Но зачем тебе свобода в чужой стране, если нет денег? - Слово "деньги" заставило тело Virginie Albertine de Guettee напрячься, деньги она любила в любых количествах, потому что деньги для мужчины означают - независимость, а для женщины - красоту! - Я расскажу вам, где спрятаны несметные сокровища, клад пиратов, а вы в ответ пообещайте мне...
- Даже если пообещаю, то благородные не считают своим долгом выполнять обещания, данные нищим! - Virginie Albertine de Guettee подумала, и старик прочитал ее мысли.
- Хорошо, не обещайте, но снизойдите до моего ничтожества.
Два капитана только притворяются бедными, а на самом деле они богаче самых могучих королей.
Всю немалую добычу прячут на необитаемом острове, на вершине самой высокой горы, она всего лишь девятьсот метров, даже с матросами не делятся.
Капитаны Alexandre и Thomas обещают своим матросам, что разделят добычу между всеми пиратами поровну, когда выйдут на пенсию.
Но в мыслях двух капитанов я читаю, что простые пираты не доживут до пенсии, капитаны разделят добычу между собой, или поубивают друг друга в схватке за деньги.
Когда получите сокровища пиратов, то выделите мне немного золота на достойную старость, хотя старость не бывает достойной, но при помощи золота ее можно покрасить в веселый цвет. - Бородатый седой пленник в длинном грязном балахоне тянулся к трепещущей графине, но до обидного короткая цепь мешала дотронуться до девушки.
- И где спрятано золото пиратов? - Virginie Albertine de Guettee зевнула, она верила старику, но не верила, что до золота можно добраться.
- Я бы нарисовал вам карту острова сокровищ, но вам негде будет спрятать карту, когда вас на базаре разденут донага.
Рабов всегда продают голыми, чтобы будущие хозяева убедились в чистоте тела, что нет язв, и увидели товар целиком, без преувеличения.
Назвал бы географические координаты, но уверен, что вы забудете их еще до того, как я начну перечислять последние цифры.
К счастью, название острова очень простое, даже для девичьей памяти - остров Гоф!
- Гоф? Я знала мореплавателя Чарльза Гофа! - Рот закрыт, а ум графини открыт всем ветрам.
- Тогда вы легко запомните название, - старик приободрился, и его голос торжественно зазвенел, как в финале оперы. - На вершине горы на острове Гоф спрятано наше сокровище! - Старик забылся, что сокровище еще не его. - Климат на острове умеренный морской, поэтому не замерзнете.
Самое страшное, что вас ожидает на острове, это домашние мыши.
Они расплодились, и их уже не меньше семиста тысяч.
Но мышь - ничто, а вы - всё! - Старик кашлял и отплевывался долго, с удовольствием.
Затем произнес уже другим, бархатным голосом, и этот сладкий голос не понравился Virginie Albertine de Guettee. - Леди!
Я давно не притрагивался к девушке!
- Час назад ты меня ощупывал, а я думала, что трогает большая мышь! - графиня легко забывала то, что ниже ее, и забыла опять, что старик Cristo читает мысли.
- За то, что я поделился с вами тайной несметных сокровищ, можно я еще раз дотронусь до вашего царственного тела?
Оно излучает энергию молодой жизни, а молодости мне не хватает. - Снова загремели цепи, но грозно.
В ответ старик Cristo получил порцию недобрых мыслей от Virginie Albertine de Guettee, поэтому обиженно зверски засопел.
Графиня лежала спиной к Cristo, и ей казалось, что старик превратился опять в большую мышь.
Время шло, сон к Virginie Albertine de Guettee не шел, старик сопел, в трюме нестерпимо жарко, и графиня обливалась потом.
Хотелось скинуть с себя промокшее платье, но нельзя.
Virginie Albertine de Guettee даже засмеялась, как научилась без языка:
"Почему нельзя? Когда я обращала внимание на слуг?
Быстро же приучилась думать, как крестьянка, и стесняться, как бедная камеристка.
Я - одна Звезда во всем Мире, а остальные - межзвездная пыль!" - Virginie Albertine de Guettee приподнялась, стянула с себя тяжелое от пота платье, и прекрасная в своей наготе, спиной к старику Cristo, с удовольствием возлегла на мешки.
Теперь телу ничто не мешало дышать, и это полезно.
Всхлипывания старика перешли в сладострастный стон, и графиня поняла, что полностью расплатилась с ним за тайну острова сокровищ.
Утро принес с собой старик Cristo!
- Леди, залезайте в мешок, за вами идут! - пленник выглядел помолодевшим, словно всю ночь пил эликсир вечной молодости.
Снаружи слышны громкие голоса пиратов, стук, грохот, и еще гомон стаи чаек, а издалека доносится рев неудовлетворенных жизнью ослов.
Virginie Albertine de Guettee успела забраться в мешки, дыру в ткани зажала ладонями и приготовилась к новой жизни.
- Не задохнулась от счастья? - В голосе капитана Alexandre разливался яд.
Мешки сорвали с графини вместе с платьем.
Старик Cristo заржал, а графине не до смеха.
- Наша драгоценность жива и здорова, а то, что похудела за ночь, это к лучшему - аристократки всегда болезненно худые! - Пиратка Perla подала Virginie Albertine de Guettee руку. - Пойдем, я одену тебя для торгов! - И повела за собой, как корову на веревке.
