюю вечеринку в его компанию.
Вот как знакомятся нормальные парни с родителями девушки? Цветы несут или конфеты. А Мишка притащил моему папе трехлитровую банку пива и кулек вяленой рыбы, а маме здоровенный говяжий язык, сырой.
Родители были в шоке и, наверное, поэтому безропотно разрешили мне отсутствовать на традиционной встрече Нового Года в семейном кругу. Ну, не совсем отсутствовать... Новый Год я встретила с ними, а потом за мной на 'Волге' приехал Потапыч и увез меня и заливное из языка на дачу к своим приятелям.
Машину он одолжил с разрешения своего начальника, а приятели были не совсем его, а его армейского друга. Но компания подобралась молодая, интересная и я прекрасно провела время.
А утром Мишка меня первый раз поцеловал, в щечку, на прощание, перед моим подъездом, а потом быстро смотался.
Я была в шоке. Нет, я ни с кем до этого не целовалась и ничем таким не занималась, но я ж не в лесу живу и точно знаю, что парням надо. А тут со мной три недели просто дружат, рядом ходят и ничего такого себе не позволяют. Может, это со мной что не так?..
После Нового Года мы стали встречаться и по выходным. Мишка приносил билеты в цирк, на концерты популярных певцов или групп, гастролировавших у нас в городе, пару раз сходили в парк, покатались на санках, на коньках, а один раз даже филармонию посетили.
Потапыч мужественно высидел два часа пытки классикой, но тут уже я призналась, что классическую музыку слегка недолюбливаю. Мишка чуть не взвыл от досады, что не узнал это до того, как повел меня в филармонию.
Поцелуи в щечку стали традиционными при встречах и прощаниях. И ничего больше! Ну, не буду же я сама настаивать на 'углублении', так сказать...
Вот так мы и проводили время до самого мая, когда мне исполнилось 18 лет. На свой день рождения я позвала школьных подруг, Катюху со Славиком, которые тоже очень активно встречались ещё с зимы, и, конечно, Потапыча.
Он пришел в новеньком костюме, с огромным букетом шикарных белых роз и подарил мне флакончик французских духов. Да, традиционную 'Шанель ?5'. А ещё наедине, когда уже уходил, и я его провожала, он поцеловал меня первый раз по-настоящему, по-взрослому. Мне понравилось, а самому Потапычу, по-моему, не очень, так как он очень быстро ретировался, оставив меня с горящими щеками, поплывшим взглядом и слегка трясущимися коленками.
Конечно, я ж не опытная, но я быстро учусь!
Весь следующий месяц у меня была летняя сессия, подготовка к городскому танцевальному конкурсу, куда нас четверых заявил Герман Венедиктович, и 'школа поцелуев', где мне знания и опыт преподавал Потапыч. У него получалось на 'отлично', но хотелось чего-то большего, а он опять тормозил...
Сессию я сдала с одной четверкой, остальные пятерки; конкурс любителей мы с Мишкой выиграли (наше аргентинское танго признали лучшим на этом конкурсе), а потом Потапыч куда-то уехал почти на два месяца. И не сказал куда!
Я промаялась пол июля в городской духоте, потом поехала с родителями на три недели на море, а когда вернулась в город, позвонил Герман Венедиктович и сказал, что нас с Мишкой выдвинули на 'республику' и надо заниматься, чтобы не опозориться.
Пока Потапыча не было, со мной танцевал сам учитель, а потом Мишка неожиданно вернулся, и мир снова стал ярким и солнечным.
Республиканский конкурс бальных танцев для любителей проходил в столице, куда мы с Потапычем и Германом Венедиктовичем и отправились в последнюю неделю августа.
Нет, чуда не случилось и победителями мы не стали, хотя и совсем в аутсайдеры не выбились. Пятое место вполне не плохой результат для новичков.
Хотя я дико радовалась, что вообще как-то смогла выступить, потому что накануне Потапыч наконец-то решил идти до конца, и я стала его женщиной. В гостиничном номере, на казенных простынях, которые потом застирывала в ванной. Но все равно я была счастлива! Теперь Мишка был полностью и бесповоротно мой и только мой!
За что на следующий день чуть не прибила дурака, потому что в организме у меня все-таки ощущался дискомфорт, не взирая на то, что Мишка проявил чудеса терпения и выдержки, а уж нежности было через край. Но против природы не попрешь, и эти 'чудеса' можно было проявить и после конкурса!
Герман Венедиктович расстроенным тоже не выглядел, даже наоборот воодушевился и клятвенно обещал, что на следующий год мы не только 'республику', но и 'страну' выиграем. Ага... выиграем...
