— На эсминце «Верный» утверждают, что видели странное, — сказали Люку в штабе флота. — По вашей части. Кажется, кто-то задурил им головы. Разберитесь, мастер Скайуокер.
Люк не стал даже спрашивать, что именно имелось в виду под «его частью». Опыт последних шести лет показывал: наверняка выявление диверсии. Имперец проник на корабль и смущает умы. Или же умы смущаются сами — и ведь не то чтобы совсем без повода. Выявляйте, мастер джедай. Защищайте мир и Республику.
Но он ошибся.
***
Люк прилетел на «Верный» ранним утром по корабельному времени. Он ожидал, что его встретят безопасники и проводят в каюту, пока не проснется начальство — но встречал его сам адмирал пограничной эскадры. Серый, усталый, взбудораженный сверх меры. Здесь все были взбудоражены, отметил Люк, пока шел за адмиралом в его кабинет. И смотрели на Люка странно. С опаской, с надеждой, с напряжением. Со страхом.
Откуда взялся страх?
Адмирал, ничего не объясняя, усадил его за свой терминал и включил запись.
И Люк замер.
На записи с внешних камер мостика на фоне звезд плыл хищный, мгновенно узнаваемый силуэт. Огромный ИЗР. Самый большой из построенных. «Палач».
В углу экрана, насмешкой над здравым смыслом, стояла дата. Три дня назад.
Не может быть.
Не может.
Не…
Люк перемотал запись на начало. Просмотрел еще раз. Еще. Еще. Четыре минуты. Острый клин супердестроера, заслоняющий звезды. Вот он есть — вот его уже нет. Аутентичная запись. С верного ракурса.
— Мы видели его, — сказал адмирал Лети. — Я видел. Лично. Это не подделка.
— Я вам верю, — прохрипел Люк. Откашлялся. Сила, Сила великая, это невозможно. Это никак невозможно. Никак. «Палач» врезался в Звезду Смерти. Тому были сотни свидетелей. Он сам чувствовал смерти тысяч людей, он чувствовал…
…Хотя тогда казалось, что он никогда не сможет ничего больше почувствовать, что свет умер, что все живое, имеющее смысл, умерло вместе с отцом, и ничего, ничего не осталось…
Это было искушение Темной стороны. Отчаяние. Хорошо, что тогда ему помогли, что отец смог прийти с той стороны, со Светлой, и улыбнуться на прощание. Эта улыбка грела Люка весь безумный первый год Республики. И потом.
Все было не зря, все было не зря, все было…
— Что именно вы видели? — спросил Люк, тряхнув головой. Прошло шесть лет. Отец вернулся к Свету. Он сам стал джедаем. Не следует давать прошлому власти над собой. Это всего лишь призрак. Иллюзия. Аберрация.
— Он… возник, — сказал адмирал. — Мы… разбирались с пиратами. Были небольшие сложности…
— Я не отношусь к штабу флота, — ровно произнес Люк. — Говорите мне правду, пожалуйста.
От адмирала плеснуло страхом. Люк закусил губу. Усилием воли не поднял глаз от экрана, продолжил смотреть запись по кругу. Что-то в ней было неправильное…
Он — джедай, почему же его все равно боятся?
— К-конечно. Были… большие сложности. У них было имперское вооружение, они умели им пользоваться, наверняка ограбили брошенные базы…
— Или это были имперцы.
— Нет, — неожиданно жестко ответил адмирал. — Это были бандиты. Я знаю бандитов.
— Хорошо, — покладисто согласился Люк. Поднял-таки голову и улыбнулся адмиралу. — Пожалуйста, продолжайте.
— Нас почти разбили, — сказал адмирал. — Когда появился… он. «Палач».
— Пираты испугались.
— Пираты испугались, — кивнул адмирал. — Мы уничтожили их флагман. И «Палач» исчез.
— «Мы» уничтожили, — повторил Люк. Что-то в глазах, в интонации адмирала его настораживало. Тот чего-то недоговаривал, но не из желания выгородить себя или своих людей, там был замешан страх, но странного толка…— Вы имеете в виду «Верный» или вашу эскадру?
Адмирал сглотнул.
— Флагман пиратов был уничтожен выстрелом турболазеров «Палача», — произнес он почти шепотом.
— Вы уверены?
— Да, ситх нас всех побери! — Тут он вздрогнул. Люк сцепил руки на столе, искусственные пальцы правой впились в левую до боли.
