Главным партнёром, поставщиком и просто дельным приятелем у отца оставался Алик. Мы ездили к нему на склад и загружали целыми контейнерами алкоголь. Этот человек в 93-м вытащил моего батю из очень крутой заварушки, когда к нам приехали питерские и хотели отжать местные пивные заводы, и забрать в придачу тогда ещё работавшую сеть ларьков «МИН НЕТ», хозяином которой был мой отец. Пара трупов, холодный лес и несколько новеньких мерседесов шибко подружили моего батю с Аликом. Вместе они очень круто поднялись. Ум отца и крепкий удар (в котором был целый Тбайт связей) Алика вершили колоссальные дела. Когда батя уехал, то и номер Алика куда-то пропал. Наверно, поменял симку.
К концу 10 класса я, по воле случая, встретил Алика в центре в стейк-хаусе "Торро". Бездумно проходил мимо этого заведения, отвлёкся на яркий отблеск золотых часов в окне, пригляделся на экзотическую внешность: огромные чёрные брови, посверкивающее серебро изо рта, нос дулей и каре. Этого человека я знал с малолетства. Он откусывал тапас с сёмгой и укладывал в рот жирный кусок поджаристого бифштекса. На эмоциях я забежал внутрь, прямо к его столику и радостно крикнул: "Алик, здравствуй!" С ним сидели какие-то смурные мужики в чёрном, которые сразу же схватились за верхний край брюк. Что-то щёлкнуло. Предохранитель?
-Стой! – завопил один из них. -Ты кто, сука?
Ствол сиял из-за стола.
Я поднял руки вверх и медленно повернулся к Алику.
–Алик, это же я Саша, сын Мирослава, разве так друзей встречают?! – обратился я к нему с ласковой укоризной.
–Саня…? – он внимательно посмотрел на меня. -Сашка, ух ты ж блин как повзрослел!!! Вова, бля, не пугай пацана, убери валыну.
Мужики примерили маски недоумения тогда.
–Сколько лет то прошло, Саня, – он обнял меня и долго хлопал по плечу. -Сколько воды утекло… Как же я рад тебя видеть… Сына одного из моих самых настоящих друзей.
Усадив меня за стол, он дал приказ бугаям пойти перекурить.
Алик спрашивал об отце, рассказывал о былом времени, вспоминал совместные с отцом темы-схемы. Заказанный в сласть «Чивас» подогревал на искренность его и меня. Разговорившись об элитном алкоголе и моей школьной жизни, прикончив предварительно полный стакан «Олд-фэшн», я смекнул предложить ему сотрудничать, толково объяснив Алику о желании школьников быть пьяными; я уверил его, что клиентов будет много. Он до последнего не хотел соглашаться, но я сказал ему, что хочу продолжить дело отца и создать алкогольную империю. И надо же мне с чего-то начинать…
Алик дал мне пробную партию с уговором, – если я её релизую полностью – мы станем неформальными партнёрами. Как и предполагалось, 20 бутылок разлетелись за полторы недели. Высококачественная подделка привлекала к себе немало жадного интереса. Акцизные марки в точности выглядели как настоящие.
-Алик, в чём секрет?
–У меня свои дизайнеры, мальчик. И качество по ГОСТу. Я бы в открытую работал, да лицензию не дают. Ебучая бюрократия.
Так я получил свои первые заработанные 10.000 тысяч рублей.
За месяц я монолитно закрепил за собой позицию торговца счастьем в нашей школе. Научился понимать процесс, сводить косяки к минимуму, улыбаться в конце сделки. Уважение ко мне выражалось просьбами продать товар подешевле. Пацанам я специально накручивал ценник, выбирал только «жирных» клиентов. Девочки же шли сами ко мне, скидки я наклеивал им вместе с поцелуями.
В любом бизнесе всегда присутствует риск. И в моём деле он тоже был. Один раз я крупно спалился прямо перед Татьяной Валентиновной, завучем по воспитательной работе. Всё так нелепо получилось: она заметила как я передаю кому-то характерно вытянутую ёмкость в пакете и сразу завела меня к себе в кабинет. Это были мои самые нервные и потные переговоры.
