05.08.18. Лимере.
Да, хотелось Игорю быть самостоятельным, надоело быть мальчиком, ведомым опытной женщиной. А я, я опытная была? Не уверена. Даже сейчас не могу ничего посоветовать сыну.
12.08.18. Лимере. Неделю не читала дневник, не занималась хозяйством.
Что мне делать в Лимере одной? Пригласила Анну в Париж, шлялись с ней по магазинам, гуляли по набережной, любовались вечерним Парижем. Каждый вечер сидели в новом кафе, а потом долгая болтовня в спальне. Анна рассказывала о своем последнем друге, с которым, оказывается, поссорились с месяц назад и разбежались, о своих студентах. А мне и рассказывать нечего. Разве что о проблемах Пьера.
Прибыла в Лимере вчера, а сегодня из поездки по городам вернулся Пьер. Усталый, но довольный. Удалось продать очень много, вывозить будут на днях, деньги поступят в течение месяца, так что под заключенные договоры можно будет взять ссуду в банке на короткий срок, и наконец купить желанный виноградник. Торопится, так как по условиям договора урожай будет принадлежать ему, если успеет оформить покупку до начала сентября. Немного завидую собственному сыну – у него есть дело, любимое дело, он чего-то желает и добивается желаемого. А я сижу без дела, без любимого мужчины.
Вечером вернулась к своему дневнику.
16.02.11, среда. Тель-Авив.
Несколько неожиданное известие. Игорь рассказал по телефону, что все свои дела о продаже квартиры завершил. Чтобы не ждать решения суда о введении в наследство, а потом еще и заниматься продажей, для чего нужно было бы опять собирать справки, дал адвокату генеральную доверенность. Получил от него деньги за квартиру – двадцать тысяч долларов – и отправился со школьным приятелем в Москву. Двадцать – мало, как говорят соседи, это меньше половины, но зато не нужно сидеть в Омске еще месяцев девять. Хочется скорее вернуться в Израиль. Только побудет в Москве пару недель.
Не очень верится его словам о возвращении через две недели. Живые деньги в кармане – большой соблазн. Но что я могу сделать, что сказать? Одобрила поездку в Москву, даже посоветовала заглянуть и в Питер.
12.08.18. Лимере.
Конечно, понимала тогда, что вояж не завершится за две-три недели, но надеялась на скорое возвращение.
24.02.11, четверг. Тель-Авив.
Долго, для меня долго, не было звонков из Москвы, наконец, бодрый голос:
– Лиза, потрясающе! Я тут познакомился с отличными парнями. Они организовали коммуну в Перловке. Это совсем рядом с Москвой, но почти в лесу. Сняли два стоящих рядом домика с большим садом между ними. Никакого алкоголя – сухой закон. Рисуем весь светлый период дня, здесь такие пейзажи – заснеженные долины, сад с деревьями, покрытыми инеем, бревенчатые домишки. А совсем рядом чащоба, даже не верится, что до московской кольцевой дороги пара сотен метров. Я присоединился к ним. Вечерами спорим об искусстве, политические разговоры запрещены, мы вне политики. Хочется пробыть здесь до весны, есть чему поучиться у других. Жалко только, что сейчас зима, нет открытых водоемов, нет моей любимой воды, чтобы изучать ее оттенки.
До меня дошло, что раньше весны Игорь в Израиле не появится. А весной захочется в Европу. И так, пока деньги кончатся.
12.08.18. Лимере.
Правильно тогда рассуждала, не появился и весной. Но несколько ошибалась относительно денег. Научился все-таки себя обеспечивать. Научился не только рисовать то, что нравится, но и работать на публику, выдавать за десять-двадцать минут рисунок или портрет на потребу туристов. Много таких художников в европейских городах.
30.03.11, среда. Тель-Авив.
Предчувствие не обмануло меня. Лучше бы обмануло. Дозвонилась до Игоря, а он извиняющимся голосом нерешительно говорит:
– Лиза, тут такое дело… мне предложили поехать в Германию на пару недель. Наверное, я поеду. А после Германии сразу в Израиль. Извини, что так получается, я не собирался задерживаться здесь. Но вот такие дела.