— Кто еще это видел?
— Все, бывшие на мостике. Вы можете опросить любого, никто из нас не врет.
— Я вам верю.
— Сквозь него были видны звезды, — произнес адмирал тихо. — Сквозь корму. На записи незаметно. В самом начале, когда он только возник. Были видны звезды. А потом он… из турболазеров.
Люк кивнул. Он не знал, что сказать.
***
Он опросил бывших тогда на мостике. И пилотов истребителей. Все они видели «Палача», все узнали…
— Он вызывал нас, — шепотом признался офицер связи. — Но я… не смог. Я не смог ответить!
— Конечно, — мягко произнес Люк. — Конечно, это нормально.
— Если… снова, я приму… — Офицер вздохнул и облизал губы. — Я просто… Что если там — он?
Прошло шесть лет, но лорда Вейдера во внешнем кольце до сих пор старались не называть по имени. «Если звать, то вернется», — говорили о мертвых на Татуине. Вернется духом, ветром и песком. Заманит, уведет с собой.
Глупые суеверия, над которыми не получалось смеяться.
— Его там нет, — сказал Люк. Отец ушел в Свет, его нет здесь больше.
…Но что если там — дух, ветер и песок, черная маска, черный доспех? Что если маска посмотрит с другой стороны экрана и скажет: «Иди ко мне»?..
— Вы точно знаете? — Офицер связи смотрел на Люка с надеждой и ужасом.
— Да, конечно,— ответил Люк, улыбнувшись светло, как следовало джедаю. — Он умер на Звезде Смерти, его не было на «Палаче», когда тот взорвался. Его не может там быть. Не бойтесь.
«Не бойся, — сказал он сам себе, когда остался один в отведенной ему каюте. — Тебе нечего бояться. Ты ведь знаешь точно. Ты знаешь».
Он попытался вспомнить улыбку отца, тогда, на Эндоре, но вспомнил лишь собственное облегчение и собственную радость.
***
Сила не помогала понять, как ловить призрачный корабль по всей галактике, и Люк остался на «Верном». Если «Палач» помог им против пиратов, возможно, поможет снова.
Ему нужно было подумать.
Ни в одном из доступных ему источников не говорилось о призраках кораблей, стреляющих по вполне материальным целям. Он хотел верить, что это всего лишь какой-то дурной имперский розыгрыш, проекция, игры с полями, что-то разумное и объяснимое. Но даже себя убедить до конца не получалось.
Или не хотелось?
Наверное, он будет разочарован, когда окажется, что и вправду розыгрыш.
— Не вздумай возвращаться, — сказала ему сестра, когда он наконец-то смог связаться с ней без чудовищных помех. — Сиди там, ищи своих шутников, всыпь им как следует. И отдыхай, ты сам на призрака похож.
— Я в порядке.
— Понятное дело, — сухо усмехнулась Лея. — Вот и отдыхай. Обойдутся наши безопасники без тебя пару месяцев, не развалятся.
— Не вляпайся ни во что серьезное, пока я далеко.
Сестра отмахнулась.
— Я знаю, что делаю. А ты — сиди там и не геройствуй. Понял?
Он улыбнулся в ответ, поблагодарил за заботу и отключился.
В мире Леи не существовало призраков, и он бы искренне хотел ей позавидовать, но не мог.
Через неделю эскадра выдвинулась в пограничную с хаттами зону. Через пять дней они приняли бой.
***
Смотреть с мостика Люк не смог.
Когда-то давно, после Беспина, ему снился мостик «Палача», он сам рядом с громадной черной фигурой — и распадающаяся в огненном взрыве база повстанцев впереди. Вариант несбывшегося будущего, самый страшный его кошмар.
…Он никогда не думал, что будет себе тому, тогда, завидовать.
— Если хотите, мастер Скайуокер, — сказал ему адмирал на просьбу присоединиться к звену истребителей. — Тут на всех хватит, парни не будут в обиде.
Легенда Восстания, ввалившаяся в слаженное, слетанное звено на нестандартном истребителе, парней не обрадовала. Но и в обиде они не остались — пиратов действительно хватило. Даже с избытком.
Люк почти не следил за общим рисунком боя. Крутился, выводил из-под удара свое звено, сбивал пиратов — гасил в себе азарт и восторг, — и плеснувшие в силе ужас и боль едва не стоили ему попадания в крыло.
