Автоматчик - Герман Сергей Эдуардович, читать онлайн бесплатно (полностью)

Автоматчик

Посвящается друзьям. И тем, кто ими был.

Автоматчик. Пацан, служивший в армии до того как заняться преступной деятельностью. Пораженец в правах – не сможет стать вором. Определение является оскорбительным, Автоматчик имеет право защищать свою честь.

Владимир Шамрай (Нестеренко), погоняло Адольфыч

Если вам когда-нибудь придёт в голову мысль, что тюремно - лагерная система никогда не дотянется до вас своими мерзкими щупальцами, потому что вы невиновны, гоните эту мысль прочь, поскольку это иллюзия! Причём иллюзия вредная.

Запомните, запишите у себя на лбу, зарубите на носу и на других частях тела. В России арестовать могут любого, и виновного и невиновного. Мужчину и женщину, орденоносца, депутата, участника войны, министра. Как, законопослушного гражданина, так и человека, преступившего закон. Тот, кто сам прошёл через тюрьму, знает это очень хорошо.

Если ты хоть однажды хлебнул уже тюремной баланды, то с этого момента тень тюрьмы будет висеть над тобой постоянно. Рано или поздно судьба обязательно вновь окунёт тебя в это же дерьмо.

На словах, после окончания лагерного срока человек возвращается в общество, которое его очень ждёт, но фактически этому обществу он не нужен. Никому на свете не интересен его опыт выживания среди зверей, вбитые намертво рефлексы и крепко усвоенная философия раба.

Вывалившись из лагеря и поняв, что он никому не нужен, бывший зэка остаётся один на один со своим проблемами, которые каждый старается решать в соответствии со своими навыками и умственными способностями. Один сшибает мелочь у универсамов, другой перебивается случайными заработками, третий продолжает обносить квартиры или идёт на грабёж.

И как поёт Ваня Кучин:

Вернусь домой и вот они — дружки!

И всё пошло-поехало сначала:

Дешёвое бабьё, да кабаки,

Да деньги, коих вечно не хватало.

И все знают, свобода это ненадолго.

А там, конечно, снова — лагеря...

И взгляд твой, как немая укоризна.

Отвык я, мам, по правде говоря,

Отвык от человеческой я жизни.

Тех, кому удаётся зацепиться в нормальной жизни и не сесть повторно, единицы. И это получается не благодаря системе перевоспитания в лагерях, а вопреки ей.

Тюрьма становится судьбой, а от неё, как известно, бегать можно долго — но всегда с известным результатом.

Вторично не садятся только бывшие казнокрады, чиновники-взяточники и менты-садисты. И то лишь потому, что вместе с первым приговором их лишают власти, права занимать руководящие и хлебные посты, а без этого они никто. Они не способны даже на стихийные преступления – драку, мелкое хулиганство или пьяный гоп-стоп. Не говоря уж о чём-нибудь серьёзном.

* * *

Умирать буду, но на всю жизнь сохраню в памяти этот день, во второй раз вдребезги разбивший всю мою жизнь.

Ночью мне опять приснился сумасшедший Иса. Как и семь лет назад он танцевал лезгинку перед проходящей колонной. Прямо на снегу. Весь оборванный, в крови, босиком. На улице мороз, а он танцует лезгинку.

Проклятый чеченец мне снился всегда не к добру. Я проснулся с бьющимся сердцем, мокрой и липкой от пота спиной.

В то же утро мне позвонил следователь и попросил приехать в налоговую полицию.

В кабинете меня встретил холёный человек лет пятидесяти.

В глаза бросились его бабья ухоженность и неприлично дорогой для следователя костюм. Из пиджачных рукавов то и дело нарочито выныривали золотые запонки на белоснежных манжетах рубашки. На правой руке небрежно болтались дорогие часы, нескромно отливая циферблатом графитового цвета. Это был следователь налоговой полиции Гарбузов.

Он был похож не на мента, а скорее на избалованного педераста. На столе лежала папка с моей фамилией и перечнем статей УК. Выпятив вперёд объемистое брюшко Гарбузов торжествующим голосом объявил мне:

— Нами установлено, что на протяжении многих лет вы не платили налоги... Потом, после долгой театральной паузы.

—Кроме того, вы уже отбывали наказание... и несмотря на это вновь занялись незаконной предпринимательской деятельностью...

Наверное сказанное должно было означать, что долгое время я находясь на нелегальном положении вёл подрывную деятельность против российского государства и наконец-то бдительные органы меня изобличили.

Я недоумеваю.

– А что... разве я должен был платить налоги с незаконной предпринимательской деятельности?..

Следователь игнорирует мой вопрос.

– Сейчас мы поедем к прокурору – радостно сообщает он. Я замолкаю. Гарбузов переходит на ты.

– За санкцией. Приземлять тебя будем.

Тяжелое хамство вскипает в моей груди.

– Ты главное сам не приземлись! -Советую я. А то вот напишу в книге, что ты взяточник, тогда посмотрим где приземлишься сам.

Гарбузов обиженно утыкается в свою папку.

На улице меня уже ждёт машина с мигалкой и пара хмурых мордатых ребят в штатском.

* * *

За то недолгое время, что прошло после моего освобождения, я стучался во все двери, но они не спешили открываться передо мной.

Судимость, до сих пор воспринимается в обществе как клеймо и это почти всегда непреодолимое препятствие при устройстве на работу. Годы, проведённые в колонии перечёркивают всю твою дальнейшую жизнь.

Автоматчик - Герман Сергей Эдуардович

Меню