<a name="ssilka11">И они лезли. Тёмные очки не спасали от резкого, ослепительного света - глаза всё время слезились. А завтра, если бог окажется милостив, и они уцелеют и выбьют русских, надо будет лезть ещё выше - к Приюту Пастухова, а потом и на обе вершины, чтобы укрепить там флаги Великой Германии. Но то завтра...</a>
<a name="ssilka11">- Ганс! - окликнул Макенау товарища. - Как ты считаешь: кому сейчас лучше, ребятам, которые остались атаковать Клухорский, или здесь?</a>
<a name="ssilka11">- Конечно, нам! - уверенно ответил Ганс, ложась рядом на снег. Их белые халаты слились с общим фоном, и оба закурили.</a>
<a name="ssilka11">- Почему?</a>
<a name="ssilka11">- Взятие Эльбруса - это так, чисто престижное дело, и русские здесь особого сопротивления не окажут. А Клухорский перевал откроет выход к ним в тыл на туапсинском направлении. Наши могут отрезать их Черноморскую группу войск от основных сил Закавказского фронта, лишить их флот баз и портов. Это же будет разгром! Русские понимают это не хуже нас. Значит, они будут стоять там насмерть.</a>
<a name="ssilka11">- Но наша разведка доложила, что Клухорский охраняет всего одна рота солдат, - заметил Карл.</a>
<a name="ssilka11">- Пропаганда. Чтобы поднять наш дух. Не думаю, что русские будут так рисковать целым фронтом.</a>
<a name="ssilka11">Они помолчали.</a>
<a name="ssilka11">- Главная задача наших войск, - продолжил мысль Ганс, - перекрыть возле Казбека Военно-Грузинскую дорогу, чтобы по ней русские не смогли питать свой фронт из Закавказья ни резервами, ни боеприпасами. Захватить потом грозненскую и бакинскую нефть. Так, я слыхал, говорили в штабе. А здесь, на нашем направлении, я уже сказал: отре`зать Черноморскую группу войск от их главных сил. Если мы это сделаем, война будет выиграна, это говорил сам Ланц.</a>
<a name="ssilka11">- Значит, то, что делаем на этой горе мы, история не оценит? - обиженно спросил Карл.</a>
<a name="ssilka11">- Я думал, ты умнее, - сказал Ганс насмешливо. - Надо радоваться тому, что здесь можно уцелеть, а тебя интересует история! Подумай лучше о судьбе Фрица. - Он махнул рукой.</a>
<a name="ssilka11">Макенау оторвался от дум, с горечью вспомнил книгу военного историка Курта Типпельскирха. Тот в своей "Истории второй мировой войны" писал по поводу немецкого флага, установленного на Эльбрусе 21 августа 1942 года: "Это значительное достижение альпинизма не имело ни тактического, ни тем более стратегического значения". Возразить теперь на это, спустя 30 лет, было нечего, разве лишь то, что в этот день Ганс Шперлинг ошибся тоже, полагая, что им повезло. Ему лично особенно не повезло: он лишился жизни, а следовательно, и восприятия истории. Макенау остался жив только потому, что не ходил на вершину с той группой устанавливать флаг.</a>
<a name="ssilka11">Он вспомнил, что ни на другой день после захвата Приюта, ни на третий о флаге не было и речи - русские не ушли вниз, а отчаянно сопротивлялись на ледниках и не гибли, как "должны были", от мороза.</a>
<a name="ssilka11">А им, стрелкам с серебряными звёздочками "эдельвейсов" на пилотках егерей, было тепло в отвоёванном доме, похожем на марсианскую обсерваторию из цинка. Выставив часовых, они пили горячий кофе, играли в шахматы, слушали радио - русские при отступлении бросили рацию, посуду, забрали с собой только шерстяные одеяла: на кроватях лежали полосатые матрацы, похожие на узников из Дахау.</a>
<a name="ssilka11">Вот только дышать на этой высоте было трудно, всё время стучало в висках - 4100 метров! А каково ставить флаг, там - 5633. Нельзя было и выпить - сердце начинало биться так часто, что казалось, вот-вот разорвётся. И выступал на лбу пот.</a>
<a name="ssilka11">А шнапс был. И марши были: радист настроил брошенный приёмник, и они чувствовали ритм и дыхание всего мира.</a>
