— Так уже лучше.
Невидимые руки Фриды прижались к его груди, и невидимые губы поцеловали затылок.
— Я хочу тебя видеть, — сдавленно прошептал он, накрывая ее руки своими.
— Не так быстро.
Ее руки ловко выскользнули и начали расстегивать его мантию. Одна пуговка, вторая, третья. После целой вечности мантия упала на пол, а невидимые пальчики добрались до пуговок рубашки.
— Фрида, — выдохнул Люциус, когда одна ее ладошка проскользнула под ткань и провела по напряженным мышцам груди, — ты что творишь?
Волосы на затылке всколыхнуло ее дыхание, когда она рассмеялась.
— Ты в моей власти, Люциус Эдгар Малфой! — торжественно объявила девушка. — Я могу сделать с тобой все, что захочу.
— А я даже и не подумаю возражать, — проговорил Люциус, закрывая глаза.
Какой смысл держать их открытыми? Он все равно не видел ее, только чувствовал. Фрида расстегнула его рубашку и отошла в сторону.
Люциус обернулся.
— Я хочу тебя видеть, — с тоской проговорил он. — Хочу знать, что это и вправду ты.
— Это я, — заверил ее голос, и из пустоты стали проявляться любимые черты.
Как он ждал этого момента. Люциус шагнул вперед и дотронулся до ее щеки. Ее кожа была такой нежной и манящей, что он с привычным удивлением понял, что снова теряет голову. Так было всегда рядом с ней и никогда ни с одной другой. Люциус притянул ее к себе и наконец поцеловал. Он вложил в этот поцелуй так много… Просто в тот момент, когда он коснулся ее губ, стало понятно: он не жил эти полгода. Два летних месяца и четыре страшных месяца в школе. Он не жил. Потому что без этих губ просто невозможно жить. Ее руки лихорадочно гладили его спину и плечи. Его руки отчаянно боролись с застежками ее нарядной мантии, а потом платья. Когда нежно-зеленая материя упала на пол и Фрида сделала шаг назад, выпутываясь из нее, Люциус привычно зажмурился. Ему всегда казалось, что он слепнет от красоты ее тела. Но юноша заставил себя открыть глаза и взглянуть на нее. Ведь это был последний раз… Люциус шагнул вперед и прижал ее к себе, обнимая, защищая, отчаянно не желая расставаться. Да. Завтра не может не наступить, но оно может подождать.
*
Фред Забини решительным шагом направился в главный зал. Жизнь давала шанс, и он собирался его использовать. Юноша осмотрелся. Нарцисса Блэк стояла чуть в стороне от двери и о чем-то спорила со Снейпом. Жаль, что не одна, но от Снейпа легко избавиться.
— Привет, — улыбнулся Фред, подходя к паре.
— Привет, — хором ответили они.
Причем у обоих ответ получился подозрительно напряженным. Фред смерил взглядом Снейпа. Нет! Не может же она всерьез с ним…
— Может, потанцуем? — предложил он девушке.
Нарцисса как-то растерянно посмотрела, но тут вписался Снейп.
— Прости, Фред, но Люциус меня приставил к своей невесте и под угрозой смертной казни запретил кому-то ее отдавать. Так что, увы…
Фред обернулся к Нарциссе. Та в ответ весело пожала плечами.
— Он не врет. Извини. Как-нибудь в следующий раз с разрешения будущего мужа.
— Отлично. Буду с нетерпением ждать этого следующего раза. Я запомнил.
С этими словами Фред протянул руку. Нарцисса подала свою. Слегка коснувшись губами ее нежной ручки, Фред поразился тому, какая она ледяная. Он еще раз смерил Снейпа взглядом, но потом решил быть джентльменом до конца и протянул руку шестикурснику. Оба поняли, что Фред взял его на заметку. Северус крепко пожал руку в ответ.
— Смотри в оба. А то такую красавицу на раз умыкнут.
— Не умыкнут, будь спокоен.
Фред еще раз кивнул Нарциссе и вышел. Он брел из одного коридора в другой и думал о том, что жизнь дает шанс, но только почему-то не ему. Юноша развернулся и направился к выходу из замка. Ерунда, что на нем не было теплой мантии. Ему внезапно захотелось прогуляться под звездным небом. Пурга. Звезд не видно. Но где-то там, высоко, они есть. Их просто не может не быть. Юноша в это верил. Ерунда, что завтра обнаружится воспаление легких. Сегодня он медленно брел по быстро заметаемой снегом дорожке и старался ни о чем не думать. Ни о Фриде, которая завтра наверняка будет сходить с ума. Ни о Нарциссе, которая… Нет, о ней лучше не думать вообще.
