Вечером я определила их на постой к сестре, а сама, еле доползя до любимого диванчика, рухнула на него как подкошенная.
Люди в селах встают рано и к десяти часам, когда гости только-только продрали заспанные глаза, я уже успела кое-как отмыть кухню и вынести на улицу остатки строительного мусора.
– Ррравнение на шефа! – зычный голос Лешки, незаметно подкравшегося сзади, заставил меня уронить ведро и разбрызгать воду на пол. – Кончать пахать, подруга, пошли завтракать!
От некогда приятного слова "завтрак" мне немного поплохело – водка с помидорами достали уже до чертиков. Впрочем, столь же плохо мне было от слов "обед" и "ужин", поскольку, если Леха отказывался ехать на море, то по устоявшейся уже привычке лежал под раскидистой вишней и, потягивая из жестянки пиво (для разнообразия) столь же зычным голосом отдавал приказы. Наверное, я напоминала ему оставшихся дома гастарбайтеров Равшана и Джумшуда, а он был в это время в роли прораба, соскучившегося по "руководящей работе". Мол, за это время он должен научить меня всему, что знает и умеет сам (ха, умеешь ты, как же – ухмыльнулась я), а поскольку я девушка свободная, знание строительного ремесла мне в последующей жизни еще ой как пригодится.
Уже совсем скоро я меня в голове вертелась только одна мысль: "Когда же они, наконец, отсюда свалят?" За этот отпуск я скинула килограммов десять, неимоверно оголодала и о простой жареной картошке мечтала как о каком-либо заморском лакомстве.
К концу недели, когда основная часть работы мною (под "чутким" руководством Лехи) была кое-как доделана, "гражданин начальник" вдруг смилостивился и решил устроить своего рода "амнистию".
Конец ознакомительного фрагмента.