Проклятая деревня
И без того бледная кожа старика в одно мгновение сделалась словно мел. Она стала напоминать первосортный, чуть розовый бархат, какой можно встретить в витрине дорогого ювелирного магазина. На этом бархате красовались крупные кровавые рубины. Они словно живые сбегали с бледной кожи, оставляя тонкую полоску на щеке, затем падали на пол, где разбиваясь в дребезги превратились в небольшую лужицу. Некоторое время старик лежал, словно добропорядочный мертвец, без звука и движений, только слегка пачкал пол, потому как из раны на лбу упрямо продолжала сочиться кровь.
Неожиданно на какой-то короткий миг он пришел в себя, приподнялся на локте, протянул правую руку то ли в предостерегающем, то ли в угрожающем жесте и прохрипел:
- Берегитесь...
Танцор казалось, не был ни удивлен, ни испуган. Словно подобное с ним происходит ежедневно - покойники поднимаются и начинают угрожать. Он со злобой обернулся, в руках все еще сжимая "фомку". Именно этим куском железа он ударил старика по голове. Танцор тупо смотрел на ребристый край своего орудия, с интересом разглядывая еще не свернувшуюся кровь и кусочки плоти да прилипшие седые волоски, силясь понять по какой это причине его жертва до сих пор оставалась живой. Он надеялся, что убьет старика одним ударом, но по какой-то нелепой случайности удар получился недостаточно сильный или у этого дедушки просто череп бронебойный, словно у барана круторогого. Танцор быстро вышел из оцепенения и резко рванулся с места, спеша исправить свою ошибку. Но едва он сделал шаг вперед, как из-за его спины вынырнул напарник Сашка и завершил начатое. Ударом ноги по голове он опрокинул старика на пол. Тот больше не шевельнулся. Кровь перестала сочиться из раны. Сашка истерически хохотнул:
- Танцор, мне кажется, он хотел тебя припугнуть.
- Не знаю, что он хотел, но добился этого.
Танцор склонился над стариком и сцепив зубы, с силой несколько раз ударил того в грудь, все той же монтировкой. Внутри старика что-то хрустнуло, а из его горла вырвался звук, отдаленно напоминающий стон. На какое-то мгновение в доме повисла зловещая тишина. Сашка и Танцор смотрели на покойника словно завороженные, словно ожидали, что он вот-вот опять поднимется и ... что тогда?
- Слушай, первым пришел в себя Сашка, Плужок говорил, что старик начинает прием очень рано. В часа четыре появляются первые посетители. Надо спешить.
Действительно крепкий "жлобковатый" паренек, что "сел на иглу" совсем недавно и был родом из этого степного поселка, рассказывал, что дедушка этот, целитель хреновый, встает еще затемно, а люди у его калитки начинают толпиться и того раньше. Так что времени на обыск у них осталось не более двух часов. И то, лучше всего будет, уходить огородами, а там дальше двигаться к трассе вдоль оврага. Так надежнее, имеется шанс никого не встретить.
Сашка и Танцор уверенно принялись за дело. Это было не первое ограбление, в котором они участвовали, и не первый покойник на их счету. Так, что ни о каком покаянии и душевных муках не могло быть и речи. Да и в чем может каяться человек, который пятый год "в системе", и на собственной шкуре испытал, все прелести "ломки" и "трухалова". Такие эфемерные понятия как угрызения совести просто-напросто перестают существовать, они, словно растворяются в ежедневных, ежеминутных потребностях, которые поглощают всю человеческую суть. И создается впечатление, что они, эти потребности существуют самостоятельно, человек становиться просто ничтожной телесной оболочкой для этих потребностей, что-то вроде футляра. Ты живешь для того чтобы колоться и колешься для того чтобы жить - все просто. И жизнь делиться на два отрезка: кайф и погоня за кайфом. Остальное все наносное, мишура, психологическая косметика. Хотя, если копнуть глубже, то и весь мир живет по этой схеме. Только кайф у всех разный: одним нравиться секс, другим буйные попойки, кто-то балдеет от спорта (сейчас это модно), кто-то готов днями и ночами чавкать желательно что-то вкусненькое, есть додики что сутками пускают слюни перед компьютером, кто-то еще плещется в океане удовольствий ища свою волну. А вот Сашка и Танцор определились вполне конкретно. Они давно запрыгнули на свой серфинг и теперь несутся вперед, презирая всех остальных.
С угрюмыми лицами парни методично, сантиметр за сантиметром обыскивали жилище старика, стараясь при этом не шуметь. Не стоит раньше времени привлекать внимание соседей.
В доме у знахаря был идеальный порядок. Сразу видно, старик имел деньги и мог позволить себе домработницу. Не сам же он так чисто прибирается. Теперь дело за малым, найти эти деньги.