Татьяна Валентиновна сама по себе была очень позитивной и доброжелательной женщиной в возрасте. На все её слова я отвечал контр-аргументом, эмфатически: ”На мне свет клином не сошёлся, они и дальше пить будут! Покупать, где попало, травится. У меня гарантия качества хоть есть. Вы же знали моего отца. Человек слова! Давайте договоримся?” Я гнул свою линию до конца. Поставив всё на кон, я предложил ей откат. Взятку в 2 бутылки коньяка «настоящего Хеннесси V.S 1,5л» за лоббирование своих интересов. Мне было жутко страшно, ведь если я проиграю эту схватку, то всё рухнет. Она доднова отнекивалась, отказывалась. Я смирился. Уже, выходя из помещения, отрадный с хрипотцой голос пафосно произнёс: ”Саша, принеси завтра мне их. На пробу. Если понравится, то я буду с Хэнни по вечерам курить сигары”. Ес!
Везение мне сопутствовало. Если завуч оценила, то сомневаться в добротности уже не стоило. Я поставлял ей по две бутылки раз в две недели. Мой механизм теперь был продуман и просчитан. Тот факт, что я сам всё организовал заставлял меня идти дальше. Это было ни с чем непередаваемое чувство, когда ты внутри системы создаёшь свою систему и занимаешься чёрным бизнесом перед самым носом гимназии. Азарт! Нажива! Деньги!
Прочитав все деловые предложения, я подсчитал точное количество и позвонил Алику. Выполню это дело и спокойно займусь лечением. Отдохну.
–Алло, Алик, здравствуйте! Сегодня 35 бутылок, – делаю интервал для того, чтобы он записал. -Во сколько можно подъехать?
–Саша, давай часов в 12:00 подкатывай. Буду тебя возле склада ждать.
–Окей.
15 косых почти на кармане. Осталось только их забрать у тупых школьников.
Неспешно одеваюсь, выхожу на улицу как всегда расстёгнутым. Дышу прохладным ветром, лающе кашляю и иду на троллейбус. Ехать аж на самую окраину, до Свердлова. Вставляю наушники, звучит «Kevin Rudolf – In the city». Смотрю в окно. Троллейбус везёт меня прямо. Редуктор «тролика» по-родному тарахтит. Вылезшее солнце улыбается жителям. Вдалеке виднеются тучи и по прогнозу впереди 23 дождливых дня. Мой северный Лондон.
Жёлто-красные листья, предвестники осени, согревают с двух сторон взгляд. С ними вместе отцветают деревья, подножная зелень, грустнеет небесная синь. Они провожают время. Скоро природа застынет и окунётся в спячку до мая… В такие минуты я понимаю как сильно люблю этот город. Проникаюсь рассуждениями о «ледяном великане».
У моего города 2 облика. В одни моменты он представляется мне девушкой, которая флиртует со мной. Чем больше я с ней общаюсь, влюбляюсь, тем больше своих секретов и возможностей она раскрывает мне. Первый раз у нас был неосознанным, по пьяни. Я грубо использовал её, но сделал это с любовью. Щас всё идёт к возвышенной медленной постельной сцене. Чем интересно закончатся наши отношения, если таковыми их можно назвать? Я хочу и раздеваю её уже до нога. Стать с ней одним целым. Почувствовать всю гамму её вкусов и ощущений на яву. И, кажется, она мне даст во второй раз…
Но другая сторона.
Грустный и злой внебрачный ребёнок (быть может, от меня, с того самого раза), которой оказался брошенкой, никому не нужным. Теперь он отыгрывается на мне и окружающих. Мстит. Морозит своими флюидами, плачет дождями, всячески пытается выжить каждого. Он всемогущ. Создаёт события, которые могут свести в могилу. Маленький антихрист. Бесёнок. Несносный пакостник! Ему все мешают. Он так много времени провёл в одиночестве, что оно стало его обыденным состоянием. Он хочет остаться один. Он ненавидит людей. Его замерзшее сердце питается негативом, снегом, прохладой. Он думает, что когда изживёт всех – наступит гармония, упокоение. Наступит спокойный вечный сон…
Я не дам ему так просто расслабиться. Эта дитина не понимает, что перед ним Алекс Туманов – всегда рискующий парень, забирающий своё! Я принимаю соперничество. Кидаю ему вызов, что смогу переиграть его и всех вокруг. Запросто. Оставлю малыша с носом. И провокации его для меня не помеха. Нет такой ситуации из которой бы я не выбрался. В этом году я дам прикурить этому заледенелому сорванцу! Растоплю его лёд. Может, он одумается и поймёт, что люди уникальны и не стоит им мешать?
