Судьба пересмешника
Опубликовано: 1 Февраля 2000 01:00
0
2196
"Совершенно секретно", No.2/129
Юрий ПАПОРОВ
В миссии Коста-Рики
Мою квартиру бессемейного в районе стадиона «Динамо» – то было начало шестидесятых – он знал довольно хорошо. Помимо тесной дружбы по работе в Госкомитете по культсвязям с зарубежными странами, он видел во мне человека, знакомого с его бывшей профессией и нелегким занятием. Со мной можно было говорить откровенно и высказывать обиду на судьбу, а точнее, на несправедливость людскую. В молодости он свято верил в светлое будущее – коммунизм и был готов отдать жизнь за правое дело. В Испании, куда прибыл добровольцем из буржуазной Литвы сражаться против фашистов Франко, он не раз это доказывал, потому и не стал отказываться от тайного сотрудничества с тамошним резидентом НКВД генералом Орловым (Никольским).
В семидесятые, когда, казалось, его положению в обществе снова можно было завидовать, он, особенно после рюмки-другой, по-прежнему нуждался в своего рода исповеднике. Вспоминал детали прежней опасной, однако изначала удачливой деятельности, но всегда заканчивал обвинением «в близорукости людей, которые могли со мной так подло поступить».
«Сереет и мельчает деятельность, без успеха которой не может процветать ни одно государство», – повторял он.
Беседы с ним волновали, лишали сна, однако довольно скоро я понял, что он все же не решается открыто критиковать то, что происходило в Союзе: как бездарно светлые идеи коммунизма превращались в свою противоположность бесталанными и недалекими людьми.
В конце жизни, когда его избрали членом-корреспондентом Академии наук СССР, он уже был вынужден стать явным пересмешником.
Иосиф Ромуальдович Григулевич, 1913 года рождения, он же Иосиф Лаврецкий, он же Папа римский ХХI века, как я его называл в шутку, он же Юзек, Максимов, Артур, Макс и – еще с пяток кличек, или, как теперь любят выражаться в своих воспоминаниях бывшие товарищи «плаща и кинжала», кодовых псевдонимов. Человек необыкновенно талантливый во всем, яркая личность и большой жизнелюб.
Иосиф рассказывал мне многое: о том, как застрелил одного и чуть было не задушил своими руками другого полицейского провокатора, засланного в ряды Компартии Литвы, о том, как подружился в Испании с «хорошим и умным, настоящим чекистом Эйтингоном», как с ним в операции «Утка» по ликвидации Троцкого готовил запасной плацдарм в американском городе Санта-Фе. Аптека, которую они там открыли, послужила им надежным укрытием после «фейерверка» в доме Троцкого, бездарно проведенного группой мексиканских и испанских коммунистов во главе с Сикейросом. За что, кстати, Григулевич получил орден Красной Звезды, потому что все-таки вынудил Сикейроса действовать. В последующие годы та самая аптека в Санта-Фе бесперебойно служила надежным почтовым ящиком, через который советская разведка получала от ученых Фукса, Оппенгеймера, Ферми и других ценнейшие сведения по атомным исследованиям в США.
Непосвященному человеку может показаться выдумкой случай, когда в годы войны Григулевич – весьма солидный коммерсант – лично закладывал взрывное устройство в трюме итальянского судна «Парма», грузившего мясо и зерно, и на месте преступления его застал боцман корабля. Иосиф потерял дар речи, почти лишился сознания, но взял себя в руки и... через полчаса беседы боцман согласился работать – и затем хорошо это делал – против фашистов, однако с условием, что Артур, так назвал себя Григулевич в шоке, заберет взрывное устройство и покинет борт «Пармы».
Поведал мне Григулевич и о том, что у него лично, располагавшего во время войны квартирами и конторами в Буэнос-Айресе, Монтевидео и Рио-де-Жанейро, было на связи шестьдесят агентов сразу; о том, как здорово помогала ему в работе его жена Лаура, на которой он женился в 1940 году, будучи в Мексике (ее девичьей фамилии не называю, поскольку Лаура того не желает).
Я наслышан был об Артуре – молодым сотрудникам Первого Главного управления КГБ СССР (разведка) он представлялся живой легендой – еще когда в 4-м отделе ПГУ работал на аргентинском направлении. И все же нынче, находясь в Сан-Хосе, столице Коста-Рики, и складывая как мозаику обрывки сведений, с трудом обнаруживаемых из-за давности лет и безалаберности Национального архива, продолжал дивиться высокому профессионализму и удачливости Иосифа.
Читателю должно быть известно, что советский гражданин, член КПСС Григулевич, «с 1951 года являлся послом Коста-Рики в Италии и при Ватикане». Свершение, похожее на сказку. В годы же нашей дружбы Иосиф, как только в разговоре доходил до этого периода своей работы, непременно смолкал. Я не расспрашивал.
И вот сегодня мне стало достоверно известно следующее.
В середине 1950 года в Риме появился гражданин Коста-Рики Теодоро Б. Кастро, сорокалетний состоятельный коммерсант (в действительности ему было тридцать семь), который сразу открыл и зарегистрировал две фирмы – одну по экспорту и импорту химпродуктов, другую по импорту кофе – и немедленно установил тесный контакт с миссией Коста-Рики, завязал крепкую дружбу с посланником – доктором наук доном Антонио А. Фасио Уллоа.
То, что произошло в июле 1951 года, лучше, чем это сделал в письме министру иностранных дел Коста-Рики сам премудрый Теодоро Б. Кастро, став уже временным поверенным в делах Коста-Рики в Италии, не опишешь.
