Via Combusta - Максим Шлыгин 2 стр.


Теперь уже не надо было чувствовать себя стесненно в прокуренных и забитых подвыпившими посетителями столичных клубах и блидюшниках, а можно было себе позволить улететь на частном самолёте, скажем, на И_цу, и уже туда заказать необходимые подготовленные кадры на недельный загульный средиземноморский опен-эйр. Для Алексея все шло по чеснаку и без головняка. Вечеринки сменялись гулянками, гулянки – вечеринками, схема была отработана, менялись только обстоятельства и окружение, в котором с каждым разом прибывало все более и более элитных лиц; новых друзей, партнёров, эскортниц, всех. Алексей внутренне рос над самим собой, превращаясь из молодого успешного прыщавого выпускника в зрелого серьёзного дядьку-предпринимателя, который, зарабатывая на самом нижнем уровне человеческих пороков, стремился попасть в самое высокое и рафинированное общество.

Этому необременительному пути не мог, да и не должен был помешать никакой внешний раздражитель, при полном отсутствии внутренних. В полном согласии с Алексеем рос трафик, конверсия на электронных наркотиках была высокой, количество и расположение банковских счетов уже с трудом помещалось в его голове. А выписанные с разных концов света красавицы, задачей которых было как-то скрашивать такие тяжкие будни рабочего человека, регулярно менялись вахтовым методом, не вызывая особого привыкания. Даже совсем не необходимая, скорее ритуальная, женитьба, что характерно – по настоянию мамы, исповедующей традиционные семейные ценности, для Алексея не меняла ровным счетом ничего. Ну, жена, и что? Как это может поменять тысячелетиями сложенный порядок вещей?

Отца у Алексея не было. Точнее, биологически он, конечно же, был, а вот в реальной жизни, сколько Алексей себя помнил, он так ни разу его и не видел. Как и свидетельств его существования, кроме, наверное, фамилии, которую он носил. Ни дедушки, ни бабушки, ни одной живой души по отцовской линии не наблюдалось. Студенческие ранние браки не всегда удачны, это даже статистически очевидно. Но для Алексея это было, опять же, ни хорошо, ни плохо.

Никак. Ввиду полного отсутствия отца в голове не было ни почвы для пресловутого конфликта между отцом и сыном, ни накопленной обиды от неразделенной любви. Пусто. Нормально, как справедливо считал Алексей, нормально. Природой был обеспечен Алексею абсолютный баланс в этом отношении; ни любви, ни тоски, ни жалости. По-первости это, конечно, создавало определенные трудности в общении со сверстниками, как с мальчиками, так и с девочками. Всё-таки, женское воспитание при отсутствии мужского давало о себе знать неким заметным снижением мужественности, местами до малодушия и трусости перед лицом жизненных передряг. Но, пройдя так или иначе эти испытания, Алексей с удивлением отметил, что отсутствие заложенной в детстве мужской модели поведения предоставляло ему определенные преимущества во взрослой жизни. По крайней мере, у Вознесенского было право выбора. И если бы настоящий мужчина в каких-то ситуациях мог поступить только как настоящий мужчина, то наш герой в аналогичных ситуациях мог выбирать. И, зачастую, именно женский, мамин, подход к решению каких-то вопросов в итоге оказывался максимально выигрышным.

Поэтому, отказать докучливой маме в ее невинной просьбе Алексей не мог да и не хотел, ведь он прочно стоял на ногах реальности и понимал, что для его круга делового общения он будет гораздо понятнее в статусе женатого мужчины. Посему, когда мама в очередной раз пригласила в дом незнакомую «очень хорошую девочку из приличной семьи», которая была на удивление совсем не дурна собой и приятна в общении, Алексей не стал сопротивляться, ведь чему быть, того не миновать. Да к тому же, как оказалось позднее, эта девушка была с Алексеем очень похожа в одном – в понимании, что мир не идеальный, а реальный, и что правде надо смотреть прямо в глаза, какая бы она ни была. Поэтому, если хочешь одеваться в последние коллекции мировых дизайнеров, посещать самые лучшие косметические салоны и питаться исключительно в ресторанах высокой кухни, то надо быть паинькой и принимать определенные правила игры, закрывая на это глазки и не задавая вопросы, на которые не хотелось бы получать честные ответы. Тем более что в распоряжении новоиспечённой жены оказывалось достаточно большое хозяйство, включающее две столичные квартиры, виллу в И_ии и апартаменты в Р_ме, П_же и П_ге. Родственникам жены так же быстро нашлось по тепленькому посту в мутных корпоративных структурах мужа, что достаточно быстро зацементировало их негласный малосемейный договор, в котором рациональный подход прочно занял место всяких ненужных условностей.