Задумавшись, я проехал свою остановку.
–Извините, это Свердлово? – спрашиваю в панике у кондукторши.
–Проезд Михаила Ивченко, молодой человек.
Выхожу в совершенно неизвестном месте. Тут я ни разу не был. Спрашиваю у проходящего мимо задроченного парня с собачонкой: ”Как пройти до Свердлова, 37?”
-А… А что тебе конкретно нужно найти? – задумчиво спрашивает он.
–Квартал «Северная Промзона», там склады.
Он не смотрел мне в глаза, а куда-то в сторону. Дрожал. Показался странным.
–Идёшь прямо, вот по этой дороге, – он указал пальцем на тротуар. -Потом доходишь до магазина с вывеской "Мясо", увидишь её, она яркая. Оттуда сразу налево и через дворы на искоса в сторону больших заводов. Тебе нужен мусороперерабатывающий, по запаху поймёшь, что это он. За ним то и начнутся склады, найдёшь там свой.
–Спасибо. Доступно.
–Не за что. Не будет сигареты? – спросил волнуюсь он.
–Ты себя видел? Чеши давай.
Парень поскорей пошёл перебегать через мигающий светофор, дёргая резко за поводок.
По инструкции этого Сусанина я дошёл на лёгкость просто и без затруднений.
На задворках виднелось прямоугольное грязно-серое здание. На его территории стояли целые квадратные башни, состоящие из штабелей укомплектованных алкогольных снарядов. Вокруг сдавали назад транспортировачные машины: борты и юмбы. Туда-сюда бегали, занимаясь погрузкой, рабочие. Всё кипело. Горбы гнулись на благо пьяной нации!
Алик выкатывает из склада тачку с 5-ю коробками. Огромная патлатая лапа приветственно жмёт мне руку. Я отдаю ему часть денег с прошлой партии. Он всовывает их в свой толстый разноцветный веер.
-Ну, гимназист, принимай! Извини, что не на погрузчике. Время щас кризисное. Даунгрейдим, – как бы немного оправдываясь, произносит Алик.
–Да ничего, я её прям щас до такси довезу и там выгружу. Без проблем.
Пока заказная ехала, мы с Аликом решили покурить по одной. Слово тронуло другое слово, и я завязал разговор на тему, которую давно хотел двинуть.
-У вас там завоз чего-то нового кроме коньяка будет?
–Да что-то глухо пока с новинками, – выдыхает он.
–Молодёжь разнообразия требует, устали от ”Хеннесси”. Как считаете, надо разнообразить?
–Да я и сам подумываю… Давно собирался Мухаммеду позвонить, – Алик всматривается в стоящую рядом фуру. -И художникам, – он дважды затягивается. -Что у молодёжи то у нашей в моде?
–«Белый бакарди» стал очень популярен. Без него ни один коктейль на вечеринках не обходится. «Джек Дениалс» заходит. «Джемесон» входит в классику. Можно даже менее известных посмотреть, как бюджетный вариант, например, «Ред Лейбл», «Вайт хорс», «Белс». Мне кажется, большое разнообразие даст ещё больше клиентов. Тем более, что моя монополия щас будет распространяться на другие школы. Такая у меня политика разных вкусов, – заключил я.
–Губа не дура у молодняка. Мы в нашей юности «Портвейн 777» с адиколоном «Максим» пили. Ацетон ведрами цидили. У вас щас выбор хоть есть, что пить, – Алик настырно посмотрел на меня.
–И я даю им этот выбор! – сверкнул я.
–Дело говоришь, Саня. Жди звоночка от меня вечером.
–Хорошо.
–Давай, удачи. Вон твоя ласточка прилетала.
Крепко прощаемся. Хороший мужик Алик. Какие же с ним дела можно вертеть в будущем…
Таксист, прожжённый дед со сморщенной кожей землистого цвета лица, помог мне загрузиться. Ехали мы спокойно. Пока я не чихнул. Прямо на него.
-Во, блять, чертюга! – он попытался небрежно стряхнуть свисающую зелёную соплю. -Манжеты, сука, только вчера отдраил.
От возмущения водила подбавил газу.
