Девушка отвела взгляд от лица Сириуса и посмотрела в глаза директору. Ей казалось, что он должен знать ответы на все мучающие вопросы.
— Разве это справедливо?
— Жизнь, иногда, тоже наказание, — тихо произнес Дамблдор и добавил. — Когда ты стар, тебе уже ничего не остается, как вспоминать свои ошибки и жалеть о том, чего когда-то не сделал или сделал не так. Жизнь мудра, Гермиона. Она никого не обходит стороной.
Девушка кивнула и задала вопрос, ответа, на который страшилась сейчас больше смерти:
— Как он?
— Мистер Поттер или мистер Малфой? — тут же подал голос директор.
Гермиона непонимающе уставилась на него.
— Конечно, Гарри! — воскликнула она.
Дамблдор улыбнулся.
— С ним все хорошо. Он сейчас в лазарете.
Гермиона вскочила с места. И куда только делась усталость и пережитое потрясение?
— Мне нужно увидеть его.
Директор остановил ее, удержав за руку.
— Не сейчас. Мадам Помфри дала ему зелье, и он спит. Поверьте мне, с ним все будет в порядке.
— А что будет дальше? — спросила Гермиона, медленно опускаясь в кресло.
— Дальше… — Дамблдор тяжело вздохнул. — Знаете, что самое сложное в жизни человека?
Гермиона промолчала, ожидая продолжения. До этого дня ей не приходилось беседовать с Дамблдором на темы, не касающиеся учебы. Честно признаться, Гарри, как ей казалось, был единственным студентом, вхожим в кабинет директора. И вот теперь здесь она. Что-то неуловимо менялось.
— Самое сложное — это ответственность. Когда от тебя зависит судьба другого человека. Многие не готовы к ответственности всю свою жизнь. Мне, к сожалению, слишком часто приходится принимать решения. Боюсь, они не всегда верны.
Глядя в это морщинистое благородное лицо, Гермиона с трудом могла поверить, что этот человек способен ошибаться. Здравый смысл подсказывал, что ошибаются все. Но Дамблдор в ее глазах всегда стоял на пьедестале, слишком высоком для земных ошибок.
— Я хочу посоветоваться с вами, — огорошил ее директор, — вы ведь помните просьбу мистера Малфоя относительно вашей памяти?
Ну, вот и все. Прощайте воспоминания. В эту минуту Гермионе почему-то вспомнился старый школьный альбом. Для него неведома была дальнейшая жизнь выпускников, ее словно отбирали во благо. У него же оставались лишь теплые воспоминания о нерадивых, но любимых детях. А вот у Гермионы отбирали что-то важное. И она не была уверена, во благо ли? Она четко осознавала, что слишком многое изменилось за прошедший день. И терять это было просто невыносимо. Девушка подняла голову и посмотрела на Дамблдора. В его глазах горел неведомый огонек.
«Как он сказал? “Я хочу с вами посоветоваться?” Не может быть».
— Гермиона, ты единственная, кто знает о случившемся, — переход на «ты» укрепил в девушке надежду. Это был знак особого доверия. Во всяком случае, очень хотелось так думать. — Прежде чем Гарри очнется, ему сотрут память о вчерашнем дне. Я использую Маховик Времени, чтобы перенести вас в Центральный парк, в двенадцать часов десять минут. То есть пройдет десять минут с момента похищения. Для Гарри ничего этого не будет. Он заново насладится предпоследним днем летних каникул.
— Но это же… — язык не повернулся сказать «нечестно», но Дамблдор понял.
— Это и есть ответственность, Гермиона. Я не говорю, что уверен в правильности этого действия. Возможно, я совершаю ошибку. Ведь я человек. А любой человек имеет свои слабости. Я не могу позволить Гарри жить с этой болью, ненавистью и унижением. Всего этого и так с лихвой было в его недолгой жизни.
Гермиона сглотнула. Возможно, директор прав. Только… Ведь это обман. Во благо, но все же… Чем же тогда методы одной воюющей стороны отличаются от другой? Где же тогда та тонкая грань между Добром и Злом?
Дамблдор молчал, давая девушке время осознать, принять, если получится, понять. Наконец Гермиона вновь посмотрела в глаза директору. Он продолжил:
— То же самое будет проделано с тобой, — в голосе директора звучала спокойная уверенность. Если он и сомневался в правоте своих действий, то никак не позволял этому отразиться на принятом решении. — Я оставляю за тобой выбор: забыть или помнить.
