Английский, за ним физика, проходят быстро, физик мне чуть не влепил два за подготовку домашнего задания, точнее за не подготовку, но я спасла ситуацию тем, что рассказала ему два определения из курса механики.
Химия – это урок, которого я очень боюсь. Несмотря на то что мисс Пайпер достаточно мягкий человек, двойку она поставить мне может и даже не одну, а этого мне не нужно.
– Кстати, я забыла тебе сказать, перед поездкой нам нужно привести себя в полный порядок, так что я записала нас в салон красоты к одному моему знакомому мастеру.
– Тез, не нужно. Я сейчас на мели, живу у бабушки…
– Насчет этого не парься, я уже за все заплатила, да и к тому же, я тебе по гроб жизни обязана…
– …Адам решил остаться здесь жить.
– Что?! Зачем?
– Ему понравился наш город, да и к тому же, зачем ему «тухнуть» в том захолустье.
– Отлично! Теперь он все расскажет Мэтту.
– Не расскажет, ему просто незачем это делать, тем более они хорошо поладили с Мэттом.
– Ты думаешь?..
В следующую секунду в класс заходит мисс Пайпер, и мне стало легко на душе, когда она произносит заветные слова: «У нас будет лабораторная работа».
Как обычно, она распределяет нас по парам, а я, как обычно, молю, чтобы мой партнер был ботаником, и мы выполнили работу на «отлично». К счастью, моя мольба была услышана и моим партнером стал Чед Маккупер.
Я прослушала задание, но Чед даже записал слова Пайпер в блокнот, я поражаюсь его задротничеству по учебе.
– Чед, ты не против, если ты будешь выполнять задание, а я наблюдать за тобой и записывать?
– Конечно, нет. Но зря ты отказываешься от работы, химия – это очень познавательно.
– Для кого как, Чед.
Ровно десять минут я наблюдаю за тем, как он протирает многочисленные пробирки и читает этикетки на колбах. Если честно, он начинает меня бесить, а еще больше меня бесят его выпуклые очки с толстенными линзами, его глаза кажутся такими маленькими, будто он вьетнамец-подросток, честное слово.
– Так, нам нужно получить сульфат калия, для этого я смешиваю щелочь КOH с серной кислотой.
– И что, это все?
– Да, напиши название реакции, и мы можем сдать работу.
– …название реакции…
– Нейтрализация.
– Да, точно! Нейтрализация! Я просто забыла.
– Если хочешь, я могу подтянуть тебя по химии.
– Нет, Чед, я прочитаю пару параграфов и все пойму.
Чед зовет мисс Пайпер к нашему столу.
– Так, Глория, что у вас получилось в результате реакции?
Я открываю рот и ничего не могу сказать, ПОТОМУ ЧТО НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ.
– Результат реакции… он… в общем…
– Глория хочет сказать, что реакция прошла успешно и у нас образовались растворимая соль и вода, – выручает меня Чед.
– …да! И вода…
– Молодцы, я ставлю вам по пятерке.
Я с облегчением вздыхаю. Пятерки мне сейчас очень нужны, возможно, из-за них папа перестанет меня гнобить.
– Спасибо, Чед.
– Да ладно, пустяки.
Чед краснеет от смущения.
Получать пятерки всегда приятно, и мое настроение сразу улучшилось.
Дорогой дневник!
Сейчас урок геометрии, но я не думаю об этих окружностях и аксиомах, сейчас я полностью погружена с головой в мысли о предстоящей поездке. Я никогда не была во Франции. Я вообще редко выезжаю из своего маленького городка. И поэтому обидно было бы умереть, так и не побывав в каком-нибудь прелестном месте. Я еду вместе с Тезер и бабушкой. В этой поездке я должна постараться не думать о маме и папе, потому что я очень устала от всех этих проблем. Вчера у нас как всегда состоялся грандиозный скандал, в котором я высказала все маме в лицо, и мне даже не было стыдно, мне и сейчас нисколечко не стыдно. Во мне что-то изменилось, только я не могу понять, что именно. Может, я стала взрослее? А может, у меня просто закончилось терпение, оно ведь ни у кого не вечное.
Осталось 42 дня. Лори
После школы Мэтт отвез нас в салон красоты. Если честно, я и представить не могу, что можно сделать с моей внешностью. Мы заходим внутрь, здесь так приятно пахнет чем-то цветочным. Зал пустой, все мастера будут работать только на нас. Тезер разговаривает с главным стилистом салона – его зовут Ден, по его походке и тону голоса можно сразу понять, что он гей. На ногтях рук у него черный лак с блестками, щеки отдают легким румянцем, и сначала мне показалось, что у него накрашены глаза, но потом я поняла, что у него такие густые черные ресницы.