В доме, где чистота и "работать" приятно, ко всему прочему заранее знаешь, примерно конечно, где что лежит. Ну, это у городских. А где интересно, прячут свои денежки сельские богатеи? Ничего скоро все узнаем. Роясь в посудном шкафу, Танцор вдруг непонятно чего испугался. Ему вдруг послышался какой-то подозрительный звук идущий неизвестно откуда. Он замер. Сашка заметил это боковым зрением, и пристально посмотрел на своего "подельника" затем спросил полушепотом:
- Ты чего?
Танцор еле заметно вздрогнул и ответил.
- Да нет, ничего.
Но затем добавил в пол голоса.
- Ты ничего не слышал?
- Нет. Ничего. А что?
- Да так ничего, показалось.
Затем он продолжил поиск и вскоре радостно присвистнул.
- Братан, у меня клюет. А у тебя?
Сашка подошел к товарищу и увидел, как тот извлекает из небольшого керамического чайника сверток перетянутый резинкой. Сто девяносто две гривны. Неплохое начало. По всей видимости, это тайник для повседневных расходов. Что-то типа кошелька. Но должен быть еще минимум один, где прячутся основные сбережения. Замороженные вклады и саморазрушающиеся "пирамиды" надолго отбили охоту у сельских жителей хранить деньги где-нибудь кроме собственных домов. Грабители это хорошо знали. Дальнейшие поиски они продолжили с утроенной энергией.
Сашка остановился у большого фикуса. В принципе под огромным горшком место надежное. Но сам старик не то, что поднять, оторвать от земли этот горшок не сможет. Звать же помощников, для того чтобы спрятать деньги.... Лучше уж выкинуть их на улицу. А старик, по всей видимости, не из тех, кто сорит деньгами. Правильнее будет сказать, был не из тех, и сорить ему больше ни чем не придется, даже рваной бумагой. Сашка покосился на мертвого знахаря. Старик лежал лицом вверх, с открытыми глазами и ртом, в уголках которого запеклась кровь. В какой-то миг Сашке показалась, что старик зашелся в немом крике, призывая себе на помощь неведомых богов. Жуткое зрелище. Надо бы накрыть его чем-то. Он уже начал искать глазами подходящий кусок материи или предмет туалета.
- Слушай Санек, а что будем делать с Плужком?
Спросил вдруг Танцор. С посудным шкафом он покончил и теперь прохаживался по комнате своей дерганной походочкой, словно у него все суставы на шарнирах.
- А при чем здесь он?
- Как при чем?! Это же он нам "наколку" дал.
- Ну и что, в долю теперь этого "быка" брать.
- Я не о том.
Возразил Танцор и устало сел прямо на пол. Ему вдруг сделалось "облом". Не хотелось больше ни денег, ничего. Сейчас ему ужасно хотелось одного, "двинуться". Какой там ХОТЕЛОСЬ! Это было необходимо, как пить и есть. Даже с едой и питьем можно было потерпеть и причем не один день, а с этим ни минуты больше. Хорошо что "машинку" с "дозой" они оставили в лесополосе, под приметной березой. Танцор был уверен, что сейчас не выдержал бы и "укололся". И тогда конец, прощайте деньги, свобода, да вполне возможно и жизнь. А вдруг кто-то найдет их "схованку"?! Танцора бросило в пот. Но он неимоверными усилиями воли отбросил все эти глупые предположения и попытался вернуться к первоначальной мысли.
- Так вот я к чему. Понимаешь, Плужка еще ни разу "менты" не "прессовали". А мозгов у него не больше чем у курицы, рано или поздно его "заметут". Прикинь, сколько он наговорить может?!
Сашка тоже сел возле товарища и сказал задумчиво:
- Я так думаю, нас он "сдаст" первым делом.
- Значит что...?
- Что, что? Паренек скоро умрет "под кайфом".
- Только надо сделать все без свидетелей.
- Или наоборот надо, чтобы свидетелей было много, но мы оказались как бы вроде и не при делах.
- Тоже верно.
Вдруг как гром из соседней комнаты прогремело:
- Ну, долго вы еще возиться будете?!
Подельники замерли, как статуи. От ужаса они не могли пошевелиться. Во время их путешествий по стране грез им не раз приходилось встречаться с разными кошмарами. Случалось, и пауки с тараканами разговаривали. Дело было, из крана вместо воды кровь да кислота лились. В страшную жару снег мерещился и сыпался он прямо с потолка, покрывая тело приятной прохладой, но через миг весь этот мягкий снег превратился в бетон. А однажды Сашка стал видеть сквозь стены, и для него они сделались словно дым. Он до сих пор был уверен, что если бы собрал тогда силы в кулак и попробовал, то научился бы проходить через любые преграды. Может он и рискнул бы тогда, да вот только одна мысль прочно засела в голове, и не позволила испытать себя. Он побоялся, что может застрять в стене. Ведь может случится так, что голова его и руки окажутся с одной стороны стены, а задница и все остальное с другой. Безрадостная перспектива. Так в отсутствие его головы и рук с задом могут приключится всякие неприятности. И Сашка решил не рисковать. А сколько раз в стакане воды виделись демоны?! Они смотрели на него со дна и корчили рожи, а иногда пытались говорить, только вот слов нельзя было разобрать. Правда, все это происходило "под кайфом". Но сейчас...