— То есть? — не поняла Гермиона.
— Прошу, подумай хорошо. И не отвечай сразу. Я предлагаю тебе прожить этот день заново, но зная и помня все случившееся. Это будет далеко непросто. Ты знаешь, что такое Маховик времени. Для всех, кроме тебя, новая реальность будет единственной. Только прогулка в парке, встреча с мистером Уизли и все, что вы там запланировали на последний день. Ты будешь веселой, беззаботной и отдохнувшей после летних каникул. Гарри и Рон будут такими же.
— А Малфой? — спросила Гермиона.
— Для Драко Малфоя реальностью останется прошедший день. Твое появление в его замке. Ваше путешествие сюда, его помощь в освобождении Гарри. Для него мы забрали Гарри и исчезли. А сейчас он проведет последний день каникул, и завтра вы встретитесь на платформе 9 и ¾.
У Гермионы голова пошла кругом. Для Малфоя все останется, как есть. Гарри, Рон и все-все проживут новый спокойный день, а она…
— Это будет непросто, — повторил директор.
— Почему? — она пыталась понять. — Почему вы это делаете?
— Гарри не единственный человек, которому нужна ваша помощь. Жизнь распорядилась так, что никто, кроме вас не способен помочь Драко Малфою.
— Драко Малфою? — воскликнула Гермиона. — Помочь? Да он…
— По-настоящему нуждается в помощи, — закончил за нее Дамблдор. Гермиона не стала говорить, что ее речь звучала бы совсем по-другому. Почему-то думалось, что Дамблдор и сам это прекрасно понимал.
— Но почему я? — вконец расстроилась Гермиона. Терять сегодняшний день не хотелось. Но не такой же ценой!
— Потому что только вы видели частичку настоящего Драко Малфоя. Плох он или хорош, но он такой, какой есть. Ему нужна помощь.
— Но чем я могу помочь Малфою? Мы же друг друга терпеть не можем! Он никогда не примет мою помощь!
— А вы и не должны предлагать ее открыто! Более того, он не должен даже догадываться, что у вас сохранились воспоминания о прошедших событиях. Он никогда не примет помощь, если будет явно видеть ее.
— Я ничего не понимаю. Я не смогу.
— У вас есть редкий дар, мисс Грейнджер. Вы видите в людях то, что они сами не видят в себе. Так происходит с Гарри. Благодаря вам, он умудряется сохранить в себе человечность и веру в хорошее. Просто вы это в нем видите. И сегодня мне показалось, что вы увидели что-то в мистере Малфое. Иначе вы бы не пришли с ним. Вы ведь поверили…
— Поверила, — призналась Гермиона, — но он опять стал мерзким гаденышем.
Девушка запнулась и взглянула на директора. Тот улыбнулся.
— Я не слышал окончания фразы, но не сомневаюсь, что вы правы. Драко Малфой действительно сложный человек. Но вы ведь поверили.
— А как же Гарри? Ему я нужнее!
— Вот и подумайте, сумеете ли вы помочь обоим? У вас есть время до утра. Хотя уже утро. Но… в наших руках само Время.
Дамблдор взмахнул палочкой, и у стенного шкафа появилась кровать.
— Отдыхайте и думайте, сколько понадобится. Спальни еще не готовы, так что располагайте здесь. Когда примете решение, найдите меня в лазарете.
— Хорошо, — кивнула головой Гермиона.
Директор направился к выходу, но у самой двери оглянулся.
— Ответственность — это умение держать ответ перед собственной совестью за принятое решение. Многие так и не постигают этой науки за всю жизнь. Отдыхайте.
Дверь закрылась, и Гермиона устало потерла глаза. Она бы все на свете отдала за совет и помощь в эту минуту. Вот только решать нужно было самой. Выбор! Странный выбор получился. На одной чаше весов огромная часть жизни — самый близкий Друг. На другой? Смешно. Тоже огромная часть жизни и самый близкий Враг.
Девушка посмотрела на огонь в камине, словно ожидая от него поддержки.
========== Друг ==========
Есть слово короткое «Друг».
В нем верность протянутых рук,
Защита от сотен мечей
И тысячи гневных речей.
Спасения яркий свет
От разом грозящих бед,
От глупого шага того
И от себя самого.