Две девушки азиатской внешности начали делать нам педикюр, третья девушка – маникюр, а четвертая наносила нам на кожу какую-то непонятную зеленую смесь. Ден сказал, что это особая восточная маска из киви и каланхоэ. Лицу сразу стало приятно и свежо, я начинаю засыпать в таких райских угодьях.
Спустя несколько минут нам смывают маску, и Тез обращается к Дену.
– Ден, а как ты думаешь, Глории пойдет более темный цвет волос?
– Безусловно, она так даже станет еще красивее.
– Тогда приступай.
– Тез, нет, – говорю я.
– Лори, ты просто обязана подцепить какого-нибудь француза, а я обязана сделать из тебя красотку, так что молчи.
Ден начинает наносить на мою голову краску, около корней немного щиплет, но, в целом, это даже приятно, он массирует мою голову, и я начинаю как дура улыбаться, не обращая ни на кого внимания.
Поверить не могу, что через несколько мгновений у меня будет другой цвет волос, до этого я никогда не красилась, потому что мама говорила, что у меня прекрасный цвет волос и незачем его портить.
Ден смывает краску под теплой струей воды, сушит волосы и поворачивает кресло, на котором я сижу, к зеркалу.
НИЧЕГО СЕБЕ! Я не узнала свое отражение. Это была вовсе не я, а какая-то симпатичная брюнетка, смотрящая мне в глаза. Мои волосы стали на три тона темнее, они так красиво переливаются из-за лучей лампы, что я не могу от них оторваться.
– Ден, ты просто волшебник! – говорю я.
Тезер так же рассматривает волосы. Ее тоже покрасили, но она осталась блондинкой, только с пепельным отливом.
Мы выходим из салона и ловим такси, нужно как можно раньше вернуться домой и собрать вещи, потому что рейс рано утром.
– Я даже не знаю, как тебя отблагодарить, – говорю я.
– Да брось, это всего лишь покраска. Теперь ты поняла, насколько ты красива?
– Спасибо тебе. Кстати, ты мне так и не рассказала про свои ощущения после ночи.
– Ну, если честно, я помню только начало. Эти нежные, робкие прикосновения, он снимает с меня одежду, а я с него… и поцелуй, такой долгий, предвещающий… нечто иное.
– Было больно, когда он вошел в тебя?
– Фу, Лори! – Тез смеется. – Я была слишком пьяна и это подействовало как наркоз, но все следующее утро я провела с грелкой на животе, была такая противная боль…
Тут мы заливаемся диким смехом и не замечаем, как остановилось такси.
Я возвращаюсь в бабушкин дом. Все поначалу не узнали меня с новым цветом волос, но затем сказали, что мне очень даже идет. Адам, к счастью, нашел себе работу в автосервисе. И он уже несколько сотен раз поблагодарил меня за то, что я помогла ему обжиться в незнакомом городе.
Завтра свершится поездка моей мечты. Наверное, это самое лучшее, что произойдет перед моей смертью.
Day 9
Дорогой дневник!
Я сейчас нахожусь на высоте 6000 метров над землей. Еще девять часов и мы будем в Париже! В самолете неимоверно холодно, несмотря на то что я в достаточно теплой толстовке и мне еще принесли плед. Я сижу у иллюминатора, рядом со мной сидит Тез, читает журнал, а на крайнем сидении сидит бабушка, завернутая в плед. Уши противно заложило, запрещают включать плеер, и еду подадут еще не скоро. В общем, начало поездки меня не радует. Я всегда боялась летать на самолетах, мне кажется, что именно с моим рейсом случится какая-то беда, для самоубийцы я слишком трепетно отношусь к своей жизни. А еще у нас симпатичный стюард, поэтому я раз двести нажимала на кнопочку вызова стюарда и просила его то принести плед, то стакан воды, а он лишь улыбался и вежливо просил подождать минуту. Сзади меня сидит парочка влюбленных французов, они уже битый час о чем-то разговаривают на своем языке и не перестают при этом целоваться. ПРОТИВНО! Я мысленно заставляю себя заснуть, чтобы проснуться уже на посадке. Мы проведем всего лишь два дня в Париже, но я хочу, чтобы они тянулись вечность.
