Мила заметила, какие на пляже в самом деле все необыкновенно счастливые – таких довольных собой и жизнью людей ей ещё не доводилось встречать никогда и нигде… Вскоре с компанией любителей колбасы, сыра и мороженого она познакомилась поближе. А к концу того далёкого лета стала расстилать покрывало уже рядом с ними и поддерживать их долгие разговоры о всяких пустяках…
Прошло пять лет и теперь девушка считала этих людей своими хорошими друзьями. Записала в телефоне каждого так, как называла на пляже: Старый Лук, дядя Коля, Тётя Галя, Люба Золотая… Колбасу любил как раз старый Лук, тётя Галя – сыр, а Люба Золотая – мороженое, дядя Коля по этому поводу не раскрывал своих секретов. Эта четвёрка на городском пляже прославилась особенно, просто загорали все вместе они без малого тридцать лет – столько длиться могла целая молодая жизнь. Эти люди пришли сюда впервые, когда только вырыли котлован, глинистые берега ещё не заросли травой и купаться никто не отваживался… Теперь, выйдя на пенсию, они дорожили каждым днём, когда светило Солнце – даже наверное по-своему молились ему. И ещё молились, чтобы удалось дожить до нового лета: просто предчувствовали, что когда-нибудь каждый из них переступит роковой рубеж.
Свой розовый купальник Мила выбросила давным-давно, просто каждый год приходилось покупать новый – купальника хватало ровно на одно лето: он выгорал, растягивался и приходить в таком на Майами-бич она стыдилась. К новому сезону девушка купила нежно-бирюзовый – элегантный и придающий особенный шарм, однотонный, без дурацких цветочков и узоров. Выбирала долго, обошла куча магазинов и когда увидела этот, поняла – то, что надо.
Дома вечером сразу же постирала обновку, и сейчас, спустя несколько часов, решила – высох и можно примерить снова. В магазине, в примерочной никогда не получалось давать волю своим движениям, к тому же девушка была брезглива и мерила купальник прямо поверх джинсов и водолазки. Хотя мечтательно представляла, как через пару дней будет дефилировать по пляжу. Этот заветный миг всегда был особенно радостным и ожидаемым.
Подошла к висевшему на верёвке в ванной бирюзовому наряду, уже протянула руку, чтобы его снять, как тотчас замерла в замешательстве – прямо на самом видном месте, на бикини, появилось огромное пятно. То, что оно именно появилось, не вызывало сомнений, потому что вчера ни в магазине, ни дома этого пятна она не видела, а не заметить его было никак невозможно – казалось, в этом месте с ткани стекла краска, оставив после себя жёлто-зелёный цвет. Досадное недоразумение… Прямо какой-то дурной знак… Мистика…
Мила взяла купальник и, вытянув руки, посмотрела на пятно издалека – оно выглядело отвратительно и сразу бросалось в глаза. «Чёрт, чёрт, чёрт, точно что-то случится», – размышляя, злилась девушка. Магазин был престижный, хорошо зарекомендовавший себя, да и вещь стоила не дёшево. Видимо попалась бракованная ткань. Но после стирки и без бирок купальник уже не приняли бы назад. Оставалось смириться, носить его с этим пятном…
Хоть Мила и располагала достаточным количеством денег на все прихоти, считала расточительством выбрасывать новую вещь ни разу не надев её. Но с её красотой, полагала она – и в таком купальнике будет ловить на себе взгляды со всех сторон. Ещё Мила понимала, что ночью все даже мелочные проблемы приобретают какой-то жутковатый подтекст. Именно жутковатый. Ведь не зря все фильмы ужасов показывают именно ночью, просто так – страшнее. Зато она знала, что Солнце вскоре будет сиять настолько ярко, что бирюзовый цвет, отражая его лучи, станет бликовать – от этих бликов в синеве появятся именно жёлто-зелёные переливы…
Да, несомненно всё так и будет – пятно никто не заметит. Солнце спасёт! А сейчас, в отсветах бледной лампы пока оно никуда не исчезало, раздражая своим вызывающим местонахождением, и основательно портило настроение. «Не случилось бы правда чего плохого», – волнуясь, подумала Мила…
Иметь пятно на купальнике, по мнению обитателей местного Майами-бич, было значительно хуже, чем на собственной репутации. Поэтому купальники все предпочитали пёстрые и разноцветные – просто на них никогда не разглядишь никакую грязь, да и пятно на репутации всегда запросто можно скрыть – несомненно все так и делали, потому как на удивление искренние, честные и добрые люди встречались там… Но не могли они все как один быть такими, потому как и мир вокруг был далеко не такой.