Ты многое сможешь успеть -
Родное сердце согреть…
Ты смел и непобедим.
Но что, если ты один?!
Девушка посмотрела на огонь в камине, словно ожидая от него поддержки.
Она сидела так уже около часа, отчаянно пытаясь что-нибудь придумать. Рассуждать о правильности своего решения не хотелось, потому что любая мысль о возможных последствиях вызывала неприятные ощущения в области желудка. Нарцисса отчетливо поняла, что это страх. Еще бы! Если Люциус когда-нибудь узнает о том, что она собирается сделать…
Девушка подняла голову и оглядела полупустую гостиную. В противоположном углу о чем-то шепталась пара второкурсниц. Больше никого в комнате не было. Не удивительно — время ужина. Самой Нарциссе есть не хотелось. Хотелось сжаться в тугой комочек и куда-нибудь спрятаться лет, эдак, на двести. Вот только не было у нее столько времени бояться и жалеть себя. Была неделя: коротенькая, маленькая. Сегодня — вечер субботы. В следующую субботу состоится Рождественский бал, а потом… Так! О «потом» сейчас не будем.
— Эй! Ты почему не была на ужине?
Вот только Белинды для полного счастья сегодня не хватало.
— Есть не хочется…
— Может, прогуляемся?
— Извини, мне еще зелья дописывать.
Нарцисса решительно встала с кресла и направилась в сторону комнаты. Выходить сейчас из гостиной она не собиралась. За этот день и так случилось слишком много. Она пока не готова к встрече с Сириусом.
Сириус! Войдя в комнату, Нарцисса прислонилась спиной к стене. Как же сказать ему? Как дать понять? Как встретиться, чтобы, упаси Мерлин, Люциус не узнал? За помощью обратиться не к кому. Спасибо Фреду, хоть о сегодняшнем промолчал. Ох! Что делать?
В таких бесплодных мучениях и сомнениях прошел остаток субботнего дня. Времени все меньше, а гениальные идеи никак не желали приходить в ее светлую голову. Ночью, ворочаясь без сна в постели, Нарцисса перебирала в голове всех потенциальных помощников. Вывод был печальным. Она не знала ни одного человека, которому бы смогла доверять. В ее жизни всегда был только Сириус. Но в этой ситуации ему самому бы кто помог.
Воскресенье.
Нарцисса вскочила с постели после бессонной ночи и на голом адреналине пулей умчалась в душ. Через пятнадцать минут, не снижая скорости, выбежала из комнаты под недовольное ворчание с соседних кроватей. Ну, не досуг ей было посмотреть, что настенные часы показывали 6:15.
В гостиной пришлось снизить обороты. Задор закончился, и пришло осознание того, что в такую рань Сириус еще наверняка досматривает десятый сон, да и в башню Гриффиндора ей все равно не попасть. Девушка опустилась в кресло. Когда она на это решилась, все казалось гораздо проще.
Остаток утра прошел за бесцельным переворачиванием страниц забытой кем-то книги. Наконец ближе к девяти часам стали выползать студенты. Нарцисса решила, что не хочет ни с кем общаться и только собралась отправиться в комнату, как в гостиной появился незабвенный Люциус Малфой. Он выглядел довольно бодрым, чего нельзя было сказать о самой девушке.
— Привет. Завтракала?
— Да. То есть, нет. Я не хочу.
Нарцисса решила проскользнуть мимо Люциуса, но он поймал ее за руку.
— Составишь мне компанию? А то все еще наверняка дрыхнут.
Не дожидаясь ответа, Люциус переплел пальцы девушки со своими и потянул ее к выходу из гостиной. Что оставалось делать? Нарцисса послушно пошла следом.
— Кстати, не знал, что ты ранняя пташка. Я как-то всегда думал, что девушки любят спать до обеда, чтобы хорошо выглядеть и все такое.
— Я люблю вставать рано, — проговорила Нарцисса.
— Надо же! Моя невеста полна сюрпризов, — в голосе Люциуса звучало веселье. — Что ж, тем интересней. Надеюсь, что все эти сюрпризы будут приятными.