*
— Ну, говори, — наконец не выдержал темноволосый юноша в черной мантии, глядя на девушку напротив.
— О чем? — не очень натурально удивилась Нарцисса Блэк.
— Я знаю тебя не первый день. Ты что-то хочешь сказать.
— Ага, — девушка кивнула и оглядела танцующие пары, — я хочу тебя попросить…
— Танцевать я не умею, — бухнул Снейп.
Брови Нарциссы удивленно взлетели, и она нервно усмехнулась.
— Не волнуйся, таким испытаниям я тебя подвергать не буду. Мне нужно… Мне нужно, передать кое-кому записку, — на одном дыхании выпалила девушка.
Что-то в ее тоне заставило Снейпа подумать об адресате. Через пару секунд все части головоломки собрались воедино, и Снейп аж задохнулся.
— Ты в своем уме? Даже не думай об этом. Я не собираюсь становиться почтальоном Сириуса Блэка.
— Ш-ш-ш, — Нарцисса крепко схватила его за рукав и боязливо огляделась. — Северус, ну только один раз. Ну, пожалуйста.
— Нет! — рванулся парень. — Ты б еще предложила его на танец пригласить. Я, конечно, готов ради тебя на многое, но все имеет свой предел, Нарцисса.
— Ну не съест же он тебя.
— Да, ты права. Съест вряд ли, но на какое-нибудь интересное развлечение на остаток вечера я смогу надеяться.
Девушка опустила голову и тихо прошептала:
— А мне что делать?
— Получше выбирать круг общения!
— Если бы все было так просто, Северус.
Снейп посмотрел на ее склоненную головку и промолчал. Он вспомнил красивую одиннадцатилетнюю девчушку, которая вопреки всем насмешкам села рядом с ним на зельеварении. Тогда он не мог вымолвить ни слова от смущения. В его голове не укладывалось, зачем она так поступила. Он переживал, что теперь над ней тоже будут издеваться. Но в один прекрасный день она просто выхватила палочку и наложила заклятие на Джеймса Поттера, который брякнул что-то неприличное в сторону их парты. Мало кто на первом курсе знал заклятие нескончаемого танца. Поттер начал выписывать па, а Нарциссе назначили взыскание. В тот день Снейп посмотрел на нее по-новому. Худенькая девочка, похожая на фарфоровую куклу, оказалась способной на решительные действия. С тех пор ее опасались трогать. Да и к нему при ней не очень-то цеплялись. Эти шесть лет она была его другом. Единственным другом. Он искренне любил ее. Не так, как ту… но все же. Нарцисса всегда помогала ему, а он…
— Давай свою дурацкую записку.
Девушка вскинула голову и с надеждой посмотрела на него.
— Ты правда это сделаешь?
— У меня есть выбор? — пробурчал Снейп.
— Северус, миленький! Как я тебя обожаю!
С этим признанием Нарцисса подпрыгнула на месте и едва удержалась от того, чтобы не кинуться ему на шею. Снейп привычно смутился. Он всегда терялся от ее порывистости. Сдержанная Нарцисса была привычной. Но иногда она выкидывала такое, что он невольно поражался, как в ней умещается столько противоречивых чувств и эмоций.
Порывшись в кармане своей нарядной мантии, девушка извлекла на свет записку и протянула ее юноше. Снейп осторожно взял пергамент и проговорил:
— Почему у меня ощущение, что мы ходим по лезвию ножа?
— Потому что так оно и есть, — утешила Нарцисса. — Ладно, я убегаю. Спасибо тебе.
Она развернулась к выходу, но Снейп схватил ее за рукав.
— Не понял. Куда это ты убегаешь?
— К нему… — прошептала Нарцисса.
— Стой! Ты сдурела?! А если Люциус вернется?! Ты хоть соображаешь?
Он притянул девушку ближе и зашептал ей на ухо.
— Мне так и сказать Люциусу, что ты умотала на свидание к Сириусу Блэку?
Нарцисса сделала шаг назад и беззаботно сообщила:
— Говори, что хочешь.
— То есть… Как это?
— Северус, миленький, мне правда все равно. Можешь сказать правду, можешь что-нибудь придумать. Я все равно все решила.
