“Сердце глубже головного сознания и непонятно для него. Глубина сердечных процессов, недоступны научному исследованию”.
“Сердце, это орган религиозных переживаний человека. Никто не может иметь сердца пустым, либо в нем Бог, либо в нем дьявол”.
- Это малая толика наших изысканий, которые открыли нам путь к поставленной Корпорацией задачи. Были проведены десятки и сотни опытов и экспериментов и когда мы убедились, что в сердце находится воля человека, то родилась концепция пересадки искусственного сердца. А так как я говорил, что сердце является единственным органом независящим от остальных, то проблема отторжения, сама собой разрешилась. Меняем живое сердце на искусственное, и цель достигнута. Одно время я даже не сразу смог оценить величину сделанного нами открытия.
- Помнишь старое выражение - “Сердцу не прикажешь”? Заменив человеку живое сердце на синтетическое, его лишили страстности, свободного волеизъявления и выбора, а в конечном итоге и свободы. Людей лишили сердечного огня или пассионарности, если хочешь. Родион Аркадьевич замолчал.
- Но почему они стали соглашаться на операции, ведь когда это только все начиналось, все было добровольно? - спросил Кирилл Сергеевич взволнованно.
- Ты Кира, просто позабыл некоторые моменты. Когда Корпорация поняла какое теперь в ее руках оружие, они воспользовались старой проверенной технологией внедрения. По сути, “жертва” сама должна прийти за этим искусственным сердцем и попросить о пересадке.
- Неужели они добровольно пошли на это, не может быть?!
- Может, Кира, может…Я очень хорошо помню рекламную компанию “Разбитых сердец”.
- “Разбитые сердца”…Что-то припоминаю - задумчиво произнес Кирилл Сергеевич.
- Это бы грандиозная по своим масштабам компания…лучше сказать операция, с привлечением самых известных людей шоу-бизнеса, политики, искусства и спорта. Всем тем, кто когда то стал жертвой обмана любимого человека, кто пострадал от неразделенной любви или предательства, Корпорация бесплатно предложила уникальное решение этой проблемы. Раз и навсегда забыть боль сердечную, боль предательства и измены, заменив израненное сердце на шедевр технической мысли. По началу народ скептически отнесся к этой идее, но следующим шагом, Корпорация подсунула им душещипательную историю известной певички, которую как раз в это время бросил муж. И когда они увидели, что их любимица сделала себе операцию, то словно лемминги кинулись за ней в клинику, как в пропасть. Дальше уже было делом техники. Спустя тридцать лет, ты сам видишь, каких результатов добилась Корпорация.
- Неужели боль предательства настолько сильна, что способна затмить разум человеческий? - спросил Кирилл Сергеевич.
- Кира, вся история человечества стоит на этих “китах” - любовь и предательство! Иногда кажется, что в целом мире больше и нет ничего существенней, кроме этих извечных вещей.
- А как же остальные? Лишая человечество сердец, целый мир лишают любви…А без любви этот мир обречен?
- Я думаю, когда перестанет биться последнее любящее сердце, планета остановится… И не смотри Кира, на меня таким взглядом, я прекрасно знаю какая на мне вина за то, что я создал, но…Есть одно для меня оправдание…
Кирилл Сергеевич молчал.
- Стоя на самом краю пропасти, человек способен сделать правильный выбор, невзирая ни на какие обстоятельства. Есть боль и есть вера… Когда боль сильнее веры, тогда они приходят к нам и мы облегчаем им страдания. Причина же их страданий не в нас, а в них самих, в их жестоких и циничных сердцах. Зачастую к нам они попадают уже без сердец, вырезанных кем-то до нас. Предательство - это, та же операция на сердце, мы лишь завершаем начатое.
В глубокой задумчивости друзья раскурили еще по сигаре и погрузились в терпкий, обволакивающий, медитативный дым.