«Зря надеешься!» — вяло подумала Нарцисса, вглядываясь в коридор. Сердце замирало при виде любой высокой фигуры. До главного зала дошли без приключений. Они так и вошли в дверь рука об руку. Нарцисса не могла поднять глаз от пола. Она не хотела видеть лица Сириуса. Она была больше чем уверена, что ее появление за руку с Люциусом не украсит воскресное утро любимого гриффиндорца. Дойдя до стола, Нарцисса, наконец-то, избавилась от руки Люциуса и присела на свое место. Погипнотизировав овсяную кашу примерно пять минут, она услышала над ухом тихий голос:
— Милая, ты ее остудить или подогреть таким образом пытаешься?
Нарцисса вздрогнула и оторвала взгляд от тарелки. Люциус смотрел подозрительно весело.
— Я просто думаю: хочу есть или нет?
— А-а-а, — протянул Люциус и принялся за завтрак.
Нарцисса незаметно посмотрела на противоположный стол и вздохнула не то с облегчением, не то разочарованно. Сириуса там не было. Была Эванс с подругой. Нарцисса заметила, что Эванс чем-то жутко недовольна. Четверо друзей отсутствовали.
Нарцисса вновь посмотрела на свою кашу. Наверное, спят. Вот только почему-то сердце сжалось от беспокойства. Нет! Все хорошо.
Девушка вновь бросила взгляд на входную дверь. В зал вошел темноволосый юноша. Сердце подскочило и замерло разочарованно. Черт! Выходной день. Никто не одет в школьную форму. Так хоть вскакивала бы от вида лишь гриффиндорцев, а теперь… Нарцисса проводила вошедшего пуффендуйца недовольным взглядом и вновь посмотрела на дверь.
Поттер! Желудок сделал сальто. Хорошо, что ничего не успела съесть. Не может быть! Поттер, Петтигрю и… все. Сириуса не было. Может, он подойдет с Люпином позже? На этом бы Нарцисса и успокоилась, если бы ее внимание не привлекла странность в поведении Лили Эванс. Вместо того чтобы обрадоваться появлению Поттера, она хмуро взглянула на него и, что-то сказав своей подруге, встала из-за стола. Поттер попытался схватить ее за руку, но она вырвалась и направилась к двери. Почему-то это не было похоже на обычную ссору. Хмурый Поттер, взлохматив волосы, плюхнулся на скамейку и посмотрел на Петтигрю. Вид у того тоже был виноватый. Нарцисса безошибочным чутьем определила, что что-то случилось. Но как узнать?
— Глядя на то, с каким аппетитом ты фигурно размазываешь кашу по тарелке, кусок поперек горла встает.
Нарцисса удивленно оглянулась на Люциуса, потом на свой завтрак. Оказывается, за время наблюдения за гриффиндорским столом она умудрилась превратить кашу в некую неаппетитно размазанную по краям тарелки массу.
Девушка попыталась улыбнуться Люциусу.
— Пожалуй, я не хочу есть.
Он кивнул:
— Я на тренировку. Пойдешь смотреть?
— Люциус, на улице минус двадцать! Вы примерзнете к метлам.
— Ну, можешь изложить свои возражения Флинту. Со своей стороны постараюсь не отморозить ничего из жизненно важных органов. А тебе действительно лучше побыть в замке. Ты сегодня что-то не в себе, — он легко встал и чмокнул Нарциссу в макушку.
— Удачной тренировки, — рассеянно проговорила девушка, провожая Люциуса взглядом до выхода.
У входной двери староста Слизерина столкнулся со Снейпом. Они сделали пару шагов в сторону, освобождая проход, и стали о чем-то переговариваться. Нарцисса перевела взгляд на Поттера. Та же хмуро-виноватая физиономия.
— Привет, — Снейп плюхнулся рядом с Нарциссой, — что случилось?
Девушка кивнула на приветствие и вопросительно приподняла бровь.
— Люциус просил присмотреть за тобой. Сказал, что ты ничего не ела и вообще ведешь себя странно.
— Со мной все в порядке.
Нарцисса бодро подхватила тост и стала намазывать его джемом:
— Видишь: уже ем, — она откусила кусочек и, прожевав, спросила: — Северус, ты добрался сюда без приключений?
— В смысле? — не понял Снейп, даже рука с ложкой застыла в воздухе.
— Ну, там, не знаю. Блэк, Поттер, и все такое.
— А-а, — Снейп наконец донес кашу до рта, — не-а, Блэка вообще не видел, а Поттер, как вижу, пришел раньше. А что?