-Сролик, не заболел ли ты? Или решил в самом деле учеником слесаря на завод устраиваться? Я помню каждое твое слово.
-Ну до этого я еще не дошел, но перемены в жизни у меня намечаются грандиозные. Мама Рахель, а если помнишь каждое слово, то наверно и это запомнила. Ухожу я за кордон.
Женщина села на диван, поднесла руки ко рту, в уголках глаз показались слезы.
-Не нужно разводить сырость, мне надо уходить, надоело скрываться, хочу жизнь новую начать.
-Сролик, так там же капиталисты.
-Вот хочу тоже стать капиталистом, угнетателем рабочих.
-А деньги где возьмешь?
-Мама Рахель, ну что за вопросы такие. Есть у меня деньги. Тебе еще оставлю на всякий случай немного капиталистических денег.
После этого он открыл саквояж и вынул несколько пачек каких-то зеленых бумажек.
-Что я буду с ними делать? Меня могут за них арестовать. Ты знаешь, как поступают с валютчиками?
-Не паникуй. Я знаю уголовный кодекс, не всегда ему следую, но своих не подставляю. Пройдут годы, и может быть эта страна станет нормальным государством, и вот тогда тебе понадобятся такие деньги, а пока спрячем их туда, где все остальное лежит. Сколько раз тебе пришлось залазить в твой сейф?
-Ни разу.
-Это плохо, экономишь, значит.
-Нет, я совсем не экономлю, нам на все хватает.
-Совсем забыл, сейчас подарок занесу. Он вышел из квартиры, но вскоре вернулся с большой коробкой.
-Что это?
-Телевизор вам привез.
Слышала про такое?
-Конечно слышала и видела в магазине. А по соседям я не хожу.
-Вот и не нужно, у тебя сейчас свой есть. Каждый год фотографируй детей и отдавай одну фотографию, тому, кто будет приносить деньги на ваше содержание. Все остается, как прежде. Кстати, твой Боря работает в комиссии по реабилитации бывших заключенных. Можешь по тем своим документам подать заявление. Он сейчас либерал. Представляешь, мент-либерал? Ему подскажут, как все провернуть. А если откажется, то... Нет, не откажется, кишка тонка.
-Не нужно его трогать, прошу тебя. Пусть он живет и радуется. Да, мне обидно, что за столько лет он ни разу не вспомнил обо мне, но, ладно. Еще раз прошу, не трогай его.
-Мама Рахель, твое слово для меня закон. Пусть живет, может, когда-нибудь совесть проснется. Ну вот, вроде все.
Он подошел к Рахель, обнял ее.
-Сынок, Сролик, может останешься. Боюсь я за тебя. Опасно идти через границу, убить могут
-Второй раз ты меня отговариваешь уходить в побег, но я же говорю тебе- фартовый я. Потом он зашел в другую комнату и посмотрел на детей.
-Я вас из этой страны обязательно вывезу. Обещаю. Он нагнулся над их кроваткой и к каждому прикоснулся тихонько губами.
-Сролик, дай знать, когда будешь уже там.
-Обязательно. Если получишь деньги на содержание, значит все нормально, а если нет, то иди к Борке и расскажи ему всю правду. Не бросит он тебя в беде, не те все-таки годы.
-А сколько ждать?
-Не знаю. Не на самолете и не в купейном вагоне поеду. И круг придется делать большой. Думаю через месяц -два.
После этого он снова обнял Рахель, резко повернулся и быстро вышел из квартиры. Долго Рахель ждала от него вестей. Она не была верующей, но каждое утро молила неизвестно кого, чтобы Исраэль подал о себе весточку.
Однажды, в пасмурное утро она проснулась, все сделала по дому, а потом решила, наверно Исраэлю фарт изменил, надо идти к Боре, а сейф пусть останется нетронутым, для будущего детей Исраэля. Она вышла на лестничную площадку, чтобы зайти к Глафире Ивановне и попросить посидеть с детьми. Но столкнулась с мужчиной.
--Ой извините, - сказала она.
-Не за что. Я к вам, меня попросили передать вот это. Здесь содержание за два месяца, если недостаточно, то скажите. Если хотите получать не в советских рублях, тоже скажите. Если понадобится помощь, если кто-нибудь вас обидит, снова сообщите мне. Я буду приходить первого числа каждого месяца, если задержусь в этот день, то приду позже не переживайте.
-А что с ним? - Она побоялась даже имя назвать.
-С ним все в порядке, он в безопасности.
-А в какой стране он, это можно сказать?
- Пока в Израиле. Легче всего легализоваться, никто лишних вопросов не задает. А там видно будет.
И не попрощавшись, он тихо повернулся и исчез.
ЭПИЛОГ
Прошли годы. Не стало на карте мира такой страны, Союз Советских Социалистических Республик. Но людям, стоявшим на кладбище в Иерусалиме, это было уже все равно, они давно уже переехали в другое государство. Но сегодня у них траурный день, умерла их мама, бабушка и уже прабабушка- Рахель.
-Юдит, хватит плакать, она прожила долгую и счастливую жизнь.
-Йоси, она что тебе не рассказывала, какую она жизнь прожила.
-Рассказывала. Но потом папа ей помогал.
-Так это было уже потом.
Чуть в стороне стояли мужчина и женщина.
-Интересно получается, твоя жена и мой муж постоянно вместе.
Как еще они согласились жениться.
-Не ревнуй, они же брат с сестрой, а тем более близнецы.
-Я не ревную, просто я не понимаю, о чем можно все время разговаривать.
Там же находился уже немолодой, но ухоженный мужчина, вокруг него стояли шестеро детей разных возрастов, которые наперебой задавали ему вопросы.
-Дедушка, а где сейчас наша бабушка Рахель?
-В раю
-Там, где и бабушка Жанна, про которую ты рассказывал?
-Наверное.
-А они там могут встретиться?
-Не знаю.
-Дедушка, а когда ты умрешь, ты тоже попадешь в рай?
-Я? - Он усмехнулся в седые усы, - вряд ли. Но я не жалею.
-Дедушка, а почему ты не сможешь к ним туда, в рай попасть?
-Сколько же у вас вопросов.Подрастете расскажу, а может книгу успею дописать