Данила вдруг вспомнил вчерашнюю беседу на кухне и продолжил размышлять, еще сильнее обуреваемый сомнениями:
«А почему она назвала меня эгоистом? Быстрый секс? Согласен, водится за мной такой грешок, но не всегда же! Взять хоть прошедшую ночь! Потрясающая ночь и с этим никто не поспорит! И в плюс, возможно, засчитать и то, что я никогда не поворачиваюсь к стенке и не засыпаю, как большинство мужей. После секса я вообще долго не засыпаю почему-то. То ли организм на взводе не переводится в спящий режим, то ли психологическое что-то. Обязательно нужно погладить ее, прижать к себе, ощутить, как возбужденно бьется сердце у нее в груди, плавно успокаивается, переходя в обычный ритм… А может, Вика устроила испытание, чтобы еще раз убедиться, не охладели ли мы друг к другу? То есть, если бы я провалил эту ночь, она бы решилась на измену? Да нет же, нет! Не так она воспитана».
Убедив себя в том, что все подозрения напрасны и что тем самым он лишь хочет развлечься от скуки, Данила, наконец, приступил к написанию письма, сам не понимая, зачем ему это нужно.
«Привет!» – начал он, не стараясь блеснуть оригинальным началом. – «Был очень рад получить от тебя весточку! И, конечно, я тебя не забыл. Разве тебя можно забыть? Шрамом легла на сердце бедного, глупого мальчика, так и ходил семь лет, пока жену не встретил, хотя уверен был, что дважды в одну мишень Купидон не стреляет! Так что раны зарубцевались, не переживай, я же чувствую, что ты прощенья просить хотела, да не решилась сразу, сраженная моею красотой».
Данила прервался и, рассмеявшись, добавил в конец предложения смайлик – рожицу в темных очках.
«Что же о себе еще написать…» – продолжил молодой человек, в третий раз подумав о Виктории. – «Самовлюбленный эгоист, как часто говорит жена, тщеславный, честолюбивый и подлый, лелеющий план по захвату планеты. Впрочем, все мы меняемся и я уверен, что за эти годы Шиншилла преобразилась не только внешне. Сейчас я, как джентльмен, придумаю тебе комплимент… Была конфеткой сладкой, а стала мармеладкой! Знаю, банальная пошлость какая-то, но ведь ты понимаешь, что я верный муж и не должен расточать похвалы чужим женщинам. Как ты написала – мало ли.
Ну да ладно, хватит пытаться лицедействовать, теперь поближе к телу… Начну с того места, когда, смиренно повинуясь авантюре родителей, ты предательски меня оставила, уехав на Украину, в русский Крым. Посчитав, что семье Квитко вдруг стало холодно в России, я материл тебя всего полгода, а потом смирился, переключившись на других девиц. Кстати, от нашего класса, после девятого, мало чего осталось. Не буду никого перечислять (стал забывать уже фамилии), скажу лишь – что трое ушли в техникум, шестерых перевели за неуспеваемость в другой класс и даже школу (из-за большого количества троек), а оставшихся семнадцать идиотов (включая меня) смешали с кретинами других классов, тем самым, усиливая интеллектуальную мощь физико-математического отребья, но нанося непоправимый ущерб его заботливо обустроенному мирку и причинив моральный вред нашей славной компании. О школе на этом все, ну их всех к дьяволу, ведь самое интересное было позже, в универе!
Словно отсидев десять лет в не страшной, а до омерзения наивной и лживой тюрьме, я сбросил кандалы и выставил решетку, очутившись в сказке вечной свободы и радости! Пить, гулять, заниматься сексом! Никаких тебе запретов, а главное, учителей, в меру своего нездорового властолюбия, унижающих нас это долгое время. В университете все было иначе. Здесь с неадекватным полупьяным прогульщиком матерые профессора говорили на «вы», не смея ему перечить в чем-либо в виду проплаченного места, а лишь саркастически ухмыляясь в предвкушении сессии. Кстати, первый курс меня чуть не расплющил! Кто же знал, что тут тоже надо зубрить, как в школе. Ну да черт и с ним.