И молчит. Стараюсь спокойно спросить:
– С ребятами из вашей коммуны?
– Да, мы втроем.
И сразу же добавил:
– Я зимние этюды отправил к тебе. Посмотри их, пожалуйста.
Ну, что мне делать? Пожелала ему посмотреть Германию.
12.08.18. Лимере.
Я тогда сразу же по тону почувствовала, что он отправляется в Германию с девушкой. Старалась не выдать себя. Бесполезно ругаться, обвинять в чем-то. Никаких обязательств у нас с Игорем нет. Кто я ему? Приятельница, приютившая на время. А он совсем молодой, ему, как жеребенку, хочется бегать по полю, взбрыкивать ногами, носиться за такими же, как он, молодыми жеребятами. Или кобылицами, к сожалению.
Следующий раз я позвонила ему только через две недели, все-таки ждала, что он сам позвонит. Не дождалась. И опять предчувствие не обмануло меня. Очень виноватым голосом Игорь, не выслушав меня, стал объяснять, что встретил девушку, которая… В общем, оправдывался. Зачем оправдываться? И так все ясно. Пожелала ему не забывать, что он художник, должен развиваться. Потом подтвердила получение зимних этюдов, отключилась. И даже не отметила этот разговор в дневнике, наверное, очень задел он меня. Хотя признаваться в этом не хотелось.
13.08.18. Лимере.
Во время обеда Пьер очень неопределенно сказал:
– Мама, кажется, Мариус хочет удалиться от дела. Я еще не понял его, то ли совсем хочет уйти, то ли полностью передать мне дела по винограднику и сбыту, заниматься только изготовлением вина.
– Да, он уже в солидном возрасте. Когда я приехала в первый раз с Франсуа в Лимере, он уже был стар. Или казался мне старым. А ты справишься без него, или нужно искать другого управляющего?
– С посадками, обрезанием, сбором винограда я уже справлюсь. Но делать вино – для меня пока нереально. Поэтому Мариус и согласен заниматься только вином.
– Хорошо. Делайте с Мариусом, как считаете нужным. Я, наверное, на время сбора винограда уеду в Париж. Или к Анне в Англию, пока не решила.
После обеда прибралась во всех комнатах, не знаю, что делать. Не хотелось читать дневник, так как помню, что там должно быть. Походила по веранде и вернулась к себе в комнату, все-таки открыла тетрадку. Пропустила короткие обыденные тель-авивские записи. Думала, что дальше будут страницы с записями моих отношений с Николаем, и не ошиблась.
21.04.11, четверг. Тель-Авив.
Странное знакомство, если это можно так назвать. Обедала в кафе, как всегда на углу Бограшева. Я уже заметила молодого, относительно молодого, мужчину, пунктуально приходящего обедать почти каждый день в одно и то же время. Довольно высокий, не полный, но выглядящий солидно, всегда с кейсом. Заказывает каждый раз одни и те же блюда. Я про себя посмеялась – типичный положительный мужчина. Наверное, и на работе он вот так все делает – аккуратно и однообразно. В своей муниципальной конторе, вероятно. Мужчина и мужчина. Мне-то какое дело? Но, возможно, он заметил мои взгляды, однажды встал, не доев второе блюдо, подошел ко мне:
– Извините, не вспомнил вас. Вы, наверное, были моей клиенткой?
С чего это он? Или это способ клеиться у него? Не похоже, вроде человек солидный. Сказал на иврите, хорошем иврите, но я сразу поняла, что он русскоязычный. Ответила по-русски:
– Нет, не была клиенткой. Извините, а вы кто по профессии?
– Я – адвокат, еще раз извините.
И пошел доедать свой обед. Назвать это знакомством было бы странно, но, уходя, мы почти столкнулись в дверях, вернее, он шел впереди и на мгновение остановился. А я шла за ним, думая о чем-то о своем, и почти наткнулась на него. Теперь извинилась я. А он представился: «Николай Кравцов», – и чуть наклонил голову. Пришлось и мне назвать имя и фамилию. Вышли из кафе и разошлись: он в сторону Бен Егуда, я – к своему ателье.
13.08.18. Лимере.