Глава IV
Всю следующую неделю после разговора с другом, Кирилл Сергеевич пребывал в глубокой задумчивости. Он пытался проанализировать последние события, но упирался мыслью в какой-то неумолимый рок, который выдернул его из тихой и спокойной жизни пенсионера и окунул, во что-то новое и необычное. Каким-то шестым чувством, Кирилл Сергеевич знал, что будет развитие и от этого был взволнован. Всю свою жизнь он подчинялся логике и формулам, а теперь вдруг приходилось иметь дело с понятиями эфемерными и даже метафизическими.
Кирилл Сергеевич гладил сорочку. Он собирался на свидание с Еленой Викторовной и легкое волнение сбивало мысли.
- Держись Кира! - говорил сам себе с иронией и сарказмом Кирилл Сергеевич, глядя на себя в зеркало, примеряя свой любимый лиловый костюм, - Держись пенсионер, ты еще не очень стар!
Он шутил, отгоняя от себя мысли о том, что он просто влюбился. “Чувства - странные сущности, живут своей собственной жизнью и не поддаются никакому анализу и управлению” - рассуждал Кирилл Сергеевич, начищая черные кожаные туфли воском.
Вдруг зазвенел будильник, Кирилл Сергеевич опомнился от дум и стал обуваться. Они договорились встретиться на набережной, в том месте, где прохожие кормили птиц. По дороге Кирилл Сергеевич купил букет цветов для Елены Викторовны и два белых батона для уток. Он вышел чуть загодя, как и положено джентльмену, чтобы встретить даму на месте, но каково же было его удивление, когда подходя к месту встречи, он увидел Елену Викторовну идущую ему на встречу.
- Интересно, что в наше время большая редкость - женщина с живым сердцем или женщина приходящая на свидание раньше срока? - подумал Кирилл Сергеевич.
- Здравствуй Кира! - улыбаясь, произнесла Елена Викторовна, чуть поравнявшись с ним.
Она светилась тихим, мягким светом и Кирилл Сергеевич вновь смутился, глядя ей в голубые глаза.
- Доброе утро Леночка! - Кирилл Сергеевич поцеловал ее в щеку и протянул букет цветов.
Елена Викторовна прильнула носом к огромным, ярко-желтым бутонам хризантем.
- Спасибо Кира! А это тоже мне? - спросила она, указывая на батоны подмышкой у Кирилл Сергеевича.
- О, нет, это для уток - сконфузился Кирилл Сергеевич, - А что ты голодна? Может пойдем в кафе?
- Я просто так - улыбаясь, ответила Елена Викторовна, - я дома позавтракала, пойдем кормить уток, дай мне один батон.
Кирилл Сергеевич украдкой поглядывал на свою новую знакомую, которая своей женственностью, легкостью нрава и тонкостью юмора, вгоняла его в еще больший ступор. Он чувствовал себя рядом с ней, каким-то неотесанным и нескладным.
- Она скромна и величественна одновременно - думал Кирилл Сергеевич, поглядывая на нее, - Словно грациозная птица, неспешная и царственная.
- Кира, а ты знаешь, что в Китае, утки являются символом верности? - спросила вдруг Елена Викторовна, бросая куски батона в воду, где азартные и шумные птицы, бойко хватали их, отбирая друг у друга.
- Утки? Никогда бы не подумал…По-моему они глуповаты в отличие от гусей и лебедей.
- Не знаю насчет глупости, но вот спутника, они выбирают себе одного на всю жизнь. Вот бы людям хоть немного такой же глупости, неправда ли?
Кирилл Сергеевич улыбнулся. Его волнение стало потихоньку отступать и оцепенение спало.
- Я, Лена, как ученый, привык мерить все и взвешивать, а какой мерой можно измерить верность?
Елена Викторовна посмотрела на него каким-то удивленным взглядом.
- По-моему все просто, хотя я могу ошибаться - верность своему избраннику, это верность своему выбору, а значит самому себе. Это мера твоего собственного достоинства и отражение твоей цельности. А чем ее можно измерить? Вот видишь? - она протянула к нему ладонь наполненную измельченным хлебом и бросила его птицам. Эти крошки как забота, чем их больше и чем они мельче, тем заботливей к тебе твой избранник. А ведь можно бросить сразу целый батон.
- Заботливость и внимание, главная мера верности физической… Неверный избранник не может быть заботливым, для него она в тягость.