Женатый сын и его молодая и скоро забеременевшая жена страшно радовали маму Алексея, которая уже вовсю хлопотала, предвкушая, как будет нянчиться с долгожданным внуком. Жилплощадь пришлось срочно увеличивать, добавив к хозяйству ещё и роскошный особняк в Раздорах. Родители жены, в свою очередь, так же чуть не боготворили своего благодетеля, ведь все были при деле. Да к тому же их любимая дочь, в окружении многовековых сосен и прислуги, в собственной усадьбе, могла с комфортом сосредоточиться исключительно на заботах по вынашиванию первенца и кормлению досыта всех сопутствующих женских страхов. Все это создавало вокруг Алексея абсолютно комфортную для него атмосферу, где он мог совершенно честно продолжать жить той жизнью, к которой так быстро привык. Ведь всем вокруг было чем заняться, и все в самую последнюю очередь задумывались, чем занят их основной спонсор. Главное, лишь бы в его делах все было хорошо, тогда и всем будет хорошо.

А щедрому кормильцу это было очень кстати и даже подпитало его высокую самооценку, которая говорила, что он не просто состоятельный и успешный мужчина, а заботливый отец большого семейства, независимо от того, с кем и где он проводит свое дневное и ночное время. Это несущественный и малоинтересный нюанс.

Меж тем годы шли. Бизнес Алексея, впрочем, как и его сын, рос и продолжал радовать, хоть и заметно меньше. Ровно так же, не в полную меру радовали и, казалось бы, улаженные семейные обстоятельства, так как отсутствие заботливого отца на короткий срок может вопросов и не вызывать, но Саше уже семь стукнуло и в первый класс идти в этом году. А папу мальчик видел в своей жизни от силы несколько месяцев в общей сложности. Поэтому на подогретый мозг Алексея уже с регулярным постоянством прилетали прохладные капли как со стороны мамы, так и со стороны жены, уже не готовой полностью мириться с устоявшимся положением вещей. Семейные раздоры накладывались на проблемы в деловой сфере, где у Алексея заметно прибавилось головняка. В прежде свободном от какой-либо цензуры Интернете, появился регулятор, и виртуальные «свечные заводики» с электронными наркотиками стали блокироваться с назойливым постоянством. Само по себе это было не так волнительно, так как тут же появилась и масса способов, позволяющих обходить любые блокировки.

Самое неприятное заключалось в том, что все вдруг как с цепи сорвались, и тема электронных наркотиков стала вовсю обсуждаться на самых разных уровнях, от газетных полос и блоггерских страниц, до высоких правоохранительных кабинетов. И буквально в одночасье прежде тихая, незаметная игровая и развлекательная индустрия, приносившая такие стабильные и хорошие барыши, превратилась в рассадник общественной безнравственности, терроризма и потенциальных душевных болезней, как будто этих душевных недугов было меньше до её появления. И всё в делах Алексея стало не просто. Особенно после скандала с «райскими документами», после которого ему срочно пришлось перестраивать всю структуру компании, убирая оттуда свои уши, где только возможно. Но тот пожарный режим, в котором Алексей, как он говорил, вырезал новую матрёшку, создавая длиннющий каскад компаний-прокладок, из-за которого было практически не реально рассмотреть в Алексее конечного бенефициара, давал повод подозревать, что ошибки и недочеты в матрёшке все-таки были. И это так же капало на воспаленный семейными проблемами мозг.