Он стиснул зубы, сбил цель, перевернулся и едва не застонал: «Верный» достали. Внаглую, прямым ударом — адмирал успел отвести корабль, но бок эсминца пропахало черной полосой. Недостаточно мощная защита. Адмирал недооценил противника, подпустил слишком близко….
Он был еще жив — адмирал. Еще боролся. Но с корабля тянуло страхом и паникой.
И тогда — прямо над головой Люка — звезды закрыл огромный треугольник корабля.
Совсем близко. Меньше километра. Казалось же — протяни руку. Люк смотрел, замерев. Над ним проплывало бронированное брюхо разрушителя. Бронепластины, турели, распахнутые рты доков.
Такое реальное. Сила — не может быть. Не может…
В Силе было холодно.
На грани сознания вспыхивал суетный ужас пиратов. Вспышка — и пустота. Вспышка. Паника. Пустота.
«Палач» бил, не промахиваясь.
Не может такого быть…
Часть доков казалась провалами в черноту. Там виделись звезды — другие, непривычные. И сквозь одну из турелей вдруг прошел свет близкого солнца.
Турель рядом выстрелила. Яркая вспышка унеслась вне зоны видимости. Плеснуло смертью. Волна холода окатила Люка, он хватанул ртом воздух. Думалось — обожжет гортань, как на Хоте. Но нет. Нет.
Он глянул на приборы. Температура в норме. Все в норме. Только…
Только мигал на панели вызов на имперской частоте шестилетней давности.
***
— Да, — сказал Люк. — Шестисотый док, я понимаю, прямо надо мной…
С другой стороны был живой человеческий голос. Не механический бас. Люк удивился силе своего облегчения — и разочарования.
Док был прямо над головой, меньше минуты для подъема. Сейчас все выяснится. Скорее всего, это действительно…
Он не закончил мысль.
Огромный пустой светлый зал. Совершенно стандартный имперский истребительный док. Никого. Ни одного человека. Ни одного робота. И на четко видных держателях — силуэты СИДов.
Полупрозрачные.
Люк посадил истребитель на вполне материальный пол и замер. В голове не укладывалось. Не умещалось.
— Сели? — спросили с консоли.
Люк выдохнул.
— Сила великая.
Услышал смешок.
— Да, примерно.
— Кто вы? Я… забыл спросить.
«Вас вызывает флагман имперского флота “Палач”» выбило у него тогда все мысли.
— Адмирал Пиетт, — ответили с той стороны. Люк сглотнул. Сила. Сила великая…
— Вы можете покинуть ваш корабль. Мы не собираемся пока никуда исчезать. Тут еще много работы.
Люк ненужно кивнул. Выдохнул.
Выбрался из истребителя.
Воздух здесь ничем не отличался от обычного корабельного: такой же сухой, с едва заметным привкусом металла. Обычный воздух. Обычный пол под ногами. Звук его шагов разносился неестественно далеко. Слишком здесь пусто…
Мимо, едва его задев, прошелестел ветерок — откуда? — и Люк услышал голоса, смех, почти ощутил тепло чужой руки. Отшатнулся. Перевел дыхание.
Почти увидел человеческий силуэт на фоне будто набросанного штрихами СИДа и ускорил шаг. Он знал планировку «Палача» — и не мог даже себе объяснить, зачем учил ее спустя годы после гибели корабля. Хотелось. Казалось важным. Зато теперь он точно знал расположение лифтов. Оставалось лишь надеяться, что лифт здесь материален — и не проходит сквозь дыру в космосе. И довезет его до рубки живым.
***
В рубке тоже было почти пусто. Темный провал космоса за стеклами. Распадающиеся на части корабли пиратов впереди, все еще целый «Верный».
В яме шелестели серые тени. Из плотного сумрака между приборами Люк выхватывал силуэты. Жесты. Отдельные слова. Лица.
Паззл из людей, еще не сложенный воедино.
И лишь один совсем реальный человек стоял на мостике. Седой, в серой военной форме.
— Адмирал?
Пиетт повернулся.
Люк ожидал — и понял, что ожидал, этого не получив, — раны на его лице, бледность, мертвенность. Но адмирал выглядел вполне живым, только усталым.
— Скайуокер.
— Вы… — Люк не знал, как спросить хотя бы приблизительно вежливо. Адмирал усмехнулся.