Девушке этой никогда не доводилось прежде так пристально присматриваться к этому миру – только в последние годы, когда появилось много свободного времени. И оказавшись на пляже в компании так же располагающих временем, как она, Мила долго недоумевала, теряясь в догадках – кто в жизни все эти люди, которые вообще ничем не занимаются целыми днями и при этом находят темы для разговоров не просто на пять минут, а на весь пляжный сезон.
Спустя какое-то время сделала для себя вывод – здесь, на городском пляже, собирались все только самые лучшие. Да, да! И пусть все скрывали какие-то пятна на репутации, может быть ещё на совести и на неизвестном ей прошлом, и пятна эти были ничуть не меньше того, которое красовалось теперь на её купальнике, однако без пороков немыслим был этот мир. А достичь чего-либо в жизни и вовсе не представлялось возможным – как невозможно наверно пройти по извилистой лесной тропе, не наступая на траву и цветы и не растоптав десятки муравьёв и гусениц… Что поделать, если знаешь, что именно эта тропа приведёт к нужной цели – остаётся только идти и по возможности не пугать бабочек, да и цветы тоже лучше не рвать своей дерзкой рукой…
Сейчас уже наверняка весь городской пляж усыпан был жёлтыми одуванчиками, которые радовали взгляд. И тогда казался спорным вопрос, что лучше – предвкушение ли? А может сам миг исполнения заветного? Или всё-таки воспоминания?.. Ведь предвкушая, мы ещё не знаем, свершится ли желаемое наверняка. Когда мечта уже у нас в руках, мы боимся её спугнуть, словно она бабочка и может улететь от любого резкого движения. В таком случае, надёжнее всего воспоминания, однако ими бывают увлечены исключительно одни старики…
Размышляя день за днём о тех самых лучших людях, которые отдыхали вместе с ней на пляже, Милана выделяла их главные отличительные черты: все они обладали хорошим физическим здоровьем, блистали белозубыми улыбками и внешне были чрезвычайно привлекательны, а ещё – очень умны. Прежде Мила разграничивала людей на неудачников и счастливчиков, богатых и бедных… Те, кто в школе учились на двойки, по её мнению, и в жизни устраивались так себе, отличники же в основном преуспевали. Но разграничение на лучших и худших стала она делать только проникнувшись атмосферой местного Майами… Поняла – худшей она никогда не была, а если так распорядилась судьба, лучшей можно стать совсем за короткий промежуток времени. Надо для этого совсем немного. Ведь никакой ярлык не появляется на человеке от рождения. Всё решает случай: как плохое, так и хорошее в нашей жизни происходит именно по стечению обстоятельств.
Утрами, бесконечно наслаждаясь собой, Мила ехала на пляж – именно в час пик, в будни, когда вся другая, по её мнению, несчастливая часть человечества спешила на работу. Ей самой особенно можно было не торопиться… Хотя её всегда ждали – в этом она была уверена.
После роскошного бодрящего утреннего душа волосы её обычно щедро источали аромат дорогого шампуня, загорелая кожа утончённо пахла французским мылом, а в мыслях, вопреки городскому шуму, лились романтичные песни о любви и свиданиях.
…Все её престарелые друзья по пляжу тоже появлялись с утра в таком же беззаботном радостном расположении духа. Дядя Коля и тётя Галя, несмотря на свои семьдесят лет, запросто садились на велосипед и катались вокруг водоёма по несколько раз. Старый Лук и Люба Золотая плавали целыми днями, хотя были их ровесниками – они могли бы, наверное, при желании доплыть даже до другого берега. Мила, глядя на них, думала – это несомненное счастье дожить до таких солидных лет и сохранить превосходную для полноценной жизни форму. Понемногу завидовала и желала им ещё долгих лет, сама же о старости не думала – представляла её какой-то далёкой грозовой тучей, которая ещё даже не чернеет на горизонте, а если и пугает своими грозовыми раскатами, то прольётся тоже где-то далеко-далеко.
Глава 3. Кошмары тёти Гали
…Кстати, вот тётя Галя именно в эту ночь, когда Мила обнаружила на купальнике пятно, тоже не спала. Она не то что проснулась после полуночи, она вообще не могла заснуть – причина у неё имелась своя, и тоже, по её мнению, весьма серьёзная.