<a name="ssilka11">В ту ночь, когда Ганс уходил со своей группой устанавливать на вершине флаг, они слушали по радио и свой штаб. Оттуда сообщали: на Клухорский перевал противник подтянул батальон 815-го полка, учебный батальон 394-й дивизии, отряд Сухумского пехотного училища и отряд войск НКВД. На перевале идут кровопролитные бои. Генерал горных войск Конрад приказал генералам Ланцу и Эгельзееру сбить противника с перевала в течение двух дней и развернуть наступление в направлении селений Гвандра и Клыдж.</a>
<a name="ssilka11">Вот когда Карл обрадовался по-настоящему, что находится на Эльбрусе, а не на Клухорском перевале. Он выпил кофе, поиграл с Шульмейстером в карты и лёг спать, слушая берлинские бравурные марши.</a>
<a name="ssilka11">Его разбудили в 3 часа - надо было идти на пост.</a>
<a name="ssilka11">На морозе сон покинул его, было страшно. Вдруг подкрадутся русские лыжники! Очередь из автомата, и нет более Карла Макенау, тирольского спортсмена, любимца публики.</a>
<a name="ssilka11">Над вершинами окрестных гор, которые были ниже, светила яркая луна, озаряя ледники голубым таинственным светом. Весь Кавказ, казалось, лежал у твоих ног, мерцая снегами. Была жуткая тишина. Мороз выжимал из тела последнее тепло и леденил душу.</a>
<a name="ssilka11">Где-то вверху раздалась короткая автоматная очередь, и Макенау вздрогнул. Неужто в такой мороз за ними следили русские и заметили группы, полезшие к вершинам? Может, просто так, или кто-то нажал на спуск?</a>
<a name="ssilka11">Но нет - началось, разгорелось.</a>
<a name="ssilka11">Очередь раздавалась за очередью, горы гремели, и было не разобрать, где стреляют и что там происходит. Из Приюта никто не выходил, и Карл, поскрипывая по снегу и всматриваясь в вершины, весь настороженный, ждал, когда его сменят.</a>
<a name="ssilka11">А утром узнал: флаги поставлены, но погиб Ганс Шперлинг и ещё четверо с ним. Их подбили русские снайперы на рассвете. Всех пятерых схоронили там, на подступах к западной вершине: закопали в снег.</a>
<a name="ssilka11">И опять Карл Макенау оторвался от воспоминаний - мелькнула мысль: а что, если подняться на вершину теперь и поискать там Ганса? Ведь он должен быть целым - в снегу трупы сохраняются, как в холодильнике. Но тут же мысль показалась ему дурацкой - сколько снегов за 30 лет выпало! - и он, отбросив её, вернулся опять в прошлое.</a>
<a name="ssilka11">Всё шло вроде бы хорошо, как было намечено. Русских выбили с Клухорского перевала, и егеря` дошли до водопада ущелья Клыдж. 27 августа 200 автоматчиков просочились через боевые порядки русских и атаковали селения Гвандра и Клыдж. А потом с ними была утрачена радиосвязь, и о них ничего не знали целых 10 дней, пока русские не начали наступление и не оттеснили тирольцев по ущелью назад, до самой площадки Клухорского перевала. 200 ушедших вперёд автоматчиков не вернулись, они были истреблены русскими.</a>
<a name="ssilka11">Наступление немецких войск почти везде прекратилось. Карла Макенау и других, находящихся на Приюте Одиннадцати, заменили и направили вниз, в Баксанское ущелье, чтобы пробиться в верховья реки Ингури, пройдя через Донгуз-Орун.</a>
<a name="ssilka11">Вот тут и начались испытания для Карла - он не вылезал из боёв целый месяц. Уж лучше бы сидеть на Эльбрусе и дышать, как загнанная лошадь, чем каждую минуту подвергаться опасности быть убитым. К тому же местное население встречало их молчаливой враждебностью: опасно было спать даже днём.</a>
<a name="ssilka11">- Ну что, господа, отдохнули? - спросил проводник, поднимаясь. И Макенау перестал вспоминать. Сейчас они поднимутся на ледник, опять будет трудно дышать, надо идти в тёмных очках, повязав на лицо маску из марли.</a>
<a name="ssilka11"></a>
<a name="ssilka11"></a>