С этими словами Нарцисса Блэк выпорхнула из дверей главного зала, оставив Северуса Снейпа сгорать от желания кого-нибудь прибить. Желательно, виновника всей этой заварухи, то бишь Блэка. Юноша оглядел зал в поисках ненавистного гриффиндорца. Он понятия не имел, как выполнить свою миссию.
«Блэк, у меня для тебя записка». Да уж. Записку Блэк заберет уже с бездыханного трупа. Явно.
Северус Снейп, обреченно вздохнув, медленным шагом направился в ту сторону, где последний раз видел честную компанию. Все мышцы привычно напряглись в ожидании какой-нибудь гадости.
«Ну, Нарцисса, за это ты мне не знаю что должна. Удружила. Блин».
Северус остановился в нескольких шагах от своего эшафота и выдохнул. Великий Мерлин был к нему сегодня благосклонен. За столиком, где еще полчаса назад бесновались гриффиндорцы, царило угрюмое затишье. Основной движущей силы не было вообще, а оставшиеся личности пребывали в чем-то подозрительно похожем на депрессию. Лили Эванс, подперев обе щеки кулачками, сидела в полоборота к Снейпу и не спеша потягивала темно-бурый напиток из высокого стакана. Она то и дело бросала взгляд на юношу, сидящего напротив. Этим юношей был не кто иной, как Ремус Люпин. Люпин откинулся на спинку стула и вытянул ноги в проход между столиками. Левой рукой он безостановочно крутил трубочку для питья в своем стакане. Причем это занятие, по-видимому, очень его увлекало. Во всяком случае, его сосредоточенный взгляд просто прирос к высокому стакану.
«У меня бы уже голова давно закружилась», — вяло подумал Снейп. Волна облегчения от того, что не пришлось столкнуться с Поттером и Блэком, накрыла с головой. Снейп перевел взгляд с ничего не замечающего вокруг Люпина на сосредоточенную Лили, и сердце подскочило. Сколько раз он видел во сне эти рыжие локоны, этот мягкий взгляд. Нелюдимый Северус Снейп, единственным другом которого была Нарцисса Блэк, тихо и методично в течение нескольких лет сходил с ума по девушке своего лютого врага. Жизнь интересно обошлась со Снейпом. Кроме Нарциссы только Лили проявляла к нему некое подобие симпатии. Гордость не позволяла назвать это жалостью. Да, представьте! У Северуса Снейпа была гордость. И чем сильнее унижали его одногруппники, тем острее становилось его желание добиться чего-то в жизни, отыграться, отомстить. Настанет день, и все они еще попляшут. И Поттер. И Блэк. За все. Прежде всего за то, что самые близкие ему люди выбрали их. Снейп никогда этого не забудет.
Лили неторопливо повернула голову и удивленно взглянула на него. Он никогда не подходил просто так. Девушка замерла в ожидании.
— Эванс? — брякнул Снейп.
Почему он никогда не мог сказать ей ничего нормального? Почему ни разу не назвал ее по имени? Почему вечно говорит лишь гадости? Да потому, что он скорее умрет, чем позволит кому-то догадаться о его чувствах. Весь Хогвартс уверен, что Снейп влюблен в Нарциссу. Ну и пусть. Это не так страшно. Нарцисса его друг. Гораздо страшнее позволить кому-то узнать сокровенную тайну и увидеть презрение в этих удивительных глазах цвета Надежды.
— Снейп? — Лили скопировала его «приветственную» интонацию и приподняла бровь.
Люпин резко оторвался от созерцания цунами в собственном стакане и вскинул взгляд. Его глаза ничего не выражали, кроме привычной усталости, но Снейп отметил про себя, что гриффиндорец слегка выпрямился и, как бы между прочим, согнул ноги в коленях. Чтобы при необходимости можно было быстро вскочить со стула.
«Опасается за нее, — с усмешкой подумал Снейп. — Защитник выискался. У самого вид, словно всю семью разом похоронил. А туда же. Герой, блин».
— Ты что-нибудь скажешь или просто так стоять будешь? — решила уточнить Лили.
Снейп перевел на нее взгляд. Сердце снова привычно подскочило. Но голос остался ровным, когда он произнес:
— Мне нужно передать записку.
— Ты написал мне записку?
Даже Люпин сел на стуле еще ровнее.