— Нет, я не выжил. Как и все здесь.
— Вы помните?..
Адмирал кивнул. Пожал плечами.
— Это не так страшно.
— Как такое возможно? — Люк шагнул к нему. — Вы должны что-то знать. Вы самый живой здесь, это не может быть случайностью…
— Что-то, — Пиетт смотрел на него, подняв бровь, — я несомненно знаю.
И, отвернувшись от Люка, скомандовал в воздух.
— Ударить по базе из пятой.
Люка обдало готовностью и радостью из ямы, шевельнулось серое, он скорее угадал, чем услышал «так точно» — и луч орудия уперся в едва заметный с этого расстояния астероид.
Люк вздрогнул.
Тени не были всего лишь воспоминаниями о людях. Тени слышали их и выполняли приказы. У них пока еще не было лиц, но они сами уже существовали.
— Они тоже… помнят?..
Но ответил ему не Пиетт.
— Они верят, что живы.
Темнота у стеклянной стены шевельнулась. Люк сначала увидел очертание руки, и лишь потом — силуэт. Блик света на шлеме, движение ткани плаща. Темнота обернулась к нему, и он отступил на шаг.
— Н-нельзя вернуть мертвых, — прошептал Люк. — Это…
Неправильно, хотел он сказать. Но язык не повернулся. Неужели, будь возможность вернуть отца, он бы колебался?..
Ну вот она — твоя возможность. Почему же ты не рад?
— Двести тысяч человек, — Люк содрогнулся, механический глубокий бас сжал его сердце до боли, — погибли лишь потому, что Палпатин хотел поиграть. С тобой. Ты считаешь это справедливым?
— Мой отец вернулся к Свету, — пробормотал Люк. — Не смей… не смей, чем бы ты ни был, не смей…
Маска качнулась, прыгнули световые блики. Темная фигура отвернулась к космосу.
— Уходи, — обронил металлический голос.
Люк лишь на мгновение закрыл глаза — а Вейдера уже не было.
Это — морок. Дух, ветер и песок. Ничего больше. Это был его корабль, корабль вспоминает…
Только откуда кораблю знать про Палпатина? Про желание того поймать Люка, сломать о верность и о любовь? Откуда?..
— Вам лучше вернуться на истребитель, — равнодушно произнес Пиетт рядом. Люк вздрогнул. Сколько он так простоял, смотря в темноту и все же ожидая — вот, обернется, посмотрит на него?..
— Это не мой отец, — проговорил Люк. Было очень важным сказать это вслух, громко. — Это не он. Он умер не здесь. Он…
— Милорд сказал, что это неважно.
«Милорд сказал».
Фраза билась у него в голове, пока он бежал к истребителю.
«Милорд».
«Палач» исчез, стоило ему залезть в кабину и задраить ее. За одно мгновение вместо дока вокруг оказалась пустота. В наушниках закричали, заругались,— исчезновение корабля будто включило в мире звуки.
Вот только он все равно слышал только тот мерный низкий голос и тяжелое дыхание.
— Да, база, — механически ответил Люк. — Да, я в порядке. В полном порядке, база, что, бой уже закончился?..
Он не уйдет.
***
На Эндор он не возвращался ни разу за все шесть лет. Отец ушел в Свет, в Силе смерти нет — зачем возвращаться на могилу, зачем вспоминать тот день, зачем?..
Наверное, он боялся возвращаться. Боялся найти там… он и сам не знал, что. Тьму. Несмотря на всю свою уверенность. Но теперь он хотел убедиться — на могиле отца Тьмы нет. И успокоиться. Он видел морок. Искушение.
…Он ведь звал отца по имени после смерти, хотел увидеть еще раз, нарушил табу и теперь наказан.
Координаты могилы он вбил в R2 сразу — хоть и был уверен, что не сможет ее не найти, что узнает место сразу, даже с орбиты увидит…
Лес был совсем другим. Молодые стволы поднимались из земляных волн, между черных поваленных огромных стволов. Поляна исчезла, даже не подойти — бурелом казался сплошной стеной.
Старый лес умер.
— Через полгода после вашего ухода каркас Звезды Смерти сошел с орбиты и упал на планету, — произнес сзади знакомый мягкий голос. — Я рад, что ты этого не видел.
— Бен! — Люк развернулся. Оби-Ван Кеноби сидел на коряге, как тогда, так давно, на Дагоба. И улыбался ему.