–Вы меня простите, пожалуйста. Я искреннее… А… А… АПЧХЕЕЕЕ, – паутина соплей растеклась по лобовому стеклу. -Не хотел. Болею.
–Оно и видно, что ты больной и не только!!! Всё засрал мне!
–Да, что вы так переживаете, вытру я.
–А с рубашкой мне чё теперь делать, м? Эта херня впиталась.
–Высохнет, – пытаюсь сохранять позитивный настрой. -Замочите и окей.
–Ты мне за неё заплатишь! – безумно испустил старикан.
–Всмысле?!
–В прямом! Деньгами!
–Слушайте, у меня щас с собой только 150 рублей. Давайте я вам бутылку «Хенеси XO» дам. Наверно, вы никогда такой не пробовали.
–Ты за кого меня принимаешь, щенок?! Я не пью вообще! – взорвался он.
Я сделал жест носом, указывающим на запах дешёвого табака.
–Да курю, но это такая мерзкая дрянь. Бросить не могу!
Минут 5 он мне рассказывал о вреде курения, остывая. Я слушал мимо ушей и пытался делать вид, что полностью согласен с ним. Когда мы приехали к дому, я дал ему почти полную пачку «Парламента». Дед продолжал бурчать мне в след.
Я его окрикнул: ”Не благодарите!”
Тяжеленные коробки я поставил возле домофона. Надо набрать Владимиру, соседу через стенку, который живёт в смежном подъезде. Он работает дворником на нашей улице. За бутыль он хранит мой товар на 8-м этаже под закрытой на ключ клеткой. Он помогает мне доносить. На месте мы меняемся: я ему горячительное, он мне ключ. В любое время я могу подняться, взять сколько мне нужно и накрыть тёмной мантией товар. Идеально.
Владимир спустился, от него пахло перегаром. Выглядел он, как я после выпускного в 9-м классе, разложенно. Я нагрузил его коробками, и мы поехали на лифте на последний этаж. Преодолевая последние ступеньки, этот дебил умудрился уронить одну из коробок, самую верхнюю. Прозвучал звук битого стекла, и потекла коричневая денежная струйка, стекающая по ступеням вниз. С Владимира было взять нечего: "У меня с похмелюги руки трясутся, что поделать". Я сделал ему выговор и заплатил одним лишь: "Мудак криворукий". Лишил "премий" на месяц. Объяснять что-то больше не собирался. Уходя, было слышно непонятое лакание…
Огорчённый разлившимися деньгами на грязный пол проссаного подъезда и усугубившимися состоянием здоровья я пришёл домой и уволился спать.
Проснулся в конце второй половины дня с ножевой остротой в груди. Глубоко вздыхая, я слышал как тяжело работает моё сердце, как неспокойно сопят воспалённые бронхи. К кашлю добавилась боль в суставах. Температурило. Я к бабушке, она дала мне процетамол и сделала горячее молоко с мёдом. Припустило. Ночью волна болезни наступила снова. Я потел. Кашель был настолько сильный, что я боялся выплюнуть свои лёгкие. Жар мучил. Мне оставалось только лежать и молиться…
Бабушкина таблетка плацебо и процедура «дышим паром над варёной картошкой» не помогали, лишь на время приглушали мои страдания. В понедельник я не пошёл в школу. Физически не мог. Лихорадочное состояние полностью подчинило меня себе. Всё тело ломало, выкручивало кости наружу. Появилась отдышка. Я позвонил маме, спросил, что делать при таких симптомах. Она сказала, что это обычная простуда. Добавила ещё, чтоб я не прикидывался и шёл на учебу. И думать было смешно о её заботе. Расписываясь в собственном бессилии, я не мог даже встать.
Всю неделю провёл дома на колёсах. Все заказы перенёс на потом. Изредка пописывал кому-то из своих “вк”. Было чуждо наблюдать за переписками в которых мне не верили, что я реально заболел. Все полагали, что я ушёл в сентябрьский запой. Обидно. После этого уж я точно капли в рот не возьму. Имидж алкоголика мне перестаёт быть симпатичным. Нужно зарабатывать деловитость. Наращивать интеллектуальный капитал! Звонки от друзей с тёплыми словами меня никак не подбодрили. Болезнь уничтожила мой внутренний запал. Я уже не думал ни о учёбе, ни о своих делах, ни о тёлках. Всё пожрала боль. Колючая проволока обвивала горло.