— Это не тебе, а Блэку, — несмотря на отчаянно колотящееся сердце, Северус говорил совершенно спокойно.
Если чему-то и научила его жизнь за шестнадцать лет, так это владеть собой. Никто никогда не мог сказать с уверенностью, о чем думает этот нелюдимый паренек.
— Ты написал записку Сириусу? — снова уточнила Лили.
Люпин, который в этот момент вспомнил о том, что напиток в его стакане находится не только для создания водоворотов, поперхнулся жидкостью и начал отчаянно кашлять, стараясь не плеваться. Какое-то время Снейп и Лили наблюдали за его успехами. Наконец покрасневший от усилий Люпин пришел в себя и уставился на Снейпа.
— Эта записка не от меня, — все так же спокойно проговорил Снейп.
Взгляд Люпина стал чересчур внимательным, а Лили спросила:
— Почему ее принес именно ты? Странный выбор.
— Эта записка от моего друга, и я хочу попросить тебя обязательно ее передать.
— Для тебя это так важно?
— Да.
Снейп протянул девушке кусок пергамента.
— Хорошо, Северус. Я ее передам, — взгляд Лили приобрел странное выражение. Люпин напряженно проследил за пергаментом весь путь из одних рук в другие и посмотрел на Лили.
— Спасибо, — проговорил Снейп и быстро пошел к входу.
«Северус» — она назвала его по имени в четвертый раз за шесть лет. Юноша улыбнулся. Жизнь прекрасна. Миссия выполнена. Причем обошлось без жертв. Пообщался с ней. Снейп добрался до первого попавшегося подоконника в коридоре и, забравшись на него, стал смотреть в темноту за окном. Жизнь прекрасна. Может, когда-нибудь она и с ним обойдется хорошо. Он подождет. Он умеет ждать.
*
— Лили, ты же собираешься отдать записку Сириусу? — Ремус Люпин вышел из депрессивного состояния и озаботился судьбой несчастного кусочка пергамента.
— А ты бы на моем месте отдал?
Лили посмотрела на записку и попыталась отправить ее в карман. Ремус Люпин никогда не играл в квиддич, но реакция у него оказалась ого-го. Он молниеносным движением перехватил запястье девушки на полпути к намеченной цели и посмотрел ей в глаза через разделяющий их столик.
— Лили! Ты не имеешь право за них решать!
— Ты хочешь, чтобы Сириус опять страдал? Вспомни его каждый раз после встречи с ней. Если ты такой бесчувственный, то я не могу на это спокойно смотреть.
— Лили, — упрямо повторил юноша. — Ты не имеешь права вмешиваться в их жизнь. Пусть разбираются сами. Они в состоянии решить.
— Советчик по чужим жизням! — раздраженно воскликнула Лили. — У самого все гладко и красиво. Решил давать советы окружающим?!
Хватка на ее запястье стала сильней, заставив поморщиться.
— Удар ниже пояса, — глухим голосом констатировал Люпин.
Девушка подняла голову и посмотрела в его глаза. Как она могла такое брякнуть?
— Ох, Рем. Прости, — она накрыла второй рукой его руку и стала гладить. — Я совсем не то хотела сказать. Я ничего не имела в виду. Я не хотела тебя обидеть, прости. Пожалуйста, Рем.
Полные боли серо-зеленые глаза заставили девушку почувствовать себя последней сволочью.
— Рем, — еле слышно прошептала она. — Ну не молчи, а?
После небольшой паузы он кивнул.
— Ты права. Я не очень-то компетентный советчик в таких делах, но никто не имеет права лишать людей последнего шанса поговорить.
— Если бы я была уверена, что они просто поговорят…
— Лили, — Люпин накрыл ее руку своей, получилась своеобразная пирамидка, — а вот это касается только их двоих. Так ведь?
— Ре-е-е-ем, — умоляюще простонала девушка.
Спорить с Люпином всегда было сложно. Потому что в его усталом взгляде иногда проскальзывала вековая мудрость. Жизнь жестоко обошлась с ним, заставив рано повзрослеть.
— Не понял? — раздался над ухом голос Поттера, заставив обоих вздрогнуть. — Это что?
Джеймс Поттер выразительно посмотрел на переплетенные руки.
— Мы с Ремом спорим, — объявила Лили.
Люпин тут же отпустил ее руки и поднял ладони вверх, сдаваясь.
— В свое оправдание могу только сказать, что не имел никаких черных мыслей.