Кирилл Сергеевич прекратил крошить батон и внимательно посмотрел на свою спутницу.
- Лена, я рядом с тобой, чувствую себя деревенщиной, откуда в тебе столько проницательности?
- Целый архив книг, одиночество и много свободного времени - смеясь, ответила Елена Викторовна. Ты Кира так удивляешься, словно кроме этих глуповатых уток, больше не встречал никого умнее?
Кирилл Сергеевич рассмеялся.
- Значит в твоем распоряжении целый архив? И что же есть там ценного?
- Это архив Корпорации, в котором собрана вся печатная литература, сохранившаяся на данный момент, можешь себе представить, какой там кладезь знаний.
- Интересная получается картина? Я ученый, всю жизнь провел в лабораториях с формулами и микроскопами, а ты скромный архивный работник, знающий по всей видимости больше меня?
- Не преувеличивай Кира, хоть я и имею доступ к закрытым для большинства людей знаниям, они лишь мое личное достояние, в отличие от твоих. Ты творишь новое, а я коплю их в себе.
- Но может, придет время, когда они пригодятся не только тебе?
Елена Викторовна не ответила, продолжив крошить ненасытным уткам батон. Кирилл Сергеевич пытался придумать тему для разговора, но в голову ничего не приходило. И даже спросить кроме как о работе было не о чем. Родителей своих никто не знал и не помнил, семьи за редким исключением никто не создавал. Семья как институт практически исчезла. Вот и выходило, что кроме как о работе, спросить незнакомого человека было не о чем. Работа же у большинства была скучна , а зачастую примитивна, поэтому люди давно уже перестали общаться друг с другом. Лучшим собеседником для них стал планшет и телеэкран. Как-то в мгновение ока ученость Кирилла Сергеевича потеряла в его глазах всю ту ценность, которая питала его эго всю сознательную жизнь. Он чувствовал себя пустым рядом с этой женщиной и не мог придумать тему для интересного разговора. Не рассказывать же ей в самом деле скучные будни лаборатории - думал про себя Кирилл Сергеевич, - Придется отдать женщине инициативу.
- Расскажи Лена о своей работе.
- В ней нет ничего интересного, за исключением того, что я могу практически беспрепятственно читать книги хранящиеся там. Книги в нашем мире больше не печатают, да их по-моему уже никто и не пишет, поэтому новых поступлений нет и во всем архиве я один архивариус, не считая обслуживающего здание персонала.
- Как же ты справляешься с таким огромным объемом?
- Все систематизировано уже очень давно, мне даже не приходится ревизии проводить, потому что никто не покушается на мои “сокровища”. Можешь считать меня хозяйкой целой Александрийской библиотеки, даже больше!
- Действительно, хозяйка! - улыбнулся Кирилл Сергеевич, - А я представь себе, большую часть жизни в основном читал научные журналы, да и те в сети!
- Не расстраивайся, начитанность, еще не показатель ума, ты думаешь, если я имею доступ к такому количеству книг, я читаю все подряд без разбора? Нескольких человеческих жизней не хватит на это.
- А каким же образом, ты выбираешь литературу?…Мне правда интересно! - Кирилл Сергеевич посмотрел на спутницу с просьбой во взгляде, чувствуя, что беседа ожила.
- Сразу так и не скажешь, по всякому бывает. Вот к примеру, почему я про уток как символ верности вспомнила, потому что недавно изучала символы древних народов и цивилизаций. Очень интересная оказалась тема.
- Никогда не придавал особенного значения символам, считая их пережитками варварских времен - ответил Кирилл Сергеевич.
- Напрасно.
- Ты считаешь они важны?
Елена Викторовна как-то нехотя ответила:
- Если бы ты знал, что за символ изображен на рукоятке твой чудесной трости, то вряд ли бы стал носить ее.
Кирилл Сергеевич опустил удивленный взгляд на свою любимую трость, стоящую перед ним у перилл ограды. Он понятия не имел, что это за зверь такой диковинный, считая его каким-то древним ящером, да впрочем, никогда особенно и не интересовался этим вопросом.