Желание как-то реабилитироваться перед семьей за свое отсутствие в процессе воспитания сына, привело рационального и честного с самим собой бородатого парня к удивительному решению. Нет, само по себе решение было очень понятным и даже ожидаемым, если хорошо понимать Вознесенского и типичный ход его мысли. Но все-таки, в обычном понимании, было в этом совершенно рациональном решении что-то неуловимо неестественное. А решение, по отцу Алексею, было простым: подарить сыну, готовящемуся пойти в первый класс, квартиру. Проще говоря – заботливо откупиться. Ну а чтобы откуп был воспринят семьей правильно, с должным уважением, Алексею пришла в голову мысль приобрести квартиру именно в Монте-Карло, и именно ту, на пороге которой он сейчас стоял и резкими движениями пытался снять с себя рубашку, от коей пулями отлетали пуговицы и катились во все стороны. А чтобы эта квартира не пустовала, пока сын будет расти и настанет день, когда она ему сможет понадобиться, Алексей решил начать использовать ее для своих нужд, приобретя вдобавок гараж на два автомобиля, два автомобиля и яхту. Правда, сделка по яхте была еще не закончена, и именно на неё уже опаздывал лысый бородач.

Толкнув ногой дверь в гардеробную комнату, Алексей подошел к стеллажу с одеждой и, достав оттуда ровно такую же свежую и накрахмаленную сорочку, стал застегивать её на себе трясущимися от внутреннего напряжения пальцами. По всему было видно, что при внешней успешной и сытой жизни для Алексея что-то шло не так, раздувая несвойственное ему ощущение головняка. Застегнувшись, он осмотрел себя в зеркале, поправил окладистую бороду и пошел на выход, пальцами левой руки проведя по роскошным женским платьям, висевшим длинным рядом напротив его стеллажа; все-таки есть в жизни что-то хорошее. Полочек с детской одеждой в гардеробе не было.

Выскочив из апартаментов, он быстрым шагом направился к лифту, который, словно верный конь, так и не сдвинулся с места, ожидая своего хозяина. А через минуту Алексея уже встречал у выхода все тот же услужливый седовласый консьерж, передавая в вежливом наклоне ключи от припаркованного за стеклянной дверью карамельно-красного и мускулистого F_ri I_ia.

Глава 2.

Монако, Монте-Карло.

Конец апреля. Где-то года три назад.

Ресторан “L’ M_e”.

В открытом не так давно ресторане средиземноморской рыбной кухни, которая, по слухам, уходила своими европейскими корнями куда-то вглубь московских кулинарных традиций, сегодня было по-настоящему многолюдно. И было это, по местным меркам, скорее необычно, так как ресторан такого класса должен был очень сильно постараться, чтобы сформировать за такой короткий срок столь обширную базу постоянных клиентов. А в том, что они были именно постоянные, не возникало ровным счетом никаких сомнений, ведь практически каждого входящего в ресторан человека владелец ресторана по-дружески обнимал и долго жал руку, с неподдельным интересом о чём-то расспрашивая. И, лишь получив необходимые ответы и тепло похлопав посетителя по плечу, он передавал его в заботливые и гостеприимные руки высокой и по-настоящему красивой женщины-хостесс средних лет, которая очень походила на жену владельца заведения. И для Алексея, судя по всему, равно как и для его роскошной светловолосой спутницы, владелец ресторана был так же хорошо знаком. После привычных объятий в европейском стиле и крепких рукопожатий в русском, владелец показал рукой в сторону двери, выходящей на веранду, и с мягкой улыбкой сказал:

– Лёша, вон туда. Игнат тебя уже ждёт.

За крайним широким столиком на открытой террасе сидел породистый молодой человек с роскошными длинными волосами. Эти блестящие русые пряди слегка спадали на его скулы, делая красивое овальное лицо еще более вытянутым и аристократическим. Большими, немного влажноватыми голубыми глазами стройный незнакомец разглядывал меню ресторана, переводя взгляд с аппетитных описаний изысканных блюд на свои утонченные и ухоженные руки и обратно. В тонком нежно-голубом лонгсливе с накинутым на плечи светлым мягким свитером цвета фисташковой зефирки молодой человек создавал немного двоякое впечатление видимой мужественности, глубоко упрятанной в строгий благородный, скорее женственный, футляр. А то, что молодой человек был голубых кровей, было видно даже не вооруженным глазом; за столиком, словно смотря через меню во Вселенную, сидел молодой принц, и не возникало никаких сомнений, что у него есть не только белый конь, но и, как минимум, половина царства.