Странно, что я тогда записала это «почти знакомство».
Наверное, не зря несколько раз смотрела в его сторону. Или смутила его спокойная уверенность в себе, так непривычная в Израиле, где все спешат, торопятся что-то сказать, жестикулируют. Впрочем, он ведь из России, но, вероятно, давно, так как и вторую фразу говорил на иврите. Так я решила тогда и почти сразу все забыла.
25.04.11, пятница. Тель-Авив.
Дома, после работы, проверила звонки и почту в компе.
Нет, ничего от Игоря нет. Сама рассмеялась, проверяла, как мамаша, ждущая сообщения от сыночка-студента. И тут же вспомнила свою маму. Ведь она, наверное, так же смотрит каждый день – нет ли от меня весточки. Сморщилась от досады на себя, позвонила. Мама сразу же взяла телефон:
– Лиза, ты?
Как она догадалась, что я звоню?
– Да, мама, я.
И начался бестолковый разговор непонятно о чем. Но в какой-то момент у меня непроизвольно вырвалось:
– Мама, приезжай летом во Францию. Ты ведь никогда не была у меня там.
Она даже на несколько секунд замолчала:
– Я тебе не помешаю?
– Как ты можешь помешать? Познакомишься с внуком. Я тебе билеты закажу.
Это даже не стоило говорить. Я несколько раз предлагала вернуть те десять тысяч, которые она дала мне когда-то, но она отказывалась. Говорила, что муж ее обеспечил. В Израиль приезжала ко мне только раз, когда отчим умер, наверное, ей было тогда тяжело оставаться одной. Боюсь, что и теперь не поехала бы, но увидеть внука – это большой соблазн, ведь она его видела только на фотографиях.
– Билет мне не нужен, сама закажу, но ты меня встречай. Лететь нужно через Париж?
– Да, я тебя встречу в Париже. Созвонимся в июне, договоримся о датах.
Я периодически звонила маме, но разговор всегда однотипный. «Как здоровье, как работа?» – если спрашивает она. «Как у тебя здоровье, что нового?» – если спрашиваю я. Несложные ответы. Вот почти и все. Иногда я спрашивала, как вот сейчас, вернуть ли ей деньги, но она каждый раз отвечала, что с деньгами у нее все в порядке. Никогда я не заносила в дневник наши разговоры.
Глава 7
14.08.18. Лимере.
После завтрака прибрала комнаты второго этажа за десять минут. Что тут прибирать после двоих взрослых? Позвонила Анне, договорились поехать через неделю на Рейн и Мозель, смотреть замки, наслаждаться тишиной и гостеприимством маленьких городков. Прошлась по двору, просто так, ведь во дворе я ничего не делаю. И что дальше? Пошла к себе, раскрыла дневник. Понимаю, что что-то мешает мне читать. Рассердилась на себя, открыла в том самом месте, где остановилась вчера. Кстати, разрыв во времени между записями оказался большим.
08.05.11, воскресенье. Тель-Авив.
Совсем неожиданно для меня продолжилось «странное» знакомство с адвокатом. Два раза мы встречались случайно в кафе. Но не заговаривали. Только однажды он поздоровался со мной издалека, я ответила. А в пятницу оказались за соседними столами. Я пришла раньше, уже заказала себе, когда он явился. Адвокат, к тому времени я забыла, как его звать, вошел позже меня, поискал глазами свободный стол и приземлился за соседним, но лицом ко мне. Пришлось поздороваться. Он взглянул на меня, поздоровался и попросил разрешения пересесть за мой стол. С чего бы это мне быть против? Неловкая пауза, он, наверное, посчитал это неудобным:
– Позвольте еще раз представиться. Николай Кравцов, адвокат, живу и работаю здесь неподалеку.
На этот раз по-русски. Вспомнил, как я к нему обращалась.
– Елизавета Дюкре.
– Вы француженка? Странно, русский у вас совсем чистый, не то, что у меня.
– Вообще-то я русская, то есть из России, но вышла замуж во Франции, поэтому фамилия такая.
– А теперь у нас, в Израиле. Надолго?
Рассмеялась:
– Да, задержалась, с двухтысячного.