В каюте Perla тщательно вымыла Perla в бочке, растерла полотенцем, затем долго втирала в белое измождённое тело Virginie Albertine de Guettee благовония. - Кормить не буду, в гареме тебя накормят! - Пираты экономили на еде для девушки. - Запомни, я - твоя камеристка, служанка.
Нас продадут вместе - это обязательное условие двух капитанов.
Я прослежу, чтобы ты не сорвала сделку, пока корабль в порту.
А ночью убегу из дворца твоего господина, а кто им станет - зависит от толщины его кошелька и твоего умения изображать из себя графиню.
Меня заберут на лодке, а ты останешься! - Perla нарядила графиню тяжело, во многие одежды, и это нелепо, потому что стояла адская жара.
Virginie Albertine de Guettee сопрела и пила воду кувшинами, как верблюд, которого ведут на бойню.
Неизвестно, новый ее хозяин (звучит смешно - хозяин) угостит ли водой.
В каюту торжественно вошли два капитана, наряженные по последней моде пиратов.
Дорогие камзолы, шляпы с перьями, ботинки с серебряными пряжками, белые панталоны.
Virginie Albertine de Guettee почувствовала жар в груди, настолько хороши сейчас капитаны, словно и не злодеи, не пираты, а герцоги на весеннем балу у Короля.
Но из живота капитана Thomas торчала трубка, и из нее капала розовая жидкость.
- Из-за твоей подлости я теперь всю оставшуюся жизнь должен ходить с трубкой в мочевом пузыре.
Надеюсь, что моя жизнь с трубкой окажется счастливее, чем твоя жизнь в гареме восточного владыки! - Капитан Thomas не упустил случай напугать Virginie, и девушка вздрогнула.
А капитан Alexandre не поддержал ее, наоборот, захохотал, словно ему акула плавниками щекотала под мышками.
Графиня опустила голову и покорно пошла за своими мучителями.
Perla шла на шаг позади Virginie, изображала послушную камеристку, а одета вызывающе, будто бросает вызов всем портовым разбойникам.
В короткой кожаной белой юбке, в кожаном белом жилете на голое тело, в высоких ботфортах камеристки не ходят, а Perla ходит.
Впрочем, когда сошли с трапа на берег, Virginie Albertine de Guettee к своему неудовольствию поняла, что никто из мужчин не осуждает Perla за ее смелый вызывающий наряд.
Охрана графини состояла из двух капитанов и пиратки.
Thomas сутулился после протыкания мочевого пузыря железной палкой, в прорезь камзола торчала трубка, и из нее капало на дорогу.
Капитан Thomas и его трубка-мочеотвод не отвлекали горожан от важных дел; в порту достаточно калек разного сорта - безухие, безглазые, без носов, без рук, без ног, с различными клеймами по всему телу, причем клейма преступники не прятали, а выставляли напоказ, как государственную награду.
Каждый занимался своим делом, делал деньги и жизнь.
Virginie с любопытством смотрела по сторонам, ничего не боялась, разве, что чуть-чуть, потому что снова верила в безнаказанность благородной леди.
Она не относила происходящее к себе, а воспринимала, как сон - яркий, кричащий, но он ее не касался.
Все изменилось, когда они вышли на красную площадь.
Здания вокруг площади, камни в мостовой сделаны из красного камня, отчего и лица горожан и рабов светились красным.
Капитан Alexandre исчез, будто легкий ветер, оставил графиню под присмотром Perla и капитана Thomas.
Пиратка жадно оглядывалась по сторонам, впитывала в свое энергичное тело разнообразие звуков, запахов и красок суши.
Рассматривала девушек и женщин, их одежды, и недовольно, с деланым презрением фыркала, как кобыла, которой под хвост попал жгучий перец.
Капитан наслаждался моментом, торжеством над графиней, он безотрывно смотрел на Virginie Albertine de Guettee, и его трубка тоже направлена на графиню, трубка неприятно пахнет нечищеным трюмом.
Подбежал капитан Alexandre, он несолидно подпрыгивал, будто корабль на волнах, старательно не смотрел на графиню.
Virginie Albertine de Guettee усмехнулась: один капитан с нее глаз не сводит, другой - пытается ее не видеть.
- Я договорился с организаторами, они получат десять процентов с продажи нашего товара, - речь шла о рынке, поэтому Virginie Albertine de Guettee не волновалась, она по-прежнему не думала, что речь идет о ней.
- Десять процентов - не много ли? - В капитане Thomas заговорил бухгалтер, его трубка яростно хрюкнула и выплеснула желтую жидкость.
- Не жадничай, Thomas, не свое - не жалко! - капитан Alexandre захохотал и тут же получил от Perla легкую пощечину, дружескую - от сестры.
Perla заметно напряжена - ее же тоже продадут, хоть на один день, но неприятно.
- Братец, где меня будешь ждать ночью? - торги не начались, но пиратка уже продумывала их последствия, она выгодно выглядела в прямых солнечных лучах, и взгляды жадных горожан соскальзывали с ее блестящей фигуры.
- Сразу, когда получим деньги от продажи вас, то корабль выйдет из порта! - Капитан Alexandre снизошел до Virginie Albertine de Guettee и коротко на нее посмотрел, как на лягушку в молоке. - Мы проследим, куда вас отвезли, и я буду там ждать под видом уличного продавца орехов.
Я не сомневаюсь, что ты справишься, сестричка, тебе же не в первый раз обманывать богатых! - Капитан Alexandre нашел свою шутку остроумной, и не шутка, дотронулся кончиками пальцев до лба Perla и с натугой засмеялся.