– Здравствуйте, Игнат! – сказала стройная длинноволосая спутница Алексея и поприветствовала его мягкими прикосновениями своих ямочных щёчек к правой и левой скулам принца. – Как вы себя чувствуете?

– Да ничего, спасибо, я в порядке. Привет, Лёш, – и молодой человек крепко пожал руку Алексея. – Как сам?

– Котя, я отойду ненадолго? – спросила разрешения девушка ангельским голосом и потрепала Алексея по лысой голове. – Скоро приду, – и, нагнувшись к уху Алексея, тихонько добавила. – Что-то мне животик крутит…

– Давай, приходи, – небрежно бросил Алексей и невозмутимо продолжил разговор с Игнатом. – Да ничего, норм. Башка только гудит, народу много. Я же не ожидал, что тут половина Москвы на гонки собирается. Прибавь к этому ребят с К_ва, М_ска, с А_ны парни, с Б_ку… Слушай, как будто и не уезжал никуда, все те же и Герасим. Кстати, и он тоже здесь, в «Б_дде» отмокает.

Мужчины улыбнулись неожиданно получившейся шутке, и Алексей продолжил.

– А это там твои, что ли, спортсмены? – и он показал взглядом на сидевших за угловым столиком плечистых телохранителей, как-то связанных, наверное, друг с другом в коллективный разум белой проволочкой-пружинкой, торчавшей у каждого из уха.

– А, ты про мальчишек? Мои.

– Упитыши. Чем ты их кормишь?

– Надо спрашивать не «Чем ты их кормишь?», а «Ты их кормишь?!» Да пусть кушают, мне спокойнее как-то. А у стипендиатки твоей, я гляжу, грудь прижилась?

– Да, блин, со второй попытки. Она теперь дороже всего остального стоит.

– Ну, зато смотрится очень даже. Очень даже. Ты ей только грудь делал или еще чего?

– Не, титьки и губы – это основное. Осталось так, по мелочи, нос чуть-чуть подправить, уши подстричь. Ерунда, в принципе, основные капзатраты понёс. Сам не знаю, зачем я ввязался в этот ремонт. Дарю женщинам деньги по пьяни, есть за мной такая фишка. – и Алексей хмуро улыбнулся, глядя в сторону бурлящего туристического безумия на площади и Гранд Марины.

– Ясно. А как жена, как сын?

– Тоже нормально, на даче зависают пока. Сейчас вернусь, надо будет куда-нибудь их вывезти, – и видимо переводя разговор с неловкой для него темы, Алексей поправил под собой стул и бодро спросил. – Так, друг, ну что, ты чего-нибудь заказал уже?

– Я вот думаю, взять ли мне морского волка в соли или омара. Наверное, остановлюсь всё же на омаре… – Игнат заглянул в роскошно оформленную достаточно увесистую книгу карты вин. – И, пожалуй, вот это выдержанное Шардоне. Ты как, поддержишь по бокальчику?

– Не, дядь, это вон, девочка у меня по таким вещам сейчас прицокает. Я, если честно, устал тут от всего. Вот веришь – нет, хочу просто варёной картошки со шкуркой, селёдки, наверное, да и водки снова. А на десерт у них тут медовик вкусный.

– Ты в Монте-Карло, а не в своём задрипанном Замкадье! Картохи ты и на родине налопаешься. Давай устрицами разгонемся?

– Старик, говорю же, наелся уже за свою жизнь. Да и настроение не то…

– Малыш, ты денег, что ли, с собой не взял?! – с иронией поддразнил приятеля Игнат.

– Ха. С меня сейчас тут за картошку отварную срубят, как за твоего омара! Уже проверено. Киска притопает и тебя по вину поддержит, я думаю.

– Ясно. Депрессуй, короче, сам. Говей, а я нормально покушать хочу, – и Игнат, подозвав к себе седоволосого невысокого официанта, надиктовал ему по-французски свой заказ.

– А мне всё как вчера принесите, пожалуйста, – небрежно бросил официанту по-русски Алексей.

Назад Дальше