<a name="ssilka11">Слева от склона Чегета, глубоко внизу, лежало в каменистых берегах двухцветное озеро. Ни кустика нигде - каменная чаша. Вода вливалась в озеро из двух горных речушек: на юге - из водопада, на западе - из горного потока. Там, где речки впадали, вода была по цвету ржавой, а дальше - казалась зелёной. На восточной стороне, уходя отвесной стеной вверх, виднелся ледниковый срез толщиной метров в 200 - ледяная стена. Миллионы лет падал и накапливался там спрессованный снег - видны были отдельные границы слоёв. Столетние? Тысячелетние? Об этом знали, наверно, только гляциологи. Проводник Балиев о леднике ничего не мог рассказать - он не учёный. Впрочем, он видел здесь места с вмёрзшими в лёд людьми - метров на 30, не докопаться. Как они туда попали, когда - не определить. Лёд за тысячелетия делается от большого давления чистым, прозрачным. Да и откуда взяться пыли и сажи в горах?</a>
<a name="ssilka11">Отрываясь взглядом от озера, Балиев посмотрел на склон противоположной горы - там вдруг шевельнулись огромные массы снега и, отделяясь от каменной стены, к которой прилегали, лавиной устремились вниз, круша на своём пути и увлекая за собою другие массы снега. Не дай Бог очутиться в такую минуту на их пути! Будут потом, лет через тысячу, рассматривать и тебя во льду.</a>
<a name="ssilka11">Лавина уже прошла, но ещё струились белым песком в расселинах ручейки после неё, и было не по себе. Впрочем, удивляться не приходилось - лето, снега` подтаивают и обрушиваются, принося иногда и бедствия.</a>
<a name="ssilka11">Впереди, на дне каменистого распадка завиднелся небольшой домик-барак - Северный Приют. Возле домика шумел горный поток, летящий вниз, к озерцу. Распадок был взят в кольцо крутыми склонами ребристых хребтов, покрытых снегом. В одном месте зубья хребта были разорваны - небесная дверь в Сванетию. Зубец слева - Донгуз, зубец справа - Орун-Баши. Это и есть перевал на ту сторону, в Накринское ущелье.</a>
<a name="ssilka11">В километре от Приюта, возле бурного потока, стоял на холмике металлический памятник погибшим советским солдатам. Возле него, рассыпавшись по склону горы` белыми комочками ваты, паслись овцы - сне`га там не было: альпийский луг.</a>
<a name="ssilka11">Возле памятника Балиев остановился, посмотрел на молчаливого старика-чабана, стоявшего в стороне, опирающегося подбородком о высокую палку. Сгорбленная спина, мохнатая чёрная шапка на голове. Балиев узнал старика и приветственно помахал ему рукой. Чабан снял с головы шапку, надел её снова и опять замер в прежней созерцательной позе. Лишь две собаки насторожили головы, но и те улеглись.</a>
<a name="ssilka11">"О чём старик думает каждый день? Вспоминает прожитую жизнь? А ведь он знал, наверное, моего прадеда Бекана, - предположил Балиев, - чабану уже за 90".</a>
<a name="ssilka11">Взгляд Чоки скользнул по памятнику - имён на табличке не было, одна дата - 1942 год. Рядом стояла ржавая горная пушка, которую они бросили тут тогда - её искорёжило разорвавшейся бомбой, а красноармейцев Ивана Огородникова и Павла Аракелова сразило насмерть, там их и похоронили, под тем холмиком. Вместе с ними похоронили ещё человек 15, но тех Чока не знал: из других рот были, при отступлении все части перемешались, со многими так и не пришлось познакомиться - некогда было. Да и хоронили их ночью, после боя. Торопились, делалось это, как попало. Лейтенант, правда, собрал солдатские "медальоны" с адресами и именами погибших, но потом погиб и сам; имена затерялись.</a>
<a name="ssilka11">Всё, что осталось от них - кости в земле, памятник, установленный после войны, да горная пушка, которую оставили здесь за ненадобностью. Пушка почему-то очень нравится туристам: все фотографируются возле неё. А на памятник - ноль внимания. Что` в нём: стандарт. Искорёженная пушка казалась значительнее загубленных жизней. Некоторые, правда, снимали перед памятником свои туристские шапочки и подолгу молча стояли, но это были, как правило, люди старшего поколения - помнили войну.</a>
<a name="ssilka11">Не забыть и ему, Чоке Балиеву, того дня.</a>
<a name="ssilka11"></a>
<a name="ssilka11"></a>
<a name="ssilka11">18 сентября, когда немцы почти на всех перевалах были остановлены, отряд, в котором он служил, получил задание обойти Эльбрус с севера и напасть на селение Хурзук. По данным разведки там стоял небольшой немецкий гарнизон, его давно уже никто не тревожил, и немцы там забыли-де о войне.</a>