- Ящер какой-то - ответил Кирилл Сергеевич, - А по твоему что это за зверь такой?
- Это Кира, василиск - древнее, мифическое животное, которое впрочем существовало на самом деле, что подтверждает много исторических рукописей. Например, известно, что последнего живого василиска в Европе, видели в Варшаве в 1587 году.
- Где-то я слышал это название, но кто такой не знаю. Что же в нем такого ужасного, что я должен был бы оставить свою любимую трость? - спросил Кирилл Сергеевич.
- Это долго рассказывать, да и потом, я не хочу лишать тебя удовольствия от обладания такой шикарной вещью, прости, я не подумала, сказав глупость. Это не мое дело - ответила Елена Викторовна с виноватым видом.
- Что ты, Леночка, не извиняйся! Мне действительно стало очень интересно!
- Может как-нибудь в другой раз?
- Хорошо…В другой раз. - не стал настаивать Кирилл Сергеевич.
Искрошив уткам до конца оба батона, они отправились дальше, согласно запланированной программе. Утренняя хмарь постепенно рассеялась и весь оставшийся день, солнце дарило мягкое тепло. Кирилл Сергеевич пребывал в новом, доселе не ведомом ему расположении духа, который окончательно развеял огорчения о незапланированном выходе на пенсию. Именно теперь, он мог без оглядки на работу, уделять Елене Викторовне столько времени, сколько хотел. Не бывает худа, без добра - думал Кирилл Сергеевич.
Проводя Елену Викторовну до дома, он вызвал такси и отправился домой. Случайный прохожий с удивлением наблюдал, как проезжающий мимо него, взрослый мужчина, безадресно, непонятно кому улыбается. Кирилл Сергеевич что-то напевал себе под нос и пребывал в прекрасном настроении. Придя домой, он переоделся, сварил себе кофе и слегка утомленный, опустился в любимое кресло, чтобы насладиться еще раз воспоминаниями сегодняшнего дня.
Но когда он вспомнил слова Елены Викторовны о его трости, то блаженное настроение вдруг испарилось. Трость стояла в глубине комнаты, в тени и два изумрудных глаза василиска, зловеще мерцали в полумраке прихожей. Ему стало не по себе и он почувствовал неприятный холодок, пробежавший по его спине.
- Поздравляю Кира, ты старый трус! - пытался острить Кирилл Сергеевич, но тревожные домыслы продолжали стучать в сознание. Что же она имела в виду?
Он взял планшет и набрал в поиске слово - василиск. В ответ выскочила фраза - Ничего не найдено.
- Какой-то таинственный персонаж, этот василиск, ни слова нет в сети о нем. Неужели эти предрассудки так легко могут посеять в человеке сомнения и тревогу? - размышлял Кирилл Сергеевич, - Я же взрослый, здравомыслящий человек!
Но как не пытался он отогнать эти мысли, вечер был испорчен. В результате, Кирилл Сергеевич спрятал трость в шкаф, чтобы она не мозолила глаза и с тревожным сердцем,
лег спать. Всю ночь ему снились чудовища, которые хотели его пожрать и от которых,
он пытался убежать. Он кричал во сне - Кто ты такой? И в этот момент его настигало страшное чудище.
Он проснулся рано утром, еще до рассвета, разбитый и не выспавшийся. Если бы ему кто сказал, что он старый дурак, будет так переживать из-за замшелых предрассудков, он бы рассмеялся. Но неприятное чувство тревоги не исчезло с солнечным светом и решительно требовало прояснить этот вопрос. Елена Викторовна не заставила долго ждать, пригласив его вечером к себе в гости, на черничный пирог.
Эта женщина напрочь вытеснила все научные занятия и размышления из головы Кирилл Сергеевича.
- Хорошо, что я уже на пенсии - думал он, - Иначе бы вся работа рухнула. К чему лежит душа, тем и заняты мысли человека. Раньше голову наполняла работа и наука, теперь же появилась женщина, зажгла в сердце огонек и мысли только ней. Все эти процессы настолько глубинны, что для большинства людей во все века, представлялось великою тайною, акт зарождения любви.