На днях ожидалось потепление – об этом ей торжественно сообщили и сын, и сноха. По пляжу Галина гуляла в одиночестве уже с марта месяца, а тут обрадовалась – вскоре предстояла приятная встреча с пляжными друзьями. Она стала прямо ночью собирать сумку… Много никогда не брала, всегда только самое необходимое: покрывало, чтобы постелить на траву, свою любимую тряпичную панаму и масло для загара. Примерила купальник, который постирала ещё в конце прошлого сезона и тогда же бережно убрала в шкаф. Повертелась, словно молодая, перед зеркалом… Купальник за прошлое лето не выгорел, не растянулся и сидел хорошо. Вот только сзади на трусах ткань досадно износилась, вышеркалась и стала совсем тонкая – видимо потому что большую часть времени на пляже Галя не лежала, а сидя болтала со всеми вокруг.
Сняла теперь трусы и посмотрела на свет – ткань даже просвечивала!
Всё, в этом купальнике идти на пляж было никак нельзя – только выбрасывать. Прикинула, сколько придётся заплатить за новый. Покупать дешёвый на рынке она бы не стала – попав в компанию высокомерных и богатых, Галя хотела во всём им соответствовать. Хотя на самом деле была от них далека…
Только никто не должен был знать, что всю жизнь она страдала и бедствовала. Просто устала быть изгоем и не важно для неё было в самом деле разбогатеть, а стремилась она своей судьбой коснуться того заветного слоя общества, который назывался сливками, а ей казался прямо медово-мармеладным. До пенсии работала она на заводе, сына своего родила от пьяницы и воспитывала одна… Считать приходилось всё до копейки – но некому было жаловаться, не от кого ждать помощи и другая жизнь не мерцала радугой нигде вдали.
Теперь тётя Галя любила тихие бессонные ночи, когда не звонил телефон и повзрослевший или даже можно сказать постаревший сын не приходил пьяный и злой. Раньше такое случалось – приходил ночами, пытался выломать дверь. Проигрывал, пил и требовал денег, чтобы снова пить и снова играть… Задумавшись о своей жизни, Галя запнулась, схватилась за какую-то мебель, чтобы не упасть. Она всё время запиналась об эти коробки с кафелем и две новые двери, лежавшие ещё на полу в упаковке. Сын то и дело пытался образумиться, иногда даже работал в ремонтной бригаде, правда руки у него были не золотые и надолго он нигде не задерживался. Вот и матери обещал сделать ремонт на досуге – но собирался уже третий год. Снял старые двери с туалета и ванной, убрал кафель… Дальше этого дело не пошло.
Так и жила Галя без дверей, с неприкрытым интимным пространством – хорошо хоть стесняться и прятаться было не от кого. В остальном в квартире поддерживала чистоту, к красоте даже стремилась, но по-старинке: старую стенку во всю длину комнаты переполнял хрусталь, на стенах висели ковры, которые каким-то чудом оказались тут в советские времена. Да, определённо всегда женщина стремилась к хорошему и к лучшему… Тоже видимо считала вещи своими близкими друзьями.
Сразу выбросила изношенный купальник в мусорное ведро, чтобы уже точно его не надевать. Прикинула, сколько припасено денег на крайний случай – но даже не стала доставать их и пересчитывать. Знала – явно там мало.
Вдруг в дверь позвонили. Сразу вздрогнула – сын. Никто кроме него не мог прийти ночью… Посмотрела на часы – полпервого. Точно значит пьяный.
Не спешила открывать. Подумала, что зря оставила включенным свет. Всё-таки размышлять о жизни лучше всегда в темноте, особенно если живёшь также наугад, словно бредя в потёмках… В дверь позвонили снова – Галя неслышно подкралась на цыпочках и прислушалась. Теперь засомневалась – на сына было уже не похоже. Он бы так долго не ждал, вовсю пинал бы уже дверь и барабанил кулаками.
– Кто там? – спросила тогда едва слышно.
– Тётя Галя, открывай! Это я, – раздался женский голос из коридора.
Голос явно был знакомый, но так сразу Галя не могла вспомнить, чей. На всякий случай спросила ещё раз.
– А я – это кто?
– Соседка! Бывшая. Ну, помните, этажом выше жила? – ответила пришедшая.