– Понятно, а я почти родился здесь. Родители репатриировались в семьдесят седьмом, я еще грудным был.
Значит, ему примерно тридцать четыре. Чуть младше меня. Впрочем, не все ли равно?
Принесли заказанное мной, а он только еще заказывает. Неторопливо, и в меню так и не посмотрел. Ну да, всегда заказывает одно и то же. Я закончила обедать раньше него. Попрощалась, вышла на Бограшева и пошла к себе собираться домой. Краем глаза увидела через стекло, что он провожает меня взглядом.
Но сегодня его в кафе не было. К чему бы я это отметила? Совсем он мне неинтересен.
14.08.18. Лимере.
Понятно, почему он тогда не спросил, замужем ли я. Женщина в пятницу, перед уходом с работы, обедает в кафе – значит ей некого кормить дома. И не может муж быть в командировке – все равно по привычке пошла бы домой. Это Николай позднее мне объяснил. Адвокат… Они всегда все обдумывают. Не было его всю неделю, я даже забыла было о нашем знакомстве, но оно имело дальнейшее продолжение.
15.05.11, воскресенье. Тель-Авив.
Был тяжелый день, но, немного отдохнув дома, решила записать сегодняшние впечатления. Началось в обед. Николай пришел в кафе почти одновременно со мной – чуть позже. Не спросил разрешение, сел за мой стол, поставил рядом свой кейс, но потом поправился, извинился. Пока ждали заказанное, обменялись любезностями. Он как-то перевел разговор на детей, и я, естественно, разговорилась. О Пьере могу говорить до бесконечности. Он только поддакивал, сказал только, что так и не удосужился жениться, соответственно и детьми не обзавелся. Потом принесли наши блюда и разговор оборвался. Но вышли из кафе мы вместе, Николай проводил меня до ателье.
14.08.18. Лимере.
Зачем он провожал? Чтобы знать, где я работаю? Так я же сказала, что у меня маленькое ателье здесь рядом. Наверное, была у меня неосознанная мысль о продолжении знакомства. От Игоря не было никаких известий, а я ему больше не звонила.
20.05.11, пятница. Тель-Авив.
К моему удивлению, перед обедом, реально перед закрытием, так как я уже отпустила почти всех домой, осталась только закройщица, – у нее были ко мне вопросы по новому заказу, – в ателье явился Николай. Спокойно спросил, не против ли я прогуляться по городу и пообедать вместе? Спросил, как будто мы давно знакомы. Я пожала плечами, хотела сказать «нет», а выговорила «хорошо». Он подождал, пока я закончила разговор с закройщицей и отпустила ее. Сидел спокойно в кресле наших заказчиков, просматривал Jerusalem Post. Ну да, что еще должен читать солидный адвокат? А потом мы немного прошли по Бограшева, свернули на Шолом Алейхем, там тише, так как движение одностороннее, и вышли на Бен Егуда. Меня несколько нервировало, что на улице жарко, а я иду в том, в чем была на работе. Ругала себя за то, что согласилась гулять в такое неудобное время. И здесь не остановились, перешли на А-Яркон. Вышли к помпезному зданию «Роял Бич». Николай повел через внутренние помещения, оказались в ресторане West Side.
Хорошо хоть, что здесь отличное кондиционирование. Почти сразу почувствовала себя лучше, даже злость на себя, что согласилась обедать вместе, прошла. Прекрасное помещение, пока Николай о чем-то говорил с подошедшим официантом, я подошла к окнам, за которыми виден берег. Захотелось на пляж, купаться. Но сейчас это мечта, хотя завтра вполне можно было бы сходить. Если бы рядом был Игорь, подумалось. Ладно, есть мечты, а есть действительность.
Просидели в ресторане с полчаса, обслуживание великолепное, так как зал почти пустой. И видно, что Николая здесь знают. Наверное, чаевые хорошие дает, съехидничала про себя. Съехидничала, но пыталась поддержать разговор, спросила, почему мы пошли именно в этот ресторан. Оказалось, что он часто водит сюда коллег из США, когда они приезжают. Им здесь всегда нравится. Больше ничего не запомнила из нашего разговора. Да и зачем запоминать и записывать?