Остался 41 день. Лори
Прошло тринадцать часов полета, самолет приземлился в 16.00. Я, в полусонном состоянии, еле-еле разобрала, где мы находимся. Итак, Я В ПАРИЖЕ. И первые минуты пребывания в этом городе повергли меня в восторг. Париж очень сильно отличается от Бревэрда и вообще от всей Америки в целом. Другой стиль домов, климат, люди совсем другие, воздух другой! Я достаю свой фотоаппарат и снимаю каждый миллиметр улицы. За считанные секунды на фотопленке появляются сотни фотографий домов, голубей, людей, машин, столбов с рекламками. Я веду себя как сумасшедшая, но ведь никому не объяснишь, что это последнее путешествие в моей жизни.
Мы садимся в автобус, Тезер с огромным красным чемоданом никак не может нормально расположиться. Я рассматриваю улицы Парижа, вижу вдалеке Эйфелеву башню, говорят, она по-настоящему прекрасна ночью, когда на ней зажигаются огни. Здесь довольно прохладно. К тому же, сегодня пасмурно и идет небольшой дождь. Но это не испортит мое впечатление об этом городе. Я с детства мечтала поехать в Париж. Но родители всегда были заняты, бабушка в разъездах, поэтому мне оставалось сидеть дома и читать книги о Франции. Так что можно считать, что моя давняя детская мечта сбылась.
Спустя полчаса мы приезжаем в отель Le plaisir. Здесь всего двенадцать этажей, но здание кажется невероятно красивым. Огромные колонны, окна сделаны под старину, цвет камня темно-бежевый, будто это здание из девятнадцатого века. На наш этаж нас сопровождают трое портье, один из них идет впереди, а остальные несут наши сумки.
– Я сняла нам два номера, они находятся очень близко, так что мы не потеряемся, – говорит бабушка.
Наши номера находятся на девятом этаже. Мы с Тез будем жить в двухместном номере. Я никогда еще не ночевала вместе с Тез, несмотря на то, что мы дружим довольно-таки давно.
Мы заходим в номер. Это абсолютно обычная комната, одна кровать у окна, другая – около противоположной стены. Я занимаю именно эту, сажусь на нее и откидываюсь назад. Поездка очень сильно утомила меня, я чувствую, как гудят мои ноги.
– Я устала, – говорю я.
– Лори, что ты делаешь? – Тез подсаживается ко мне и заставляет подняться.
– Я хочу лежать.
– Отлежишься в нашем захолустном Бревэрде, а здесь нужно веселиться.
– Я поражаюсь, откуда в тебе столько энергии?
– Сама удивляюсь, – Тез подходит к окну и одергивает шторы. – Ты только посмотри, какой у нас шикарный вид из окна… достопримечательная местная мусорка, пара магазинчиков, и, кажется, я вижу фонтан, – смеется Тезер.
Да уж, вид из окна оставляет желать лучшего.
– Ладно, давай разберем вещи и пойдем прогуляемся, – говорю я.
– Отлично! Кстати, я где-то слышала, что во Франции самые сексуальные портье.
– О боже, опять ты за свое.
Мы разбираем вещи. У меня лишь небольшой рюкзачок, в котором поместилось все мое тряпье, я аккуратно раскладываю их по полочкам в шкафу. У Тезер же тяжеленный чемодан, такое ощущение, что мы сюда на год приехали, хотя и за целый год не сносить все эти вещи.
После того как мы разобрались с вещами, мы спускаемся на первый этаж, здесь полно народу, и каждый волочет за собой чемоданы, я вижу несколько арабов, французов, англичан, японцев, и все они куда-то торопятся, будто кто-то займет их номера.
Мы с Тез спокойно доходим до ресепшена, Тезер была права, портье здесь действительно очень сексуальный. В красном пиджаке, брюках, черные жгучие волосы и приятный французский акцент.
– Добрый день, чем я могу вам помочь? – спрашивает портье.
– Скажите, а в вашем отеле красивым девушкам дают бесплатный бокал шампанского? – кокетливо спрашивает Тез.
– Если эти девушки такие же красивые как вы, то разумеется. Одну секунду, – француз отходит в сторону.
– Он такой милый! – завопила Тезер.
– Тез, я не буду пить, здесь же моя бабушка.
– Лори, расслабься и получай удовольствие пока ее нет.
Портье снова подходит к ресепшну и дает нам по бокалу шампанского.