Кое-как мне удалось выкрасть диплом и сбежать. Однако жизнь приготовила еще большее испытание в виде работы. Мм да… Только я возрадовался, что свобода наконец-то становится абсолютной, как вдруг такая подножка… Устроился менеджером в магазин электроники, где ранее подрабатывал продавцом. Влюбился, обзавелся квартиркой, женился. Все по сценарию, как видно. Проза пустой жизни, куда нас гнали как баранов с самого детского сада, а мы – дураки наивные – все приключений искали и хотели независимости, попав в капкан ни чем не лучший школьной клетки.
Вот такие дела, Алиса. Кстати, о независимости… Я с первого числа в отпуске! Инквизиция дала немного подышать. Ехать никуда не планирую, так как жена работает, так что будем переписываться с тобою вдоволь. На этом все. С нетерпением желаю узнать, как у тебя сложилось. Жду письма».
Бегло пробежав глазами по строкам, Данила отправил письмо и с чистой совестью снова вышел в зал, помельтешить немного для приличия. Приближался вечер и поток покупателей, завернувших в магазин с работы, нарастал.
– Здравствуйте, – начал молодой человек, заметив спины в проходе, чьи хозяева что-то обсуждали, слегка нагнувшись над микроволновкой. – Меня зовут Данила, я помогу вам выб…
– Привет! – громко перебил мужской голос. – А меня зовут Игорь, и я не собираюсь ничего выбирать.
Менеджер захохотал, узнав в незнакомцах своих близких друзей – Игоря и Марию Озеровых.
Жидкие усы и светлая щетина, почти незаметная на лице, все-таки подчеркивали в Игоре уже вполне состоявшегося, двадцати восьми летнего мужчину, стремившегося к респектабельности, а белая рубашка и отутюженные брюки со стрелками лишь дополняли прилежность в этом направлении. Его располагавшее лицо с добрыми, не глубоко посажеными глазами, средним прямым носом и чувственными губами, не раз помогали войти в доверие к собеседнику. Поначалу все перечисленные достоинства Игорь пытался использовать в традиционном бизнесе, но быстро понял, что ответственность, воспитанность, а тем более честность не играют в сих делах совершенно никакой роли и, скорее наоборот, наводят подозрения. Тогда, после первого же банкротства, он переметнулся в ряды нетрадиционного бизнеса, кинувшись с головой в джунгли сетевого маркетинга. Конечно же, большинство из них к сети Интернет не имело никакого отношения, сеть строилась из людей по подобию пирамид или фронтальных линий, и в этих, на первый взгляд, непонятных структурах самые везучие и успешные ковали целые капиталы. Пройдя несколько подобных, но весьма известных фирм, Игорь остановился на самой молодой и ненадежной. Однако, не смотря на то, что многие потерпели фиаско уже через полгода (их попросту обманули), Игорю удалось унести оттуда небольшой, но лакомый кусок, прежде всего благодаря тому, что он пришел туда одним из первых и в самом начале этой, непонятной для непосвященного, махинации. Вырученной суммы с лихвой хватило на открытие собственного дела – небольшого продовольственного павильона, которым он и занимался до сегодняшнего дня вместе с женой Марией – типичным серым кардиналом, зачастую принимающим решение в обход рассуждениям короля, но всегда все обставляющему так, чтобы тот был соавтором той или иной идеи. Жена строила предложение, муж ставил жирную точку; она составляла договор, он подписывал; она не убеждала его, а задавала правильные вопросы и, отвечая на них, он сам приходил к нужному ей выводу, прибывая иногда в восторге от гениальности собственных мыслей, каким обязан был лишь женской хитрости. Нельзя сказать, что Игорь был под каблуком и только исполнял роль вожака семейства. Он умел настоять на своем, если вдруг возжелал бы что-либо. В такие редкие моменты он сразу уходил в себя, стремительно двигаясь к заветной цели, затыкая уши и зажмуриваясь. И уже никакие уловки жены не могли затупить в нем желание обладать чем-нибудь, чего бы ни одобрила Мария. Впрочем, эти желания редко разнились с ее и зажигались не часто, посему, понимая свою беспомощность и принимая капитуляцию как необходимость семейной жизни, Мария уступала без боя. Сам же Игорь не раз говорил Даниле, потешая мужское самолюбие за кружкой пива – пусть думает, пусть решает, пусть говорит, но пусть попробует хоть раз поставить точку, расписаться, либо упрямо настоять на своем!
– Какими судьбами? – спросил Данила.