Теперь Галя уже не сомневалась, потому что голос в самом деле принадлежал этой милой молодой женщине – имени её она никогда не спрашивала, но та частенько выручала то овощами, выросшими в своём саду, то разными другими мелочами. Хотя для Гали это были вовсе не мелочи и часто именно благодаря таким неожиданным подношениям она не голодала. Соседка не так давно купила квартиру побольше, переехала. К счастью, недалеко – всего лишь в дом напротив. Галя с радостью распахнула теперь ей дверь.
– Смотрю, у вас свет горит, думаю, значит не спите, вот и решила зайти, – начала гостья с порога. – Вещи принесла кое-какие, примерьте, может, что подойдёт.
Галя обрадовалась, разглядев огромный мешок, стоявший на полу.
– Ого! В мусорный бак не вошло бы, – всплеснула она руками. – Может и правда что-нибудь выберу.
Предложила пришедшей чай, но та отказалась, засобиралась уходить.
– Ночами-то кто чай пьёт! – засмущалась даже.
– Ты прямо моя добрая фея, – сказала ей Галя.
– Не фея – снегурочка! – отозвалась уже с лестницы гостья и смех её раздался где-то в глубине подъезда.
– Снегурочки только зимой приходят, – поспешила заметить Галя и неважно ей было, слышат её или нет.
Она была чрезвычайно рада этому неожиданному появлению доброй женщины. Прикинула, что часть вещей можно сдать в комиссионку и получить за них хоть немного денег – так она часто делала. Но в первую очередь решила выбрать что-нибудь себе…
Вытряхнула содержимое мешка прямо в коридоре – обомлела: всё здесь было красивое и дорогое, как раз на летний сезон. Стала с трепетом перебирать вещи одну за другой. Конечно, кое-что нуждалось в стирке, кое-где пришлось бы перешить, ушить, но в целом подарок был великолепен… Нашла среди вещей и купальник, совсем новёхонький, может быть только пару раз искупавшийся в море. Расцветка понравилась, и знала она, что с подарившей мадам фигуры у них похожие и размер один и тот же – значит точно купальник подойдёт, да и все остальные вещи и красивые платья тоже. Главное, никому не говорить на Майами-бич, где она всё это взяла. Предполагала – на пляже, если узнают, ни за что не поймут, все посмеются. И ещё осудят…
Любое осуждение, как она заметила, в современном мире было самой страшной напастью. В первую очередь мир осуждал неудачников. Поэтому каждый, кто как мог, старался скрыть свои неудачи. Она тоже скрывала. И улыбалась каждому дню – наперекор судьбе. И каждому человеку, который готов был протянуть ей руку, улыбалась тоже.
…С улыбкой теперь она стала прикладывать к себе одну вещь за другой и смотреться в зеркало. Потом пренебрегла брезгливостью и надела самое аляповатое платье из всех принесённых – белое, с оранжевыми крупными лилиями. Цвет был не такой яркости, какая обычно выглядит нелепо на женщинах её возраста – яркость была иная и она скорее освежала, так что Галя отметила, как сильно её красит и белый, и оранжевый – несмотря на взлохмаченные волосы и уставшее лицо.
– Вот теперь я королева… Точно королева, – прошептала она. – На целое лето.
Воодушевившись, взяла ножницы, намереваясь привести в порядок причёску – стала состригать отросшие пряди. Так она делала из года в год, потому что визит к парикмахеру оставался всегда вне бюджета. К своим локонам за много лет женщина хорошо приспособилась, так что стрижки получались удачные, будто из дорогого салона. Сейчас тоже вышло классно, оставалось только закрасить седину, но это она отложила до утра… Дальше принялась за маникюр. Занятие это, по её мнению, было чрезвычайно скучным, и тогда она стала размышлять.
…Думала о том, какой с первого взгляда благополучный весь наш мир. Куда ни посмотри – все вокруг счастливы. Но ведь на самом деле всё не так – далеко не так. Вот и она теперь будет сиять от счастья и кажущегося благополучия всё лето. И люди все наверное тоже составляют своё процветание из совсем незначительных маленьких крупиц, ищут эти крупицы, придумывают, но всё вместе это найденное и придуманное обретает какую-то силу и становится вполне заметным и значимым. Видимо заведено так было давным-давно, в какие-то другие тяжёлые времена, ведь никто не выбирает, в какую эпоху родиться, а счастливо жить хочется, не зависимо от кризисов экономики и прочих неблагоприятных событий…