«Миссия Коста-Рики
Пьяца Саллюстио, 24
Рим, 7 июля 1951
В. Пр-во Г-н дон Марио Эчанди
Министр Иностранных Дел
Сан-Хосе, Коста-Рика
Ваше превосходительство Г-н министр:
Имею честь обратиться к Вам, чтобы проинформировать Вас о том, что 4-го июля д-р дон Антонио Фасио Уллоа, наш любимый Чрезвычайный Посланник и Полномочный Министр в Италии, имел благоволение предложить мне занять высокий пост Первого секретаря Миссии Коста-Рики в Риме.
На приеме у Броз Тито. Кастро – второй слева
С благодарностью и растроганный, я принял столь незаслуженное предложение с мыслью иметь возможность чем-то послужить моей Родине и с условием, что это высокое назначение будет угодно Вашему Превосходительству.
Я уроженец Алахуэлы и уже 25 лет как живу за пределами моей страны. Эти годы я провел в Чили, Бразилии и Уругвае, где женился на сеньоре Инелии Идалине из Пуэрто-Ниевес. Два года тому назад при трагических обстоятельствах мы потеряли нашего единственного сына. Это вынудило нас оставить дом в Монтевидео и совершить паломничество в Рим, с тем чтобы повидать Святого Отца и просить Бога о милости и утешении.
Обстановка в Риме нам очень пошла на пользу, и настолько, что мы решили надолго обосноваться в Вечном Городе, где Ваш покорный слуга основал две коммерческие фирмы по экспорту и импорту химпродуктов и кофе. <...>
Далекий от всякой политической борьбы, я с огромной радостью приветствовал приход к власти правительства, возглавляемого нашим почитаемым Президентом, доном Отилио Улате, и с особым вниманием и восхищением наблюдаю за Вашим плодотворным и примерным деянием, Ваше Превосходительство, сеньор Министр, которое располагает крепкой поддержкой и активно приветствуется всеми благонамеренными костариканцами, видящими в Вас воплощение наших лучших гражданских и духовных качеств.
Для меня будет великим счастьем узнать, что мое назначение, которое соблаговолил сделать д-р Антонио А. Фасио, располагает Вашими благосклонностью и согласием, поскольку служить Родине под Вашим славным руководством есть наиболее высшая почесть, на которую только может надеяться простой костариканец».
Далее наш предприимчивый сеньор толково изложил проблемы в дипотношениях между Коста-Рикой и Италией и сообщил министру, что уже снял в самом центре Рима полностью меблированный в старинном стиле дворец, заказал печати, фирменные бланки, необходимые канцелярские и бухгалтерские книги и что «все расходы, связанные с содержанием Миссии, будут покрываться нижеподписавшимся (то есть советской внешнеполитической разведкой. – Ю.П.), даже если Ваше Превосходительство и не соизволит утвердить мое назначение».
Послание заканчивалось следующими тремя абзацами:
«Д-р Фасио, прежде чем отъехать, сообщил Министерству Иностранных Дел Италии, что нижеподписавшийся остается в качестве временного поверенного в делах нашей Миссии в Риме.
Излишне говорить, что он воздержится от каких-либо действий, связанных с занимаемым им постом, до тех пор пока не получит известие о том, что Ваше Превосходительство приняло и утвердило его назначение.
В ожидании Вашего высокого решения и Ваших отрадных указаний, которые будут с точностью и дотошностью исполнены, и с просьбой передать мои пламенные приветы нашему прославленному Президенту остаюсь покорным слугой, готовым выполнять Ваши приказы, и верным другом».
Однако вопреки обещанию Кастро буквально засыпал МИД Коста-Рики деловыми посланиями еще до того, как получил возможность написать 25 июля 1951 года министру М. Эчанди следующее письмо:
«Имею честь сообщить Вашему Превосходительству о том, что мною получены диппаспорт номер 2026 и Президентский Декрет о назначении меня Первым секретарем Миссии в Риме. Одновременно выражаю В. П-ву и, используя Ваше высокое участие, Его Превосходительству Г-ну Президенту дону Отилио Улате мою самую глубокую благодарность за оказанную мне столь высокую и недостойную меня честь, что оправдаю моей честной, самоотверженной с самопожертвованием службой В. П-ву и нашему Правительству.
Пользуясь счастливой возможностью, дабы еще раз заверить В.П. в моем полном единении с почитаемой и имеющей историческое значение деятельностью, которую В. П-во развивает так удачно на благо нашей Нации, отдавая себя целиком и во всем Вашим безошибочным приказам».
Как Григулевичу удалось занять столь высокий и ответственный дипломатический пост в чужой стране, нам предельно ясно, а вот как советской разведке подфартило раздобыть подлинную метрическую выписку и прочие документы, свидетельствующие о том, что сеньор Теодоро Б. Кастро является незаконорожденным сыном почтенного, но не имеющего детей в своей семье жителя костариканского города Алахуэла, пока остается секретом за семью замками бывшего ПГУ КГБ.
Совершенно необходимо было достигнутое положение закрепить должным образом, и Григулевич трудился не покладая рук. Прежде всего он приложил максимум усилий и пошел на крупные расходы, чтобы заполучить поддержку министра иностранных дел Италии и высших чиновников при президенте страны, с тем чтобы последние убедили президента сделать официальное приглашение сеньору Марио Эчанди, мининделу Коста-Рики, посетить Италию. Кастро заверял своего шефа в том, что добьется его приема Святым Отцом, Папой Римским.