– Были в автосервисе неподалеку отсюда и решили тебя проведать, – объяснил Игорь.
– Да, – подтвердила Мария, – придется теперь возвращаться домой на автобусе.
– А что с машиной? – поинтересовался Данила, вопросительно уставившись на девушку, чей весьма подозрительный взгляд, скрывавшийся за тонкими прямоугольными очками, вряд ли, в противовес мужу, можно было назвать располагающим.
Не дождавшись ответа, Данила перевел внимание на друга.
– Да черт ее знает, шумы какие-то в движке, – сказал Игорь, почесывая затылок. – Оставил на диагностику.
Менеджер улыбнулся с ехидцей.
– Пересядешь на «ГАЗель», – бросил он.
– Я итак с нее практически не слезаю, то продукты подвести в маг, то доски на дачу.
– Баню закончили что ли?
– Ну да! – присоединилась жена. – Только снаружи. Будто ты не знаешь, какой из Игоря строитель. Семь раз отмерить – это не про него. Сто семь раз – другое дело!
– Перестраховщик.
– Лентяй!
– Хватит обсуждать, будто меня здесь нет, – возразил Игорь. – Ты решил, когда отпуск возьмешь?
– Правильнее будет – когда соблаговолят его дать!
– Ну и когда же?
– С первого.
– После завтра!? – хором удивились собеседники, и Данила в подтверждении кивнул.
– А молчал? – добавил Игорь.
– Вчера только узнал. Вечером собирался позвонить.
– С тебя станется, все приходится узнавать лоб в лоб, – подковырнула Мария.
– А что ж тогда такой не радостный? – спросил Игорь.
– У Вики отпуск… Фу, прямо таки уголовный термин – отпуск, будто из неволи выпускают.
– Так и есть, – подтвердила Мария. – Потому мы и начали собственное дело, чтобы не от кого не зависеть.
– Кроме налоговой, – ввернул муж, подмигнув.
– Так что у Вики? – напомнила девушка.
– Отпуск в конце августа.
– Нормально… – выдохнул Игорь, причмокнув в знак разочарования и скривив такую мину, словно отхлебнул кислого молока. – Все планы коту под хвост.
Данила пожал плечами и ответил:
– В Сибирь поедем комаров кормить и читать лекции о вреде планшетов, смартфонов и ридеров.
– Там кое-кому сперва придется объяснить, для чего это все нужно, – подчеркнула Мария.
– Да ты не беспокойся, тебя все равно не возьмем, – добавил менеджер. – Третий лишний.
– Ты прав, дружище! – воскликнул Игорь. – Само провидение хочет, чтобы мы отдохнули от баб… э-э, то есть от жен… Я хотел сказать без жен. Ты, милая и за магазином приглядишь и ребенка не надо отдавать родителям. Избалуют, приучат к рукам, будет месяц потом орать…
Смиренно подождав, пока муж закончит изложение своих издевательских мыслей, Мария дала ему подзатыльник и мужчины захохотали.
– Простите, – окликнул чей-то голос за спиной, – а где электробритвы?
Данила обернулся, увидев высокого мужчину с окладистой бородкой.
– Через два прохода, полка справа.
– Да я только оттуда…
– Сейчас покажу, – ответил менеджер и обратился к друзьям: – Ладно, ребят, вкалывать нужно. Созвонимся.
– Иди, придумаем что-нибудь, – обнадежил Игорь и, увидев, как Данила провожает покупателя, с ухмылкой посмотрел на жену. – Обросший ищет бритву. Что ж, логично. А если мы увидим сейчас человека в шубе, значит, ему нужен обогреватель?
– Ага, а грязному, голодному оборванцу – стиральная машина, плита и оверлог.
Оба прыснули, и не спеша направились к выходу.
Глава 4
Вечером, оказавшись дома, Данила искал подходящего случая сесть за компьютер, но такового, как назло, не представлялось. Да и толку? Что он успеет прочитать, если Алиса ему уже ответила? Как сумеет написать, если глаза Виктории беспрестанно за ним наблюдают? Она выглядит очень счастливой (сказалась, наверное, прошлая ночь), все время поворачивает голову, не смотря на то, что он сидит рядом на диване и таращится в телевизор. Вот опять.
Данила оглянулся в ответ, увидев синие огоньки отразившегося в глазах электрического света. Виктория улыбнулась, и он привлек ее к себе, обнимая за плечи.