– Мерси, позвольте, я вас отблагодарю, – говорит Тез, подходит ближе к портье и целует его в щеку. Тот весь покраснел и заулыбался, мы с Тезер тоже начинаем смеяться и делаем глоток шампанского.
Следующие минуты я и Тез проводим в обнимку с фотоаппаратом – в отеле куча зеркал и нет ни одного, в котором мы не сфотографировались. Я стараюсь сделать как можно больше фотографий, чтобы дома смотреть на них и чувствовать, как будто нахожусь во Франции.
За спиной я слышу голос бабушки.
– Девочки.
– Да, бабушка.
– Мне сейчас нужно отъехать по делам, но чтобы вы не сидели здесь весь оставшийся день, я записала вас на экскурсию.
– По всем достопримечательностям? – радостно спрашиваю я.
– Конечно, так что идите собирайтесь, автобус отходит в половину у центрального входа.
– Спасибо, бабушка, я тебя люблю! – я обнимаю бабушку.
– Спасибо, Корнелия! – говорит Тез.
– Развлекайтесь!
Мы быстро поднимаемся в номер, кладем в сумку деньги и еще какие-то побрякушки, переодеваемся и идем к центральному входу.
Огромный автобус почти заполнен, свободными остались только наши два сидения. Мы занимаем их, и автобус трогается с места. Экскурсовод – женщина лет сорока пяти, с приятным голосом, – приветствует нас и начинает рассказывать про историю Парижа. Я практически не слушаю ее, смотрю в окно и вновь любуюсь архитектурой и самой атмосферой города. Одни люди куда-то торопятся, другие спокойно сидят на лавочках и читают газету или пьют кофе на пару с собеседником. Я вижу многочисленные парки с еще зеленой травой, и с ней отлично контрастируют желтые опавшие листья деревьев.
Сейчас мы подъезжаем к огромной Триумфальной арке. Автобус останавливается, мы выходим, и у каждого из нас просто захватывает дыхание, когда мы узнаем, что высота этой арки 49 метров! Экскурсовод рассказывает нам, что арка – еще со времен правления Людовика XIV. Мы делаем несколько десятков фотографий и снова садимся в автобус.
Следующая остановка – Лувр, мы любуемся улыбкой Джоконды, также экскурсовод рассказывает нам вкратце о других творениях Да Винчи.
Уже стемнело, мы отправляемся к Эйфелевой башне, а затем, с замиранием сердца, ждем, пока зажгутся ее огни. Этот момент настал, зажигают ее весьма красиво. Очень медленно, постепенно начинают загораться лампочки. И разгораются все сильнее и сильнее.
После этого мы посещаем несколько памятников, и последней нашей остановкой является Музей старой Франции, здесь нам продолжают рассказывать историю Парижа, мы видим царские наряды, троны, картины.
– Сколько времени? – устало спрашивает Тез.
– Половина двенадцатого.
– Я уже засыпаю.
– Тебе что, неинтересно?
– Нет, знаешь, меня всегда интересовало, чьи задницы сидели на этом троне.
– Тез, потише!
Она раздраженно вздыхает и отходит в сторону.
Я иду за ней.
– Куда ты?
– Слушай, я приехала сюда, чтобы отлично провести время!
– А мы разве его не отлично проводим?
– Нет! Такое ощущение, что я в школе, и меня тошнит от поступающей в мой мозг информации!
– Хорошо, я позвоню бабушке, она за нами приедет.
– Подожди, знаешь, я никогда не была в парижских клубах.
– Ничего страшного, у тебя еще вся жизнь впереди.
– Я не хочу ждать, я хочу сейчас.
– Нет, это исключено, бабушка уже заплатила за экскурсию.
– Да ладно тебе, неужели ты не хочешь по-настоящему оторваться во Франции?
– Мы не знаем ни города, ни языка, куда мы пойдем?!
– В Париже сотни туристов из Америки, найдем их и познакомимся.
– Нет! Если тебе неинтересно, можешь уходить! Но я останусь здесь!
– Вот и прекрасно!
Тез разворачивается и уходит.
Мне становится страшно оставаться одной, поэтому я иду за ней.
– Тезер.
Мы сбегаем с экскурсии, ловим такси и просим подвезти нас до ближайшего клуба.
Бабушка узнает об этом и убьет меня. Разве я могу хотя бы раз в жизни не совершать безбашенных поступков? Конечно, нет!