Через полтора месяца я обнаружила задержку, а спустя некоторое время стало ясно, что я беременна. А Потапыч учился в школе милиции и находился на казарменном положении. Это он летом втихаря туда поступил. Как признался мне потом, сделал это для того, чтобы обеспечить нашу семью жильем, доходом и 'положением в обществе'. Хотя мой папа предлагал ему перейти на служебную машину директора того завода, где папа работал. Но Мишка решил по-своему.
Свадьбу мы играли в конце ноября, Потапычу дали увольнительную на три дня. Гостей не было, потому что токсикоз меня доканывал. Только наши родители и Катюха со Славкой, которые поженились ещё в начале лета. Сначала мы были у них свидетелями, а потом они у нас.
На танцах мы поставили крест. Герман Венедиктович был безутешен...
Сережка появился на свет за два дня до моего девятнадцатого дня рождения и за три недели до срока. Он родился крупным: ростом 39 см и весом почти 4100, голосистым и толстощеким, со светлым пухом на круглой головенке. И рожала я его тяжело, трудно, с разрывами и угрозой внутреннего кровотечения.
Просто комплекцией наш мальчик пошел в деда со стороны Потапыча. Мой свекор могучий мужчина под два метра ростом, с пудовыми кулаками, широчайшим разворотом плеч, солидным животом и кротким нравом, а свекровь маленькая, кругленькая и очень уютная. Потапыч ростом в материнскую породу пошел, а вот наш сын в его отца. Сейчас он выше нас на полторы головы, а вот внук явно в Потапыча уродился: мелкий, светловолосый, шустрый и жутко самоуверенный.
Все мои родовые мучения Потапыч стойко перенес вместе со мной, не отходил от меня почти сутки, осунулся, почернел, но уходить отдыхать отказался напрочь. И пуповину новорожденному сыну он сам перерезал и перевязал, а потом свалился в обморок от перенапряжения.
Вот так и валялись мы с ним в родзале на пару: я после родов почти в отключке от усталости, а он от слабости в ногах и головокружения на кушетке рядом.
А потом я сдавала сессию за второй курс с младенцем на руках, Мишка добивал первый курс, впереди у него был второй, а мне ещё два года корячиться.
В результате совместной помощи родни образование мы получили, Потапыч устроился работать участковым, потом, когда я получила диплом, перевелся в столицу простым опером, и мы уехали покорять мир.
Было трудно, временами даже очень, особенно, когда муж заочно учился в юракадемии, но мы были вместе, и все трудности делили напополам. Сережкино детство выпало на девяностые, когда рост бандитизма и преступлений просто зашкаливал, и бедный Потапыч пропадал на работе в угрозыске сутками напролет.
Жили мы в просторной комнате в коммуналке на трех соседей, в старой части города, которую Миша получил, как служебное жилье. Я работала бухгалтером в ЖЭКе, что позволяло забирать ребенка из садика пораньше. И Сережка иногда торчал у меня на работе до позднего вечера, потому что домой идти не хотелось - соседи попались склочные и сильно пьющие. При Потапыче они сдерживались, а вот без него могли и нахамить, и напакостить. Он им и морды бил, и на пятнадцать суток упекал, но все бестолку.
Уже значительно позднее, когда Сережка ходил в четвертый класс, Потапыч исхитрился расселить нашу коммуналку, и у нас получилась чудесная четырехкомнатная квартира. Теперь там живут наши родители: моя мама (папы не стало пять лет назад) и свекор со свекровью. Мы их всех забрали из нашего родного города, когда переехали в новую квартиру. А они решили жить одним 'колхозом', как мой свекор шутит. Типа, чтобы стареть было не так скучно...
* * *
Вот так мы и живем: шумно, весело, иногда скучно, иногда скандально, но очень-очень дружно. То есть жили до сих пор...
Просто полтора месяца назад моего мужа подменили. Он стал задерживаться на работе без объяснения причин, воровато прятать взгляд, срываться куда-то на выходные на целый день и как-то переменился в личных отношениях. Да у нас нормального секса не было уже пять недель! Когда такое было?
Потапыч без меня и недели не выдерживал раньше, а сейчас завалится домой за полночь, и сразу спать. Даже от еды отказывается! Вообще беспредел какой-то!
Да, я понимаю, что с годами не становлюсь моложе и красивее, но и не уродина же. Мне никто моих пятидесяти лет не дает. Максимум сорок пять.
И я всегда за собой следила, и в спортзал хожу регулярно, и на плаванье, и в салоне постоянно прохожу разные процедуры, и портниха у меня отличная, и за модой я слежу и провинциалкой никогда не выглядела. Вон, моя невестка перед подругами мною хвастает! Что этому паразиту надо? Или седина в бороду, а бес в ребро?