– Приткнись, – сказал молодой человек.
– Так хорошо дома, – прошептала девушка, прислоняясь щекой.
– Родишь Минидана, насидишься еще, – не подумав, бросил муж.
– Минидан? – переспросила Виктория, усмехнувшись. – Может Минивику?
– Кто получится, без разницы.
Девушка отняла голову от мужского плеча и внимательно посмотрела на Данилу. Наверное, и у него были эти синие слайды, отражавшегося телевизора, потому что Виктория смотрела так несколько секунд, не моргнув. Смотрела добрыми и умными глазами, с живым интересом и ласково, и молодому человеку показалось, что она пытается уловить, что же там идет за фильм. Данила не повернулся специально, доверившись боковому зрению, ибо предчувствовал, что за разговор сейчас последует.
Но ничего не произошло. Жена опять вернула голову в прежнее положение и будто ушла в свои мысли. Голливудский блокбастер мерцающий на экране ее не увлекал. Она сказала это еще перед началом и сидела лишь за компанию.
– А как же работа?.. – вдруг сорвалось с ее уст, и Данила вздрогнул, автоматически сигнализируя о тревоге по всем каналам мозга, молниеносно приступившего к перечислению разнообразных уловок и лазеек.
– Эврика! – воскликнул молодой человек, и жене пришлось опять поменять положение головы, вопросительно уставившись на мужа. – Возьми за свой счет, наплюй на все! И мы вчетвером поедем на отдых!
Он так надеялся на возражение Виктории, приводящей факты, почему она не может сделать так и какая она незаменимая сотрудница, но жена не поддалась и лишь грустно ответила:
– Я раньше думала, что ты хочешь ребенка даже больше меня, но, вероятно, ты уже отвык от идеи стать папой. Что ж, сама виновата.
– Вик, но мы ведь вместе решили?..
– Вот именно. Разве можно такое решать будущей матери? Если бы я могла вернуть тот разговор…
– Начинается… А квартира? Для ребенка она покажется кладовкой. Ему нужен простор!
– По моим подсчетам мы накопим на двушку еще года через три, – тихо прошептала Виктория, устало откинувшись на спинку дивана.
– Так уж и через три, – пробурчал Данила. – Если родители добавят, то через полтора вполне реально. И это без вычета твоей будущей малолитражки. Купим тебе «Калину» с кузовом хэтчбек.
Муж попытался посмеяться, но жена лишь обиженно выдохнула, и пару минут они сидели молча, бездумно таращась в телевизор, пока рука Данилы вновь не легла на коленку жены и попыталась переползти на бедро, вызвав смущенную улыбку.
– Не надо, если не хочешь опоздать на работу в последний день перед отпуском, – невнятно пролепетала Виктория, ничем не препятствуя нежным и мягким пальцам руки, забиравшейся под халат как паук.
Муж не ответил и лишь смелее приступил к действию…
Спустя полчаса они лежали на диване, с трудом уместившись на боку. Их неостывшие, обнаженные тела сливались воедино, и случайно заглянувшему свидетелю могло бы показаться, что это один двухголовый человек. Они даже дышали в такт и груди их одновременно то поднимались, то опускались, создавая впечатление двух неразрывных половинок одного легкого.
Телевизор все еще работал, показывая новости. На полу мужская одежда и женские трусики, свисающие с монитора компьютера. Только сейчас Виктория их заметила и, хохоча, чуть не свалилась с дивана, провоцируя мужа поднять голову и посмотреть поверх женского плеча на эту забавную картину.
– Выстрел из рогатки удался! – не унималась девушка, заливаясь от смеха, и все-таки соскользнула на пол так быстро, что молодой человек не успел ее поймать, хотя и обвивал рукой за талию.
– Не ушиблась? – укатываясь со смеху, поинтересовался Данила.
– Сам попробуй, – ответили снизу. – Что ты ржешь?
– И мослы ее рассыпались о доски…
– Перестань издеваться. Только десять минут назад ты хвалил мою попу, а теперь опять недоволен ее размером?
– И повторю – просто ягодка! Как… ха-ха… как у школьницы восьмого класса! – Почувствовав, что больше ничего не сковывает тело, Данила устроился удобнее и заглянул вниз. – Хоть картину пиши «Султан и наложница». Как тебе там, не жестко?