Они сидели друг напротив друга и смотрели только лишь в огромные глаза сидящего напротив. Посмотреть в сторону не хватало смелости. Вдруг этот старый знахарь взял да и оживил сам себя. А может, просто-напросто они его не добили, и он каким-то образом выскользнул из дома и привел помощь. Но как такое могло случиться?! Неужели кто-то вошел в дом, а они его просто не заметили?! Ведь в момент их прихода не было в доме никого кроме старика, ни в той, ни в этой комнате. В этом Танцор мог поклясться. Он ведь все прекрасно помнил. Едва он ударил старика, сразу кинулся вперед, посмотреть, нет ли кого еще. И никого не было, это точно. Стоп! В той второй комнате во всю стену была темная штора с вышитыми на ней знаками. Танцор еще тогда подумал, что там старик хранит свой колдовской инвентарь. Он еще усмехнулся, представляя себе эту кладовочку, где вместо сапок, граблей и лопат развешаны летающие метлы, крылья летучих мышей, собачьи хвосты и прочая гадость. Но вполне возможно той шторой была отгорожена еще одна комната. И там вполне мог кто-то спрятаться.
Грабители разом посмотрели на старика, он все так и лежал смирненько, крича без звука. Как и положено добропорядочному покойнику, без движений. Танцор и Сашка медленно поднялись. Теперь спешка была ни к чему. Судя по голосу, тот с кем им предстоит встретиться, уверен в себе. Вполне возможно он сильнее их обоих. Тогда надо быть готовыми к бегству. Танцор вновь взял свою монтировку, Сашка нашел за печкой небольшой топорик. Маловат, ну ничего, в умелых руках и палка стреляет.
Резко отворив дверь, они ворвались в комнату. Хорошо, что там они так и не потушили свет. Никого. Понятно, значит, некто притаился за шторкой. Грабители мелкими шажками двинулись вперед.
- Пу-у-ух!!!
Послышалось из-за шторы.
- Вы там, в штаны не наложили?!
Парни резко отпрыгнули назад, готовые в любой момент кинуться наутек. Из-за шторы послышался обиженный голос.
- Ну, вы вообще шуток не понимаете? Вам нужны деньги или нет?!
Сашка прекрасно знал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И человек, прячущийся за шторой, если и не желает им зла, и может подсказать, где спрятаны деньги, за свои услуги, скорее всего, потребует такую цену, что заплатить ее будет очень затруднительно. А в принципе чего им бояться?! Ведь сколько грязных дел им уже довелось сделать, за других! Взять хотя бы исчезновение старой жены одного бизнесмена, их работа. И еще много чего разного на их счету. У некоторых на подобное кишка тонка, а вот им раз плюнуть. Вполне возможно они уже оказали одну услугу прячущемуся за шторой - убили старика. Как знать? А может, тот, кто там прячется, близкий родственник знахаря и сейчас готовит ловушку с единственной целью, отомстить. Хотя ..., волков бояться, в лес не ходить. Сашка вдруг вспомнил недавно прочитанную книгу о пиратах. Иногда с ним приключалось такое, он начинал читать запоем, причем все подряд. В основном в голове его уже через короткий срок практически ничего не оставалось кроме отдельных фраз и выражений, так что одну книгу он мог читать бесконечное количество раз и всегда как новую. В недавно прочитанной книге были в основном документальные и исторические очерки про морских разбойников всех времен и народов. Правда, в памяти у него мало что отложилось. Но он хорошо запомнил, это были действительно очень отважные парни, без страха нападающие на врага во много раз превосходящего их в силе, и они побеждали благодаря своей отваге и напору. И еще, что он хорошо запомнил из той книги, так это то, что очень часто корсары называли свои корабли "месть", что в принципе и становилось девизом всей их жизни. Да именно месть и является основой всего. И Сашка всю свою жизнь мечтал отомстить всем, всем, всем, за все, за все. Лютая ненависть практически ко всему живому клокотала в его груди как вулкан. Он уже не помнил ту причину, по которой обозлился на весь свет, да в принципе она уже была и не нужна. Главное он всех ненавидит и всем отомстит. И хватит об этом, теперь только вперед.